Чистые инстинкты

– Босс, расчетное время прибытия двадцать минут. Тони резко проснулся, несколько секунд непонимающе смотрел в потолок, потом поднялся с разложенного сиденья. Барнса нет, все пропахло их вязкой, рядом валялась смятая футболка. Тони поднес ее к носу, вдохнул запах, на секунду зажмурился и отбросил от себя. След запаха вился по полу и уходил в сторону кабины. Тони непроизвольно сделал шаг вперед и тут же остановился, опомнившись. Надо привести мысли в порядок, прежде чем идти туда. И пара таблеток успокоительного не помешает. Пора взять себя в руки и перестать подчиняться гормональным выбросам. К тому же опасности нет. И хотя Барнс там вместе со Стивом, это еще не означает, что они… Что Барнс попросил лучшего друга помочь с течкой. Если бы Стив хотел его себе как омегу, то долго бы раздумывать не стал, еще в сороковых поставил бы метку. При мысли о Роджерсе в груди по новой вспыхнули гнев и обида. Ведь Тони доверял ему, был ему другом, уважал, как никого другого. А Роджерс все это время знал правду. И умалчивал, не счел нужным сообщить, как погибли родители, будто это мелочь, не стоящая внимания. Глубоко хранил своих демонов, двуличный сукин сын. В бункере Тони встретился с ними лицом к лицу. Ему не понравилось. «Сосредоточься на более важных вещах, Тони». – Пятница, кто сейчас на базе? – Только Вижен. Мисс Романофф приедет утром. Отлично. Если Тони попросит, андроид не скажет никому о прибытии разыскиваемых преступников. К тому же Барнс вроде как оказался невиновен. Конечно, комиссия ООН во главе с госсекретарем думают иначе, но это пока. – Передай, что мы будем ждать его в общей гостиной, надо выстроить план по освобождению наших ребят из Рафта. Свяжись с ТʼЧаллой, будем согласовывать действия. – Принято, босс. Тони достал из мини-холодильника бутылку воды, отпил пару глотков. Остальное вылил себе на голову и руки. Вытерев лицо и ладони бумажным полотенцем, Тони постоял еще несколько мгновений, закрыв глаза, потом решительно выбросил мокрый комок в корзину и двинулся к кабине. *** Роджерс пилотировал, Барнс стоял позади, оперевшись о перегородку. Запах был приглушен, будто поступал через фильтр, но явственные ноты течки еще присутствовали. Тони шевельнул ноздрями, анализируя аромат. Через несколько часов надо ждать третий пик, после него течка закончится. От Барнса не укрылся его интерес, он сглотнул и сильнее прижался к обшивке, закрывая от Тони левое плечо. Тони сел во второе кресло, повернулся к Роджерсу. – Если будем действовать вместе, то добьемся большего, – Тони сразу перешел к главному. – Не факт, что удастся продавить Росса, но можно попробовать другие варианты. Он не единственный, кто решает подобные вопросы. Три года назад я спас жизнь президенту, из этого тоже можно извлечь пользу. – Что ты предлагаешь, Тони? – после недолгого молчания спросил Стив. – Оставайтесь на базе, не надо решать сгоряча и скрываться не пойми где. Единственный, кто смог проникнуть к нам за все время, был твой муравьишка. Сейчас с Виженом и ТʼЧаллой определим план действий по возвращению вас и остальных в ряды невиновных граждан. Если же не удастся… – Тони помедлил. А-а, к черту, ребят надо вытаскивать в любом случае. – Часть охранных систем Рафта разрабатывал я сам, и нам не составит труда проникнуть внутрь. Стив глянул на Барнса. Тот никак не показал, что слышал хоть слово из разговора. Однако у них, похоже, была телепатическая связь между собой, потому что Стив кивнул ему и повернулся к Тони. – Я так понимаю, основным условием станет наше присутствие на базе? – Это и твой дом, Стив, – раздраженно отозвался Тони. – Я предлагаю забыть на время наши… разногласия, ради более важных вещей, – и добавил, пересиливая себя: – Не хочу, чтобы в итоге этот ублюдок получил, чего добивался. Чтобы победил. Джет приземлился на посадочную площадку. Тони встал, но Роджерс не шелохнулся. – Тони, что из перечисленного ты предлагаешь как Мститель? – спросил Стив, внимательно и серьезно глядя на него. – А что диктует тебе твой инстинкт альфы? Тони сжал зубы, стрельнул взглядом на Барнса. – Вообще-то, только благодаря гребаному инстинкту твой дружок еще жив, – грубо ответил Тони, потому что, блядь, это только их с Барнсом проблемы. – И это не твое дело, Роджерс. Тебя мама не учила не лезть в отношения альфы и омеги? – Мама учила меня спрашивать согласие перед вязкой, – жестко сказал Роджерс, поднимаясь с кресла. – Стив, – коротко позвал Барнс. Роджерс поджал губы, отступил. – Мы останемся. – Отлично! – резко сказал Тони. Господи, как же с ним трудно! *** Переговоры прошли ожидаемо быстро и продуктивно. С ТʼЧаллой вообще было приятно иметь дело, он всегда весьма оперативно реагировал на новую информацию. Земо уже в тюрьме, Эверетт Росс взял его в оборот, и тот запел, как птичка, в полной уверенности, что уничтожил Мстителей. Навсегда расколол их, без надежды восстановить разрушенное единство. «А вот хрен тебе, ублюдок, – злобно подумал Тони. – Нас так просто с поля не вышибешь». Дело Барнса о теракте в Вене уже свернули, заменив в нем главного подозреваемого. Эверетт Росс подергал за крючки, и фото Барнса больше не висит в списках Интерпола. Самое сложное – вытащить ребят. Здесь уже территория госсекретаря, и как ни крути, Клинт с компанией взялись помогать сбежавшему террористу и попутно разрушили аэропорт (конечно, там и команда Тони постаралась). Но все равно складывалось впечатление, что у Таддеуша Росса зуб на Мстителей. В Рафте он попросту игнорировал полученные доказательства невиновности Барнса и спешил продемонстрировать Тони плавучую тюрьму, раздуваясь от гордости, словно это его вотчина. Надо бы аккуратно проверить, откуда это желание запереть супергероев понадежнее. Когда в последний раз Тони не понимал мотивацию другого человека, все закончилось парализатором около шеи, вынутым из груди реактором и схваткой с Обадайей прямо на улицах города. Тони свернул все проекции и устало откинулся в кресле, массируя покрасневшие от недосыпа глаза. Короткого сна в джете ему совершенно не хватило. Он планировал поработать в мастерской еще несколько часов, но, похоже, просто не сможет. Мысли постоянно съезжали на Барнса, подсознание четко отсчитывало проходящие минуты, напоминая Тони, что следующий пик течки через пять часов… через три… через час… Ничего не помогало, отвлечься не удавалось, чертова связь с омегой будто пульсировала прямо в сердце, периодически спускаясь напряжением в пах, и Тони горбился, сжимая руками стояк, до боли, пока не спадет. Тони надеялся, что если он спрячется на подвальном этаже, в тишине мастерской, и будет на достаточном удалении от Барнса, то станет легче… Что ж, он просчитался. Без присутствия омеги в поле зрения он только сильнее беспокоился, грызущее чувство внутри требовало немедленно найти пару и спрятать, окружить собой, чтобы никто не смог увидеть, какой омега красивый и сильный, почуять его чудесный запах… Тони с силой ударил ладонью по столу, прерывая поток безумных мыслей. Может, принять снотворное? Просто забыться часов на десять. В отключке он точно не поддастся нарастающему желанию отыскать Барнса и уволочь в свою спальню, опустить бронированные роллеты и запереть его до самого утра. Или до конца жизни… Господи… Тони с силой потер лицо, принудительно направляя мысли в другое русло. Гидра убила его родителей. Тони, уже будучи главой компании, разбирался в старых, незаконченных проектах отца и периодически натыкался на записи, посвященные созданию сыворотки. Значит, отец все же сумел повторить или хотя бы приблизиться к успеху Эрскина, и Гидра пришла за ним. Отправила свое лучшее творение добыть бесценный груз, устранив свидетелей, разумеется. Зимний Солдат идеально справился с заданием. Тони сжал кулаки, вновь ощутив бешеное желание отомстить, разбить в кровь, убить… Ладно… Ладно! Допустим, он бы убил тогда Барнса, все к этому шло. На самом деле, Барнс разминулся со смертью ровно на волосок, из-за одного-единственного поврежденного воздушного фильтра. Что потом? Зимний Солдат уничтожен, а Роджерс… Тони представил, что довел дело до конца. Представил, как душит Барнса, и тот сначала сопротивляется, бессильно хватает ртом воздух, потом теряет сознание, губы синеют, сердце останавливается, и все, он мертв… По нервам ударила волна панического страха, горло судорожно сжалось, и Тони упал на пол, содрогнулся, желудок болезненно сократился, выблевывая воду пополам с желчью. Хрипло дыша, Тони без сил прислонился к столу, вытер рот дрожащей рукой. Нутро все еще замирало от ужаса, от возможности лишиться только обретенной пары. Он устало прикрыл глаза, позволяя мыслям свободно скользить в голове. Ничего хорошего бы не вышло, вот что. Убей он Барнса тогда, и Мстителей было бы не вернуть, а Тони бы все равно в итоге осознал, что расправился с бездумным исполнителем, не имеющим собственной воли. С такой же жертвой Гидры, как и его родители. Так что к черту… К черту переживания, что случилось – то случилось. Главное, ничего непоправимого. Тони готов принять извинения от Стива и похоронить в глубине души его обман, предательство по сути. Мстители снова станут едины, никакого раскола. Еще не хватало, чтобы про них поминали с сожалением, как про распавшихся Beatles. Они не станут посмешищем, Тони слишком много труда вложил, чтобы вот так разбрасываться людьми, друзьями. Они все здесь немного поломаны и должны держаться вместе. Тони покачал в руке бокал с виски. Он же хотел принять снотворное? Его не следует мешать с алкоголем. Значит, пара таблеток, и Тони уснет сном младенца, отложив все неприятные дела и мысли на следующий день. А Барнс сам справится, плевать, Тони ничего ему не должен и способен совладать с собой. Да, так и надо сделать, так будет правильно… – Пятница, где сейчас Барнс? – Сержант Барнс в отведенной ему комнате, босс. Тони залпом выпил весь налитый в бокал виски и хлопнул по панели, открывающей дверь. Тони редко когда поступал правильно, так что не стоит менять традицию. *** Тони оперся ладонями о раковину, глядя в зеркало. Он зашел в свои апартаменты, где наскоро принял душ, сбрил проступившую суточную щетину и вычистил зубы. Из зеркала на него смотрел всклокоченный немолодой альфа, растерявший весь свой миллиардерско-плейбойский лоск. Ну, хоть гениальность еще при нем. А-а, тоже спорно… Тони вздохнул, натянул первые попавшиеся штаны и одну из любимых футболок с ретро-рисунком. Постоял у двери, давая себе возможность передумать. Вышел и направился в сторону комнаты Барнса. Тони отвел ему самые дальние апартаменты, в противоположном конце от жилья Стива. Как будто им это помешает, в случае… Ну разумеется, помяни черта! Роджерс расположился в небольшой гостиной, соседствующей со спальней Барнса. Развалился в кресле, держа в руках газету. Помилуй боже, кто сейчас читает бумажные газеты? И вообще, три часа ночи, пусть уматывает спать. Стив глянул на Тони и ожидаемо нахмурился. У Тони помимо воли голова повернулась в сторону двери, от которой слабо, на грани ощущений, тянуло знакомым манящим запахом. Он сунул руки в карманы, качнулся с пяток на носки. – Сокровища в безопасности, Смауг, можешь улетать из пещеры. Стив не ответил, так же неодобрительно глядя на него. Пусть засунет в задницу свое мнение! Тони едва сдержал рык, подавив порыв просто вышвырнуть Роджерса отсюда. Тем более без костюма ему это не удастся. – Я серьезно. У тебя вроде своя комната есть, очень удобная, я сам проектировал. Чего сюда пришел? – Точно не для того, для чего, видимо, пришел ты, – наконец отозвался Стив, складывая газету и откидываясь на спинку кресла. Скрестил руки на груди и поджал губы. Капитан Непрошибаемая Америка. – Ладно, Роджерс, давай просто разойдемся, как взрослые люди? Ты в свою комнату, а я… – К Баки ты не пойдешь, – перебил его Стив. – Достаточно того раза в джете. И на бетонном полу в бункере. Тони ощутил смутную вину, но быстро отогнал неприятные мысли. – Слушай, Цербер, я оценил твой благородный порыв спасти честь друга, но давай мы с ним сами разберемся? Это немного не твое дело, Стив, – Тони мог быть спокоен, когда требуется. С Роджерсом иначе нельзя. Тони сделал шаг к двери, и Роджерс мгновенно оказался перед ним, заступая дорогу. Тони тряхнул головой, смаргивая красную пелену, сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, с трудом оставаясь в здравом уме. – Уйди… – процедил Тони. – Тони, пик гона прошел, ты в состоянии рассуждать разумно. Сам знаешь – уже не сорвешься. Если не захочешь, – добавил Роджерс, перегородив ему путь. Тони вдохнул глубоко, признавая его правоту. Но какого черта? Это по-прежнему не его дело. – Давай Барнс сам мне скажет, что не желает видеть меня сейчас? Может, не будешь за него решать? За него и так последние лет семьдесят решали. Наверное, хватит? Стив поморщился, как от зубной боли. Еще бы, Тони специально ударил по слабому месту. – Баки не может сейчас адекватно мыслить, – неохотно сказал Стив. – Течка закончится, и вы поговорите, не раньше. Гребаный Роджерс, он вообще ни хрена не понял? – Это Барнс тебе сказал? – резко спросил Тони. Потому что он уйдет только в этом случае. – Нет, – нахмурился Роджерс, отвел взгляд. – Баки плохо… – признался он, прикусывая губы. – Даже со мной не стал говорить. – Так я помогу! – резко ответил Тони. – Пусти, черт бы тебя побрал! Роджерс вымученно вздохнул, покачал головой. – Тони, ты… Баки с альфой ни разу не был. Ну, до тебя. Мы с ним вместе решили подождать, надеялись встретить каждый свою пару, – он покачал головой. – Я боюсь, ты сломаешь его, для тебя ведь все это… – Роджерс сделал непонятный жест рукой, видимо, обозначающий всю глубину морального падения Тони, – ...очень легко. Просто метка, просто течка, просто омега… Сколько у тебя их было? – Так-то метка одна и на всю жизнь ставится, – хрипло сказал Тони. Вот, значит, как? А его отношения с Пеппер? Как Стив их воспринимал? – Так раньше было, в мое время, – упрямо сказал Стив. – Я знаю, что сейчас связь в парах уже не так ценится, а метки сводят хирургически, если захотелось. Ничего себе, Роджерс продвинутый! Не зря в свободное время журнальчики почитывал. Тони прикрыл глаза, глубоко вдыхая. Ну и? Не драться же с ним. Одного раза Тони хватило. Стив резко дернул головой в сторону спальни. Так, что там еще? Черт, хорошо быть обладателем суперслуха. Роджерс несколько мгновений прислушивался, прикусив губу, Тони заметил промелькнувшую на лице смесь боли и жалости, потом он решительно повернулся к Тони и припечатал его бетонным взглядом Капитана. – Навредишь Баки – и мы с тобой уже никогда не будем друзьями. Снова глянул на дверь спальни и вышел, обогнув Тони стороной. Ну что ж, обошлись малой кровью, путь свободен, вперед. *** Стоило переступить порог спальни, как запах течки сразу окутал теплым коконом, разлился сладким предвкушением внутри. В комнате было темно, только приглушенный свет от ночника отбрасывал неяркие тени на кровать. Барнс скорчился под одеялом, укрывшись им с головы до пят, слабо ворочался, издавая хриплые вздохи. Тони услышал тихий стон и шагнул вперед, присел рядом, коснулся плеча. Барнс замер, почти не дыша, сильнее сжался, подогнув под себя ноги. Тони потянул одеяло, потом совсем отбросил его в сторону. Резко выдохнул, увидев полностью обнаженное тело. Запах в доли секунды стал еще острее, призывнее. Барнс уткнулся лицом в подушку, зажмурившись и тяжело дыша. Тони прилег рядом, провел рукой по спине вверх, огладил плечо и остановил пальцы на загривке, чуть сдавил. Барнс дрожал под его рукой, прерывисто и хрипло дыша, приложив ладонь к животу в попытке унять болезненные спазмы. Тони поглаживал его шею, периодически сжимая пальцы. Учитывая, что у них было уже две вязки, а на шее горит поставленная Тони метка, пора бы начать называть его по имени. Пусть будет Баки, ладно уж. И кто придумал эту глупую кличку? Роджерс, не иначе. – Я здесь, – прошептал Тони, – я пришел, иди ко мне. Баки тут же подался к нему, уткнулся лицом в шею, цепляясь рукой за футболку на груди. Тони обнял его, погладил по спине. Баки жадно вдыхал его запах, иногда касаясь губами кожи. Тони снова положил ладонь ему на затылок, надавил, сильнее прижимая его к себе. Баки слабо проскулил в ответ. Третья фаза всегда самая тяжелая для омег. Они полностью теряли себя в этот период, превращаясь в один концентрированный сгусток инстинктов. Если же течка проходила без корректирующих таблеток, то без альфы рядом эти несколько часов становились настоящим адом. Дрожь постепенно утихла, и скоро Баки расслабился, дыхание выровнялось. Он прильнул к Тони, умудряясь полностью свернуться в его объятиях. Тони прижался носом к его макушке, потерся легонько. Насыщенный запах словно ощущался на языке, проникал прямо в сердце и ниже, в пах, дергая горячей пульсацией, побуждая забыться, снова пойти на поводу инстинктов и немедленно взять омегу, перевернув на живот и вздернув бедра вверх… Тони прикусил изнутри щеку, резкий вкус крови быстро отрезвил его, напомнил, что так у них уже было: грубо и быстро, без какой-либо прелюдии. А сейчас главная задача – помочь, быть рядом, заботиться… В запахе, наконец, пропали ноты боли, и Баки поднял голову, довольно зажмурился, потерся носом о его горло. Тихонько заурчал, целуя и прикусывая подбородок. Обнял рукой, прижался сильнее, вылизывая губы. Тони ответил на поцелуй, сжал пальцы на загривке, и Баки тонко заскулил, толкаясь членом ему в живот. Тони уложил его на спину, навис, опираясь на локоть, вторую руку опустил вниз, обхватил член. Баки застонал и выгнулся под ним, беспорядочно целуя, больше облизывая, чем прикасаясь губами. Глаза у него были уже совершенно пьяные, расфокусированные, зрачки расплылись, а ресницы слиплись от слез. Некстати вспомнилось, что самые тяжелые, опасные наркотики сделаны на основе гормонального коктейля третьей фазы. Тони ласкал его член, быстро двигая рукой, целовал губы. Баки стонал уже непрерывно, подавая бедрами навстречу. Тони запретил себе смотреть на обрубок, который двигался синхронно с правой рукой – Баки пытался обнять своего альфу двумя руками и не понимал, почему не удавалось. На лице проступило удивление, Баки оглянулся на левое плечо, и Тони тут же склонился к нему, целуя глубоко, отвлекая. Не прошло и минуты, как Баки с криком выгнулся, цепляясь за него, член подрагивал, выстреливая спермой и пачкая их обоих. Тони поднялся, пока Баки, дрожа, отходил от оргазма, стащил футболку, вытер тяжелые капли с его груди. Снял штаны и белье, аккуратно высвобождая напряженный член. Баки следил из-под ресниц, и стоило Тони полностью раздеться, встать коленями на кровать, как он оказался рядом, вернее, чуть ниже… Тони, затаив дыхание, смотрел, как Баки потерся лицом о его член, размазывая по щеке мелкие капли смазки, облизал головку, глядя лукаво снизу вверх… – Давай, – не выдержал Тони, положив руку ему на затылок, подтолкнул. – Ну, возьми его… Баки раскрыл рот, пропустил член внутрь. Сжал губы и одновременно попытался взять глубже, ожидаемо подавился, и Тони едва не потерял контроль, почувствовав тесную глотку. С трудом удержав себя от рывка внутрь, Тони, пока Баки ласкал его, поглаживал его лицо, обводил растянутые вокруг члена губы. Через минуту со вздохом отстранил от себя. Баки облизался и снова лег на спину, потянулся с истомой, красуясь перед альфой. Закинул руку за голову и развел ноги, сгибая их в коленях. У него снова стояло, между ягодиц был виден влажный, приоткрытый анус. Баки сильнее расставил ноги, и на простыню стекла крупная прозрачная капля. В следующее мгновение Тони осознал себя уже между ними – он удерживал ягодицы широко разведенными и слизывал вытекающую смазку. Баки сладко застонал, покачивая бедрами, накрыл рукой член и гладил его в ритм языка, толкающегося внутрь. Когда Тони почувствовал, что еще немного – и кончит прямо так, даже не вставив, он оторвался от нежных складочек, напоследок втолкнув внутрь два пальца и наслаждаясь раздавшимся криком. Поднялся наверх, притерся пахом, подвел головку ко входу. Баки обхватил его ногами, притянул к себе, поднимая бедра навстречу, прикрыл глаза и запрокинул голову, открывая шею. Тони наклонился облизать метку, прикусил легонько, целуя горло, чувствуя вибрацию от низких стонов, переходящих в урчание. Баки опустил голову, встречая его губы, обнял плечи рукой и сильнее обхватил ногами. Тони уже приготовился войти, он чувствовал влажность и мягкость входа, и тут Баки резко перевернул их, оказываясь сверху. Тони схватился за его бедра, ошеломленный неожиданной рокировкой, а Баки опустился на него, коснулся грудью его груди, уперся рукой в матрас и выгнулся, поднимая задницу вверх. Закрыл глаза, прерывисто дыша приоткрытым ртом, облизывая губы, яркие и влажные, самые красивые, что видел Тони в своей жизни. Баки прижался к члену, касаясь его текущим входом, и потерся об него, плавно покачивая бедрами. Тони с низким рычанием толкнулся вверх, но Баки не позволил войти, отстранился и снова принялся тереться, проезжаясь раскрытым мокрым анусом по всему члену. Тони зажмурился, но снова открыл глаза – он должен видеть его лицо, должен видеть, как его омеге хорошо. Баки скулил и всхлипывал, ресницы дрожали, он безостановочно облизывал губы. Тони едва сдерживался, чтобы не зафиксировать его бедра и не войти резким рывком, он чувствовал, как по члену стекала смазка, которую оставлял на нем Баки. Баки чуть сместился, прижался анусом к головке, и Тони накрыло облегчением. Да, давай, хороший, пожалуйста, так хочу тебя. Но Баки позволил войти совсем немного, даже не войти, а лишь надавить, растягивая мышцы. Он полностью лег на Тони, сильнее выгнулся и снова принялся покачиваться, натирая головкой чувствительный вход. Баки стонал и стонал на одной ноте, бедра дрожали, мокрые от пота и натекшей смазки. У Тони бешено колотилось сердце, он был на последних крупицах контроля, еще чуть-чуть – и сорвется, подомнет Баки под себя и просто выдерет его, не в силах больше выдержать эту пытку. Баки зажмурился, распахнул рот, запрокидывая голову, и, наконец, насадился на член. Тони чуть не заплакал от облегчения, тут же врубился бедрами вверх, входя полностью, вталкивая чуть разбухший узел. Баки поднялся, схватился рукой за изголовье, расставил бедра шире, и Тони с яростным рыком вбился внутрь, удерживая его в одном положении. Баки подвывал на каждый жесткий толчок, кусал губы, оставляя белые следы. Сильнее выгнулся в спине, замер, позволяя Тони долбить его снизу. Потом сжался, насадился сильнее и с воплем кончил, забрызгивая Тони до подбородка. Гладкие нежные мышцы, стискивающие член, столкнули Тони за край, он натянул Баки на себя, одновременно с силой поддавая бедрами. Узел увеличился, намертво сцепляя их, сперма выплеснулась внутри горячего тела, а в голове будто вспыхнул яркий огонь, распространяясь по всему телу и вынимая душу. В этот краткий сладостный миг Тони полностью принадлежал своему омеге, он отдавал всего себя, чувствуя биение связи так же сильно, как стук собственного сердца. Баки еще несколько минут удерживался сверху, загнанно дыша и постанывая, цепляясь рукой за спинку кровати, плавно покачивался, изгибая поясницу, надавливая узлом на простату, и скулил на каждый легкий толчок. Тони поднял руку, провел пальцами по открытому горлу, мимолетно прижал метку, чувствуя резкий вдох. Положил ладони на грудь, погладил мягкую кожу, ощупал шрамы на стыке металлических пластин. Баки еще приподнялся, вытянулся всем телом, показывая себя. Тони спустился к животу, проследил пальцами напряженные мышцы, завел ладони на бедра и сразу скользнул дальше, сжал задницу, обхватывая упругие половинки, кончиками пальцев касаясь ануса, растянутого вокруг узла. Баки заскулил тонко, шире развел бедра в попытке насадиться сильнее, его член снова полностью встал, прижимаясь к животу, оставляя следы смазки. Тони взял его в ладонь, второй рукой с силой потер чувствительное кольцо мышц и двинул бедрами, массируя узлом простату. Баки дернулся и захрипел, как от разряда тока, член мгновенно выстрелил спермой, раз, другой, и Баки упал Тони на грудь, не в силах больше держаться. Тони обнял его, погладил по спине, пока Баки вздрагивал, уткнувшись ему в шею. Постепенно его дыхание выровнялось, и вот уже Баки заерзал, устраиваясь удобнее, облегченно вздохнул, найдя лучшее положение, и принялся облизывать Тони шею. Тони набросил на него край простыни, охлаждая разгоряченное тело, положил руку на затылок, перебирая спутанные пряди, помассировал ногтями кожу головы. Баки подставил загривок, заурчал довольно. Длинно простонал, когда Тони аккуратно повернул их на бок, закинул ногу ему на бедро, прижимаясь плотнее, ослабляя давление узла на растянутый, ноющий вход. Баки тихонько сопел, урчал, обтирался носом и скулами о его шею, стараясь максимально собрать на себя запах альфы. Долго не мог успокоиться, ластился к Тони, выпрашивая поцелуи, и расслабился, только убедившись, что Тони никуда не денется, уткнулся лицом в его шею и заснул, крепко обхватив рукой. Тони медленно поглаживал Баки по спине, вдыхая запах, ясно показывающий, что течка заканчивается, и отстраненно думал, забудет ли он когда-нибудь эту ночь. Сможет ли лечь в постель с кем-то чужим, после того, как узнал, каково это – быть со своей парой.