Смерть приходит в Вестерос

— …так что тётка больше никогда не переступит порог родительского дома. — Робб опрокинул в себя стакан виски и потянулся за бутылкой, чтобы снова наполнить её. Теон, сидящий по правую руку от него, лишь кивнул, слабо уловив суть конфликта. — Похоже на двух самок, делящих территорию, — сказал он только потому, что требовалось что-то сказать. — Выяснять отношения на кладбище — просто жесть. — Жесть, — согласился Робб. — С одной стороны вопит Арья, с другой брызжет слюной Лиза — я, если честно, даже растерялся. В голове не вмещается: прийти, чтобы что — позлорадствовать? Виски кончался, а разговор так и топтался на одном месте. Но уж лучше было слушать претензии на тётин счёт, чем говорить о Недде и случившемся. Прошло только пять дней, и Теон, лично побывавший на месте взрыва, всё никак не мог выбросить из головы жуткие картины. Кажется, его рвало. Когда голова Недда нашлась под обломками, его точно вытошнило. Однако никто не смеялся над ним — Теон помнил ужас в лицах каждого. На весь городок участок был один, все полицейские в нём считались семьёй, и жуткое происшествие если не сломило, то потрясло очень многих. Когда Теон тем же вечером изъявил желание уволиться, его даже оградили от бумажной канители. Бумаги, обычно требующие подписи начальства, приняли и так, а Джори, напарник Недда, довез до дома. Даже близко подходить к участку Теон теперь не собирался. Плевать, как это выглядело со стороны. Плевать, что сестра назвала трусом. Лучше было носить это унизительное звание, чем ещё хоть раз оказаться там, в средоточие огня и бетона, где целых два дня Недда и Роберта собирали буквально по кусочкам. При мысли об этом Теон ощутил, как к горлу опять накатывает тошнота, и, выхватив из рук Робба уже наполненный стакан, в пару крупных глотков осушил его. Горячая жидкость моментально сняла напряжение, и Теон прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула. — Знаешь, — заговорил Робб, звеня стаканами. — Я хотел сделал предложение Жиенне, мы с отцом даже сходили, выбрали кольцо, а теперь… Жизнь приложила по башке так, что даже не уверен, что однажды решусь на это. Теон хорошо знал Жиенну Вестерлинг. Скромная, приветливая — она отлично дополняла задумчивого и неразговорчивого Робба. Сам Теон не видел себя ни в браке, ни даже в серьёзных отношениях, но отрицать не мог, что девушка друга будет хорошей женой. Но он понимал Робба: после случившегося продолжать просто жить было непросто, а уж тем более чему-то радоваться. — И всё же однажды твоя Жиенна захочет дом с палисадником, собаку и детишек, так что деваться тебе будет некуда. — Теон зевнул и, дабы взбодриться, потряс плечами. Выпивка всегда действовала на него лучше снотворного. — Наверное, — согласился Робб, забрасывая в рот оливку. — Но пока что это… Неправильно, что ли. — Неправильно что? Жить? Двигаться дальше? А что правильно? Робб поднял на него глаза, и взгляд Теону не понравился. — Месть. Вот, что правильно. — Типа ты знаешь, кому мстить, — бросил Теон насколько мог равнодушно — успокоить пыл товарища было нелишним. — Не знаю, — хмуро согласился Робб. — Потому эта падаль всё ещё жива. Но, клянусь Старыми и Новыми богами, это ненадолго. — Как полицейский, я не могу одобрить твоих решений. — Но ты больше не полицейский. — Взгляд Робба был тяжёлым, и казалось, что над головой его зависли тучи. — Именно. Теперь я просто твой друг. — Теон взял стакан и покачал тёмную жидкость. — И как друг я поддержу тебя в любом твоём решении. Даже если оно идёт вразрез с законом. Картины прошлого снова восстали перед мысленным взором. Растрощенный участок, огонь, кровь, куски мяса. — Сукин сын не заслужил правосудия, — сказал Теон, снова заглушая события прошлого алкоголем. Как он добрался домой, Теон не помнил. Очнулся он уже под утро, с ведёрком для блевания под боком и аспирином на тумбочке. На удивление, ведерко оказалось пустым, а голова не гудела, разве что в животе урчало — не то от выпитого, не то от того, что он со вчерашнего обеда ничего не ел. В отражение лучше было не заглядывать — огромные мешки под глазами его явно не красили. Протопав на кухню, Теон открыл холодильник и оценил его содержимое. От яиц отказался сразу: одна лишь мысль о яичнице вызвала тошноту. Молоко прокисло — его он выбросил, не раздумывая. Казалось, весь свет ополчился против него, и всё, что ему осталось — жевать аспирин с голодухи. В последний момент, правда, нашлись хлопья. Отсыревшие, но, по крайней мере, съедобные. С ними Теон и завалился обратно в постель, щелкнув пультом от телевизора. Это оказалось плохой идеей, потому что там, ожидаемо, смаковали события минувшего четверга, и Теон всё же вырвал, в последний момент успев дотянуться до ведёрка. Ему казалось, что жуткие картины прошлого теперь никогда не оставят его, и это очень сильно раздражало. Он не считал себя впечатлительным, но произошедшее было действительно чудовищным. Если бы Робб был там, он бы уже камня на камне не оставил в поисках убийцы, настолько жутким и бесчеловечным зрелищем это было. Хуже этого, пожалуй, оставался только случай прошлогодней давности, когда в лесу нашли тело девушки, растерзанной волками. Ко всему прочему там и смрад стоял такой, что Теон ещё неделю потом принюхивался, ощущая его на себе. Ругнувшись, он переключил канал в поисках каких-то розовых соплей, которые могли бы отвлечь от неприятных мыслей. Пока умывался и выполаскивал ведёрко, столичное ТВ подогнало мультики, и остаток утра Теон провёл за их просмотром. Аша со спасительной пиццей появилась ближе к обеду. Она обижалась из-за того, что он, по её словам, трусливо сбежал из полиции, и совершенно не хотела понимать мотивов, но, как любая сестра, не могла пустить его жизнь на самотёк, а его кулинарные способности были ей известны. Переступив через гору грязной одежды, Аша водрузила пиццу на столик, предварительно смахнув на пол журналы об оружии. На попытку Теона заговорить, она сделала взмах рукой, останавливая его, и отправилась на кухню. Хлопнула дверца морозилки, звякнули бутылки. — И что дальше? — спросила сестра, вернувшись в комнату и выставив перед Теоном пиво. — В смысле — что? — спросил он, отрывая себе кусок пиццы. — Делать что будешь со своей дерьмовой жизнью, спрашиваю? Без работы, бухаешь, и? Папаша не для того всю жизнь корячился, достигая того, чего достиг, чтобы ты просрал своё будущее в этой блоходавке. Аша окинула квартиру пренебрежительным взглядом. Как назло, как раз в этот момент по стене прополз таракан. Теон и сам соглашался, что райончик отвратный, но ему хотелось жить, не завися от отцовских денег и связей, а это всё, на что хватило сбережений. — Собирай манатки и дуй со мной. Сандор так не думает, но я верю, что ты можешь помочь. Так что, давай, вещички в сумку и вперёд. И смотри, хорошенько повытряхивай — живности мне твоей ещё не хватало. У Аши была неплохая квартира в центре, которая пустовала уже больше года, с тех пор, как сестра съехалась с Псом, и она раз или два предлагала Теону перебраться туда, но он даже думать не хотел о том, чтобы принять её помощь. Теперь же это казалось хорошей идеей. Центр города, полный жизни, наверняка выбил бы из его головы неприятные воспоминания. Но Теон ясно помнил про подвох, прозвучавший в словах сестры. — И что, ты говоришь, я должен сделать для тебя?