союзмультфильм

это было как сон, только наяву. реальность бьет по мозгам. яркий свет бьет по закрытым векам, плотным шторам. Это боль, обороты сгорают от бесполезного шума. Он нарочито с липким касанием переключает каналы, пульт отбрасывает в нервных окончаниях. Под конец мультипликационной комедии, героями которой вы так случайно стали. случайность часто выбирает именно тебя. случайность заносит тонкое тело на кухню. Выворачиваешь холодильник наизнанку, складываешь масляную сковороду в раковину. Без причин. Без желания отмывать ее. Без слов отмечая особый блеск на запястье. — почему не налик? — спрашивает только чтобы спросить, хриплым голосом. Спрашивает только чтобы взвесить возможности знойного рассвета. Глаза всё еще режет, ты искренне сдерживаешь агрессивный порыв остатков чувств.       это потепление. это февраль. Время колесить по стране, рассказывая неинтересные истории под глухой бит. Время собирать ромашки, вкладывая их в его трясущиеся руки. Сплетать незначительные венки. сплетать пальцы в фантомной боли на правом бедре. алеет розовое воспоминание, в дверь позвонили. измена. сам на панике, а в голове мутная дымка расплывчатых желаний. — это за тобой. — усмехается, подонок. скалится неровностями плоскостей, срывая пару грамм с твоей руки. Только ты не открываешь. Стираешь фальшивый загар с плеч в зеленой ванне. С перетянутого горла, с плоского живота. с разрушенной боли внутренних органов. очищаешь стекла розовых очков, так ведь модно их носить. так ведь любят их остальные. А щиколотки исколоты шипами.       Щиколотки изрезаны тупыми лезвиями, тебе нужно в аптеку. Тебе кажется, ты тонешь в мягких простынях, не желая куда-то выходить сегодня. Открывать глаза, в отражении блестящих кристаллов свои ключицы выискивая. — нам нужно. — повторяет противно, оглаживая худую спину. сам знаешь. Недовольно бурчишь, подкладывая под подушку тонкие руки. Отворачиваешься к стенке, а выбеленые корни загораживают весь обзор. Вам и правда... нужно. вздыхаешь, ветер продувает нервные клетки. сегодня особенно жарко, асфальт плавится под подошвой черных кед. Металл плавится под соткой в твоей руке. Обмениваешь ее на эмоциональную подпитку самым дешёвым энергетиком. В пятерочке акции, ты не мог пропустить.       Ты не можешь не пустить себя вниз по течению, сливаясь в суете беспробудных будней. Так мало осталось вам лет. Сопливые истории, ржавые монетки. Ты периодически кашляешь, морозный воздух вдыхая. только не волнуйся, тебе это не идет. — тебе идет. — с ухмылкой кивает на очередную обновку. А ты только обдираешь обои, смывая сало со своей головы в очередном припадке душа. он выносит тебя устало. он предлагает перестать закрываться, новая дверь вам не по карману. Уныло соглашаешься, потирая нос. Болит. Только ли это? Возвращаешься, чтобы снова уйти. Загоняешься по этажам. Так, что он хватает тебя за руку, лишь на секунду останавливая в бесполезном потоке мыслей. Своих ценностей. Их больше нет. тебя больше нет. Понимаешь это слишком поздно, заваривая крепкий кофе по утру. Вечная драма забитых предплечий, ты читаешь Стендаля в аэропорту, сверкая бездной нелюбимых огней. не спал пару суток, теряя нить разговора. теряя нить повествования. — это не может быть целью всей жизни. Тебя бросает в жар, молча материшься на выдуманном языке. Чувствуешь, что истина где-то рядом, расцарапывая следы нелепых замечаний на шее и груди. Ты отчетливо осознаешь, что может. Ты заворачиваешь кислую конфету обратно в фантик, выбрасывая в ближайшую мусорку. Полёты больше не пугают, садишься у окна. Засыпаешь натощак, разглядывая старый ковер. Он пахнет бессонным рассветом и эстафетой экзистенциализма. Пара секунд, проведенных в околоплодных водах современности заставляют тебя остановиться. И мгновение жизни останавливается вместе с тобой, смещая центр гравитации.       Смещая ребра в очередном приступе инфантильности. Улыбается в сколотые зубы, по короткому ёжику волос ладонью проводя. Заботливо, осторожно. В страхе обжечься. В страхе испугать. но ты забыл — вас больше ничего не пугает. ни твои игры в приходную-выходную девочку. ни билеты в последний ряд. ни разорванные клетки мозга, которые он вычищает ложкой по утрам. Облизываешься, щекой к холодному стеклу прижимаясь и почти улыбается сухими губами. Восьмой этаж, делать нечего, ты переводишь измученный взгляд на яркую картинку детской передачи. Телевизор ты, конечно, продашь. и себя продашь, оставляя в его окружении лишь одну беду - кассетная запись и книжный перевод любимых междустрочий.