***
Ощущение воскрешения хуже, чем на утро после хорошей пьянки. Кости ломят и болят, тело скручивает, выворачивает наизнанку, грудная клетка пылает, словно туда влили раскаленный металл, дышать почти невозможно. Фрэнсис старается успокоиться, вздохнуть полными легкими, но его всего трясет, на глаза наворачиваются слезы, пульс отдается в висках. Минуты растянулись в часы, часы в дни и недели. Фрэнсис давно потерял счет времени, кажется, эта давящая, сводящая с ума боль, бесконечна... Приходит в себя он только через неделю в больнице Йокогамы. Его встречает растрепанноеи сонное и неестественно бледное, лицо Олкотт. Будто в лихорадке, она плачет и повторяет слова извинений за просчет в плане, клянется - такого больше не повторится. У Фрэнсиса нет сил успокоить или хотя бы прервать её. Он глядит в потолок и думает только об одном - обещании данном Скотти. - План... - выдавливает Фицджеральд жалкий хрип, лишь отдаленно напоминающий человеческую речь. - План? - Луиза не на шутку удивлена, её босс еле жив, как он может о таком думать сейчас? - Самый быстрый... Для книги... Не жалей средств... - Но ваше самочувствие... Фицджеральд хочет стукнуть кружкой с кофе о стол, пнуть ногой комод, или громко хлопнуть дверью, но он не может даже рукой пошевелить. Фрэнсис знает - времени у него в обрез и вовсе не из-за ран. Ему дали второй шанс, третьего не будет. Надо успеть, все остальное не важно. - Сейчас же. - Д-да, сэр! - Луиза подскакивает, и поспешно скрывается за дверью. Что-то в этом тоне нового Фицджеральда её пугает. Словно сам дьявол говорит его устами. С её уходом Фрэнсис чувствует облегчение. Глава Гильдии не должен показываться в таком виде перед членами организации. С помощью способности и своего капитала он быстро восстановит организм, но сейчас ему нужно немного передохнуть. Перед игрой без права на ошибку.***
Весь город пылает. Луиза смотрит на него с сожалением, Фрэнсис безразлично. Его не интересует, сколько жизней он унес в погоне за одной, он уверен все окупит его душа в аду. Кабинет запер изнутри. Руки вспотели, слегка дрожат. Давно такого не было, с тех самых пор, как он - еще совсем неопытный юноша - делал предложение Зельде. Медлит. Перед ним лежит та самая Великая Книга Реальности. Затаив дыхание, переворачивает обложку. На первых страницах уже начат рассказ. В сухих чернилах, в каждом абзаце скрыта одна цель - исполнение заветного желания. Демоном или ангелом? Зависит от автора. Фрэнсис листает дальше. Несколько страниц заляпанные кровью - это Ацуши попытался вырвать её из рук Фицджеральда, за что поплатился жизнью. Все они поплатились, все те, кто встал на пути. Великий Фицджеральд не пощадил никого. Даже забавно столько лет дрейфовать в бездонном море под названием "жизнь", чтобы наконец-то обрести единственный правильный ориентир - ключ ко всем желаниям. На губах безумная улыбка, он столько ждал... Фрэнсис садится за стол, достает заранее заготовленную перьевую ручку и черновик. Максимально аккуратно, затаив дыхание, словно священник, готовящейся к вечерней молитве, выкладывает эти вещи перед собой. Руки в чернилах, стержень сжат до белизны костяшек. Рассказ начинается. Чернила сохнут быстро, определяя на бумаге судьбу целого мира. Теперь остается лишь ждать. Проходит месяц, а за ним второй... И ничего не происходит.***
Фицджеральд уже неделю не выходит из комнаты, целыми днями сидит в кресле, уставившись в потолок. Плечи его осунулись, лицо поблекло, виски тронула седина. Какой глупый просчет, до чего же нелепое ограничение! Книга может изменить только настоящее и будущее. Но не прошлое. Для Скотти больше нет двери назад. Фрэнсис устало откидывается в кресле и думает. Днями напролет думает как осуществить невозможное. Увы, Олкотт просчитала все варианты, это заклятие снять нельзя. - Мистер Фицджеральд, я принесла вам чай, - Луиза отталкивает дверь плечом, вносит роскошный серебряный поднос, со стоящим на нем фарфоровым сервизом тонкой ручной работы. Фрэнсис смотрит на него отрешенно, безо всякого интереса. "Какой в нем смысл?", - думает он и лишь стискивает зубы от злости. Ему хочется плюнуть в лицо этой вселенской несправедливости. Луиза смотрит на него растерянно. Она знает, глава обещал больше никогда не опускать рук, но сейчас, кажется, он позабыл всякие обещания. Фрэнсис глядит в никуда пустым взглядом и тихо посмеивается. - Все было напрасно? Риторический вопрос, но Луиза решает ответить. - Нет, если вы не можете её вернуть - это не значит, что нельзя ничего сделать. И скрывается за дверью прежде, чем до неё успевает дойти смысл этих ужасных слов. Если дочь не может прийти к отцу, то отец должен прийти к дочери. Фрэнсис улыбается слишком криво, но уверенно. Уловка, просто брешь в заборе, которую можно расшатать до прохода в кроличью нору. Взгляд полный превосходства предназначается судьбе. Фрэнсис хватает перо, опускает его в чернила и несколько коряво выводит на листах следующее: "Частный лайнер имени Ф. С. Фицджеральда вышел из порта в полдень и успел отплыл на три десятых мили от берега, прежде, чем пробоена в обшивке была обнаружена. Техническая осечка случилась из-за того, что хозяин лайнера накануне отменил осмотр судна. Когда команде стало известно о повреждении, корабль уже стремительно шел ко дну. Командный состав выжил полностью, погибших было только двое - супруги Фицджеральд, которые не успели подняться с нижней палубы. Все их грехи были окуплены мучениями, пережитыми при жизни." Фрэнсис откладывает перо и тянется к телефону. Долгие гудки наконец-то сменяются раздраженным женским голосом: - Алло? - Дорогая, завтра мы едем в круиз.