Шкатулка

- Так. Точно все положила? - Угу. - Деньги на обед взяла? - Угу. - Сменку— Да не расстегивай ты воротник! - Он неудобный. - Потерпи! Хоть в первый день приди в приличном виде, ну пожалуйста. - Угх. - Так. Ладно. - мачеха вздыхает глубоко, словно это ей идти в новую школу (опять) и кладет руки девочке на плечи. - Рит, я тебя очень прошу. Постарайся тут прижиться. - На этот раз твоя очередь толкать душещипательную напутственную речь? - меланхонично уточняет падчерица, зарабатывая усталый и укоризненный взгляд. Рита знает, знает, знает. Не пререкайся с учителями, не ссорься с одноклассниками, и главное, конечно же, не дерись. Попытайся хоть где-то зацепиться, неприкаянный ты репей. Нельзя же вечно менять школы. Рита и рада бы, наверное. Рита правда старается. Бодро улыбается новому классу, делится булкой с новой соседкой по парте. Даже выдерживает пару уроков прежде чем сдаться и начать чертить что-то на полях тетради. - Эй, новенькая, а правда, что у рыжих души нет? - кричат мальчишки и гогочут, свято уверенные, что крайне остроумны и оригинальны. - Правда, конечно. - улыбается Рита словно бы абсолютно честно. - Душу у меня забрали, когда я грохнула деда лопатой. Лопату, кстати, оставили, так что смотри. И казалось бы, можно жить. Зевать на уроках, запомнить, кто дает списать домашку и через какое окно удобнее сбегать с последнего урока. Рита стоит посреди школьного коридора и смотрит, как пацаны перебрасывают друг другу портфель, а между ними мечется мальчишка пониже и похрупче них, тщетно пытаясь отобрать свое имущество обратно. Парнишка уже чуть не плачет, запыхавшийся, и смешит этим ребят еще сильнее. Остальные вокруг тоже смеются. Или отводят глаза. Проходящие мимо учителя утруждаются прикрикнуть, но идут дальше по своим делам, купившись на "честные покаянные лица". Вот ей что, спрашивается, больше всех надо? Шугать шпану от хнычащих девчонок, пинать малолетних живодеров от котят во дворе, лезть пояснять классному клоуну который упорно продолжает раскидывать чужие тетради и задирать девчонкам юбки, орать на кабана на физре который задолбал ставить подножки, шарахать футбольным мячом метко в лицо идиоту который не смотрит, куда бьет... Вот ей оно надо? Ей надо каждый раз лезть, когда всем остальным норм и никто не собирается обращать внимание, ведь пока крови нет - то это детишки просто играются и к ним можно не приглядываться? Как же. Они. Все. Её. Задолбали. Рита ловит несчастный портфель на лету, благо, рост ей уже позволяет, и грубым жестом всучивает его в руки владельцу. - Э, слышь, новенькая, ты чего? - она игнорирует оклик, и говорящему это не нравится. - Эй, я с тобой разговариваю! Че ты лезешь вообще, он мужик или где, сам разбираться должен! Он толкает Риту в плечо. Вольнова год от года бьёт все сильнее и прицельней. А когда на ее руке кровь - вот тогда взрослые сразу обращают внимание. Тогда - или когда она спорит. - Рит, вот я не пойму, тебе что, больше всех надо, что ли?! - сокрушается отец, уставший, недовольный очередным выговором в сторону его родительских способностей, сорванный в очередной раз с работы. - В каждой бочке затычка, ей богу! - Но они... - Они это они, Рита, а ты это ты. Тебе об учебе надо думать, об оценках, экзамены на носу, а у тебя что? Новый фингал под глазом? Остальные девчонки уже небось женихов нашли, а ты их бьешь только. - Так об учёбе или о мальчиках мне надо думать? - Рита спорит ради спора. На самом деле ей не особо интересен его исход. --- "Вот скажи мне, Вольнова," - сквозь туман обращается сама к себе Рита, стискивая зубы через тошноту и только улавливая за ватой в ушах и заливающей глаза темнотой, как предательски слабеют ее стиснутые на прутьях горящие кулаки. Парнишка, кажется, наконец-то зашевелился. Она этого уже не видит, только сжимая из упрямства отнимающиеся пальцы. "Вот тебе что, больше всех надо?"