Личная сказка

Почти в каждой сказке есть принцесса. А у каждой принцессы должен быть принц.

*** В длинной страшной летописи Голодных Игр не было места сказкам. Были лишь кровавые бои насмерть, лишь бесконечные пляски на лезвии ножа между жизнью и существованием, подавляемые – до кома в горле – судорожные рыдания и шорох листвы под ногами сжимающей косу в костлявых пальцах старухи, что закрывала осторожными касаниями глаза тех, кто уже покинул этот мир. Китнисс думает, что если у нее появятся дети, она не будет зачитывать – словно приговор – эту летопись. Нет, она будет каждую ночь рассказывать им сказки, те, что схоронила на дне души когда-то на арене. Героиней одной сказки станет не просто маленькая девочка Рута - прекрасная принцесса с облаком пушистых темных волос, с искринкой в глазах и детской улыбкой. Принцесса, чьи не по-королевски мозолистые руки так нежно баюкали в руках с трудом утаенные от миротворцев колоски золотистой пшеницы. Принцесса, которая уснула, не дождавшись своего принца. В беспокойных снах Эвердин на груди спящей Руты расплывается кричаще-алый бутон мака, в волосы вплетаются не проросшие колоски, вянут призрачно белые цветы в тоненьких пальчиках, а на веках светлой пыльцой лежит умиротворение. Она лежит на ложе из ласковых трав, чей запах причудливо смешивается с тонкими разноголосыми ароматами уложенных венцов вокруг темной макушки цветов. У этой принцессы нет карамельного замка с кучей услужливой прислуги, не будет кареты с веселым кучером, и балов до позднего вечера не будет тоже. У нее – только тонкие стебельки в руках и колыбельные, напеваемые вольным ветром, что приносит только для нее одной песни из далеких стран. Горячие струи воздуха поют о земле, которую раньше называли Индией, прохладные нотки в них – об островке, что когда-то был Гренландией. Ветер-менестрель играет на податливых струнах-ветвях и распевает веселые баллады о принцессах и их принцах. А принц этот, наверное, просто немного опоздает. Когда он, в покрытой дорожной пылью одежде, примчится к Руте, та будет сладко спать на ложе из шелестящих трав. Ее не разбудить поцелуем – не путайте, пожалуйста, с другой сказкой о спящей принцессе. Эту девочку разбудит тихий зов и запах убегающего лета. Детям Китнисс непременно понравится эта сказка. Но пока Сойке-Пересмешнице не до них. Напевая Руте колыбельную, она будет украшать ложе спящей принцессы незнакомыми ей цветами и звать дрожащим голосом невидимого менестреля. Ведь Рута кровью заработала свое право на личную сказку.