***
Позже… — Очень хорошо, — похвалил меня преподаватель, дотронувшись до моего плеча, — Но играйте еще усерднее, и тогда вы почувствуйте всю душу композиции. Я отлучусь ненадолго, — с этими словами преподаватель вышел из кабинета, оставив меня с Дайсуке наедине. В течении двух часов, я занималась на фортепиано и повторяла то, что у меня не выходило сразу сыграть, либо я ошибалась в определенных местах. Конечно, все мои мысли были заняты о своем и из-за этого, я сбивалась во время игры. Дайсуке мирно сидел на кресле неподалеку от меня, задрав ногу на другую. Зубами сжимал сигарету во рту, но не курил. Мне было как-то непривычно, что он неотрывно наблюдал за мной. Что мне стало как-то неловко от того, что мужчина так смотрит на меня уже несколько минут. Я конечно попросила его до этого, чтобы он ждал меня в коридоре около кабинета, но он был слишком упертым и спорить не хотела уже с ним. Тем более и так понятно, что он везде ищет опасность и очень осторожный. Я не против, чтобы он слушал, как я играю. И вообще, мне должно быть все равно, но все же… Я прекратила играть на большом инструменте и обратилась к нему. — Дайсуке, может вы… — слегка посмотрев на него с раздражением, — Будете смотреть в окно? — Я уже насмотрелся на виды города, спасибо, — спокойно ответив мне. — Вы меня ставите в неловкое положение… — опустив свои глаза. Почему мои щеки начали слегка гореть? — Почему? — слегка хмыкнул он, наклонив голову, — Мне нравится, когда женщины играют красиво на фортепиано. Вот как… А я думала все время, о чем с ним можно вообще говорить? Неужели он любит классику? — Вы даже знайте, что я исполняю? — с интересом спросив его и таким способом, я хотела проверить его. Телохранитель рукой поправил свою черную шляпу. — Конечно, — неожиданно мужчина встал с кресла и медленно подходил к фортепиано, — Как же не знать «Лунную сонату», Бетховена… Дайсуке дотронулся пальцами до клавиш и проиграл несколько нот по третьей части композиции, что я была очень впечатлена, хоть я исполняла только первую часть композиции. — Не знала, что вы играйте тоже… Мужчина всего лишь улыбнулся уголком рта. — Когда-то было время, но… у меня другие уже интересы, — ответив хмуро, и мужчина вернулся обратно на место, но только он устроился поближе ко мне, — Произведение, которое вы играйте, стало одним из самых потрясающих душевных откровений композитора. — Знаю… — тяжело вздохнула я и начала играть вновь, но почему мои пальцы слегка подрагивали. — Но… — наклонив голову вбок мужчина, — Почему вы все время первую часть? А как же другие две части? Я не стала отвлекаться на лишние вопросы Дайсуке, и играла вновь первую часть «лунной сонаты». — Тоесть на самом деле для вас жизнь скорбь и трагедия? Я прекратила играть, так как Дайсуке никак не умолкал со своими вопросами. Вот он умеет отвлекать меня от занятия! — Вы поняли, потому что я играю постоянно именно эту часть? — спросив его спокойно, не показывая своего раздражения. — Да. Другие две части есть, но вы их не исполняйте. И… почему именно «лунная соната»? Я даже не знала, что на это ответить. — Моя мама очень любила эту композицию… — я прикрыла глаза, вспоминая свою покойную маму. Мама очень любила играть на фортепиано, что в итоге она стала великой пианисткой на всю страну. Как сейчас, помню её изящные руки с тонкими пальцами, ударяющими по клавишам. А я стояла рядом и наблюдала за ней, как завороженная… Мама научила играть и меня. Я садилась к ней неуклюже на коленки и она накрывала мою маленькую ручонку своей, обхватывала её пальцами и ставила правильно мою кисть, чтобы она не расплющивалась по клавишам. Когда я неправильно ставила руку, мама ласково называла это «тараканчиками», и мы смеялись вместе. Я помню её спокойный приятный голос, когда она объясняла мне нотные знаки. И я до сих пор злюсь на себя за свою лень — я расстраивала маму там, что не выучивала вовремя то, что мы с ней разбирали вместе… Все же, я не могла бросить то дело, чем занималась моя покойная мать и не брошу никогда. Когда мама исполняла музыку, я всегда застывала от восхищения. Из старенького фортепиано рождалась поразительная музыка. В ней было что-то неземное, звуки казались необыкновенно сильными. Я чувствовала в этой мелодии все эмоции, внимала еле ощутимым волнениям и порывам. Аккорд сменялся аккордом. Музыка взмывала ввысь, разливаясь по комнате волшебством. Когда я встретилась глазами с мамой, я увидела в них звездное небо. Мама всегда с наслаждением исполняла «лунную сонату» и поэтому, я тоже хочу играть то, что любила моя мама. Но увы… всё волшебство закончилось, как только мне исполнилось шесть лет… Ведь двадцать лет назад, убили мою мать самым жестоким способом. — Я знаю, что вашу мать убили, — опустив голову Дайсуке, — Мне очень жаль, что произошло с вами такое, госпожа Шао. Я вытерла слезы рукавом, чтобы он не заметил. Вновь утираю слезы рукавом рубашки, но их не остановить. Я снова проваливаюсь в воспоминания. Мне больно. Больно, потому что этого никогда больше не повторится. Я не смогу вбежать в просторную гостиную, как тогда, двадцать лет назад, и притаиться у книжного шкафа, слушая, как мама играет на фортепиано. У меня наворачиваются на глаза слезы, и я бессильно стискиваю зубы. Я не любила плакать, показывать свою слабость, но… чувства всегда вырывались у меня наружу. — Простите, — встав со стула, я подошла к окну, жалобно приобняв себя за плечи, — Но, я не хочу об этом говорить… и тем более уж говорить об этом с незнакомым мне человеком. — Извините, — сказал Дайсуке. Как же мне хочется вернуть все обратно. Вернуть то время, когда я была с матерью. Если бы она знала, как я по ней сильно тоскую и мне… сложно без нее уже как двадцать лет. Вспоминаешь, что мамы нет, и, где бы ты ни находился, начинаешь просто реветь, понимая, что ее нет, просто нет, нигде. Никогда она больше тебя не обнимет, не успокоит, вы не посмеетесь вместе, не погуляйте вместе, не пообщайтесь. Нет человека, который любил тебя, по настоящему, несмотря ни на что… Любимые люди уходят, но их любовь остается с нами. И часто после ухода духовная и эмоциональная связь с ними становится еще крепче. Но увы, я не могу до сих пор смириться со смертью своей матери, хоть и прошло больше двадцать лет и никак не найдут убийцу. Будь моя воля, я бы сама отомстила за смерть своей матери. И самое тяжелые времена для меня пошли тогда, когда матери не стало и мне казалось, что отношения у меня с отцом только портились. После этой трагедии, он держал меня словно принцессу в башне. А я не могла сидеть на одном месте. В течении многих лет, я ничего толку сделать не могу, а года идут… Рано или поздно, я должна покинуть родительский дом, но… куда я пойду сейчас? Сейчас нет у меня того человека, с которым я могла жить и иметь уже свою семью. Я надеялась, что у меня будет с Тао Лиангом, но… я его даже видеть не хочу, и не могу забыть то, что он мне сказал в женской уборной. Его слова просто убили меня изнутри. Дайсуке резко встал с кресла, и вытащил свой магнум из тканевой кобуры, которая была сделана из специальной сконструированной на задней линии пояса его штанов. Я обернулась к мужчине, и не поняла, почему он вдруг забеспокоился так. — Что такое Дайсуке? Мужчина наготове держал свое оружие и зачем-то направил на дверь кабинета. И потом… — В укрытие! — прокричал он мне. Дверь кабинета начал кто-то простреливать насквозь и Дайсуке успев схватить мою руку, как окно уже было прострелено, где я стояла только что. Мужчина отвел меня за фортепиано, и затем резко со всей силы перевернул его, что я чуть не обомлела от этого. — Вы с ума сошли?! — прокричала ему, — Это же дорогой инструмент! Но телохранитель, как всегда не слушал меня, а был сейчас очень настороженным и быстро заряжал свой оружие, что я была очень в удивление. За три секунды, он настроил как нужно! Затем дверь толкнули ногой и вошел тот, от кого я не ожидала такого поворота. — Суиин Шао… — холодным голосом звали меня, — Дорогая, выходите. Голос… старого знакомого моей матери?! Неужели он, хочет меня убить, но за что?! — Выходите, я вас не трону, — уверял он. — Сначала уберите свое оружие, — потребовал Дайсуке преподавателя, — Иначе мне придется применить силу. — Вы лучше не вмешивайтесь. — Что вам нужно от нее? — спросил Дайсуке, слегка выглядывая из укрытия. — Вас не должно волновать, — тот начал заряжать свой пулемёт, — Лучше уйдите отсюда, мне нужна её голова. На моих глазах начали поступать слезы, и не выдержала этого разговора. — За что вы так со мной?! — прокричал ему в слезах, — Вы все же знали мою мать, и вы хотите меня убить за столько лет?! Преподаватель злобно засмеялся. — Ничего личного, Суиин. Просто, мне нужна хорошая жизнь вот и все, — мужчина направил пулемёт на инструмент, — Не выйдешь добровольно, я убью тебя сам. Мужчина сделал несколько выстрелов на инструмент, что телохранитель прикрыл меня своим телом. — Не испытывай моё терпение!!! — истерично прокричал он, — Иначе тебе будет хуже! Преподаватель не успел сделал выстрелы, как Дайсуке резко выскочил из инструмента и ловко стрельнул ему в лоб и тот рухнул на землю. Я не могу поверить в то, что… старый знакомый моей матери хотел меня убить, чтобы получить миллионы за мою голову! — Я не думала, что старый знакомый моей мамы… — я с ужасом глядела на труп мужчины, — Хотел… — мой голос начал дрожать, — Меня убить. Дайсуке подошёл к трупу, чтобы убедиться, что он убит и не грозит никакой опасности. — Такова жизнь, — засунув магнум позади себя, — Теперь вы понимайте, почему отец попросил меня о том, чтобы я вас охранял, — сказав мне через плечо. — Да… Дайсуке подошёл ко мне и слегка дотронулся до моего запястья руки и сжал. — Пойдемте, мне нужно вас сопроводить в безопасное место и сообщить полиции о происшествии.***
Дайсуке открыл передо мной дверь чёрной машины, я неохотно устроилась в салоне, уставившись в свой смартфон. Но смартфон не мог меня никак отвлечь, ведь я снова попала в неприятность, и мне от этого было не по себе и в какой-то степени… я стала ненавидеть себя за это. Если я была обычной девушкой, ничего бы со мной подобного не происходило! Неужели все в мире так желают моей смерти?! Неужели я не могу спокойно находиться в этом мире?! Куда мне деть себя?! В какую дырку влезть, чтобы меня не преследовали?! Мужчина устроился за водительским креслом и начал заводить машину, как ни в чем не бывало и затем обратил на меня внимания. — Вам найдут скоро замену, и вы сможете заниматься дальше. Но пока, вам надо проводить занятия у себя дома. Мне уже было все равно даже на эти занятия, которые я любила. И все разрушилось сразу перед моими глазами! Мне уже было страшно там находиться и вообще где-либо! — Я не хочу с вами разговаривать, — обиженно сказав ему, скрестив руки на груди, отвернув голову к окну. — С чего бы вдруг? — зажигая свою сигарету, — Я спас вас снова, а вы… Я покачала головой. — Не в этом дело… — впившись пальцами в плечи. — А в чем же? — Вы думали, я забыла про свою подругу? — А, вот оно что… — выпустив дым по салону. — И… у меня нет настроения общаться с кем-либо. — Не получится, — сделав затяжку и снова выпустив дым в салоне, — Вы не сможете всю дорогу молчать, как и собственно целый месяц. Точно… Как я могла забыть о его компании, которая тоже была с ним? И почему я только сейчас вспомнила об этом? — Кто вы все же такие со своими дружками? Но почему-то Дайсуке промолчал и ничего не ответил, а просто водил машину и следил за дорогой, держа в зубах согнутую сигарету. — Хотя бы… чем вы занимайтесь? — Вас охраняю, госпожа Шао. Знайте, что я заметила пока в нем за один день? Мой телохранитель был заядлым курильщиком, только и вижу сигареты: «Marlboro» и иногда «Pall Mall», и то, почему у него была изогнутая сигарета постоянна? И еще заметила, что он предпочитает скрывать глаза, используя свою шляпу. Честно сказать, в этом есть что-то загадочное в его внешнем виде. Я всегда видела только один и редко оба его глаза. И все же… у него был красивый профиль и вздохнула: почему же он так сильно все равно нахлобучивает шляпу себе на лоб? Но почему, он уходит от ответа на мой вопрос? К сожалению, он даже особо не хочет разговаривать. Хоть несколько минут, я сама ему сказала, что не хочу общаться с кем-либо. — Но все же… Дайсуке не дав мне даже сказать ни слова. — Вам еще пока рано обо мне знать так много, — мужчина свернул транспорт за угол какого-то заведения, — Иначе вы расстроитесь еще больше, а я бы этого не хотел. И… — взглянув на меня одним глазом, — Я не доверяю женщинам. Вот как… Неужели он намекает на то, что лучше ничего лишнего не спрашивать? И что значит «не доверяет женщинам»? — Тоесть, у вас даже ко мне нет доверия? — Вы уже пытались сбежать отсюда, разве не считается обманом с вашей стороны? Я вздохнула и уставилась прямо на дорогу. — У меня тоже недоверие к мужчинам, — с пренебрежением буркнула ему. Почему-то Дайсуке покачал головой. — Разница есть. Когда вас предают неоднократно, и… — выплюнув сигарету через полуоткрытое окно, — Когда вас предали всего лишь один раз. Неужели у моего телохранителя были женщины? Ну… судя по его внешности, я не думаю, что одна женщина прошла бы мимо него. И как я поняла, что его предавали не один раз в жизни. Мне стало интересно почему-то узнать об этом, но… судя по его лицу, он не хотел об этом обсуждать и все же, я не выдержала своего молчания. — У вас были когда-то романы? Дайсуке сильно сжал руль, опустив голову и затормозив машину на красном цвете. — Я не расположен рассказать о своих романах, и вам советую не спрашивать меня об этом! — грубо ответив, и отвернул свою голову от меня. Кажется я его разозлила, лучше я бы молчала на эту тему. Неужели, для него это была запретная тема? Мне стало как-то неприятно, словно внутри что-то сжалось. Может, не стоило вообще начинать этот пустой разговор? Зря я дала волю своему любопытству… Я не хотела обидеть Дайсуке. Наверное, ему очень больно говорить об этом… И… мне кажется, он поставил жирную точку иметь что-то общее с женщинами. Измена либо предательство. И то и то самое ужасное, что может испытывать человек, который сделал кто-то больно… По себе, я уже знаю, хоть да, я любила только Тао Лианга. И все же… стараясь, как-то загладить неловкую тишину, я решила сменить тему. — Ну… — откинувшись спиной в кресло, — У вас же есть какие-то интересы? Дайсуке увидев зелёный цвет, нажал на тормоз и мы поехали дальше. Все же молчал где-то в районе десяти минут. Затем снова взял сигарету из пачки, зажег ее, выпустил дым в салоне и задумался, опустив голову. — Спорт, рыбалка, азартные игры, тренировочная стрельба, бильярд и общий отдых. Вы это хотели услышать, госпожа? Снова обращение на «вы». Я уже устала от этого! Все же… я буду с ним целый месяц, и уже больше его не увижу! — Ладно… — тяжело вздохнула я и развернулась к нему, — Давайте договоримся, вы не будете ко мне на «вы» обращаться, и я к вам тоже. Но почему-то мужчина молчал и просто смотрел на дорогу. — И вы этого так хотите? — спросив, даже не взглянув на меня. — Просто я себя чувствую неловко и я… не хочу, чтобы ко мне так обращались! — я глубоко выдохнувшись, и развернулась к нему, — Итак, заново, я Суиин, — протягивая ему руку. Мужчина взглянул на мою руку, словно что-то было подозрительное. Неужели, он действительно не доверяет женщинам или… боится? — Дзиген. Телохранитель легонько пожал мою протянутую руку, словно боялся, что он сделает мне больно. Его бережное прикосновение заставило меня вздрогнуть. Я невольно улыбнулась — мне казалось, что между нам рухнула огромная бетонная стена и что в моем сердце затеплился огонек доверия. Я знала, что теперь мне будет гораздо легче общаться с Дзигеном. Вот теперь я почувствовала, что мы с ним равные. В этом простом обращении на «ты» проявилось нечто, что растопило между нами ледяную глыбу. Все же… я надеюсь, что у него в течении месяца появится ко мне доверие, как и у меня к нему. Правда, все равно огорчает одно, что он не доверяет все же женщинам. И даже кажется мне, он не доверяет до сих пор, несмотря на то, что я рядом с ним и мы начали с этого момента обращаться на «ты». И… я надеюсь, что Дзиген Дайсуке защитит меня, хоть я и не хотела его видеть рядом с собой. И… я надеюсь, что за месяц что-то хорошее появится в моей жизни, а не жить в одном страхе.***
В течение нескольких минут, я задумчиво глядела в окно на унылый пейзаж, а Дзиген молчал, продолжая вести машину. Повернув голову, я посмотрела на него. Все же… я не думаю, что он уж такой грубый, как показалось мне в первое время, но… слишком уж молчаливый. И мой телохранитель все же был таинственным. С каждой минутой, он все больше и больше заинтересовывал меня… С чего бы однако вдруг? Ещё позже… Телохранитель доставил нас к какому-то бару, который я в первый раз вижу в Гонконге. Хотя откуда мне было знать? Толку отец мне не разрешал одной ходить по городу. — Зачем мы сюда приехали? — изучая неизвестную мне местность через окно. — Мне нужно увидеться со своими, и ты идешь со мной, — Дайсуке вышел из машины и я следом за ним. Перед тем как войти в бар, Дзиген обернулся ко мне. — Может ты возьмешь маскировку из моей машины? — У тебя даже она есть? — удивленно спросив его. Мужчина подошел к багажнику машины. — Куда ж без этого, — мужчина открыл багажник и показал мне коробку с атрибутами для маскировки, — Лучше надень, ты же не хочешь, чтобы тебя раскрыли здесь? — Да. Я начала перебирать содержимое в коробке, чтобы подобрать себе маскировку. Но все же… зачем мы направляемся в бар и… ради чего?***
Когда мы вошли в бар, мне было не по себе, что увидела столько народу. Я не очень-то любила большие компании, и мне становилось как-то не комфортно. Но был один положительный плюс, что меня толку никто не мог узнать в толпе, да и тем более я была в хорошей маскировке. Дайсуке сопровождал меня к столику, который был почти, что в конце зала. И я заметила ту самую компанию в том Коулунском баре, которые спасли нам жизнь с Ки. — Дзиген! — встал мужчина со стола в красном пиджаке, — Наконец-то мы тебя дождались! Дайсуке кивнул головой в знак приветствия. И все же… я не ошиблась, что это была та самая компания. — Погоди-ка! — я начала рассматривать людей за столом, — Вы…?! Мужчина с красным пиджаком, белыми брюками и темно-синей рубашкой, поклонился, как джентльмен. — Я, Люпен Третий, — подмигнув мне, улыбнувшись и хотел меня поцеловать в руку, как девушка рядом с ним, дала ему тут же по лицу. — Люпен, тебе мало того, что я здесь?! — возмущалась она и обиженно отвернулась от него. Ничего себе удар, подумала я про себя. — Я так понимаю… — обратив внимание на шатенку с короткими волосами. — Да милочка, — хмыкнула она, и пододвинулась поближе ко мне, — Вот это чудо-юдо, — указав большим пальцем на него, — Я с ним вроде… встречаюсь. Вроде? — Да, Фудзико солнышко прости, — потираю щеку от удара, и улыбнувшись во весь рот ей и затем засмеялся, как затейник. — Гоэмон Исикава XIII, — прикрыв глаза, представился мне самурай. — Очень приятно, я… Суиин. Дайсуке кивнул мне головой, чтобы я наконец-то устроилась за столом, а не стояла перед его знакомыми. И устроившись рядом со своими телохранителем, я хотела спросить о своей подруге, но Фудзико не дала мне сказать ни слова. — Дорогуша, мы знаем кто ты, — сказала Фудзико, — Даже без твоей фамилии. Неужели им успел Дайсуке обо мне рассказать?! Хотя… чему мне было удивляться. — Но… — посмотрев на всех, кто сидел за столом, — Почему вы так со мной общайтесь спокойно, неужели вам не противно со мной? Девушка покачала головой, взяв в руку бокал с напитком. — Ты на своего отца не похожа ни капли, поэтому… мы видим, кому можно доверять, а кому нет, — продолжил Гоэмон. Но… почему я не доверяю им, хоть это и знакомые Дайсуке. — Тогда можете вы мне ответить? — злобно сверкнув на своего телохранителя, — Что с моей подругой Ки?! — Расслабься, с ней все хорошо, не беспокойся, — уверила меня шатенка и отпила один глоток напитка из бокала. Я вопросительно взглянула на возлюбленную Люпена. — Да, с ней все в порядке, как и с ее мамой. Вот как… Неужели, они знали, где живет Ки и с кем? — За знакомство предлагаю выпить! — предложил Люпен и обратился ко мне, — Суиин, может выпьешь с нами? Я не очень-то люблю выпивать алкоголь, да и я за здоровый образ жизни. Я пыталась вежливо отказать, чтобы никого не обидеть. — Честно, я не особо выпиваю, у меня нет страсти к алкоголю, и… Люпен локтем приударил вбок своего друга. — Дайсуке, почему у тебя подружка отказывается пить с нами? Телохранитель заскрипел зубами и тут же ухватил его за галстук. — Придержи язык, Люпен. Ты знаешь, что я ее охраняю и не более! Ничего себе реакция. Я думала, мой телохранитель лишний раз не злится на кого-либо. — Ладно, ладно, — виновато подняв руки мужчина, — Я просто предложил, — затем его взгляд устремился на входную дверь в бар, — Папаша… — закатил глаза Люпен, недовольно покачав головой, — Что он здесь вообще забыл? Все обернулись, как и я. Человек который вошел в заведение был среднего возраста. У него были темные волосы, типичные для японца. Был в фирменном плаще бежевого цвета, поверх темно-коричневого костюма, синий галстук и начищенные до блеска черные туфли. — Ему что заняться нечем, чтобы каждый раз нас преследовать? — простонала Фудзико. — А кто это? — спросила я компанию. — Инспектор Зенигата, — ответил Люпен и из-под стола достал какой-то черный огромный рюкзак, — Так, надеваем все маскировку, — приказал своим Люпен. Все четверо перед мной, преобразились тут же, что даже я не успела глазом моргнуть. — Суиин, ты ничего не говоришь, поняла? — сказал мне Дзиген и отвернулся от инспектора, как и все остальные. Неужели кто-то их преследовал? И… неужели мой телохранитель и его дружки как-то причастны к полиции? Только этого мне не хватало! Зенигата начал подходить и расспрашивать каждого посетителя о чем-то, показывая фотографии, и я так понимаю, что он разыскивает Люпена и его компанию. А если ко мне он подойдет и будет спрашивать? — Простите юная леди, вы не видели такого паренька, как здесь на фото? — инспектор показал мне фото самого Люпена с его довольной улыбкой на лице. Ну вот, так я знала, что он обратится ко мне, но мне было некуда деваться. Знаю, что Дайсуке попросил меня вообще молчать и лишний раз не рыпаться. Но если я буду молчать перед инспектором, он поймет, что я замешана в этом и я покрываю просто напросто компанию. — Нет. Я в первый раз вижу такого, — пожав плечами. — Извините, — сказал инспектор и хотел уйти от нашего столика, но… он вновь развернулся к нам, — Кого вы мне напоминайте… — сощурил он на меня подозрительно свои глаза. — Я что похожа на какую-то звезду? — слегка улыбнувшись, — Глубоко ошибайтесь. — Нет, нет. Точно, я вам говорю. — И на кого же? Инспектор начал задумываться. — Знаю, дочь в лицо одного из влиятельных людей в Гонконге… Неужели, он тоже знакомый моего отца?! Или хуже… он сообщник какой-нибудь очередной банды?! Многие полицейские имеют не те связи, которые нужны им. — Вот как, — я нервно засмеялась. А что если, он хочет меня угодить в решетку или он может помочь местной банде, чтобы меня поймать? — Скорее всего и могу ошибаться, я знаю, что он свою дочь держит в строгости и не стала бы, она иметь какие-либо связи, — сказал про себя инспектор и вновь взглянул на меня, — Но… кто с вами? — указав мне на компанию. Компания не подавала в виду, и меня словно какая-то муха укусила. — Точно, инспектор Зенигата! — я встала со стола и отвела его подольше от столика, — Я вспомнила, что того, кого вы ищите был пятнадцать минут назад, и он не мог далеко уйти. — Что?! — Да, и он был со своей компанией здесь. — Люпен!!! — заорал так, что все посетили развернулись к нему. Зенигата побагровел в лице, вытащив наручники и тут же пулей выскочил из бара, чтобы поймать Люпена. Но… по сути, я его просто обдурила. — Какой же он наивный, — Люпен засмеялся, — Но ты молодец Суиин, обвела его вокруг пальца. — Если здесь ходит полиция, нам лучше уйти отсюда, — сказал Гоэмон, вставая со столика. Я одернула за рукав пиджака Дайсуке. — Только не говорите мне, что вы замешаны в полиции! — Тебе даже волноваться об этом не надо, и… — хмыкнул он, — Мы не прямо такие злодеи, чтобы за нами вести бешеную охоту, — телохранитель хлопнул меня по плечу, — Нам нужно уходить, пошли. Все больше и больше, я узнаю что-то о Дайсуке и его компании. Буду надеяться, что полиция просто ошибается в них и… я не буду замешана в какой-либо мафии.***
Вечер, 21.45 Было как-то непривычно, что я была в окружении довольно для меня… странной компании своего телохранителя. И то, Дайсуке привез в какой-то дом, где я так поняла, находилось их убежище на окраине Гонконга. Зачем им было так далеко находиться от города, если они не от кого не скрываются? И уже как, целых двадцать минут наблюдаю, как Дзиген с Люпеном играют в карты на деньги. Гоэмон в положении «лотоса» дремлит в кресле с закрытыми глазами, держа свой меч в обнимку. А Фудзико просто наблюдала за игрой, как и я. — Кстати Дзиген, не забыл что нам завтра нужно быть в Париже? — спросил Люпен напарника. Я вопросительно взглянула на Фудзико. — В Париж? Париж, это место, куда я хотела давно полететь, но из-за запретов отца, у меня не было никогда этой возможности… Возможно, идеального города не существует, как не существует идеальных чувств и отношений, идеальной любви. Но Париж — город, где каждый старается стать капельку лучше и, безусловно, научиться любить Париж. Ни в одном городе мира не чувствуешь себя таким свободным и ни в одном городе мира не возникает такого отчаянного желания любить и быть любимым. Я столько прочитала путеводителей и вообще видела, какие там есть места и как там живут люди… Возможно, в парижский воздух что-то подмешивают, ведь именно там есть состояние влюбленности — и это так естественно. В Париже уже можно влюбиться в сам город, в людей, в прогулки по берегу «Сены», в белоснежные купола церкви «Базилика Сакре-Кёр», в величественный собор «Нотр-Дам-де-Пари», в старые улицы «Латинского квартала» и сад «Тьюирли», в «Елисейские поля» и «Триумфальную арку» и, конечно же, в «Эйфелеву башню»… Но увы, мне там не бывать… — Да, у нас есть там одно дело, — ответив мне девушка, сбив мои размышления о Париже, — Мы давно уже… Дзиген перебил ее тут же. — Фудзико, лишний раз помолчи! Почему он не хочет, чтобы я не знала, зачем они туда едут? На что Фудзико от слов моего телохранителя, просто встала и вышла как ни в чем не бывало из комнаты. — Нет Люпен, не забыл, — ответил стрелок Люпену. — Что? — переспросив я всех, не веря своим ушам, — Тоесть ты летишь со своими в Париж? — спросив обратившись к Дзигену, — Значит, я буду здесь одна в Гонконге? Дайсуке рассматривал свои карты. — Еще чего, — хмыкнул тот, рассматривая внимательно карты, — Ты полетишь с нами, — бросив карту на стол поверх других, — Такую возможность нельзя тебе давать. Я вскочила с дивана и подошла к карточному столу. — С ума сошел? — спросив его, не веря его словам, — Мой отец не разрешит полететь с вами в Париж! — указав рукой в сторону. Мужчина вновь бросил карту на колоду. — Ты не забывай, что я твой телохранитель, и… у меня тоже другая работа есть. Но, — взглянув на меня из-под шляпы, — Пока я о ней ничего говорить не буду. Снова ничего не хочет говорить: то о себе, о своих романах, о своей компании и о какой-то работе! Какой-то уж скрытный, а ну да, он же не доверяет женщинам. В какой-то степени мне обидно, что он вот так мне отвечает… Хоть и понимаю, что мы только знакомы один день. — Я поговорю с твоим отцом, он добро мне даст. — Да конечно, — хмыкнула я, — Ты моего отца не знаешь. — Не веришь, да? — Дзиген встал со стула и направился на балкон, — Вот увидишь. Ничего не понимала. Что вообще происходит?! — Суиин, тебе не нужно нас так побояться, — уверял меня Люпен, — Тем более, мы ничего плохого тебе не сделаем, и ты ни в чем замешана не будешь. Я тяжело вздохнула. — Я надеюсь… Через десять минут с балкона вышел Дайсуке. — Все, я уладил. — Ты шутишь да? — спросила я Дзигена так, не веря своим ушам. — Зачем мне шутить? — раскинув руки в стороны, — Ты полетишь с нами в Париж. — И… отец спокойно так отпустил меня? — Ну, это не означает, что ты одна будешь ходить по Парижу. Я задумалась… — А как же мой дом здесь? — У твоего отца слишком хорошая охрана, даже скажу «слишком». Так что, не беспокойся. Париж, возможно здорово, но… как же моя подруга? — Но… а как же Ки? Я не могу ее оставить здесь одну! Дайсуке промолчал и просто спиной прислонился к спине. А все не умолкала со своими вопросами. — И… на сколько дней? — Почти на месяц, — подал голос Люпен. — Как раз, когда мой отец должен вернуться… — сказала я себе и задумалась. Телохранитель вытащил из пачки сигарету, и зажав ее в зубах. — В Гонконге врагов много, чем в Париже, — ответив он, — Пока ней мере будем надеяться, что там будет поспокойнее тебе. — Если уж так, то я не могу Ки оставить, — махнув рукой, — Я против ее здесь оставлять и я не никуда не поеду без нее! Дайсуке подошел к окну и начал зажигать сигарету. — Допустим, — повернувшись ко мне спиной к окну, выпустив дым, — Если я не ошибаюсь, у нее же больная мать? — Я об этом, кстати не подумала… — и тут у меня появилась внезапная идея, — Точно! Я переведу ее маму в свой дом, она там будет в безопасности. Но все же… где гарантия, что она в безопасности?! Люпен отбросила карты, так как понял, что ему не сыграть партию с напарником. Встал со столика и начал потягивать руки вверх. — Ладно Дзиген, не мучай ее, отвези ее к подруге, чтобы она убедилась, что мы ей не врем. Хоть кто-то встал на мою сторону! — Ладно, идем Суиин, — Дзиген прошел мимо меня, кивнув головой, чтобы я проследовала за ним.***
Хорошо, что Люпен уговорил Дзигена отвести меня к своей подруге Ки. Я дала нужный адрес, чтобы мы поехали прямо к ней на работу в пекарню. И как странно, к нам присоединился Гоэмон, сидя на заднем сиденье в позе «лотоса», так и держа свой меч в обнимку. А потом позже я поняла его мотив, ему нужно было просто приобрести китайской кухни, так как он другую пищу не признает. Наконец-то мы подъехали к пекарне, и Дзиген припарковывал машину рядом с зданием. — Что за пекарня? — спросил Гоэмон и высунул голову из окна машины. — Здесь работает моя подруга, — ответила я ему и хотела выйти из машины, как Дзиген схватил меня за руку. — Сначала выхожу я, а потом ты! — проворчал он на меня. Снова ворчит, как всегда… Все же он бывает дерзким со мной, как и… я к нему. Дайсуке убедился, что никого подозрительных не было рядом и открыл мне дверцу машины. — Вот теперь выходи, — указал мне рукой на улицу. — Дзиген, ты слишком осторожный, — простонала я и поправила свою маскировку, мало ли, что может здесь случиться.***
Когда я вошла в пекарню, посетителей толку не было. Я забежала на кухню к Ки, где она вытаскивала из кастрюли китайские пельмени, которые готовились на горячем пару — «баоцзы». — Ки! — я сняла парик с очками и отбросила в сторону. Подруга не ожидала меня увидеть, судя по ее сильному удивлению на лице. — Суиин! — подруга побежала ко мне и сильно обняла, — Хорошо, что с тобой все в порядке! — Да, и с тобой тоже, — я отошла от подруги и взглянула на дверь, — Правда, я не одна… Подруга тоже подошла к двери, чтобы понять о ком, я говорю. Ки слегка приоткрыла дверь и осторожно одним глазом смотрела на моего телохранителя. — Это еще кто? — спросила Ки, не отрываясь от щели двери. — Да… — вздохнула я, — Дайсуке Дзиген, мой — телохранитель. Ки резко взглянула на меня. — Подожди, это же тот, который сидел в баре?! — Да. — С виду, он очень… грубоват. — Я знаю, он будет меня охранять целый месяц по просьбе моего отца. — После того случая, да? — приуныла Ки. — Да, но… как ты добралась до дома? Ки устроилась на стуле, опустив голову. — Меня увозили на транспорте с бешеной скоростью, девушка какая-то водила машину, а другой стрелял по людям, которые преследовали. — У меня такая же была ситуация… — вспоминая о том случае, когда я чуть не погибла. — Я видела происшествие по телевизору… — покачала головой подруга, — Но… главное, что все с тобой в порядке. — Суиин, куда ты пропала? — отозвал меня Дайсуке. — Извини, я должна выйти к нему, а то он начнет все тут переворачивать. — Ты не голодная, Суиин? Я могла бы тебя угостить. — Суиин! — отозвал снова телохранитель. — Ты тогда выходи к нам, Ки, — и я поспешно удалилась в зал. Мужчина заметил меня. — Ты чего так долго? — Моя подруга там была одна на кухне, и… террористов там не было, — подколола я его. В пекарню наконец-то вошел самурай и разглядывал всю обстановку. Да, в этой пекарне было очень простенько, но зато уютно и приятно. Посетителей всегда много бывает по утрам, чем по вечерам. В кафе-пекарне моей подруги Ки всегда царил уют. Там была настолько приятная атмосфера, что посетители подолгу не хотели уходить оттуда. Бежевые стены веяли теплом. Под потолком висели ряды красных фонариков. По вечерам их свет озарял помещение, создавая ощущение какой-то притягательной таинственности. По праздникам к красным фонарикам добавлялись еще и золотые, украшенные бахромчатой тесьмой с блестками. Деревянные столики всегда были чистыми, — Ки терпеть не могла липкие пятна от пролитых напитков и еды в своем заведении и поэтому сама часто убиралась в нем. Ки выходила их кухни с большим подносом на руках, как случайно лбом уткнулась в Гоэмона. — Простите, у вас есть китайская кухня? — спросил Гоэмон у моей подруги. Та когда подняла взгляд, ее щеки тут же покраснели и она от волнения сжимала поднос. — Да… — сжимая сильнее поднос в руках, — Есть, конечно. Не кажется ли мне, что Гоэмон тоже как-то слегка покраснел перед моей подругой Ки, как и она перед ним? Как? Как только такой простой и совершенно ничем не примечательный разговор привел Ки и Гоэмона в такое смущение? Между ними промелькнула невидимая искра? Мне оставалось только догадываться. Я не смогла сдержать улыбки. — А… — самурай уловил запах носом, — Случайно не баоцзы? — Да… — слегка кивнув головой, — Сейчас я вам принесу. Вы будете здесь или… — С собой. Ки поспешно удалилась на кухню обратно. Я заметила, как щеки Ки покрылись ярким румянцем после разговора с Гоэмоном. Моя подруга проследовала к кухне странной медленно походкой, будто бы она была на шарнирах. А самурай, опустив глаза, уставился в стол и принялся разглядывать деревянные узоры. Его щеки густо раскраснелись и он как-то стыдливо и неуверенно сложил перед собой руки. — Она готовит? — спросил с интересом Гоэмон, не взглянув даже на меня. — Да, и даже очень вкусно, не то что я… Но иногда, она меня учит готовке тоже. Гоэмон выжидал ее, когда она выйдет из кухни. Телохранитель подошел ко мне. — Не знал, что твоя подруга имеет свою пекарню. — Ну… не то что владеет, она здесь работает, а ее хозяин, господин Бао отошел.***
Еще позже… Ки — угостила нас своей выпечкой, ну Гоэмон конечно был очень довольным, и неоднократно хвалил мою подругу за прекрасную готовку. Подруга очень сильно смущалась самурая, как и сам Гоэмон мою подругу. Когда пекарня закрылась, Дайсуке отвозил мою подругу домой и я ей рассказала о том, что я хочу забрать её в Париж. Ки почти всю дорогу молчала и не могла принять решение.***
Приехав к ней домой, Ки наконец-то заговорила о Париже, но она мне кажется не согласится. Всё же я не могу её оставить здесь, я боюсь за неё. Войдя в маленькую квартиру, Ки прошла в гостиную, где на диване дремала её мать. — Ты думаешь, это хорошая идея? — шепотом спросила меня Ки. — Да, ты полетишь со мной в Париж, — взяв ее за руки, но она убрала их тут же от меня. Ки убрала свои руки из моих и отошла от меня. — Суиин, — опустив голову, — Я не могу оставить свою больную мать одну. В этот момент, госпожа Юйлинь проснулась и развернула медленно голову к нам. — Ки, милая… — обратилась мама к дочери, — Полети с Суиин, ты должна увидеть пределы. Ки подошла к матери с удивленным лицом. — Мама, но… Юйлинь дотронулась до руки дочери. — Не волнуйся, я уже спокойна, что я буду жить у Суиин в ваше отсутствие. Ты и так от меня не отходишь каждый день, милая… Ки долго думала над моим предложением, и все же… она с трудом согласилась, да и мать не хотела, чтобы её дочь всю жизнь работала в пекарне, а все же как-то познал мир за пределами. И я убедила её, что с её матерью все будет в порядке, если она будет жить в моем доме. — Ладно, собирай вещи, — сказал Дзиген моей подруге, — Мы вылетаем с завтрашнего дня, и мы заедем за вами. Пошли, Суиин. Я распрощалась с подругой и с ее матерью и вышла из дома вместе с Дайсуке. Будем надеяться… что это поездка будет спокойной и… она будет безопасна для меня, как и для всех. И… я наконец-то впервые в жизни смогу побыть в Париже, несмотря на то обстоятельство, что я буду под присмотром своего телохранителя — Дайсуке Дзигена.