Celebration (Праздник)

      Я проснулся, услышав, как мой младший брат пытался выкашлять свои легкие. Он снова кашляет. В последнее время он постоянно кашляет.       Хриплые звуки эхом неслись по коридорам бункера к моей комнате, и были ненужным напоминанием об испытаниях. О болезни, которая поселилась в теле Сэма. О неминуемой гибели, которая, несомненно, направлялась к нам.       Я вздохнул и вылез из постели, зная, что уже не засну. Я пошел в ванную, слушая громкий кашель Сэма, и обеспокоенно нахмурился, пока не вспомнил какой сегодня день.       Второе мая.       День рождения Сэмми.       Я понял, что эта дата приближается несколько дней назад, и решил, что в этом году мы отпразднуем. В последнее время происходит так много всего. Ну, наша жизнь и захватывающие праздники не очень сочетаются, но я всегда старался, по крайней мере, помнить значимые даты.       Но в этом году мы будем не просто помнить. Мы будем праздновать. Ну, отпразднуем насколько это возможно с больным, умирающим, младшим братом.       Я покачал головой, пытаясь избавиться от темных мыслей. Пробрался на кухню, остановившись у библиотеки, чтобы проверить Сэма, который проводил исследования. Как обычно.       Это все, что сделал ребенок. Если он не спал, то читал. Он, вероятно, не знал, какой сегодня день. Даже хуже, ему, вероятно, было все равно. В последние годы Сэм не был большим поклонником второго мая. Признаюсь, в прошлом у него было несколько плохих дней рождения. Хорошо, больше похоже на несколько действительно травмирующих дней рождения, но это не было причиной полностью списать весь день.       Поэтому я решительно кивнул и открыл холодильник. Вчера я ездил в продуктовый магазин и был полон решимости найти что-то, что больной брат действительно будет есть.       Сэм никогда не зацикливался на еде, даже когда был ребенком. Мне всегда приходилось тужиться и изворачиваться, чтобы заставить его вытащить нос из книги и засунуть в рот немного еды. Но с тех пор, как он начал испытания, заставить мелкого съесть что-то было почти невозможно. Я вытащил круассаны, которые купил в пекарне, затем греческий салат и, наконец, арбуз. Это не было праздничной едой, но у меня было чувство, что сладкая ягода привлечет интерес Сэма. Но если он не захочет ничего из этого, всегда был замороженный йогурт, который я спрятал в морозилке. Потому что мой младший брат был полным придурком. И вместо торта или пирога, он предпочитал фрукты и йогурт.       Я налил Сэму стакан виноградного сока. Я был удивлен, когда он попросил вчера купить ему этот сок. Обычно больной Сэмми пил апельсиновый или яблочный сок. После моего допроса брат признался, что виноградный сок единственный напиток, который мог смыть вкус крови. Я изо всех сил старался не показывать какую-либо реакцию на тупое заявление и просто кивнул. Когда я попросил Сэма не скрывать от меня последствия испытаний, то никогда не думал, что он станет таким откровенным. Это нервировало, но, конечно, я бы никогда не сказал ему об этом. Я хотел, чтобы он был честным.       Я положил всю еду на поднос, а также сэндвич и пиво для себя. Прошел по коридору в библиотеку и поставил еду прямо перед Сэмом, поверх книг, которые он разложил на столе.       — Дин, я…       Он замолчал, как только он рассмотрел блюда на подносе, затем усталость в глазах сменилась удивлением, и он посмотрел на меня.       — С Днем Рождения, Сэмми. — сказал я с улыбкой, опустившись на стул напротив него и схватив мою еду и напиток.       Мгновение Сэм выглядел смущенным, потом хмыкнул. Я ненавидел то, с каким презрением мой младший брат относился к этому дню.       — Не рановато ли для пива? — спросил он, кивнув на бутылку в моей руке.       — Не совсем, уже почти десять. Кроме того, мы празднуем.       — Не похоже, что нужно что-то отпраздновать. — пробормотал Сэм, глядя на еду.       — Ну… твое рождение, еще один год жизни, твой тридцатый год существования. — перечислил я.       — Как скажешь, — сказал Сэм, пихая поднос с едой в сторону и возвращая свое внимание к исследованиям.       — Хорошо, знаешь что? С меня хватит.       Я потянулся и захлопнул книги, оттолкнув их подальше.       — Дин, какого черта?       — Я позволил этому продолжаться слишком долго.       — О чем ты говоришь?       — О тебе, Сэм. Я говорю о тебе и твоей нелепой ненависти к своему дню рождения. Я понимаю, что у тебя было несколько плохих воспоминаний, но это не значит, что каждую секунду ты должен хандрить.       — Я не хандрю. И несколько плохих воспоминаний? Ты ведь издеваешься надо мной? — воскликнул Сэм. Он был зол, и я знал, что если бы у него хватило сил, он бы вскочил со стула.       — Хорошо, это были очень плохие воспоминания, но все же…       — Давай поразмыслим? Прежде всего, был день, когда я родился, и после этого, все пошло коту под хвост.       — Эй! Ты знаешь, что это неправда. Наша семья была проклята задолго до твоего рождения! — огрызнулся я.       Сэм выглядел расстроенным, но он помолчал мгновение и кивнул, указывая, что услышал меня.       — Хорошо. Потом был год, когда я умер, а потом год, когда ты умер, и давай не будем забывать тот год, когда я прыгнул в клетку. А потом было около ста двадцати дней рождения в аду, и Люцифер всегда умудрялся вспоминать о каждом проклятом дне рождения и убеждался, что они запоминаются.       Я замер, услышав последнее заявление. Когда я подсчитывал количество неудачных дней рождения Сэма, то даже не думал о тех, которые он провел в клетке. Сэм, должно быть, заметил мое бедствие, потому что немедленно успокоился, откинулся назад в кресле.       — Мне очень жаль. Я не хотел вот так психовать, — мягко признался он. — Ты просто должен понять, что этот конкретный день я не хочу запомнить.       Я помолчал, обдумывая, как все исправить. Обдумывая, как убедить моего младшего брата, что он должен смотреть на этот день с радостью, а не с горем.       — Я никогда не думал об этом так, потому что помню их немного по-другому.       Сэм недоверчиво посмотрел на меня, с легким любопытством приподняв бровь.       — Я никогда не рассматривал все дни рождения, которые ты провел в аду. Мне нелегко думать о том, сколько времени ты провел в клетке.       — Я знаю, Дин, мне жаль, я не должен был…       — Дай мне закончить.       Сэм замолчал и сжал челюсть, сопротивляясь необходимости высказывать свое мнение.       — А что касается остальных. День, когда ты прыгнул в клетку, был одним из худших дней в моей жизни. Но это был также день, когда ты спас мир. Это был день, когда мой младший брат спас всю проклятую планету, поэтому я не думаю, что это то, что должно быть забыто.       Я спокойно смотрел на Сэмми, пока говорил. Хотел, чтобы он знал — я говорю чистую правду. Он нуждался в ней, должен был увидеть честность и открытость в моих глазах, потому что он поверит в это только тогда, когда я поверю.       И, черт возьми, да, я верил.       — День, когда я попал в ад, тоже не самая радостная мысль. Но это был день, когда я спас тебя. Чтобы у тебя было больше дней рождения. И я бы сделал это снова.       Сэм поморщился от воспоминаний, и на глаза у него навернулись слезы.       — И второго мая 2007 года был день, когда ты вернулся ко мне…       — Это был день, когда ты продал свою душу, Дин.       — Это был день, когда я вернул тебя. И я никогда этого не забуду. — твердо заявил я.       Он мог говорить что угодно, но то, что я помню о том дне, было не продажей моей души, а то, что мой младший брат вернулся из мертвых. Я мог обнять его теплое, живое тело, после того, как провел часы, глядя на его холодный, безжизненный труп. Это было возвращение моего младшего брата в мир живых. Этот день всегда запомнится как день, когда моя причина для дыхания была возвращена мне.       — И день, когда ты родился, был днем, когда я стал старшим братом, и я не отменил бы его, Сэмми. Ни за что. — сказал я серьезно, умоляя моего младшего брата поверить мне.       Сэм ошеломленно смотрел на меня.       — Так что можешь дуться сколько хочешь. Но мне бы хотелось отметить тот факт, что моему младшему брату исполняется тридцать лет. — сказал я, делая глоток пива.       Минуту в комнате стояла тишина, прежде чем мягкая с ямочками улыбка осветила усталое лицо моего младшего брата. Сэм потянулся вперед и подтащил к себе поднос с едой. Взял вилку и наколол кусочек арбуза.       — Могу ли я спросить, что ты запланировал на сегодня? — с ухмылкой спросил он, проглотив арбуз.       Я не мог сдержать улыбку.       — Я думал, мы просто потусуемся. Я взял фильм «Крепкий орешек», мы могли бы устроить киномарафон. И тогда, может быть, если ты нормально будешь себя чувствовать, мы могли бы пойти и купить один из тех заумных планшетов, которые были у Чарли, Тот, по которому ты пускал слюни. И если ты будешь хорошо себя вести, я дам тебе замороженный йогурт.       Ямочки Сэма углублялись по мере того, как его усмешка росла.       — Звучит неплохо.       — Хорошо. — ответил я, откусывая от своего сэндвича.       Я наблюдал, как Сэм ел, только немного кашлянув между укусами и глотками виноградного сока. Когда я вспоминал последние тридцать лет, то понял кое-что. Сэм был бойцом.       Он пережил бесконечное количество трагедий, которые сломали бы любого, но не его. Сэм был силен, и он пройдет через эти испытания, точно так же, как он прошел через все остальное. И я буду рядом с ним, чтобы убедиться в этом. Потому что я был его старшим братом, и это была моя работа.       — Эй, Дин? — робко позвал Сэм.       — Что?       — Спасибо, — сказал он, смотря на меня своим щенячьим взглядом.       — Не за что, Сэмми.