Звездные маяки порта Кармален. Я не киборг

Доспех нашей славной десантуры разбирать на части – дело долгое, муторное и опасное. Хотя, если так посмотреть со стороны – весьма занимательно. Столько пыхтения, ворчания и упорства, я бы даже прослезился от умиления, если бы это не меня разбирали. В смысле, мои доспехи. А я у них внутри. С заклинившим голосовым выводом, так что даже мявкнуть ничего не мог. Над моим телом как грифы кружили двое, оба выглядели примерно так, как и должны выглядеть обитатели помойки: одетые в какое-то изношенное тряпье, чумазые, с калькулятором в глазах. В смысле, подсчитывающие, за сколько можно сдать мою пока что не особо хладную тушу. – Рис, да бросай ты этого киборга, все равно не расковыряем. – Расковыряю, – упрямо отозвался парень, корпевший над моим локтевым сочленением. Отвертка с отвратным визгом проехалась по броне, заставив нас обоих поморщиться. – А я пошел, оставайся тут один. – Ну и останусь. Я вздохнул, стараясь делать это незаметно. И почему все считают, что я киборг? Вот сейчас как встану, как из доспеха вылезу! Ну или меня оттуда вышелушат. В своей физической подготовке я не сомневался. Я и без доспеха этого самого Риса уделаю. – Рис… – Что, Кори? – Пойдем. Рис снова упрямо помотал головой. – Я его разберу, мы продадим части, у нас будут деньги. Кори подошел, положил руку ему на плечо, потянул на себя, заставляя отвлечься от расковыривания – расцарапывания – моей брони. Потом поцеловал. Я аж забыл, как дышать, уставился на них, молясь, чтобы ничего сейчас не засбоило, и я не остался в темноте и тишине. Мать моя женщина, отец мой – лабораторная пробирка. Они там сейчас точно сосутся. Погодите, Кори ему что, язык сейчас в рот по самый корень захреначил? Эй, а руками куда полез? Не отвечай, я и так вижу. Ты мне скажи, зачем Рису твои немытые лапы в таком интимном месте? Это ж зараза, это ж всякое отсутствие гигиены. – Может, не здесь? – проскулил Рис тем самым тоном, когда мозг еще не отключился, а ноги уже подкашиваются и раздви… разъезжаются. – А что, стыдно при дохлом киборге? Так, детишки, во-первых, я не киборг… Ладно-ладно, только не на мне это делайте – и мы поладим. – Кори, ну холодно же… – А я тебя согрею. – И я не хочу. Отмахивался Рис вяло. В том плане вяло, что не цену себе набивал, а явно ничего не хотел, но сопротивляться уже не мог. Болеет он, что ли? – Ладно-ладно, просто пообнимаемся? Кори без зазрения совести плюхнулся ко мне на грудь, потянул Риса к себе, устроил на коленях, обнял. – Ну что ты в этот металлолом вцепился, м? – Я говорил с Дайян, она сказала, что сможет достать нам два билета отсюда. Но нужно много денег, – Рис уткнулся ему лбом в плечо. – У нас же есть. – Два билета, Кори. На два у нас нет. Кори погладил его по волосам. – А нам и не надо два. Понимаешь? Пусть будет один. Ты улетишь. А я тебя здесь ждать буду. Подкоплю немного сам, потом ты привезешь остаток. И будет второй билет. Я грустно усмехнулся: да уж, всегда одно и то же. Улететь, вырваться, туда, к звездам. Словно при покидании атмосферы автоматом играет веселая музыка, вокруг тебя пляшут красивые девушки и наперебой суют тебе деньги. А главы крупных корпораций уже бегут и спотыкаются в попытках обогнать друг друга, чтобы пригласить на работу своим заместителем. – Но мы же хотели вместе… Кори молчал, гладил его по волосам, потом снова принялся целовать. Рис не возражал, прижимался, целовал в ответ. – Я без тебя все равно не полечу, – наконец, сказал он. – Или вместе – или никак. Тут ведь тоже неплохо, живем как-то, пробиваемся, с голоду не дохнем, по крайней мере. Мог бы – прослезился бы уже. Но я вообще мужик суровый, такие не плачут. Добавил бы, что я еще крутой, умный и веселый, такие на помойках не валяются, но сами понимаете, не могу. Валяюсь на помойке. – Давай, этого киборга мусором закидаем, – наконец, сказал Кори. – Потом вернемся уже с нормальным инструментом. Разберем, продадим. – Давай. А мое мнение тут кто-нибудь учитывает? Закидали меня какими-то тряпками, спасибо, что не металлом, не подпортили броню. Не то чтобы ее шлифовка стоила дорого, но все равно. Не люблю царапины. Зато люблю размышлять, я столько тут переразмышлял за последнее время, аж голова болит, наверное, мозг от мыслей расширился. На этой уютной и прекрасной помойке валялся я с того самого момента, как был сбит на пешеходном переходе. Ненавижу деток богачей, носятся, таранят. Хорошо хоть, я был в доспехе. Плохо то, что дитачка была на каком-то сильно бронированном флаере. В итоге, поскольку голосовые выводы заклинило, сказать я ничего не смог в ответ на истеричное "А вы живы?". Так меня и отволокли на помойку и скинули в груду мусора. Быстрая проверка всех систем показала, что кроме голосового вывода, у меня еще заклинило намертво броню. То есть, я оказался пленником своего же доспеха – ни вздохнуть, ни мявкнуть. Я даже не против, если мне его расковыряют, ладно, царапайте меня, жгите меня сваркой, пилите меня пилой, бейте меня ломом…. Так, переувлекся. Помогите, короче! Я очень надеялся, что за мной вообще вернутся эти двое. Разумеется, искать меня будут, сослуживцы ушами точно не прохлопают мое невозвращение. Но я не был уверен в том, что маячок не разбит, так что на поисковике я не засвечусь. Оставалось только медленно дышать, радуясь, что тряпки пропускают воздух, экономить силы и надеяться, что меня спасут. Это откровенно паршиво, скажу я вам: когда ты заперт в гробу без шанса выбраться. Ладно, может, я утрирую, шансы выбраться у меня были, как минимум, Кори и Рис снова явятся, я попытаюсь подать сигнал о помощи. Или меня разыщут наши. Или я сам попробую вскрыть хотя бы часть брони. Я старательно гнал от себя мысли о том, что через несколько часов я захочу пить, потом есть, потом начну понемногу с ума сходить в этом куске металла. В глаза ударил свет. Потом по броне опять с азартом принялись водить какой-то пилой. Кори! Рис! Родненькие! Что ж ты, сука, делаешь, как же ты, сука, пилишь? – Поддается? – спросил Кори. – Неа, – грустно сказал Рис. Я немного подумал. И чихнул. Эффект был таким, словно я в них гранату швырнул, драпанули оба далеко и без оглядки. Бля! Вернитесь! Я не кусаюсь! Ну не сразу! – Т-ты это слышал? – Успокойся, – у Кори голос тоже дрожал. – Может, нам послышалось? Ага, подползают, прямо как я в бухгалтерию за жалованием. И лица примерно такие же. – А если он живой? – Да ладно? Киборги же самовосстанавливающиеся. Сам ты самовосстанавливающаяся, а заодно еще самосмазывающаяся задница. Ладно-ладно, буду каким угодно, только вытряхните меня из брони, я вам там все сам смажу и лекцию о половом воспитании прочитаю, хоть с наглядной демонстрацией, только выпустите. – Вы живой? – Рис рискнул меня потыкать в плечо. Я снова чихнул, решив, что надо налаживать контакт. – А встать сможете? – уточнил Кори. Я попытался покачать башкой. Не получилось. Пришлось задуматься, что у меня вообще работает. Точно… Пальцы же. Ими я пошевелить смог. – Точно живой. Только сломанный, – определился Рис. – Может, он вообще не на нас реагирует? – усомнился Кори. – Может, это у него остатки автоматики срабатывают. Рис принялся копаться у меня в шее, звякал там чем-то, заставляя нервничать. Еще перепилит мне сейчас артерию, недоделанный инженер-конструктор. Потом в лицо ударил свежий воздух, света стало больше, а голоса громче. – Привет, парни, – сказал я и улыбнулся, вроде даже дружелюбно. – Здрасте, – храбро сказал Рис из-за спины Кори, который уже со зверским выражением лица приглядывался, куда меня удобнее долбануть железной трубой. – Поможете выбраться из доспеха? По лицу Кори было видно, что он с превеликим удовольствием помог бы мне отправиться к праотцам, но вроде как при Рисе было неудобно меня бить. Тем более, что Рис уже активно копался в моем доспехе. – А как снимается? А где защелки? А как вас зовут? А вы кто? А вы почему здесь? – Один вопрос в минуту, – попросил я. – Пожалуйста! Зовут меня Майк. Я из космодесанта. Был сбит какой-то дамочкой на флаере и похоронен тут. Левее. Да, вот так. Да пилкой поддень, там защелки, а не амбарные замки старого типа. Доспех, звякнув, распался на составные части. Я вскочил, тут же пошатнулся и сел на задницу. Кажется, я себе отлежал всего себя. – Мы пойдем? – уточнил Рис, опасливо на меня косясь. – Идите, – благодушно сказал я. – Погодите минутку. Дай мне вон ту штуку из шлема. Ага, спасибо. Привет труженикам космопорта. – Что надо, Майк? – прохладно спросили меня. – Это не мне надо, а тебе надо. Ты ж вроде ныл, что у тебя все время сплошь безрукие и безногие идиоты приходят помощниками? Сейчас пришлю двоих, все конечности на месте, я проверил. – Спасибо, ты так мил, – голос потеплел на тысячную градуса. – Думаешь, твоя протекция их защитит в случае, если они опять окажутся… – Не окажутся, – перебил я. – Придут. Жди. Так, парни, сейчас прямой наводкой чешете отсюда вон туда, видите, там торчат такие красивые башенки? Рис, отвесив челюсть, смотрел на "башенки" – иглы космопорта Кармален. – Там найдете парня с фарфоровой маской вместо морды, скажете, что от Майка. Если что, зовут его Алан Гриссом. Все, идите. Да, я мог бы купить им билеты с этой планеты. Но зачем? Если есть руки и мозг, они устроятся и здесь. А если нет – им даже на райском курорте будет плохо и голодно. Ох, моя задница. Что ж я ее так отлежал-то? Ой-ой…