Но когда ты сказал прощай — клянусь, я чуть не умер. Я чуть не умер.
***
С шуршанием из конверта выпал билет на самолёт, «Нью-Йорк — Токио» гласила белая карточка. Чёрные ровные буквы словно были инструкцией к новой жизни: садись в самолёт, лети в страну восходящего солнца, и там встречай рассвет со своим личным солнцем, с Эйджи. Эйджи. Мягкие шоколадные волосы и большие оленьи глаза. В мыслях Эш ассоциировал его с Бэмби — таким же маленьким и пугливым зверенышем. На миловидном лице смущенная улыбка, которая переростала в тихое хихиканье, лишь когда они были наедине, скрытые сумерками их совместной спальни. Готов ли Эш бросить всё: парней, которые за него отдали бы свою жизнь, Манхэттен, который был к нему жесток с самого детства, но всё же оставался для него домом? Готов ли он оставить в прошлом дело всей своей жизни?***
— Ты так уверенно обращаешься с палочками, Эш, ты точно не был в Японии? — Нет, никогда, просто я слишком талантлив. Блондин подцепил палочками немного риса, пряность специй приятно осела на языке. Всё же Эйджи отменный повар, этого у него не отнять, правда, если бы он готовил что-то помимо "здоровой японской еды", было бы немного лучше. — Поедешь со мной в Японию, Эш? Тебе там понравится, я познакомлю тебя со своей семьёй. — Не слишком поспешное решение? Я думал, что ещё слишком рано для знакомства с родителями. — Ну, ты украл у меня мой первый поцелуй, так что, я думаю, в самый раз. Эйджи попытался улыбнуться, скрывая своё смущение, но нежно-розовый румянец расцвёл на его бледном лице, полностью выдавая его. — Разве тебе не понравилось? Мало кто сможет похвастаться первым поцелуем в такой романтичной обстановке. — Комната для свиданий с заключёнными — не слишком романтичное место. — Но тебе же понравилось, верно? — Линкс отложил палочки и внимательно посмотрел на Эйджи. Когда они встретились взглядами, Окумура громко вздохнул и закрыл лицо ладонями, пытаясь спрятать покрасневшие щеки. — Понравилось, — ответ звучал тихо и приглушенно, но Эш смог его расслышать. Беззвучная улыбка коснулась его тонких губ, и радость расстеклась в груди жидким шоколадом, даря сладко-горькое ощущение маленькой, но важной победы — чувства такого светлого и доброго человека, как его Эйджи — самая лучшая награда, которую блондин не заслуживает, но этот мальчик чудесным образом безоговорочно доверял ему и не боялся его — рысь, дикого зверя, того человека, который без колебания убьет кого угодно. Возможно, всё потому, что рядом с Окумурой, Линкс становился ласковым домашним котом, спрятавшим свои острые когти. — Иди ко мне, Эйджи, — прошептал Эш ласково, но в то же время настойчиво, чтобы придать уверенности парню, что сидел напротив, еле заметно дрожа, и терпел крах в попытках успокоить своё всполошенное сердце. — Эш, я… — Эйджи не успел договорить, потому что Линкс беззвучной поступью подошел к нему, и опустившись на пол рядом с его ногами, накрыл горячими ладонями тонкие пальцы, аккуратно забирая их от лица. Глубокие карие глаза смотрели на него открыто, полны непонятного для Линкса смущения и нежности; блондина завораживал их судорожный блеск. Обворожительные глаза, весь Эйджи был обворожителен. Эш понял, что больше не может сдерживаться, он чувствовал, что ему до боли нужно отдать всю нежность, которая скопилась в нём, тесно переплетаясь с больной любовью к этому парню. Признаться, показать, отдать всё, что он может, пока ещё не поздно, ведь никто не знает, выживет ли он в следующей передряге. Крепко зажмурив глаза, чувствуя несвойственную ему неуверенность, Эш обхватил лицо Эйджи и потянул к себе, чтобы прикоснуться губами к губам напротив. Линкс отчаянно боялся, что будет отвергнут, но каково было его удивление, когда Окимура выдохнул прямо ему в губы, немного приоткрывая их, давая немое разрешение углубить поцелуй. Маленькие ладони Эйджи опустились на плечи Линкса, отчаянно сжимая белую футболку, настойчиво заставляя подняться с колен и упасть сверху на хрупкое тело, которое предусмотрительно опустилось на диван позади. Чувствовать то, насколько миниатюрным был Эйджи — одно из самых прекрасных ощущений, которые только приходилось испытать Эшу. Руки сами собой потянулись вниз, к узкой талии; нежно поглаживая, он добрался к краю джемпера, прикасаясь к теплой оголенной коже кончиками пальцев. Губы влажные и блестящие из-за слюны оставляли следы от поцелуев на бледной шее, чередуя с укусами, когда Эйджи с придыханием шептал его имя со слишком явным японским акцентом отчаянно обнимая его, будто желая стать с ним единым целым. Эш понимал, что ещё несколько мгновений рядом с таким горячим и открытым Эйджи, и он просто не сможет остановиться, не сможет не сделать мальчишку полностью своим. Инстинкты взбунтовались, но он всё же отстранился от Окумуры, нависая над ним. Затуманенный взгляд карих глаз сосредоточился на лице над собой, и тонкие брови немного нахмурились: — Эши? Вернись ко мне. Тонкая ладонь потянулась к лицу Линкса, нежно поглаживая острую скулу, блондин ничего не мог с собой поделать, он, словно кот, поддался осторожному прикосновению, потираясь гладкой щекой о теплую кожу. — Ещё немного, и я не смогу остановиться, ты понимаешь, что это значит? — Я понимаю, — за миг взгляд Эйджи стал осмысленным и серьёзным. — И я хочу. Тебя. Я хочу всё, что ты можешь мне дать. Больше Эшу и не надо было. Он отчаянно поцеловал желанные губы, этим выражая всё то, что он чувствовал внутри. Всё случилось словно само собой. Одежда была отброшена — Линкс был полностью обнаженным, а на Эйджи остался его тонкий розовый джемпер, он оправдался тем, что в их просторной спальне прохладно, но Эш знал, что тот просто немного стеснялся быть полностью обнаженным перед ним. Презервативы нашлись в неожиданном месте — их достал Окимура из заднего кармана своих облегающих белых джинс, а на вопросительный взгляд Эша тот лишь нервно хихикнул, краснея до невозможного: — Это Бонс. Не спрашивай. Они с Конгом решили намекнуть, что мне стоит развлечься. В ответ Эш прорычал куда-то в шею Эйджи, игриво кусая за плечо. — Ты только мой. — Я знаю, мне и не нужен никто другой. — Это мудрое решение. Одной рукой Эш обхватил бедро Эйджи, закидывая его себе на талию, чтобы получить доступ к узкой дырочке, а затем опустил ладонь на аккуратную задницу, сжимая её. Пальцы свободной руки, блестящие от холодной смазки, покружили у входа, акуратно поглаживая края сфинктера, давая несколько коротких мгновений, чтобы привыкнуть к прикосновениям. Когда Линкс осторожно проник на две фаланги внутрь, он почувствовал, как острые зубы Эйджи вонзились в его предплечье, а тонкие пальцы сильнее потянули золотистые прядки. — Потерпи, Эйджи. Потерпи. Вместо слов Эш начал успокаивать парня под собой короткими поцелуями. Он с трепетом прикасался к впалым щекам, аккуратному носу, оставлял нежные прикосновения в уголках губ. Когда уже три пальца свободно помещались в растянутой дырочке, Эш быстро надел презерватив, разорвав серебристую упаковку зубами, и застыл, внимательно наблюдая за Эйджи: — Как ты хочешь, чтобы я… — Оставайся так, хочу видеть тебя. Окимура дрожащими пальцами убрал с лица влажные от пота блондинистые пряди и посмотрел прямо в зелёные глаза. Ещё никогда Эш не видел его таким открытым, в этих карих омутах он не заметил и капли стеснения больше. — Давай, Эш, Эшииии… Эйджи закатил глаза и откинул голову назад, когда Линкс одним плавным движением вошёл в него. В уголках его закрытых глаз скопилась соленая влага, и Эш поспешил сцеловать её своими опухшими губами, быстро набирая темп в движениях. Когда он нашёл нужную точку внутри Эйджи, тот лишь крепче обхватил его своими скрещенными на талии лодыжками и судорожно прижал руками к себе, крепко обнимая и оставляя на широкой спине следы от ногтей. К оргазму они пришли почти одновременно, когда Эйджи выгнулся, выкрикивая имя Линкса, тот не удержался и кончил вместе с ним, пряча свой стон в ямочке между хрупкими ключицами. Когда в посторгазменной неге они лежали на диване, крепко сжимая друг друга в объятиях, Эш решил, что он обязан сказать кое-что важное Эйджи, который теперь его, полностью и без остатка. — Хей, Эйджи. — Эш? — Я хочу сказать, что моя душа навсегда с тобой, Эйджи. Где бы я не был и что бы со мной ни стало, я с тобой. Я с тобой, хорошо? Я люблю тебя. — Я люблю тебя сильнее, Эши.***
Готов ли Эш бросить всё? Да, он готов. Больше ему не нужен пистолет.