Дьявол

Было что-то трогательное в прощаниях перед долгим расставанием. Переплести пальцы, прижаться лбом ко лбу, дать обещание слать письма по каждому поводу и без него, улыбнуться ласково и нежно — все как в рождественском кино или сказке, верно? Данте ненавидел расставания. Каждое прощание было потерей. Никакой романтики, лишь кровь, страх и боль, смешанные с желанием заснуть и больше никогда не просыпаться. Каждое прощание было смертью кого-то близкого и разочарованием в себе: не успел, не уберег, не сумел удержать на месте. Давно зажившая на ладони рана начинала ныть с новой силой, когда Данте обрывал последнее прикосновение перед тем, что можно было бы назвать концом очередной истории. Человек исчезал, и вместе с ним исчезали воспоминания и чувства. Вместе с ним гас слабый огонек надежды на то, что еще можно вернуться и все исправить. Нет, нет, нельзя. Данте знал это лучше всех. Исправлять больше нечего.