There'll be mountains for us to climb There'll be days when the sun won't shine But I'll stick to it Oh, I swear
Aisha Badru — Bridges
Первая мысль, которая приходит в голову, стоит Баки придти в себя — всё закончилось. Шум драки стих. Не слышно ни выстрелов, ни криков, ни металлического лязга оружия. Но не слышно и хоть каких-то звуков, дающих понять, что они победили. Вокруг стоит какая-то неестественная тишина, заставляющая напрячься и сконцентрироваться на самом важном. Он поудобнее перехватывает пулемёт и встаёт с земли, собираясь найти Стива. Он должен убедиться, что с Роджерсом всё в порядке, а заодно и узнать, что произошло. — Стив? — слова звучат в тишине слишком громко. Он видит его, целого и относительно невредимого, в компании Тора. И идёт к ним. — Стив? — зовёт снова, привлекая внимание. Но чувствует, что что-то не так. Кончики пальцев начинает покалывать, словно от холода. А затем он перестаёт их чувствовать. И видит, как буквально развевается на ветру. Он не чувствует боли. Но ему страшно. Барнс успевает посмотреть на Стива, и видит в ответном взгляде панику. И всё вокруг пропадает.***
Он не знает, что происходит. Перестаёт понимать, как только видит панику в таких знакомых с детства глазах. Перестаёт понимать, как только его поглощает ничто. Он не знает, сколько времени он в этой пустоте. Она напоминает криосон, в котором он провёл большую часть последнего столетия. Часть сознания бодрствует, пытаясь проследить ход времени. Но это невозможно. Он понимает, что могло пройти как пару секунд, так и несколько веков или даже тысячелетий. В одно мгновение темнота озаряется яркой вспышкой света. Баки потерян. И испуган. Потому что вместе со вспышкой света приходит осознание, что они проиграли. И он в той половине, которой суждено исчезнуть. Следом приходит вопрос, что происходит сейчас. Свет слепит глаза. На то, чтобы привыкнуть, уходит несколько минут. Когда же зрение проясняется — он узнаёт поляну. Это то место, которое он помнит последним. Ваканда. Он в Ваканде. Барнс хмурится. Вокруг всё заросло. А это значит, что прошло гораздо больше, чем несколько часов. Он отодвигает на задний план мысль о том, что нужно узнать, что со Стивом. Если Баки сейчас здесь — Роджерс, скорее всего, этому поспособствовал. Он не хочет верить в то, что Капитан Америка мог оказаться в той же исчезнувшей половине планеты. Барнс чётко осознаёт, что сейчас ему нужно найти хоть кого-нибудь. И понять, что происходит. Он тихо крадётся сквозь лес, вслушиваясь в каждый шорох. В руке нож, потому что это единственное оружие, которое у него есть. Барнс готов найти как своих, так и монстров Таноса, потому что просто не знает, чего ожидать. Услышав позади себя шорох в высокой траве, он разворачивается и замирает. Но это оказывается Сэм. Который, наверное, впервые действительно рад его видеть. Баки коротко кивает, а затем они слышат женский крик, насквозь пропитанный болью и отчаянием. И быстро бегут на звук. Найти Ванду оказывается не так сложно. Девушка сидит на коленях, её окутывают красные волны магии, выходящие из-под контроля, а радужки глаз сияют алым. Это могло бы пугать, но Барнс подходит и встаёт перед ней. Смотрит в глаза и ничего не говорит. Всё понятно без слов, и прошедшего не вернёшь. Он подаёт ей руку. Она смотрит какими-то дикими глазами. Словно и не человек вовсе. Но через пару секунд справляется с собой и принимает протянутую руку. Они вместе находят многих. Т’Чалла, Грут, М’Баку и многие другие. Их действительно много. И они все вместе направляются в Ваканду, где их уже поджидает маг, представившийся доктором Стрейнджем. И он говорит, что они нужны Тони, Стиву и всем, кто не опустил руки. Каждый получает новое оружие. Каждый готов сражаться за их мир изо всех сил. Они не должны допустить повторения истории. Барнс держит в руках новый пулемёт. Возможности пристреляться ещё не было, но он не сильно отличается от старого. Пары ножей и пистолета с запасными обоймами вполне могло бы хватить, но он не жалуется. Чем больше оружия — тем лучше. Они должны быть готовы к чему угодно. И они следуют за магом в порталы. Едва Баки выходит из портала — взгляд тут же притягивает Стив. И хочется одновременно ужаснуться, выдохнуть с облегчением и рассмеяться. Потому что он так похож на того Роджерса, которым тот был ещё до сыворотки. Побитый, щит сломан. Но он стоит на ногах и готовится давать отпор. Снова. Хотя силы и не равны. Баки всё-таки улыбается. И видит ответный взгляд, полный облегчения, и такую знакомую тёплую улыбку. И в этот раз он точно знает, что выживет любой ценой. Они не верят, что всё могло закончиться так. Смотреть на Старка просто невозможно. Он пожертвовал всем ради их победы. Вокруг стоит тишина. Такая густая и вязкая, что, кажется, в ней можно задохнуться. Радость победы меркнет, если не угасает совсем. Всё, что может сделать Барнс — это найти Кэпа, что не составляет труда. Тот смотрит на Железного Человека и, кажется, просто не может поверить своим глазам. Баки бесшумно подходит и осторожно кладёт живую руку на плечо. И её тут же накрывает рука Роджерса. Они молчат и смотрят. Проходит несколько часов, прежде чем все расходятся. Все читаури уничтожены. База мстителей уничтожена. Но мир спасён. Осознание этого, кажется, вселяет уверенность во всех. Они вернули большую часть тех, кого забрал Танос. Баки осторожно разворачивает к себе Стива и вопросительно смотрит в глаза. Но тот лишь качает головой и притягивает его к себе. И они оба выдыхают, чувствуя, как напряжение, оставшееся после битвы, уходит. Барнс знает, что Стив будет винить себя в смерти Тони. Он найдёт причину винить себя. Потому что это Стив, не готовый жертвовать кем-либо, кроме себя. Потому что Стив — всё тот же наивный мальчишка, которым был. Баки же знает, что это — не самая огромная цена за ту половину планеты, которая вернулась. Это не значит, что о жертве Тони и Наташи забудут. Это не значит, что пройдёт день, неделя или месяц и память о них уйдёт на страницы истории. Он качает головой и крепче сжимает Роджерса в объятиях, а затем уводит. Они возвращаются в небольшую квартирку Стива. Баки кажется, что тут ничего особо не изменилось, хотя и прошло целых пять лет. Он видит свою помытую кружку рядом с раковиной и кружкой Стива, несколько фотографий на стенах. Краем глаза замечает несколько ножей, припрятанных на всякий случай, потому что ножи действительно лучше пистолета в ближнем бою. Барнс оборачивается и смотрит на уставшего и побитого Стива. Тот в ответ улыбается, отчего рассечённая губа вновь начинает кровить. И Баки смеётся, качая головой. — Роджерс, я смотрю на тебя и вижу всё того же мальчишку, лезущего в драку с неравным противником. Ты никогда не изменишься. — Зато каждый раз, когда я возвращаюсь после такой драки, ты обрабатываешь все синяки и отчитываешь меня. Никто из нас никогда не изменится. Баки закатывает глаза и идёт за аптечкой. Потому что это правда. Потому что, хоть у них и есть миллион тем, которые нужно обсудить, Стив для него всё тот же мальчишка, который получал пневмонию на сквозняке. Тот же мальчишка, которого он выхаживал после каждой драки. Тот же мальчишка, за которого он переживал больше, чем за себя. И, пусть он теперь хоть суперсолдат, хоть ещё кто бы то ни было, Баки продолжит о нём заботиться до конца. Барнс возвращается на кухню. Стив уже поставил чайник и ушёл переодеваться. Потому что обрабатывать раны в костюме не удобно. Барнс знает, что Стив — не Стив, если не вернётся с миссии сплошным синяком. Нет, такие случаи, конечно, бывали, но их можно было пересчитать по пальцам. Он раскладывает медикаменты на кухонном столе, а затем идёт переодеваться. Через две минуты они сидят напротив друг друга в абсолютной тишине. Барнс чёткими и выверенными движениями обрабатывает каждый порез, ушиб и синяк. А Стив сидит, не издавая ни звука, и смотрит на него. Через пару десятков минут, когда всё обработано, Баки собирает аптечку, пока Стив заваривает кофе, а затем он поворачивается, несколько секунд смотрит на Барнса, словно не до конца осознавая, что тот вернулся живым и невредимым, быстрым шагом подходит и обнимает, прижимая к себе так сильно, как только может. У Баки перехватывает дыхание и ком в горле. Потому что он до сих пор не может осознать, сколько времени прошло для него. Потому что для Стива прошло, чёрт возьми, целых пять лет. Барнс просто не представляет, что произошло за это время. Он понимает, что это было тяжело до безумия. Но вот они здесь. Снова вместе. Спустя чёртову уйму времени. И он теряется в ощущениях. Сейчас реальность кажется размытой, словно это и не реальность вовсе. Руки дрожат у обоих. Осознание произошедшего накатывает волнами. — Баки? — голос Стива дрожит. — Я здесь, — выдыхает Барнс. — Я с тобой до конца, — добавляет через пару мгновений фразу, сказанную, кажется, несколько жизней назад. И больше им ничего не нужно. Стив чуть отстраняется, смотрит в глаза. Внимательно, сосредоточенно. Баки замирает, наблюдая за тем, как Роджерс приближается и касается его губ своими. И отвечает. Им требуется несколько минут, чтобы отстраниться. И, кажется, никто из них этого и не хочет, но воздуха катастрофически мало, а в квартире становится душно. Барнс улыбается, прислоняясь лбом ко лбу Роджерса, и на секунду прикрывает глаза. — Я с тобой до конца, Бак, — слышит он, и улыбка становится ярче. После похорон Тони Старка Стив выглядит разбитым. Баки видит это. Он видел, с каким чувством вины Роджерс смотрел на Пеппер и её дочь. И он хочет помочь, но не знает, как. Стив всегда должен спасать всех, кроме себя, потому что иначе и быть не может. Потому что это Стив Роджерс. Барнс подходит к нему, смотрит в глаза и приподнимает бровь. Он знает, что Стив не станет сидеть на месте и уже готов привести в действие очередной план по спасению мира. — Я должен вернуть камни бесконечности на свои места, — тихо говорит Роджерс. — Когда отправляемся? — Барнс готов следовать за ним куда угодно. Так всегда было и будет. — Я должен сделать это один, — твёрдо говорит Стив. Баки тихо фыркает, смотрит в глаза пару секунд, давит в себе желание рявкнуть что-нибудь в духе «ты — придурок, Роджерс», а затем твёрже повторяет заданный ранее вопрос. Потому что он не готов отступать. Потому что «до конца» — это не просто слова. Кто-то должен прикрывать Стива, даже если он этого не хочет. И Баки всегда готов стать этим кем-то. Он всегда хочет быть этим кем-то. И Роджерс отступает. Кивает головой, говорит, что им нужно вернуться домой и подготовиться. Барнс слабо улыбается, взяв Стива за руку, и уводит. У них остаётся последний камень, который нужно вернуть. Камень пространства, вновь обращённый в Тессеракт благодаря помощи Старейшины и Камня времени. Им нужно незаметно пробраться в лабораторию, вернуть всё на свои места, и так же незаметно выйти. Баки видит, как Тони вместе с отцом выходят из здания и кивает Стиву, быстрым шагом двигаясь к дверям. За десять метров до входа они останавливаются и скрываются за машиной. В их сторону направляется агент Картер, пока ещё не успевшая их заметить. Стив прислоняется спиной к машине и смотрит на Баки. В его глазах — мешанина из чувств. Баки видит это и в голове проносится мысль, что стоит дать ему шанс на счастье, потому что Стив действительно его заслужил. Ему стоит самому вернуть Камень и вернуться. Потому что так будет правильно. Он готов сделать это. — Стив, — начинает Баки, слегка нахмурившись. Но Роджерс понимает всё без слов. Сперва приподнимает брови, а затем качает головой. — Прошлое должно оставаться в прошлом, Бак. Идём, нам нужно закончить с Тессерактом и вернуться домой, — Роджерс сжимает руку Баки, а затем отпускает. Он в последний раз смотрит на удаляющийся силуэт Пегги Картер и уходит вместе с Барнсом, следующим за ним, словно тень. Спустя пять секунд они возвращаются в настоящее. Вдвоём. Исправив и подчистив всё то, что мстители натворили в прошлое своё путешествие. Сэм усмехается, спрашивая, как всё прошло, и Барнс, пожав плечами, уходит, оставляя их с Роджерсом вдвоём. Им есть, что обсудить. Потому что они друзья. Потому что Уилсона Стив тоже не видел пять лет. — Я буду ждать тебя дома, — негромко говорит Баки, посмотрев на Стива. Тот кивает в ответ и переводит взгляд на ржущего Сокола, готовясь выслушать миллион саркастичных замечаний насчёт этой фразы, отмороженного Зимнего Солдата, отношений двух «старпёров» и тому подобного. Барнс усмехается, слыша обрывки фраз, и идёт к своему мотоциклу.***
Они сидят напротив друг друга на небольшой кухне. Недавно купленная квартира напоминает их старую квартирку в Бруклине. Ту, что была давно, ещё до войны. Небольшая, уютная, принадлежащая только им двоим. Стив листает газету, читая о событиях, происходящих в мире. Прошло три года с тех пор, как они вернули Камни бесконечности. Мир почти полностью восстановился после тех страшных событий. И снова всё вернулось на свои круги. Баки задумчиво смотрит на Стива. Тот проснулся относительно недавно, но прямо-таки излучает бодрость. Барнс же усиленно пытается влить в себя максимум кофе перед тем, как наступит очередной локальный конец света. Потому что для них ничего, по сути, не изменилось. Стив по-прежнему не может сидеть без дела, если миру угрожает опасность. А Баки по-прежнему идёт в самое пекло следом за ним. Заметив на себе взгляд, Стив откладывает газету и смотрит на Барнса. Тот встаёт, подходит ближе, наклоняется и целует, не встречая ни малейшего сопротивления. А затем отстраняется с улыбкой и видит недовольный взгляд. Потому что поцелуй слишком быстрый. Потому что Стиву мало. И Баки тихо смеётся, когда он поднимается, хватает за талию, усаживает на стол и целует. Так, как хочется Роджерсу. Барнс обнимает его за плечи и улыбается в поцелуй. Потому что спустя долгое время они вместе. Они счастливы. И ничто не сможет этому помешать. Потому что для них «до конца» — не просто слова.Things can get ugly but we're still a team We are an army, the brakes are within' But that's why we're stronger and that's how we win
Raleigh Ritchie — Bloodsport