The Gift

Кларк поднял предметное стекло к источнику света и изучил крохотное окаменелое создание. Это был одноклеточный организм с крупными фрагментами неповреждённой ДНК, скрученной внутри. Ни рук, ни ног, ни глаз. – Брюс? Брюс сидел за столом напротив него, обхватив руками кружку с кофе, и смотрел в сторону: – С днём рождения, Кларк. – Спасибо. Я… эм… – Кларк снова уставился на предметное стекло. Нахмурился. – Что это такое? Вначале Брюс не ответил. А затем… – Хэл шесть месяцев назад притащил астероид из внешних секторов. – Я помню. – Как он мог забыть. Хэл принёс эту штуку в качестве сувенира, а Брюс схватил её и поместил в карантин на два месяца. Когда Хэл в конце концов получил свой сувенир назад, он был поцарапан, опалён и даже распилен напополам. Как будто Хэл нуждался в дополнительной причине для конфликтов с Брюсом. – Какое это имеет к нему отношение? – Это было внутри астероида. – Это… о. – Кларк снова посмотрел на давно умершее существо. Это был довольно-таки типичный организм. На основе углерода. Скорее всего, живший в удалении от солнечного света. Он не особо отличался от микроорганизмов, которые можно найти в земных водоёмах. Но, опять же, это не имело особого значения. Сам Кларк был инопланетянином, но на первый взгляд ничем не отличался от сидящего напротив человека. Поэтому Брюс вручил ему это? Потому что он был пришельцем? Брюс решил, что просто потому что Кларк инопланетянин, его может заинтересовать другой инопланетянин? – Спасибо, – повторил Кларк, на этот раз более чопорно. – Я… да. Спасибо. – Астероид прилетел из сектора 274 внешнего космоса, – сообщил ему Брюс, продолжая разглядывать свой кофе. – Это далеко в стороне от Оа. Глубокий космос. – О. Хорошо. – Ты понимаешь, что это означает? – Да. Я… Спасибо, – сказал Кларк, и каким-то образом это стало окончанием разговора. Они просидели в тишине следующие десять минут, пока Кларк не объявил, что ему нужно вернуться на работу, и не оставил Брюса оплачивать счёт. Никакой работы на остаток дня у Кларка не было. Он сидел за своим компьютером, лайкал поздравления с днём рождения, когда они появлялись на его стене в Фейсбуке, и после открытки «с меня причитается одно бесплатное редактирование» от Лоис, блюда пончиков от Джимми и крепкого похлопывания по спине от Перри, отправился домой. Не то чтобы он имел что-то против подарка. На самом деле, нет. Брюс, вероятно, подарил ему то, что, по его мнению, было бы Кларку интересно. Возможно, он даже пытался поделиться с ним своей заинтересованностью. В конце концов, очевидно, что это давно окончившее свой жизненный путь существо привлекло внимание Брюса. Зачем бы ещё ему понадобилось изымать его для исследования и хранить в течение шести месяцев. Да. Должно быть так. Брюс просто поделился тем, что его заинтересовало. Но, несмотря на все эти соображения, часть Кларка была разочарована. Разочарована по причинам, которые он не желал анализировать. Так что и не стал. Он положил предметное стекло и окаменелого пришельца в ящик письменного стола в кабинете и постарался обо всём забыть. По большей части это сработало. Они с Брюсом каждый четверг встречались за ланчем и по-прежнему отправлялись вместе на миссии чаще, чем остальные члены Лиги справедливости. Но, несмотря на видимость нормальности, Кларк знал, что всё изменилось. Как будто между ними возникла невидимая стена. Стена, которая вначале была тонкой, но постепенно становилась всё толще и толще. Стена, которую Кларк выстроил сам, которая подразумевала, что их близкие личные разговоры – такие разговоры, когда он рассказывал Брюсу то, что никогда никому не говорил, – прекратились. Это было не из-за того, что Брюс подарил ему неправильный подарок на день рождения. Правда нет. Это просто… он полагал, что Брюс лучше его знает. Он думал, что Брюс считает его чем-то большим, чем всего лишь инопланетным иммигрантом. Но он ошибался. Они были друзьями, но налаживающейся тесной связи между ними, которую Кларк вообразил, не существовало. И всё было хорошо. Он был в порядке насчёт всего этого. Правда. – Я усыновил мальчика, – сказал Брюс однажды за ланчем в четверг. Кларк был уверен, что ослышался: – Прости. Что? – Мальчик, – повторил Брюс. – Я усыновил мальчика. Или, точнее, взял на попечение. Я его приёмный родитель, пока государство ищет для него место получше. Его зовут Ричард Грейсон. Он вырос в цирке. Его родителей убили. Ему девять. Кларк понятия не имел, что делать с этой информацией. Всё это выглядело таким абсурдным. У Брюса не было детей. Брюс не хотел детей. Так же? Или это просто было то, о чём Брюс ему не рассказывал? – Ты уверен, что это хорошая идея? Бэтмен… – Он знает, – сообщил Брюс. – Ему не понадобилось много времени, чтобы догадаться. Я ему доверяю. – Ты ему доверяешь? Вау! Я… погоди. Постой. Ему не понадобилось много времени? Как долго у тебя этот мальчик? Брюс окинул его ничего не выражающим взглядом: – Месяц. – Я… – Кларк уставился на него. Это было похоже на повторение истории с подарком. Не плохое событие само по себе, а всего лишь показатель, что пропасть между ними шире, чем думал Кларк. Но, в отличие от случая с подарком, на этот раз всё выглядело так, словно Брюс знал. Знал, что новость заденет Кларка. Заденет какую-то крошечную жалкую часть него, которая осознала, что Брюс – его лучший друг, а он, вероятно, не лучший друг Брюса. Может быть, Брюс наказывал его за то, что он дистанцировался от него в последние несколько недель. Может, Брюс действительно забыл ему рассказать об этих внезапных и весьма радикальных изменениях в своей жизни, потому что Кларк был не так уж и важен. Возможно… – Он хотел бы познакомиться с тобой. – А? – Мальчик. Он большой фанат. – О. Хорошо. Это я могу. Он не мог. Он считал, что сможет, но не смог. Он выдумал оправдание – авиакатастрофа, падение здания, он точно не помнил, что это было, – и не появился. Брюс больше его не просил. И это был конец. Кларк не мог продолжать притворяться, что они с Брюсом лучшие друзья. Не тогда, когда он пропустил встречу с ребёнком Брюса. Не тогда, когда маленькая уродливая часть его желала, чтобы мальчика поскорее отправили в другой дом, чтобы жизнь могла вернуться в нормальную колею. Не тогда, когда он понял, что Брюс пытался заделать трещину между ними, пригласив его к себе, а он вместо этого её увеличил. Кларк нашёл предлог, чтобы на месяц отбыть на задание в глубокий космос, и, вернувшись, не пытался возобновить общение с Брюсом. Ланчи по четвергам прекратились, и количество миссий, на которые они отправлялись вместе, становилось всё меньше и меньше. Вскоре они полностью закончились, и быстро стало ясно почему. У Брюса был новый напарник. Бэтмен и Робин. Мальчик, похоже, задерживался надолго. И это было хорошо. Да. Даже будучи на расстоянии, Кларк видел, что Брюс стал счастливее. Он больше улыбался, был более снисходительным к Хэлу, чем обычно, и даже согласился на поход в медицинское крыло, когда ему крепко досталось в практически смертельной схватке. Он был счастлив. Счастливее, чем Кларк когда-либо его видел. Кларк довольствовался этим знанием и старался не испытывать горечи из-за того, что не являлся частью происходящего. В конце концов, ему не о чем было сокрушаться. Это по его вине их дружба превратилась в вялое взаимодействие, больше ассоциировавшееся с коллегами. Он не был рад просто быть другом Брюса. Он хотел быть лучшим другом Брюса. Он хотел… больше. Возможно, больше, чем он когда-либо осознавал, что хочет от Брюса. На следующий день он пригласил Лоис на свидание. Они пошли на независимый фильм про разводящих овец фермеров или что-то типа того, и Лоис каким-то образом уместила в своей сумочке целую бутылку вина. Было весело. Они хихикали во время серьёзных эпизодов и делали по глотку, когда никто на них не смотрел. Казалось, будто он снова в старших классах, вот только он никогда ничего подобного не делал, когда учился. Лана его приглашала, но он никогда не был достаточно смелым. Кларк поцеловал Лоис на пороге, и это было возбуждающе и доставило удовольствие. Это возбуждение и удовольствие сопровождали каждую прогулку, каждую улыбку, каждый секс, пока однажды, лёжа в постели, он не осознал, что это всё. Возбуждение. Удовольствие. Ничего больше. И как только он это осознал, то почувствовал, что возвёл ещё одну невидимую стену, и, как и Брюс, Лоис ощутила её, и они постепенно отдалились друг от друга. Никакого драматического расставания. Никаких одиноких ночей рыданий в подушку. Просто… – Хочешь пойти выпить после работы, Смолвиль? – Нет, я… нет. Я должен закончить. – О, окей. Нужен редактор? – Я справлюсь, спасибо. Когда между ним и Брюсом образовалась неловкость, он оставил планету. В случае с Лоис он проделал то же самое. Он покинул головной офис «Дэйли Плэнет» и начал работать над историями, которые могли увести его куда-нибудь – куда угодно – ещё. Небывалых масштабов митинг в поддержку прав ЛГБТ в Нью-Йорке, реконструкция мэрии в Централ-сити, выступление Чудо-женщины в ООН… План впечатляющие провалился, когда Кларк вопреки всему очутился на благотворительном мероприятии Фонда Уэйна в Готэме. Это был первый раз, когда он увидел мальчика – Ричарда Грейсона – полного жизни, голубоглазого и уже обаятельного. Это был также первый раз, когда он увидел Брюса за, как он понял, более чем месяц. Брюс всё равно ему улыбнулся. Жеманной улыбкой, которая заставляла его выглядеть одновременно нелепо и до нелепости привлекательно. Брюс Уэйн, миллиардер и плейбой, к вашим услугам. – Мистер Кент, – поприветствовал он Кларка. – Сколько лет, сколько зим. Вы ещё не знакомы с моим подопечным, Диком. Кларк моргнул: – Как ты назвал м?.. Мальчик протянул руку с очень серьёзным выражением лица: – Рад встрече с вами. Я Дик. – Ты… – Ричард. Верно. – Приятно познакомиться с вами, молодой человек. – Он потряс его руку. – Это честь для меня, – ответил Дик. Он пытался казаться взрослым. Серьёзным. Но в его глазах сверкало практически нескрываемое восхищение. – Правда. Я знаю, что вы действительно занятой человек. Я ужасно счастлив, что вы смогли прийти. Он знал. Он знал, что Кларк – Супермен. Кларк посмотрел на Брюса: – Просто делаю свою работу. – Рад, что ваша работа так для вас важна, – сказал Брюс. – Проделать весь этот путь из Метрополиса до моего дома. Я знаю, что это не то, что вы можете проделывать слишком часто. – Эй, это не… – Полагаю, я должен быть благодарен. Иначе я не смог бы с вами увидеться. – Брюс, я не… – Тем не менее, боюсь, что должен вас разочаровать: прямо сейчас у меня нет времени на интервью. Я представляю своего мальчика готэмскому высшему свету, пока он очень кстати толпится в гостиной. Я попрошу моего секретаря направить вам официальное заявление. – Я бы предпочёл… – С нетерпением жду возможности прочесть вашу статью. – Я тоже, – гораздо более убедительно произнёс Дик. – Я подписан на «Дейли Плэнет» онлайн. – Это… – Хорошего вечера, мистер Кент. Брюс взял Дика за руку и потянул прочь. На миг Кларк застыл, ощущая себя до странности маленьким и больным, словно подхваченный внезапным невидимым потоком. Больше никакого движения по течению. Никакого плавного отдаления. Никакого постепенного затухания, потому что каким-то образом среди всех этих смеющихся людей и официантов в белых рубашках между ними состоялось первое сражение. Они много раз сражались как Бэтмен и Супермен. Они спорили обо всём, начиная с лучших материалов для строительства проектируемой Сторожевой Башни и заканчивая тем, что они будут есть на ланч. Они даже, как ни странно, подрались вскоре после знакомства. Но это было другое. Это была их первая настоящая схватка. И это его разозлило. Какое Брюс имел право? Конечно, они были друзьями, но это не означало, что Кларк должен проводить с ним всё своё время. Согласен, ему не следовало пропускать встречу с его ребёнком, хотя Брюс знал, что Кларк действительно ловил падающий самолёт. Как он мог упрекать его за это? Кроме того, всё это началось с того, что Брюс решил, что подарить Кларку на день рождения мёртвого пришельца – отличная идея. Не то чтобы всё дело было в подарке. Нет. Правда нет… но… серьёзно. О чём, чёрт подери, он думал? Да, он инопланетянин, но это не всё, чем он является. Даже если это тоже пришелец, он не имеет с ним ничего общего. Ради всего святого, это же одноклеточное. Одноклеточный организм с астероида из внешнего квадранта исследованного космоса. Миллион световых лет от Криптона. Какого хрена оно должно было сделать, кроме как напомнить Кларку, что его день рождения – это не его день рождения, а день, когда он упал на Землю? Брюс мог объявиться тут вместе с ребёнком, о котором он целый месяц ему не говорил, и унижать его всем этим пассивно-агрессивным дерьмом о том, что Кларк его не навещает, но и самому Брюсу точно приз за дружбу не присудят. Кларк, неподвижный и никем не замечаемый, стоял в толпе знаменитостей. Лицо опущено, сжимающая блокнот рука подрагивает. Он оставался на приёме, чувствуя себя жалким и бессильным, в течение четырёх плохо сформулированных речей и раунда угощения напитками, оплаченными их «любезным» хозяином, который – он заметил – не распространялся на журналистов, и даже во время приступа импровизированного караоке. Так скоро, как только смог, Кларк извинился и сбежал с тягостной вечеринки, и лживая широкая улыбка Брюса так и стояла перед ним на другом конце комнаты. Он никогда не летал, когда был одет как Кларк Кент. Но сейчас он улетел как Кларк Кент. Он полетел домой в Метрополис, выудил мёртвого пришельца со дна выдвижного ящика стола и сунул в конверт. Он не отправил его в Уэйн Мэнор. Он отправил его в абонементный ящик в почтовом отделении, через который, как ему было известно, Брюс получает свою настоящую корреспонденцию. Он отправил его, и на этом всё. Его дружба с Брюсом закончилась. В ту ночь он не спал. И в следующую. И в послеследующую. На четвёртую ночь Брюс позвонил. Три слова. Иди сюда. Немедленно. Он повесил трубку, прежде чем Кларк успел ответить. Кларк решил не идти. Но он пошёл. Возможно, он нуждался в своего рода разрешении ситуации. Может быть, ему нужно было наорать на Брюса и чтобы Брюс наорал на него. Может, они нуждались в чём-то драматическом и окончательном, прежде чем он будет способен спать по ночам. Он не притворялся, что есть какой-то шанс на примирение. Не после того, как услышал голос Брюса по телефону. Он знал, что Брюс вызвал его не для того, чтобы обменяться извинениями или спросить, не могут ли они начать заново. Он знал, независимо от того, что произошло, между ними всё кончено. Когда он прибыл, Брюс в одиночестве сидел за столом в своём кабинете. Открытое письмо Кларка лежало перед ним. Предметное стекло разбилось и рассыпалось по столешнице и по коленям Брюса. Брюс сохранял полнейшую неподвижность. – Кларк. – Что тебе нужно? – Найди его. – Что? – Микроорганизм, – практически прорычал Брюс. – Ты положил его в конверт безо всякой защиты. Стекло треснуло. Микроорганизм где-то на столе или на мне. Найди его. Кларк недоверчиво уставился на Брюса: – Ты вызвал меня сюда, чтобы я нашёл твоего мёртвого инопланетного любимца? – Я точно не смогу найти его сам, – выдавил Брюс сквозь стиснутые зубы. – Ты невероятен. – Кларк развернулся, чтобы уйти. – Только это, – скрипуче произнёс Брюс. – Сделай это для меня, и больше не буду тебя беспокоить. Не буду просить увидеться с Диком. Не буду… – Ты полагаешь, всё дело в Дике? – Я не знаю, – сказал Брюс. – Я понятия не имею, почему ты решил отказаться от… нас. Я не… Всё, что я знаю, это… это… – Он наклонил голову. – Это может не иметь для тебя значения, Кларк, но это важно для меня. Пожалуйста. Найди его. А затем можешь идти. Кларк пристально смотрел на него. А потом молча приблизился и приступил к поискам среди осколков стекла. Это было как искать иголку в стоге сена. Микроорганизм был среди множества себе подобных, всех этих крошечных форм жизни, естественным образом населявших мир. Некоторые из них были почти неотличимы от этого существа, за исключением того, что были живы или умерли недавно, а оно окаменело. Несколько раз проверив внутренность конверта и стол Брюса, Кларк обернулся к нему самому. Брюс, окостеневший и неподвижный, сидел так, будто опасался, что любое движение может случайно раздавить маленького пришельца. Он был не совсем неправ. Мельчайшие осколки разбитого предметного стекла покрывали его колени, и небольшое количество попало в промежуток между его ногами. Там Кларк и обнаружил микроорганизм. Маленький. Простой. Повреждённый. Часть него была изрезана, когда сломалось защитное покровное стекло. Брюс увидит это повреждение, когда в следующий раз поместит образец под микроскоп. Кларк старался не представлять эту сцену. Старался не чувствовать вину. Он взял два самых крупных осколка со стола, потянулся вперёд и бережно подцепил малютку. Убедившись, что он в сохранности, Кларк зажал его между двумя фрагментами стекла и уронил Брюсу в ладонь. – Спасибо. – Не за что. Брюс не пошевелился. Как и Кларк. Он стоял на коленях перед Брюсом. – Это из-за Дика? – спросил Брюс. – Или из-за меня? – Нет, это… – Кларк смотрел вниз. Злости больше не было. Не было огорчения. Только печаль. – Это из-за меня. Я думал, что мы ближе, чем были на самом деле. Я считал… Я считал, что мы – больше, чем мы были. Брюс изучал его. – Я не хотел иметь дело с тем фактом, что я лю… ты мне нравился больше, чем я тебе. – Почему ты так решил? Кларк не ответил. – Потому что я не рассказал тебе про Дика? – Да и… ещё кое-что. – Дик был полной неожиданностью. Я понятия не имел, что делать. Я не знал, останется он на одну ночь, или на неделю, или… – Он отвёл глаза. – Сейчас я думаю, что он собирается остаться, но я всё ещё не уверен. Возможно, цирк попросит опекунства. Или, может быть, дальний родственник объявится у меня на пороге. Может, государство решит, что я неподходящий опекун. – Его взгляд медленно вернулся к Кларку. – Я не хотел рассказать тебе о нём и забрать его. Кларк склонил голову. Пристыженный. – Я понимаю. – Да? – Я… думаю, да. – Тогда ты должен понимать, что я никогда не желал… оттолкнуть тебя. Чтобы ты почувствовал отчуждение. Это слово. Отчуждение. Заставить кого-то почувствовать себя посторонним. Пришельцем. Кларк посмотрел на руку Брюса. Осколок стекла всё ещё лежал на его ладони. Подарок. Пришелец. Брюс заметил, куда направлен его взгляд, и скривился: – Возможно, мне следует вернуть это Хэлу. – Он использует астероид в качестве подставки для ног. Брюс выглядел несчастным: – Я знаю. – Почему? – прошептал Кларк. – Почему это для тебя так важно? Глаза Брюса встретились с его глазами, а затем он опустил их, чтобы взглянуть на существо: – Это заставляет меня чувствовать себя ближе к тебе. Я думал… я полагал, что это заставит тебя чувствовать себя ближе ко мне. – Почему? Ещё одна пауза. На этот раз длиннее. – Брюс. Просто потому что… Просто потому что я инопланетянин… – Это наш общий предок. Кларк моргнул: – Брюс… нет… это… Я с Криптона, а это… – Я понимаю, что это не в точности та спора, которая делится на две, но это вид, который… – Брюс. – Кларк взял его свободную руку своей. – Хэл нашёл его во внешних секторах. Это не… – Внешний сектор 274. Далеко в стороне от Оа. Это означает, что астероид пролетел сквозь сектор 2813 чуть менее миллиарда лет назад и сквозь сектор 2814 примерно шестьсот миллионов лет назад. Кларк обдумал это. И… о… о боже… – Теперь мы знаем, что жизнь появилась не на Земле, – продолжил Брюс. – Жизнь нуждается в невероятном количестве энергии из эмоционального спектра, чтобы появиться. Не такой, которая существует так далеко от Оа. Что означает, что мы должны были пробудиться к жизни ближе к центру исследованного космоса… а затем наша первоначальная планета взорвалась, крохотные частички жизни, заключённые в камень, оказались выброшены в космическое пространство. Это мог быть астероид, прямо как тот, что нашёл Хэл, который разбился на Земле. Который принёс на Землю жизнь. Похожее на это создание могло заселить эту планету. – Брюс… – И то же самое произошло с Криптоном. Возможно, это даже был тот же астероид. Криптон на пути между Оа и Землёй. Может быть, это был один камень, часть его откололась и упала на Криптон, а часть продолжала лететь ещё четыреста миллионов лет, пока не упала на Землю. – Но это означает… – Это объясняет, почему столько разных видов в этой области космоса выглядят настолько похожими. Где-то в ДНК этой клетки находится прообраз гуманоидов. И причина, почему люди и криптонцы являются наиболее неотличимыми во всех близлежащих системах… в том, что наш камень раскололся на части позже остальных. – Брюс не отводил взгляда от осколка стекла в своей руке. – В галактическом масштабе это делает нас двоюродными братьями. Кларк не знал, что сказать. Он понятия не имел, смог бы произнести что-нибудь, даже если бы знал что. У него горло перехватило, а язык ощущался разбухшим и тяжёлым. Они ещё долго оставались в таком положении. Кларк, преклонивший колени у ног Брюса, Брюс, глядящий на стекло в своей руке. Потом Кларк молча поднялся и ушёл. Он вернулся домой, принял душ, уселся на диван, слепо таращась в телевизор. Он не был уверен, что чувствует, но это… было больно. Больно в странно надломленном местечке глубоко внутри него. Ему следовало бы знать. С каких это пор Брюс что-то делал необдуманно? С каких это пор он действовал, не анализируя и не оценивая ситуацию по своей собственной нелепой шкале? С каких это пор Брюс его подводил? Подарив ему подарок, Брюс спросил, понял ли он… и Кларк сказал «да». Почему он должен был сказать «да»? Брюс не стал бы думать о нём хуже, если бы он сказал, что не понимает. Брюс объяснил бы ему, вот как сегодня ночью, и тогда… ничего из этого не случилось бы. Он должен был знать, что Брюсу не всё равно. Не имело значения, было это существо их общим предком или нет. Всё, что важно, что Брюсу было не всё равно. Всё, что имело значение… Это заставляет меня чувствовать себя ближе к тебе. – Чёрт, – проскрежетал он. – Ты грёбаный идиот. Ты… Он испортил подарок. И Брюс это увидит. Возможно, уже увидел. Он повредил его в своей непродуманной попытке вернуть. Он попытался его вернуть, потому что считал, что подарок означает, что Брюсу на него плевать, хотя на самом деле он означал прямо противоположное. – Ты чёртов идиот. Ему нужно всё исправить. Нужно исправить до того, как станет слишком поздно. Не успев оглянуться, он вернулся в Уэйн Мэнор. Опять стоял перед Брюсом, который теперь был занят тем, что надевал броню, готовясь к ночи в патруле. Брюс прервался и насторожённо посмотрел на Кларка. Он не произнёс ни слова. – Я прошу прощения, – сказал Кларк. – Я не хотел… – Чего ты хочешь, Кларк? – Что-то было в том, как он выговорил эти слова… словно ждал, что Кларк скажет что-то, чего он не желает слышать. – Я… я просто хотел… сказать… четверг нормально, да? Брюс разглядывал его: – Четверг? – Ланч? В обычном месте? Я… знаю, что был занят, но… ага. Теперь я снова могу по четвергам. Брюс долго и спокойно глядел на него. На ужасный миг Кларк решил, что он собирается его проигнорировать. Или, что ещё хуже, сообщить, что это не очень хорошая идея. А затем… – Ладно. – Ладно? – Ладно, – повторил Брюс. – Ладно, я… тогда увидимся. – Увидимся. – Увидимся, – запинаясь вторил Кларк и начал отлетать. – Да, я… увидимся тогда. Я буду, это… – Кларк. Он замер: – Да? – Суббота подходит. Если ты захочешь навестить Дика. – Суббота? – Да. – Я приду, – пообещал он и на этот раз молча поклялся самому себе, что это не окажется ложью. – Тогда увидимся, – кивнул Брюс. – Тогда увидимся, – отозвался Кларк и удалился.