Часть 1
3 мая 2019 г. в 11:27
- Я лишь хочу верить, что ты больше меня не оставишь. Пообещай.
Тепло мужик рук дурманит, убаюкивает, подталкивает сбитое дыхание преждевременно выравниваться. Фаланги горячих, до невозможности костлявых пальцев оплетают тончайшие запястья, сжимают в крепкие тиски, никак не желают отпускать. Салливан отчетливо чувствует, как на руках напротив сидящего пульсируют темнеющие вены, выступающие из-под мягкой, словно драгоценный бархат, бледнеющей с каждой минутой кожи. Паутину темнеющих сосудов можно ясно разглядеть на выточенном аккуратном лице, выступающих скулах, даже на белках ослепших ромовых очей. Он знает, что всё это ложь. Сказка, придуманная им несколько месяцев назад, когда Сал впервые познал своё счастье. Сказка рассыпается в прах, вгрызается в сердце вредоносными паразитами, умирает вместе с собственным владельцем, оставляя на предплечьях зарубцевавшиеся порезы. Часть целостного сознания вязнет во тьме всеобщего безумия, что сковывает отяжелевшие в одночасье веки.
"Неужели я действительно схожу с ума?" - вырывается немой вопрос в периферии изувеченного разума, вырывается откуда-то из-под рёбер душераздирающими воплями, кристальными слезами, оставляющими болезненные мокрые дорожки на пылающих щеках. Раскат гаснет столь же быстро, как и нестабильный огонек слепой надежды.
- Ф-ф... - силится произнести имя возлюбленного синеволосый, когда внезапно открывает воспаленные заспанные глаза и понимает, что он один, а рядом никого нет. Несдержанный всхлип застревает в горле, а боль, немая, но такая мучительная, пожирает его изнутри. Волна отвратительных мурашек накрывает с головой, затягивает в пучину одинокого холода, заставляет дрожать, словно гибнущий осиновый лист под порывами ледяного ветра. Юноша с усилием переворачивается на бок, подбирает одеяло в ноющие конечности, цепляется за мягкую материю онемевшими пальцами. Руки Салливана отзываются неохотно, и кается, что он в очередной раз хватался за что-то во сне.
- Пока тёплое. - едва различиям шепотом произносит Салливан, прежде чем прижать одеяло к саднящей груди, зарыться в пуховую ткань холодным носом, до боли зажмурить ясные лазурные очи и спрятать дрожащие ноги под себя. Он молчаливо улыбается, улыбается сквозь навернувшиеся слезы, вспоминая наилучшие моменты. Сил кричать более не осталось, разрывать глотку, вырывать спутанные синие пряди более нет никакого смысла. Дрожащая ладонь опускается на стену, и парень чувствует, как ногти принимаются стирать тяжелое гипсовое покрытие. Он остается один, вспоминая чёрно-белые сны, дурацкие передачи по старенькому телевизору, последние мгновения, проведённые вместе, и кроме того, тепло его рук, оставшееся на запястьях горячими следами.
Стоит ли мне смотреть в небеса?
Есть ли в этом какой-либо смысл?