Бессонная Ночь

Сейчас почти пять утра, а Сириус до сих пор не может заснуть. И виной тому мысли о Ремусе, его Луни, который так невыносимо близко лежит, что невозможно и глаз сомкнуть. Сириус просто не может успокоиться и отключить голову. Не может не думать о тёплых янтарных глазах, сильных руках и чуть прикушенной губе. Ему остаётся только лежать, слушать дыхание Рема, и мечтать однажды проснуться от точно таких же вздохов на своём лице. Проснуться в объятиях тёплых рук, отгоняя сладкий сон, оставивший на щеке еле видимый след от подушки. Но нельзя. Нет. Ремус не принадлежит ему, даже если он сам в мыслях называет его своим. Ремус не хочет просыпаться рядом с ним. Ремус не ощущает всё то желание, не ощущает всю ту боль и тоску от невозможности быть рядом. Не разделяет чувств Сириуса. И вдруг с кровати Рема Сириус улавливает шорох. — Эй, — шепот оборотня еле слышится в тёмной спальне, — Перелазь ко мне, я практически слышу как ты думаешь. Сердце Блэка сделало кульбит и застряло где-то в районе горла. Он медленно выбрался из своей кровати и проскользнул за чужой полог, как раз на место вовремя пододвинувшегося Ремуса. Тот приобнял Сириуса, удобнее устроившись, и у него даже мысли не возникло чтоб как-то протестовать. Лёжа вот так близко, он мог лишь отчаянно представлять как он прильнет к Луни и поцелует его. «Наверняка это будет волшебно», краснея, решил он. — Хэй, с чего ты вдруг покраснел? — неожиданно спросил Рем. Точно, у оборотней превосходное зрение. Чёрт. — Неважно, мне просто нужно кое-что тебе сказать… Но, прошу, не ненавидь меня после этого, — он дёрнулся назад, зажмуривая глаза. Слова вырвались сами собой, парень вовсе не планировал говорить об этом. Но уже было поздно. — Хорошо… — Рем, я так сильно люблю тебя. Я думаю о тебе постоянно, даже ночами уснуть не могу. Мне становится плохо от осознания, что я могу тебя потерять, что могу отдать кому-то другому… да и черта с два я это позволю. Мне всегда мало тебя, и я знаю, что ты не чувствуешь то же самое, прости, но я… Он вдруг ощущает теплоту чужих губ на своих. Момент на осознание — и отвечает. Раскрывается навстречу, краем сознания отмечая, что поцелуй совсем не такой, каким он его представлял. Не жёсткий и не поспешный. А медленный, нежный, хоть и крышесносно чувственный. Неспешно отстранившись — все еще прикрыв глаза — чувствует как Ремус проводит рукой по его волосам. — Я тебя тоже. Простой ответ на его торопливую исповедь. И у Сириуса бабочки в животе и улыбка на всё лицо, и, конечно же, он подаётся навстречу снова, находя отклик у Рема, и они счастливо переплетаются руками. Справедливо будет заметить, что не один Сириус никак не мог заснуть в ту ночь.