Целый день его не покидает чувство того, что случится какой-нибудь пиздец. Недаром. Течка должна была начаться вчера, а она не началась. А сейчас, сидя на паре, он чувствует как по телу разливается тепло. И рыжий понимает, что вот он, тот самый пиздец. Альфы в классе становятся дёргаными. А если на них посмотреть, то Чуя прямо видит их, не самые приличные, фантазии.
Накахара, стараясь не подавать виду, мечтает, чтобы эти последние пятнадцать минут прошли быстро, а потом на всех парах, так чтобы пятки сверкали, нестись в общежитие, где наверняка лежат таблетки, которые так любезно покупает сосед по комнате. Вообще, Осаму - сосед, вполне хороший и симпатичный бета, но он хороший тогда, когда молчит. Удивительно то, что за мыслями о Дазае пролетели эти несчастные пятнадцать минут.
— Чуенька, давай я тебя подвезу, тебе не безопасно идти одному в таком состоянии, — предложил хорошую идею Сэм, друг рыжика, являясь альфой, он не поддаётся феромонам, которые исходят от Чуи.
— Буду благодарен.
Собрав свои вещи, голубоглазый последовал за другом к машине. Выйдя из здания, они подошли к черному «Нисану». Машина приветливо просигналила. Сев на переднее пассажирское сидение, Чуя пристегнулся. Честно, он очень старался держать свои феромоны при себе. Старался не потечь как течная сука, которой он на данный момент является от одного присутствия альфы. И у него это вполне не плохо получается, пока они не подъехали к общежитию и Чуя не позволил себе расслабиться.
Попытавшись выйти из машины и твёрдо стать на асфальт, Накахара чуть не упал, но его во время поймал Сэм. Подняв обесилевшего омегу на руки, он пошёл в сторону общежития.
Дойдя до двери в комнату Чуи, Сэм стал терпеливо ждать когда рыжий откроет дверь. Когда это нехитрая задача была сделана, Накахара попросил отпустить его, ведь дальше он и сам справится. Ступив на порог родной «берлоги», голубоглазый уже собирался закрыть дверь, как был прижат к стене, а с хлопком входной двери, грубо брошен на кровать. Он не успевает сообразить что да как, как на него навалилось тело уже бывшего друга. И тут он понимает, что пиздец с течкой в университете, это вовсе не пиздец, а вот это самый настоящий и большой пиздец, наверное такой же большой, как и член альфы над ним.
Чуя отчаянно пытается хоть как-то освободиться. И пихает ладонями в плечи, и дерётся ногами, но всё безрезультатно. От отчаяния в уголках глаз собирается влага. Нет. Ему этого не надо. Но тело хочет. Накахара понимает, что если будет кричать его всё равно никто не услышит.
Сэм над ним жадно зарычал.
— Ты не представляешь, как давно я ждал этого момента, чтобы нагнуть тебя и оттрахать как блядь, — рычит он, рывками разрывая одежду. Под его напором, слабо сопротивляющиеся ножки раздвигаются. И альфа смеётся, говорит, что он уже весь мокрый и, по его утверждению, ждёт его.
Чуя из последних сил пытается скинуть с себя альфу, но ничего не получается. Из-за его попыток, Сэм чуть ли не до хруста прижал его руки к постели. Накахара вспоминает абсолютно всех Богов в которых раньше не верил и молится, чтобы в худшем случае это быстро закончилось, а в лучшем, чтобы пришёл Дазай и помог.
И кажется Боги услышали его молитвы, ведь раздаётся щелчок входной двери, а на пороге появляётся его мордашка. Он наверно хотел крикнуть, что-то на подобии: «Чуенька, скучал по мне!», но зайдя в комнату, застыл с открытым ртом.
— Я… не вовремя? — он показывает на дверь пальцем, как бы намекая, что может уйти.
Накахара уже был готов позвать на помощь, плюя на гордость, но рот ему быстро затыкают мощной рукой. Насильник злобно рычит.
Дазай, видя заплаканное личико, тяжело вздымающуюся грудь и руки рыжего, чуть ли не до хруста вжатые в кровать, хмуриться.
— Вали от сюда, мешаешь. Не видишь, он сам этого хочет, — альфа усмехается, натягивая на лицо злобный оскал. И отворачивается, явно не чувствуя в бете потенциального соперника.
Накахара кусает бывшего друга за руку, тут же хватая ртом воздух. Вхлипнув, он старается вновь вырваться, из последних сил прохрипев «Не хочу».
Альфа, не обращая внимания на Дазая, продолжает то, на чём его прервали и вновь затыкает Чуе рот. Осаму, состроив серьёзное выражение лица, усмехается, подходит к насильнику и резко сжимает руку на его плече, чуть ли не до крови впиваясь в кожу ногтями.
— Он сказал, — карие глаза поблёскивают зловещей искоркой, а голос отдаёт холодом, — Что не хочет. — Продолжает он, резко ударив альфу по лицу.
Для такого с виду хрупкого беты удар получился достаточно сильным. И по-сему альфа оказался на полу, а чуть позже и за пределами комнаты с выбитым зубом.
Дазай быстро прибегает на кухню за стаканом воды, а потом также быстро оказывается рядом с дрожащим омегой. Видя как тресутся руки рыжего, шатен понимает, что сам он не сможет выпить таблетку, не разлив воды на кровать. Поэтому Осаму сам кладёт таблетку в чужой рот и помогает запить.
Кареглазый прижимает к себе дрожащего соседа, успокающе гладя спину, невесомо, кончиками пальцев проводит по выпирающим позвонкам. Чуя прижимается сильнее, утыкаясь носом в шею.
***
Когда ночь вступила в свои владения и когда на соседней кровати было слышно чужое сопение, действие таблетки кончилось. Чуя встал с кровати и подошёл к тумбочке, на которой лежали таблетки. И как-то неосознанно взгляд голубых глаз пробежался по умеретворённому лицу Дазая. Он чертовски хорош собой и если был бы альфой то… Нет, нет, нет. Хотя. Зачем травить себя таблетками, когда рядом лежит такой красавец?
Решившись, Чуя залезает на колени Дазая, елозя. Тот промычал что-то нечленораздельное, но продолжал спать. Накахара прижался губами к местечку под ухом. На что получил томный вздох. Приподнявшись, рыжий посмотрел на слегка нахмуренное лицо, позже на его лице расплылась какая-то странная улыбка. И в этот раз он прижался губами к чужим, ёрзая бёдрами на дазаевском паху. Дазай, явно неожидавший поползнений к своей персоне, несдержано простонал в поцелуй и вцепился руками в талию рыжего. Отстранив от себя омегу, Осаму уже хотел что-то сказать, но его перебили.
— Я хочу тебя. И на этом всё. — Томно прошептал Чуя, который уже хотел вернуться к увлекательному занятию под названием «вылизывание чужого рта», но ему не дали этого сделать.
— Ты ведь пожалеешь об этом на утро.
— Я пожалею лишь о том, что не сделаю этого, — несдержано сказал Накахара, вцепившись в чужие плечи, мелко дрожа от возбуждения.
— Точно?
— Точно.
Дазай, прибывавший в сидячем положении во время разговора, откинулся на подушки, давая полную свободу действий. Чуя вернулся к его губам, жадно вылизывая. Осаму отвечал с той же жадностью.
Разместив свои перебинтованные руки на упругие ягодицы, Дазай несильно сжал их. Чуя простонал в поцелуй и сильнее оттопырил зад, прогнувшись в пояснице.
***
Проснувшись утром, Накахара понял, что чувствует себя значительно лучше, проведя течку с кем-то, пусть даже это и был бета. Но это чувство было сразу развеяно, так как почувствовал, что ему трудно дышать. А этой проблемой оказался Дазай, спящий на его груди.
— Дазай, — прохрипел рыжий.
— М-м-м.
— Слезь.
Осаму поднял на него сонный взгляд, не понимая почему он должен слезть. Воспоминания о прошедшей ночи, тут же ударили в голову и на его лице распозлась противная ухмылочка. Чуя, поняв что тот что-то вспомнил, пихнул шатена в плечи, а когда он перестал чувствовать чужое тепло, покрылся мурашками.
Вскочив с кровати где они провели ночь, голубоглазый голопом побежал в ванну. Когда дверь в ванную закрылась, Дазай обречённо выдохнул. Всё время эта рыжая бестия оставляет неприятный осадок на сердце. Как-то отстранённо в голове проскакивает мысль о том, что они провели течку без подстраховки.
Интересно, что из этого получится? Усмехнувшись, Осаму встает с кровати и шлёпает босыми ногами в сторону ванны, при этом крича: «Чуенька, готовся делить ванну!».
