***
Тем вечером Боруто с Шикадаем пытались привести меня в чувства, когда вернулись с ужина. А я больше всего хотел побыть один, а еще сильнее я хотел, чтоб сейчас пришла Сумирэ и обняла меня, говоря, что все было ошибкой. Мне так сильно не хватало ее: тепла ладоней, когда берет меня за руку, ее улыбки, влюбленного взгляда и тех радостных эмоций, которые она дарила мне. Фотографию я оставил в знак своей тупости. Такую же разодранную, как оставила ее Какей. Друзья же сказали, что я сошел с ума. Хех… … может быть. – Поднимайся, – стаскивал с меня одеяло Боруто и попытался заставить, наконец, встать, – мы же опоздаем! Я отмахнулся и отобрал его обратно: – Идите без меня на эту практику, я никуда не пойду. – Мицуки! – уже прикрикнул на меня Нара. – Что ты как тряпка?! Хочешь, чтоб и Сумирэ поняла это?! Если нет, то вставай уже! В чем-то он прав – я раскис. Но если я не пойду, это ничего не докажет ей, а как сказала Нара… – Тряпка? – усмехнулся Боруто. – Я тебя теперь буду так называть! В него молниеносно полетела моя подушка прямо в голову: – Не смей! Я встаю. – Другое дело, – улыбнулся Шикадай и когда я уже встал, хлопнул меня по плечу. В ванной комнате я впервые увидел свое отражение: под глазами мешки с синяками, и этот взгляд наполненный тоской и покрасневшими глазами. Никогда не видел себя таким. Друзья совершенно правы, мне нужно собраться. Пока я умывался, все думал, как там Сумирэ. Какое у нее состояние? Такое же, как у меня? Это было бы ужасно… Что мне теперь делать? Пытаться вернуть или пустить на самотек? Мы повстречались всего около трех недель-то… не такой уж и срок… А я ведь… влюбился. Через несколько минут мы вышли в холл отеля, где уже все собрались. Я увидел ее. Косметика может помочь девушкам, но я смог разглядеть то же самое припухшее лицо, абсолютно как у меня. Она не смотрела на меня и старалась не находиться рядом. Я хотел подойти к ней прямо сейчас и поговорить, но шанса мне не дали. Уж слишком тут было многолюдно, и все стояли вплотную друг к другу, пока Акита не удостоверившись, что все в сборе, не дала приказ идти. Оу, Сарада рядом с ней, держит ее за руку, вместо того чтоб как всегда идти с Ивабе позади. Дождалась все-таки… – Пс, – донеслось у меня в ушах. – ЧоЧо? – развернулся Боруто и удивился, что она шла позади нас совершенно одна. – Ты чего? – Я хочу кое-что рассказать тебе, Мицуки, – еле слышно произнесла она и попросила, чтобы мы пропустили всех вперед и отстали, дабы никто нас не услышал. Шикадай был с Иноджином впереди, поэтому обошлось без него. А с Боруто мы лучшие друзья, у нас секретов нет. Мы отошли к витринам магазинов на этой дороге и пропустили всех за тридцать метров вперед. Чтобы там ЧоЧо не говорила, нас никто теперь не сможет услышать. – Плохо выглядишь, – сразу же обозначила она, на что услышала, что это неважно. ЧоЧо та еще сплетница, но она добрая. Обожает все романтичное и из-за этого обращает внимание на отношения других, как тогда с Боруто и его любимым синяком. Нужно отдать ей должное, она пытается не лезть в чужие дела. Пытается, только не всегда получается. – Мицуки, – не уверенно начала она, – ты же знаешь, что я в комнате только с Сарадой живу? – Ну, – думая, что она скажет какую-то очередную пустышку, холодно ответил я. – Не подумайте, что я специально подслушивала! – уже сразу начала оправдываться она. Боруто выдохнул и заверил ее, что мы так не думаем: – Говори. Она еще пару секунд помялась на одном месте и начала осторожно говорить, как будто она на экзамене, а мы с Боруто экзаменаторы: – Я вчера мылась у себя в номере, Сарада была в комнате. Когда я уже выключила воду и стала одеваться, забежала Сумирэ вся в слезах… – Сумирэ? – ее имя кольнуло меня в сердце. – Да, – ЧоЧо опустила взгляд на секунду вниз и продолжила, – она плакала и говорила, что вы с ней расстались из-за чего-то, я не расслышала толком. Сарада пыталась какое-то время успокоить ее, и потом на мгновение стало тихо. Боруто посмотрел на меня озадаченными глазами, и мы продолжали слушать, что дверь в ванную комнату у них не закрывается, и она решила посмотреть, что произошло с помощью щели между дверью и рамой. – Ты мне говорил тогда в академии… – она занервничала, а я, похоже, уже догадался, – Мицуки, они стояли вплотную и целовались! – Прямо в губы или так по-девичьи? – уточнил, засмущавшийся Боруто. – Это как так по-девичьи? А, Боруто? Поведай мне! – разозлилась она. – Это был самый настоящий поцелуй! Я даже таких искренних поцелуев еще не видела… Мне даже нет смысла говорить, как мне больно все это слушать… Но я решился на один вопрос: – А что потом было? – Ничего, – осевши, ответила она, – это недолго продолжалось, но видно было, что Сарада первая начала, она ее обнимала, между тем Сумирэ просто стояла. И еще, – развивала нашу беседу ЧоЧо, – Какей потом ушла вся безликая, а Сарада сказала ей, что будет ее ждать. Я вздохнул и поблагодарил Акимичи за ее незапланированный шпионаж. К этому моменту мы уже дошли до главного входа в лабораторию. Остальные ребята были уже внутри. Это ужасно, когда говорят сделать то и это, а все твои мысли заняты человеком, который мельтешит перед твоими глазами, разумеется, не специально, ведь наша группа работает вся в одной комнате. И ко всему прочему к ней постоянно лезет Сарада: то за ручку подержит, то за коленку, то блин вообще обнаглеет и целует ее за углом! А я только и смотрю на это! Еще акт соития тут совершите перед моим носом! Буду благодарен – я, дурак, быстрее пойму, что безразличен ей. А может Какей действительно нравится Учиха? А я лезу тут. Боруто малехо тоже прифигел от их поведения. Он даже сказал мне, что Сарада в какой-то из таких моментов ехидно ему улыбнулась. Вот же… кхем. Дразнить удумала, девица. А она-то расцвела прямо: улыбка не сходит с лица, вся сияет, полна энергии. И еще оделась понаряднее. Очки сняла, наверно в линзах ходит. Облегающие черные штаны и свободная кофта с вырезом. Это она для Сумирэ вырядилась? Сараду такую окрыленную я еще не видел. Говорил я Боруто, что он так не сможет с девушкой тягаться. Ночью, когда мои соседи уже спали, я лежал на своей кровати и держал телефон в руках с открытой клавиатурой на нашей давнейшей переписке с Сумирэ. В какой-то момент мои пальцы стали писать. Подумав еще раз, я решился отправить. Через секунд десять оно было прочитано. Она не спит? Я смотрел и ждал. Реакции не было… и не было. А я все смотрел и чего-то ждал.Вы Мне очень жаль, что мы так разошлись… Я любил и люблю тебя. Теперь я вижу, с Сарадой ты счастлива. Я не злюсь… Только искренне за тебя радуюсь. Я счастлив, когда ты счастлива. Спасибо за проведенное вместе время! Было здорово.
***
Осталось два с половиной дня в этом городе. Почему с половиной? В последний день мы уезжаем рано утром, чтобы был хотя бы один день отдыха от учебы. Я знаю, что меня всего на всего подставили, и я даже ожидал, что та девушка с холла теперь начнет снова домогаться до меня. Ведь кто же еще подбросил это фото? Но нет. Похоже, это была просто месть, а не способ отбить меня. Я только серьезно начал встречаться с противоположным полом, а уже погряз в непонимании их действий. Теперь понятно, почему мой брат до сих пор один. Раньше я его не понимал, что тут такого сложного. А теперь осознал. Сколько всего он пережил, а все равно не теряет дух: пробует и пробует. Мне бы взять его в пример. Этот день был совсем не примечательный. Боруто только с Шикадаем постоянно куда-то пропадали, а так ничего больше. На Сумирэ я теперь старался не смотреть, поэтому не могу ничего сказать. Но случилось кое-что неожиданное для меня. На улице вечером на скамье у нашего отеля в палисаднике сидела Сарада. Она плакала, хоть и тихо, но я услышал. Мне захотелось шоколадных батончиков, и я вышел в магазин, пока он еще не закрылся. Повернув в сторону, я увидел ее. Обычно Учиха представляет собой очень уверенного человека, оно и понятно почему. А сейчас передо мной находилась хрупкая девушка, которая нуждается в заботе и поддержке, с опушенными и криво расположившимися очками на мордашке из-за ее руки постоянно вытирающей стекающие слезы. Я и не заметил, когда решился сесть на другой конец скамьи. Смотрев на эту грустную картину, решился спросить: – Сарада? Почему ты плачешь? Она вытерла еще раз соленые стекающие капли и поправила очки. Хотела попытаться скрыть от меня свою слабость, но кого она обманывает, у нее это не вышло: – Уйди! Тебя не хватало! Разумеется, я никуда не собирался уходить. Что между нами ни было в прошлом, теперь мы не соперники, а всего-навсего одногруппники. Я дал ей время привыкнуть к моему обществу и смотрел на темное небо с малыми крупицами звезд. – Ты не уйдешь, да ведь? – глянула она на меня с каким-то обреченным потерянным взглядом, пытаясь быть сильнее, чем сейчас являясь. – Соглашусь с твоим выводом, – решил улыбнуться ей, чтоб хоть как-то разбавить ситуацию. – Я могу и молча… сидеть, – попыталась огрызнуться она, но голос надорвался на последнем слове. – Знаешь, – в голове возникла идея, – если ты передумаешь, оставайся здесь, а я приду через несколько минут. Она смотрела прямо и кидала косой взгляд в мою сторону, как маленький недовольный ребенок. Это забавно. А я пока продолжил мой путь. Захочет – останется. Нет – я ничего не потеряю. Людей в очереди не было, я вернулся довольно быстро. А она сидела. Я хоть и сам ей предложил, но не ожидал, честно. Сев обратно на скамью, я протянул ей батончик шоколада. Она взяла его и поблагодарила. Это один из моих любимых вкусов, ей должно понравиться. – Мне нравится эта фирма, – Сарада открыла упаковку и откусила немного, – я и забыла, когда последний раз покупала их себе. – Рад, что ты теперь не плачешь, – я мог только улыбнуться. Доев его, она решилась на разговор. Почему решилась? Она так шумно вдохнула и выдохнула, что это нельзя было не заметить: – Сумирэ уезжает. Сарада подумала, что мы уже сильно дружим, что решила даже сказать словечко о ней? – Я… я знаю! – залепетала она, смотря куда угодно, но не на меня. – Как я посмела… и все такое, но, Мицуки, думаю, ты должен знать… Я не перебивал ее и ничего не делал, только смотрел на кучу эмоций сменяющих друг друга, как кадры в нарисованном мультике. Это так ей не свойственно. Она скрестила щиколотки и на одном дыхании выговорила: – Она уехала сейчас. Ее отец попал в аварию и сейчас в госпитале. Мать вся в слезах. Ей предоставили такси до вокзала… И… мы расстались… все это за какие-то три дня… Моя Сумирэ… Даже не сказала ничего… – А почему ты-то плачешь? Она же, скорее всего, вернется, – не понял я только одного, да и еще как плакать, что глаза до сих пор красные. Она зажалась и отвернула голову набок: – Мы тоже разошлись… На мой понятный удивленный вопрос "почему", она чуть прикусила губу, но не ответила. Видимо не хотела говорить. После короткого ее молчания, посмотрела на меня и решила уставиться мне на обувь. Уж думал шуткануть, как она упомянула свою мать: – Знаешь, я с мамой живу одна. Нас отец бросил самым ужасным образом и скрылся. Маме было очень тяжело. Когда более-менее все устаканилось, она пыталась завести новые отношения. Но все мужики были порядочными скотами! Я была давно в сознательном возрасте, чтобы все понимать. Пришло время, и я влюбилась в парня. И да, он сам предложил встречаться! Это была первая любовь! Я была счастлива! До одного момента… когда он меня бросил на глазах у всех не в очень хорошей форме. Ох… Спасибо Ивабе, он был и оставался единственным человеком противоположного пола, который меня не разу не предал! – Мы всегда на первую любовь возлагаем большие надежды, – сказал я, – оттого она и первая, что будет другая. – Да, – протянула она, – Юино мне также сказал. Но в тот период моя мама нашла себе подругу, я имею ввиду девушку… Мицуки, она была счастлива! – И ты решила, что и тебе нужна девушка, – я немного придвинулся к ней. Она заулыбалась и усмехнулась: – Именно. В итоге я начала искать, но они были не теми, кого я хотела видеть рядом с собой. Наступило время академии и тут новенькая! Такая милая и женственная. Я подумала, что вот она! Сарада начала сильно смеяться, не от радости, а больше похоже было на сарказм: – И она говорит мне, что ей понравился ты! Мне как-то неловко стало от ее смеха. Зато понятно, с чего вдруг тогда еще на занятиях в меня летели сплошные зрительные предъявы от Учихи. – Я не хотела тебе ее отдавать… – на выдохе произнесла она и успокоилась. – Но Сарада, не все парни такие, – и протянул ей еще одну шоколадку, которую с большой охоткой взяли у меня из рук и захрустели всласть. – Теперь я знаю, что также и девушка может причинить боль, – она опять погрустнела, – хотя я сама виновата, что Сумирэ ушла от меня. Мне не давало покоя, что между ними произошло. А говорить она не хотела. – Ха, – смолвила она, – мне нужно разобраться в себе и начать все заново! Она впервые за этот вечер посмотрела мне в глаза. Они блестели, и нельзя было сказать, что эта девушка еще полчаса назад пускала слезы и создавала мир в темных тонах. Глаза ее заулыбались и она спросила: – А как там Боруто поживает? Парня не завел? А то ходит один такой обреченный, что с девушками не ладиться. – Это ты про себя? – засмеялся я. Меня поддержали смехом, но опять же не ответили. Я не уловил, что произошло, ведь Сарада резко охладела и полностью повернулась ко мне: – Мицуки, извини…