***
Он проснулся среди ночи, потому что замерз. Кое-как разлепив веки, Тони глянул на электронные часы, показывающие начало четвертого утра. Створки большого окна были настежь открыты, ночной ветер колыхал легкие занавески, превращая комнату в подобие Йотунхейма — Тони никогда там не был, но по рассказам Локи, погодка там должна быть примерно такой. Некоторое время он еще лежал, раздумывая, стоит ли вставать, чтобы закрыть окно, или просто посильнее укутаться в одеяло и надеяться, что завтра обойдется без застуженного-чего-нибудь. После долгих и упорных размышлений, а затем еще более тяжелой борьбы с собой, он заставил себя отбросить пуховое одеяло и со стоном поднялся на ноги. Прошаркал к окну, плотно закрыл створки, про себя удивившись, как это ветру удалось их открыть, а когда собрался вернуться в постель, не поверил своим глазам. — Черт, — все, что пришло на ум. Из темноты спальни, с ехидным прищуром, на него смотрели яркие зеленые глаза. — Не совсем, — усмехнулся Локи. — Хотя, полагаю, в Хелльхейме меня бы приняли за своего. Тони стоял, разинув рот, и не мог поверить своим глазам: на краю кровати сидел его бог. Живой и невредимый. — Мать честная. Ты что, чертов Иисус?! Мы думали, ты умер. Тор так по тебе скорбит, что скоро мутирует в живой бочонок пива с пивом вместо крови в жилах. Ты как выжил?! Локи поднял изящную бровь. Вид любовника, которого застали врасплох, его забавлял. — О, это легко. Достаточно просто не умирать, — Локи хмыкнул, затем плавным, грациозным движением поднялся. — Так и будешь там стоять? Я-то имел наглость считать, что по мне здесь скучали. Тони не стал ничего отвечать, хотя сказать хотелось многое: что любит, что тосковал, что не находил себе места за прошедшие пять лет, что никуда и никогда от себя не отпустит, и пускай Локи угрожает ему сколько взлезет, но покуда Старк жив, он всегда будет рядом со своим богом обмана. Но вместо тысячи пустых, бесполезных слов, Тони в два шага преодолел разделявшее их расстояние и жадно впился в любимые губы.***
Несколькими часами позже они лежали на широкой кровати: Тони на боку, подставив одну руку под голову, а второй выводя замысловатые узоры на груди любовника, а Локи на спине, не сводя внимательного взгляда с лица Тони. — Железная рука — это, конечно, практично, но мне куда больше нравится тепло человеческого тела, — сказал Локи после долгого молчания. — Тогда тебе не стоило влюбляться в Железного Человека, Бэмби. Локи изумленно вскинул брови. — Разве я говорил о любви? Игры в любовь — забава смертных. У богов нет времени на подобные глупости. — О, — Тони убрал руку и повернулся на спину, — простите, ваше святейшество, глупого смертного, осмелившегося думать, что у вас есть к нему чувства. Локи недовольно фыркнул: он знал его, как облупленного, знал, на что рассчитывал Старк, и знал, что в очередной раз поддастся уловке. Время, когда они мерились размерами эго, давно прошло, поэтому Локи придвинулся ближе и обнял Тони поперек груди, прикрыв рукой голубое свечение реактора. — И все же. Для чего она тебе? Тони немного помолчал, обдумывая ответ, а потом сказал: — Оказывается, человеческая плоть не способна справиться с мощью шести камней. Что, олененок, не веришь? По взгляду вижу, что нет, но, видишь ли, у нас не было времени бросать монетку, кто-то должен был это сделать. Рука после щелчка превратилась в кусок обугленного мяса, пришлось с ней распрощаться. Но хвала моему гению и возможностям современных технологий: по функционалу железная ничем не уступает родной. — Я заметил, — тихо произнес Локи. На некоторое время между ними вновь воцарилось молчание. Локи думал о чем-то своем, в то время как Тони мягко гладил его по спине, невесомо касаясь прохладной кожи кончиками пальцев. А тем временем за окном начинало светать. Солнце еще не поднялось из-за горизонта, но ночная темь уже сдавала позиции, уступая место рассвету. Бог обмана находился на периферии яви и сна, когда голос любимого вырвал его из рук Морфея. — Ты должен спуститься к Тору. Я не шутил про бочонок пива. Он скоро лопнет от выпитого, так продолжаться не может. — Напомнить, с какой скоростью пустеет твой бар? — Локи, я серьезно. — Так и я не шучу, — почувствовав, как рука на спине замерла, бог вздохнул. — Наши пути разошлись, Энтони. Дальше предстоит двигаться поодиночке. Вместе не получается, сколько бы ни пытались. — Кто это решил? Ты? Он превратился в инфантильного пьянчужку, потому что думает, что ты мертв. Тебе брата не жалко? Некоторое время Локи молчал. Когда молчание затянулось и Тони уже решил, что ответа ему не дождаться, Локи нехотя бросил сухое «посмотрим».***
Могучий бог грома представлял собой жалкое зрелище: длиннобородый толстый мужик с сальными волосами в куче смятых пивных банок. Не такой он представлял их первую встречу после возвращения из камня Души, куда попал, почти добравшись до Земли, спасаясь с уничтоженного корабля. Он вообще ее не представлял. Тони предупреждал, в каком состоянии находится его брат, но Локи даже представить не мог, насколько все плохо. Могучий воин, коим он знал брата большую часть их жизни, теперь превратился в побитого жизнью мужика с пустым взглядом. Наблюдать за тем, как низко пал царь Асгарда, было невыносимо. Он был прав, не стоит им встречаться, брату пора научиться самостоятельности и начать жить без тени младшего за спиной. Локи уже развернулся, чтобы выйти прочь из гостиной, когда Тор его заметил. — Локи? Бог обмана замер, чтобы перевести дух, и повернулся к брату с фальшивой шкодливой улыбкой на губах. — Ну здравствуй, Тор, — потом нахмурился, как будто только что обратил внимание на его потрепанный видок. — Одиночество не идет тебе на пользу. Ты оброс жирком и обрюзг, мой братец. Полагаю, утопил боевой дух в кружке? Эй, я пошутил, у тебя всегда были проблемы с юмором, стой! Но вместо удара, которого он ожидал от надвигающегося на него Тора, Локи попал в крепкие медвежьи объятия. Сначала он стоял натянутый, как тетива: терпеть не мог пьяных, даже пьяного Старка выгонял спать на диван. Потом обмяк. — Я думал, ты погиб, — пробасил Тор в самое ухо. — Оплакивал, скорбел. — Я вижу, как ты скорбел, — съязвил Локи. Тор немного отстранился, но из объятий брата не выпустил. — Я правда скорбел, Локи. Ты мой брат. Я готов за тебя убить и умереть. Я за тебя снес Таносу голову одним ударом секиры. Где ты был?! Почему не дал знать, что живой?! — Может, мне нравится наблюдать, как обо мне скорбят. Хоть в посмертии услышу о себе доброе слово. Тор снова прижал Локи к себе, на этот раз еще крепче. — Дурак ты, Локи. Умный, но такой дурак. И богу обмана было нечего возразить. Впервые за долгие годы он обнял брата в ответ и почувствовал, как с души упал неподъемный груз, и дышать сразу стало как-то легче. — Я же обещал: солнце вновь воссияет над нами, — тихо прошептал он так, чтобы слышал только Тор. А на другом конце комнаты, стоя в лучах яркого утреннего солнца, залившего своим светом просторную гостиную, Тони наблюдал эту сцену и улыбался. Теперь все окончательно пришло в норму. И только теперь он с уверенностью мог сказать: это — счастливый финал.