Главная мотивация

Тихое "хайль" от кэпа, от этой безупречной идеальной ледышки, ратующей за мир во всем мире, на чей светлый образ Брок дрочит лет с пятнадцати, было сродни откровению. Капитан Америка вошел на восемнадцатом. На четырнадцатом этаже вышел Капитан Гидра. Брок, честно, охуел. И до вечера не мог вхуеть обратно, так что предложение Ролинза после работы пропустить стаканчик оказалось как нельзя кстати и было встречено "на ура". Брок выпил не особенно много, но уже был в том прекрасном состоянии, когда и горы по плечо, и море по колено, и жизнь не такое дерьмо, как казалось ранее. Так что стоящий в тени переулка у бара кэп был признан подарком небес, внезапно снизошедшим на грешную землю и его, Брока Рамлоу, персональным подарком за все хорошее. Взгляды встретились. Роджерс кивнул на стоящий неподалеку байк, тонко ухмыльнулся уголком губ и стрельнул бесстыжим взглядом. Такого выражения лица он у кэпа никогда не видел. Выглядело многообещающе. Брок все понял. Им действительно стоило поговорить. Теперь Рамлоу восхищался капитаном еще больше, хотя, казалось, куда бы. Столько водить всех за нос и ни разу не проколоться. Профессионал! И ведь ни словом, ни взглядом... Хотя не раз прикрывали друг другу задницы и в поле, и перед начальством. Врочем, эту конкретную, в обтягивающем синем костюмчике, а лучше и без него, он предпочел бы видеть совсем в другом месте. К примеру, в кровати. Или на столе, можно даже в рабочем кабинете. Большой пушистый ковер у камина тоже бы подошел. Брок усилием воли заставил себя вернуться к действительности. Есть такой косяк, иногда его заносило, в особенности, после двух-трех рюмок старины джека. Натощак. Одна радость, наконец-то, вхуел обратно. По-быстрому попрощавшись с другом, которому уже третий раз за вечер названивала жена, Брок придал лицу приличествующее ситуации выражение и неспешной походкой пошел к Роджерсу, изо всех сил стараясь не скалиться слишком пошло и не кусать губы. У мотоцикла стоял настоящий мистер-секс. В узкой майке и обтягивающих великолепный зад джинсах. Как они будут говорить серьезно, когда такое совершенство только валить и трахать, Рамлоу не мог себе даже представить. А поди ж ты. Почти получилось. Разговор запоминался частями. Вот кэп говорит, что он из будущего, из чертовой параллельной реальности, где полмира за просто так сдохло по щелчку пальцев гигантского фиолетового урода с волшебной сука перчаткой. И ни Щит, ни Гидра больше не имеют значения. Ебаные путешествия во времени, блядские камни бесконечности и прочая пиздецки странная поебень, в которую невозможно поверить. В которую невозможно не верить, когда кэп говорит с таким лицом, что Броку хочется уебать любого, кто попадется под руку. И, конечно, Баки. Баки-Баки-Баки. Это имя звучало много чаще других. Брока едва не разбирает горький смех, когда оказывается, что этот "Баки" - его Зимний, которого Брок уже давно привык считать своим. Об оружии надо заботиться, его надо чистить и смазывать. Рамлоу это умеет. Солдат - идеальная машина убийств Гидры, которая слушается только его, своего чертова хендлера. Которая, несмотря на инструкцию - человек. Человек! Живой, мыслящий, живший когда-то своей жизнью. Брок раньше об этом даже не задумывался. Начальство отдавало приказ - "делай", он отвечал - "есть", и шел пахать отсюда и до рассвета. И сейчас, под не осуждающим, но сочувствующим взглядом Роджерса от самого себя было тошно. Кэп говорил, конечно же, долго говорил что-то еще, много всего неебически важного и пиздец как значимого. Капитан Справедливость в действии. Под конец монолога Рамлоу снова завис, пялясь на губы всеобщего национального достояния как на ебаное произведение искусства. В голове было снова пусто. Изредка кивая и выражая этим свое абсолютное согласие со всем, что тот говорит, Брок думал, что дал бы прямо здесь и сейчас. И плевать на случайных прохожих и неудобность мотоцикла как поверхности для горячей и страстной ебли. А то, что с кэпом возможна только такая, Рамлоу не сомневался. От коротких искрометных взглядов легкое возбуждение, появившееся еще у выхода с бара, разгоралось с огромной силой, грозя подмять под себя и так плавящиеся мозги. Блядский боже, конечно, он на все согласен. Дальше опять моменты. Вот он целует. Вот целуют его. - К тебе или ко мне? Вот Брок садится на байк сзади и обнимает свое наваждение за пояс. Вжимается уже заметным стояком в чужую поясницу, чувствуя себя до неприличия счастливым. Как они доехали и не разбились - вопрос на сто миллионов. Вот пытается попасть ключом в замочную скважину. Раз так пятнадцать. Вот Стив, - зови меня Стив! - смеется и отбирает чертовы ключи, открывая с первого раза. Успешно минуют не только коридор, но и как никогда привлекательный диван в гостиной. Не размыкая объятий, в поцелуе падают на кровать. И вырубаются, не успев до конца раздеться. А потом наступает утро.