Под шкурой зверя.

      Чудовище. Так могли бы называть меня люди, случись мне случайно избежать одного неприятного инцидента. Не знаю как, но судьба сделала мне подарок, хотя я сначала подумал что умру. Но все по порядку.        Я — человек. Был. Я смутно помню свою жизнь до заражения. Все же, прошло уже много лет…        Ничем не примечательный парень, не высок, темные волосы, карие глаза. По профилю — медик. На момент рокового, для моей филейной части, дня, мой возраст составлял тридцать лет. Ещё почти ребенок.        Мой день начался как обычно. Прием и обследование шахтеров, составление отчётов и выдача пропусков. За три года, такая жизнь сливается в одно непроглядное месиво — сон-работа-сон. Иногда я даже сравнивал себя с моим хомячком в колесе, которого мне оставил уволившийся шахтер. Хомячка назвал первым словом пришедшим на ум — Мяском. И этот комочек радости был единственным моим развлечением.        В тот день Мяско сбежал, и я выкроил себе несколько часов на его поиски. Даже не побоялся выйти в общий зал — просторнейшее крытое строение на планете. Сама планета для меня и поныне роли не играет, но должен уточнить — дышать в атмосфере почти нереально. Кислорода крайне мало, так что из крытых залов выходить было строжайше запрещено.        В самом зале никого не было — рабочая смена только началась. Мяско нашелся в углу зоны развлечений — жевал натуральную обивку стен из соломы. Лишь благодаря хомячку я смог увидеть то, что летело с неба. Летело, сцука, прямо в стекло крытого зала, будто не метеорит вовсе, а вполне разумное и живое существо. Следом за ним, не отставая, несся кораблик, и херачил испарителем по существу. Оно мерцало алым светом, а хвост живой кометы резко удлинился, придав огромное ускорение. Это я наблюдал уже заперевшись за внутренним шлюзом. Не знаю на что я рассчитывал.        Комета врезалась в стекло крытого зала, расхерачив все вокруг ударной волной. Шлюз, на защиту которого я уповал выбило осколком метеорита. Пригодный для дыхания воздух сразу же испарился. Задержать дыхание когда сердце отплясывает канкан; ноги придавило шлюзом; из груди торчат обсидиановые шипы (нужное подчеркнуть), оказалось непосильной задачей. Мяско умер первым. То ли от нехватки кислорода, то ли от сердечного приступа. Я же, отбросил все попытки спастись — я обездвижен, ноги размолоты в крошево, лёгкие пробиты, я истекаю кровью, но… абсолютно не паникую. Было больно, да… Но я не орал, а жжение в груди с каждой секундой усиливалось, вызывая странное удивление.        Но происходящее я определенно не принимал. Отказывался. Не мог поверить. Но я засыпал. Отсутствие кислорода меня убивало. Уже на грани смерти я почувствовал в мозгах странное шевеление. Мысли, эмоции, воспоминания. То, что умирающий не видит при смерти воспоминаний своей жизни — доказанный много веков назад факт. Мне это показалось странным, и я из последних сил прислушался к себе.        Я был не один. Неописуемое ощущение, будто ты в маленьком чулане без освещения, уверен что всегда был один, но шорохи, скипы и шепот намекают что нет. Я закрыл глаза. Осознание собственного «Я» пришло мгновенно, хотя это необязательное умение я так и не мог освоить уже лет десять. Испуг вернул контроль над собственными мыслями, и существо, что роилось в моей голове мгновенно отреагировало на это. Оглядев взором собственного «Я» это существо, я снова ужаснулся. Безобразная тварь с кучей глаз и клешней копошилось в обрывках моих воспоминаний, рвало их на части и пожирало. Целыми оставались лишь самые плохие воспоминания, наводнившие не просто плохое настроение, а животный ужас. Более того, эта тварь их отравляла, извращая ещё сильнее.        Трезво оценив свое положение, я понял что не умираю. Но и собой уже не был. Мое тело менялось, с хрустом перестраивалось. Ломались и срастались кости, деформировался череп, на пальцах проросли когти, а из копчика вырвался метровый костяной хвост. Следом второй. Кожа стала обугливаться.        Заглянув обратно в себя, я обнаружил что тварь уже терзает мое «Я». Пришлось отбиваться. И снова удивление. Я хватал руками призрачное тело твари, и отрывал целые куски, которые рассеивались уже безвредной энергией. Это придало мне сил, и подарило надежду на то, что я выживу. Откуда-то я знал, что если оно уничтожит эту светлую часть меня, то навсегда завладеет моим телом.        Существо истошно запищало и вырвалось из рук моего сознания вмиг исчезнув из головы. И тут же меня стошнило черной дрянью. Основательно заблевав свое деформированное тело, я уже подумал что душ будет первым, чем я займусь после того, как найду безопасное место.        Метеор в зале раскололся на куски привлекая мое внимание. Существа что выбрались из него отдаленно напоминали то, во что обратила меня эта дрянь. Они разбежались в рассыпную, а тот что юркнул в проход, затормозил около меня, и стал хищно оглядывать. Я ответил взаимно, внимательно рассматривая сутулое чудовище покрытое костяными наростами. На мне был ещё один пассажир — моя черная блевотина. Эта субстанция взвилась фонтанчиком, и резко вытянулось в спицу, пронзив тварь насквозь и всосалась в его тело. Это существо свалилось на пол, с хрустом передернулось, поревело истошно и гортанно, а потом как ни в чем ни бывало, снова встало на ноги. Вот только россыпь глаз на вытянутой зубастой морде изменился с грязно серого на рыжий. Показательно плюнув на пол, оно взревело, и неспешно пошагало дальше по коридору, оставляя меня тихо охуевать от происходящего.        Пять минут тишины, и на место крушения метеора обрушились ракеты, залив окружение морем огня. Мне тоже досталось — я лежал почти у входа. Поревел, поорал от боли и сожаления, смотря как в моей деформированной чудовищной лапище иссыхает и обугливается тушка Мяска. Мне же было больно, но огонь не смог убить меня. Все тело жгло, и стараясь сбежать от нестерпимой боли, я снова обратился к своему «Я», что все так же продолжало выглядеть человеком. Все в моем теле изменилось, но… Я ощущал нечто совсем чужое. Вирус. Черная жижа вышла не вся. Она лишь покинула обсидиановые колья, что оказались не вулканическим стеклом, а кристаллизованный вирусом. Этот вирус обладал коллективным разумом, но после моего вмешательства в разборку разумов, остался и плавился обратно в жидкость, вливаясь в мою кровь и полностью подчиняясь мне.        Этот вирус и лечил и пожирал. Он был голоден, я слышал это тупое требование — жрать. Его голод охватил меня, но затих, когда снаружи приземлился корабль. Я же поспешил «исцелить» свое тело после огня, стараясь при этом вернуть свой изначальный облик. Получилось не сразу. Оказывается вирус не знал команды «сделать и остановиться» он делал, делал и делал, ни на секунду не замирая, и за каждое весомое изменение требовал жрать. Голод охватывал вновь, но к тому моменту как я вновь обрёл человеческие очертания, в проёме показался человек в боевом скафандре десанта. С внушительным пулеметом наперевес, он медленно продвигался по коридору, и остановился рядом со мной. Я честно изображал из себя трупик медика. Ладно, трупик голого медика в обрывках халата. Где-то на отдалении сознания почувствовал странное, непонятное ощущение. Оно было направленно на меня и не сулило ничего хорошего.        — Говорит «три-семь», у меня «спящий». Нужен огнемет. — едва слышно прозвучало в скафандре.        Мои опасения подтвердились, и я дал голоду волю, превращаясь из трупика обратно в когтистое чудище.        Автомат трижды прострекотал пробив навылет мне плечо и крякнул в лапах. Моего несостоявшегося «зачистителя» я убил мгновенно. Тело само рванулось к нему, обхватило лапищами голову, и провернуло на сто восемьдесят градусов с характерным хрустом. Паразит внутри торжественно взревел и перехватил контроль окончательно, вскрывая броню когтями как консерву и… принялся пожирать тело.        Пиздец как противно, но в то же время, я не ел ещё ничего вкуснее этого. Мою трапезу прервала вторая консерва, обдав спину потоком огня, но уже через секунду в него приземлились недоеденные остатки первого, а меня там уже и след простыл.        Вломившись в собственный кабинет я поспешил вернуть себе человеческий облик. Хер там плавал. Как бы я ни пыжился, вирус внутри меня бунтовал и отказывался подчиняться. Пару минут я расхаживал взад-вперед по кабинету. Фыркнул на это, и подошёл к камере в стене, ткнув палцем-когтищем в кнопку клавиатуры. Пробил клавиатуру насквозь, но фото сделал. Клаву не заклинило, но с когтя она не стряхивалась. Пришлось повыеживаться, прицеливаясь когтем на другой лапище, тыкая на макрос. Макрос вывел изображение на маленький проектор под потолком.        Избавился от более не нужной переферии просто перетерев пластик в лапах, и все же соизволил обратить внимание на проецируемую картинку.        Мать моя мензурка! Со стены на меня смотрела херомантия ростом в два с половиной метра, с красной чешуей вместо кожи, топорчащейся шевелюрой багрового цвета, вытянутой драконьей харей перемазанной в крови; из приоткрытой пасти капала слюна как у дебила, а лапу размыло от попыток стряхнуть клавиатуру с когтища во время съёмки. Ну и стахоёбище…        К счастью, халат прикрывал мою спину и я не стал запечатлять вид сзади, а снять его означало разорвать на тряпки окончательно, так что я оставил этот милый плащик висеть как висел. Если получится обернуться обратно, будет чем срам прикрыть.        И тут меня накрыло осознание. Я — чудище. Людоед. Что будет если меня таким семья увидит?! А с работой что? Я три года морозил кости в этой богом забытой дыре на богом забытой планете! И все напрасно?! Где мои три лимона кредитов за контракт?! Пошли по пизде?! Плакал мой домик в деревне! Ааааа! Да хер с ним! Как я домой вернусь?! А эти люди? Они же меня на куски порвут как только увидят! Их там (чужой инстинкт метнул меня к стене, и я прислушался к ощущениям монстра) сорок рыл! Ну, минус один, которого я сожрал на глазах одного из них! Даже если они меня не узнают среди тех чудищ что разбежались по базе, что дальше? И снова чутье чудища приоткрыло завесу: тридцать девять бойцов. Они ощущались опасными; десять тварей вроде меня; полсотни сильных — шахтеры; двадцать семь — оставить на закуску. Последнее, я так понял, прочий персонал. От такой нихреновой способности я на несколько минут завис, морально соглашаясь что эта загогулина мне ещё не раз пригодится. Только я так подумал, как резко захотел жрать. Почти как тогда, после чего я сожрал ни в чем не повинного дядьку. Значит это не «бесплатная функция». Плохо.        Выпотрошив (в прямом смысле) мини холодильник, я принялся поглощать свои скудные запасы которые слямзил пару месяцев назад из столовой. Жрал вместе с целлофаном, так как расковыривать булочки мне не позволяли лапища, да и мудохаться с этим вообще не хотелось. Голод притих, что означало что эту еду новый организм принял и начал перерабатывать. Не смотря на это, у меня в мозгу промелькнуло — «Мало!». Значит надо наведаться в столовую. Надеюсь ее не расхерачило, а монстрятина не успела туда добраться.        Но перед этим нужно продумать то, что мне делать. Допустим, я всё ещё хочу жить. Забавно… Десант, судя по фразе моей закуски, в курсе дел происходящих, и меня живым не выпустят. Значит придется спереть их посудину. Другой здесь не держат. Либо затаиться на время и дождаться пока сюда притащатся другие люди, и спереть их корабль. Шансов больше. Вот только где прятаться? Под кислотным дождем? На улице? Нахер. В шахте? Там люди, они меня по головке не погладят. Зарыться подпол? Неплохо, но мой крысиный лаз найдут и лучшее что мне туда бросят — гранату. Вирус внутри меня подтвердил это опасение. Значит валить надо именно сейчас, пока люди разбрелись по комплексу, и чистят уже моих сородичей по вирусу, и охрана у корабля минимальная.        Я тут задумался про шахтеров. Они же все мои пациенты, и я за них в ответе. Даже не смотря на то, что я теперь такой, чувство долга никуда не делось. А я врач, и мое призвание бороться с болячками. Вот как раз по комплексу бродит десять рассадников заразы, не считая меня. Что там по регламенту? Изолировать очаг заражения и стерилизовать? В целом, мы можем. Вот только как? Опять дырявить клавиатуру в охранном блоке? Не пойдет. Кинуться и порвать на части? Даже думать об этом приятно, но кто я, а кто они? Я от силы полчаса выродок, а эти? Хер его знает. Опасно, слишком опасно. Но шахтеров и персонал надо вывести. Надо же мне в дороге что-то жрать…        Так, стопэ… Какого хера это было? Вирус паразита тихонько подпиливает мой разум, отравляя своими мыслями и желаниями. Запомним. Так, что там про шахтеров… ну да, вывезти. Если по пути будут встречаться мракобесия — придется драпать. Если десант — драться. Управлять кораблем придется кому-нибудь из персонала, ибо у меня нет должных навыков, так, базовый курс освоил работая таксистом в студенческие годы между пьянками.        Значит идём сначала в шахты, а потом в столовую. Корабль придется отбирать силой. Я напоследок оглянулся, и забрал с собой комм. Пригодится когда смогу снова обратиться в человека. В нем и документы, и прочая рабочая информация, которая поможет в случае удачной вылазки, разобраться в том, что я за херня такая теперь.        Только я открыл дверь, как едва не упёрся мордой в шлем десантника. Мы смотрели друг другу в глаза. Замерли. Секунда. Искра. Безумие!.. В смысле я рванулся обратно и закрыл дверь поворотом ручки.        Мужик за дверью закончил охуевать, и пустил очередь из пулемета, прошивая дверь насквозь. Сердце сжалось от вида расстрелянного шкафа с реагентами. Мудак. И чего он ждёт? Что теперь я опять выйду? Я что, идиот?        О, слышу удаляющийся топот. Обосрался и ушел? Сомневаюсь. Так, стена тут тонкая в одном месте, при мне монтировали воздуховод между этажами и заделали листом пластика. Потыкав когтями стену, я нашел тот самый воздуховод и проделал дыру в соседнее помещение. Еле пролез! Если бы не прочность моей тушки скалывающей хрупкий полимер, я бы так и застрял между колоннами. Вот со второй стеной вышла заминка — она была толще, и из блоков, потому мне пришлось попробивать лапищами дыры, а после, как заправский вышибала, пинком разбить преграду. Грохот, наверное, не слышал только мертвый. Это подтвердила закатившаяся в зал граната, благо я задумался о себе-любимом, и не успел пролезть дальше. Рвануло знатно. Пыли с потолка я поел, когда следил за расползающийся трещиной. Так, раз этот мудак здесь, то двери явно не мой вариант. Я почти уверен что он их контролирует, и помимо гранат, должны быть ещё сюрпризы. Жить мне ещё хочется.        — Не стреляйте! — услышал я знакомый голос за дверью. Кажется, это буфетчик из столовки. Ну хоть кто-то живой! Как же я обрадовался!        — Помогите! В столовой эти твари, мы едва выбрались заперев шлюз! — Второй голос, вроде бы это пацан из уборщиков. Тоже хорошо.        — Вы признаны потенциальной угрозой, подчиняйтесь приказам, либо будете убиты без предупреждений! — отчеканил третий голос, я так понял что это тот десантник, с которым я играл в кошки-мышки. Херовый расклад получается. За жратвой сходить не получится. Я, так и быть, поубиваю этих уродов и повезу с собой, мой организм сможет пережить пару тройку трупов. Вирус подтвердил. А что есть людям? Надеюсь у этих быдланов с пушками на корабле приличный запас еды.        — Живо внутрь! — гаркнул третий голос.        Не понял?! Этот мудак их ко мне решил загнать? То есть, проверить, жив ли я? Кажется, я закипаю. Он сразу, без суда решил ребят в расход пустить! Не прощу!        Парни не знали что я в кабинете психолога, а потому зашли без вопросов. Прикинулся диванчиком у двери. Заметили. Заорали. Но когда следом за ними раздался характерный щелчок, а следом, закатилась граната, нужно было не охуевать, а дело делать. Мысль пришла в голову сразу, и подскочив к лимонке, мягко пнул обратно, и захлопнул дверь, прижавшись к ней спиной. Тряхнуло так, что меня отпихнуло от двери на три шага. Двери, как таковой уже не было. Мой плащик, чудом уцелевший, обгорел ещё сильнее, а спина вся утыкана покареженным металлом и осколками лимонки. Когда в ушах неестественно быстро перестало звенеть, до воспаленного сознания донёсся стон из коридора. Голод усилился многократно.        Пацаны ещё не отошли от дезориентации вызванной взрывом, и были лёгкой добычей, но я заставил себя развернуться и выйти в коридор. Вот она, радость моего возмездия и желудка. Не успел убежать, лежит, полхари оторвало осколками лимонки, смотрит на меня глазами вселенского ужаса, пулемет одной рукой поднимает…        Короткая очередь чиркнула меня по груди, но особого вреда не принесла, а вот оружие отдачей из руки вояки все же вырвало. Теперь это чудо в консерве шарит дрожащими руками в районе пояса, щупает гранаты, но не может сжать — перчатки в крови, и гладкая лимонка выскальзывает. Подрывник хуев. Руки оторвал тут же. Пришлось добить чтобы не орал, да и по моему мнению — судьба его уже наказала. Нехер хороших пацанов на смерть отправлять. Теперь вот, сижу, обгладываю. Чувствую как мне в спину с диким ужасом смотрят два парня.        Перебив голод, я сел на задницу спиной к людям.        — Алан, Грей, — страшным, булькающий голосом позвал их по имени. — Это я, доктор Айк Миллер.        Пацаны дернулись, но не ответили, и мне оставалось только гадать о чем они думают. Тишина затягивалась, и я решил им помочь, оторвав обгоревший пластиковый бейдж от остатков халата, и кинул через плечо, поближе к людям. Прошло ещё немного времени, и я услышал как бейдж подобрали. Тишина. Я вздохнул, и очень аккуратненько включил свой комм, который чудом не раздавил набросившись на вояку. Включил, языком потыкал в сенсор (чтобы не проткнуть случайно когтями) набирая личный код, и катнул по полу к двери в кабинет психотерапии.         — Док? — раздалось пугливое за спиной.       Я медленно повернул голову, и посмотрев на пацанов, кивнул.        — Теперь я тоже такая тварь. Но… Мозги на месте. — тут же уверил я.        — Н-но как? — Алан, буфетчик, немного вышел в коридор.        — Не знаю. — я немного повернулся корпусом, без задней мысли демонстрируя замазанную кровью харю и грудь. Парень юркнул обратно. — Когда все случилось, я ловил хомячка в зале. Я видел как элегантно приземлился метеор, и разбежалась эта херомантия.       Для наглядности, я поводил лапами, показывая себя.        — Короче, меня зацепило заражённым осколками. Думал подохну, но… Сам стал этой хернёй. Потом приземлились эти вежливые ребята, — я поднял недоеденную руку и помахал ею. Пацаны едва не блеванули. — Меня они сразу попытались прикончить, но… Я не дался. Поняв что тут происходит, я решил найти выживших и свалить нахер, пока нас всех тут не перестреляли.        — Док, вы… Сожрали человека… — Грей не соответствуя имени стал почти белым от страха.        — Знаю. Сам не рад. — я собрал языком в пасти куски дряни, и смачно плюнул в стену, оставив там кляксу с ошметками бывшего военного. — Но эта хрень заставляет испытывать голод. Я едва сдержался чтобы не броситься на вас, так что мне пришлось… Употребить его. Не бойтесь. Голод отступил. Я вас не трону.        Я медленно поднялся на ноги, следя одним глазом за пацанами, а вторым за коридором с другой стороны, и чуть не упал обратно — с непривычки мой вестибулярный аппарат не выдержал рассинхрона картинки, и меня немного повело. Видя что мне все ещё не доверяют, и лишь вздохнул.        — Я собираюсь захватить корабль и улететь. — старался лишний раз не булькать при разговоре. — Вам тоже здесь оставаться не стоит. Не знаю кто эти люди, но вы им не нужны. Как показала практика, живыми в том числе.        — Н-но как… У нас нет кораблей? — Алан нервно сглотнул, но подошёл и протянул мне коммуникатор.        — Эти, — я пнул объедок. — Прилетели на своем. Попробую отбить. Вам же нужно привести людей.        — Мы не пройдем к шахтам! — Грей тоже осмелел. — У лифтов чудовища… Сам видел!        Я мысленно выматерился, звякнув хвостами об пол, от чего люди отшатнулись назад.         — Нельзя их бросать. — после недолгих раздумий выдал я. — Значит пойду с вами. Хотя я и не представляю на что эти твари способны.        Пацаны переглянулись и кивнули друг другу.        — Грей. — Я положил лапище на плечо дрогнувшего парня, и указал другой лапищей в сторону моего обеда. — Возьми оружие. И патроны. И гранаты. Толку мало, но пули отвлекают этих тварей.        Парень собрался и пошел грабить труп. Алан старался не смотреть в ту сторону. В целом, я ожидал что Грей всё-таки блеванет, и не удивился, слыша соответствующие звуки. Мысленно пожалел его, и пошел вперёд, к лестнице.        Пять минут коридоров показались вечностью. Вот, живя здесь, все кажется таким привычным и маленьким, но случись нечто из ряда вон выходящее, как все вокруг становится жутко опасным и мучительно огромным. Петляя по коридорам мы прошли мимо столовой. Заглянул — никого. Зато кровавые разводы на полу говорят о том, что там кто-то был. Кстати, руку вояки я так и не отпустил. Хрен его знает… то есть, меня. Если меня снова поглотит голод, я не хочу кинуться на пацанов, тем более что они только-только начали мне доверять, хотя я спиной чувствую взгляд Грея с пулеметом.        У лифтов очень тихо. Впрочем, сами лифты больше недееспособны — они раскурочены. Выматеревшись, я заглянул на лестничную клетку. Тихо. Позвал пацанов. Без малого десять минут спуска.        — Док, постойте! — Алан сел на последней ступени, Грей отстал на полпролета. — Хоть сожрите, дальше не пойду.        — Понял. — кивнул ему. — Спрячьтесь под лестницей, там уборщики оставляют ведра и химию. Облейтесь чем-нибудь. От вас разит так, что чудища сразу поймут где вы.        Дважды уговаривать не пришлось, пацанов сдуло с лестницы, и они загремели бутылками и ведрами.        — Когда вернусь, трижды постучу пальцем. — для наглядности я продемонстрировал. Один удар, и немного выждав, ещё два. Они поняли, и спрятались там же где и облились моющим средством. — И дышите через мокрые тряпки, иначе отравитесь хлоркой.       Нижние этажи не изобиловали изысками и декорациями. Проще говоря это были коридоры выдолбленные машинами, а на красоту все забили — шахта есть шахта.        Я замер на развилке прислушиваясь. Вдали всё ещё работают буровые установки, там, за шлюзами безопасности. Из правого тоннеля громче. Видимо шлюз поврежден. За моей спиной такой же, я вернулся и закрыл его. Пускай здесь повсюду в вентиляции и стоят компенсаторы атмосферы, моим пацанам они не помогут если сюда хлынет поток уличного воздуха. А такое дерьмо у нас в шахте случалось.        Вернувшись к развилке я снова прислушался. Справа шлюза больше нет, там техника тарахтит громче, значит туда чудища уже сходили. Прямо тоже. Нет, надо убедиться в том, что есть смысл идти налево.        Сожрав остатки руки вместе с костями, я снова применил ту штуку с обнаружением, на этот раз запоминая отдаление каждой точки. Кабздец. Наверху двадцать шесть бойцов — военных; пять таких как я; и три слабых… Два… Один… На моем уровне: Два слабых позади — пацаны, два таких как я, прямо и чуть правее, слева восемь сильных.        Выходит что весь персонал наверху уже расчленили. Пусть теперь дерутся между собой. Вон, даже одного «херпоймичто» замочили потеряв всего лишь двенадцать человек. Двоих загрыз я, так что они не в счёт.        Ладно, идём налево. С каждым шагом я был все менее уверен в том, что люди пойдут за мной. Надо срочно вернуться в человеческий облик.        На этот раз, сытый паразит отступился, нехотя подчиняясь контролю. Не знаю, как я в прошлый раз все обратил. Может на остатках адреналина? Не знаю. Но сейчас я спокоен. Вернее, мне не страшно, но я опасаюсь и за себя, и за пацанов, и за тех мужиков впереди. К шлюзу я дошел за пару минут, уже в облике человека. Это немного подняло настроение, и я все же замотал срам остатками халата. На стене висели наушники с переговорником, ну я их и взял, включил, и натянул на голову.        — Георг, ну чё там так ёбнуло? — спросил один из шахтеров, перекрикивая грохот бурильной установки, когда я открыл шлюз.        Однако, вместо Георга зашёл я, и тут же, своим окровавленным видом всполошил всех шахтеров.         — Док! О боже! — ко мне кинулись мужики, но я отшатнулся и выставил перед собой руки.        — Не трогайте! Я в норме. Кровь не моя. Объясняю один раз. На нас напали. Дважды! То что бомбануло — метеор, оттуда полезли чудища. Жрут всех без разбора. За ними военные — стреляют без предупреждения. На мне их кровь — пришлось убить. План такой — бросаете все, и следуете за мной, подробности по пути. Кто не понял — две бригады уже мертвы. Вы последние.        Люди округлили глаза. Они замерли в ступоре не веря.        — Док… Это правда? — не громко спросил один из них, но переговорник донес каждое слово.        — Да. За мной. По пути все сами увидите.        Не став ждать, я развернулся к шлюзу и открыл его. Тут же закрыл обратно. Одна из херомантий прёт прямо сюда.        — Док? — Мужики подошли к о мне.        — Не успел… К стенке! Живо! Взять в руки все чем можно пробить череп! Живо! — гаркнул я, не заметив как мой голос стал сипеть напоминая чудище. Люди тут же бросились в рассыпную. Кто-то выломал трубы, другие похватали кувалды, но все в итоге встали у буровой установки следя за тем, как я пячусь назад босыми ногами по гравию.       Кто-то выключил бур, и стало тихо. Шаг. Ещё шаг. Не знаю, слышат ли они то же что и я, но там за шлюзом, я отчётливо слышу как тварь переставляет ноги, волоча когти по полу. Я так же хожу в этом облике. И ещё, так же как и у меня, у твари волочатся по полу хвосты. Вот теперь его точно слышат. Шахтеры побледнели пуще прежнего, до хруста сжимая в руках свое оружие.        Бляяяя… А я то сам упустил момент, когда надо было вооружаться, так что быстренько шагнул к столу, и взял лом. Как снесло шлюз я не увидел, зато слышал оглушающий скрежет и грохот металла. Обернувшись увидел как крупная тварь протискивается в проем шахтёрской перегородки. Мужики совсем затихли, и не шевелились. Кажется, они даже дышать перестали.        Существо тихо рычало капая слюной. Оно осмотрели каждого, и застыло остановив взгляд на мне. Его морда выглядела… удивленной? И этот точно не тот хрен из коридора где я заразился. У этого ярко красные глаза.        — Пошел нахер. — рявкнул я на застывшее чудище. — Они — мои!        Тут уже и гадать не надо. Тварь все понимала, и уже осознала что я не такой как эти люди. Последние, кстати, вытаращились на меня не хуже, чем на ту тварь. То ли причина этого мой нечеловеческий голос, то ли то, что я размахивал выколоточным ломом одной рукой (, а эту штуку носят вдвоем, и сбрасывают сверху на камни, заклинившие шнек бура). Существо мотнуло головой сбрасывая наваждение, и ломанулась вперёд.        Все, пиздец — подумал я, и в это же время, за шлюзом затараторил пулемет. Тварь оступилась, обернулась. Сильно запахло мочой и моющим средством.        Я не помню что конкретно произошло. Я вроде как сдуру метнул лом, пробив им грудь твари… Помню что сам набросился на нее, и перекинулся… Я был мельче, но оно не ожидало такого.        Очнулся я уже вгрызаясь в вонючую плоть твари, отрывая смачные куски мяса, сочащийся черной кровью. Я жрал. Было не вкусно, я давился дрянью, но жрал. Я понимал что чем больше я сожру сейчас, тем легче мне будет сдерживать голод, и тем больше шансов у людей. Я отстранился.        Мужики забились в угол. Все забрызганные чёрной кровью…        — Снимите грязную одежду! Вытрите эту дрянь с кожи! Оно заразно! — прорычал я смотря на мужиков. Те то белели, то зеленели от увиденного, и всего двое упали в обморок. Или сдохли? Я пригляделся… Нет, ещё дышат.        — Делайте как док сказал! — в буровую забежали Алан и Грей.        — Почему вы не ждали?! — рыкнул я на пацанов, отпуская тушу твари.        — Там был ещё один! — говорил Грей. Оружие в его руках бряцало от тряски.        — Где?        — На лестнице… Он… Мы думали, что это вы, док, но… Он не постучал как вы, а сразу пошел наверх. Мы затихли и подождали пока оно не пройдет на три яруса, и побежали к вам! И этот… Мы видели что оно идёт в вашу сторону, Но оно тащило по пути шахтера, но на полпути бросило, и… Мы поняли что это не вы! Из-за хлора он нас не заметил, и мы стали тихонько идти за ним… Когда он сломал шлюз и вы наорали на него, мы все поняли!        — Молодцы. — я с облегчением выдохнул, перестраивая свое тело в человеческое. Сытый паразит — послушный паразит.        — Вы слышали его! — гаркнул один из шахтеров. — Стереть эту дрянь, так доктор велел!        Мужики принялись раздеваться. Запасных комплектов одежды не было, но под рабочим комбинезоном у них была штатная, на которую кровь не просочилась, а лица вытерли тряпками.        — Вы мне верите? — спросил подбирая свой халат и снова прикрывая срам.        — Док, что эта за херня?!        — Это… Херня! — утвердительно выдал я. — Оно жрет людей, и постоянно голодно.        — А вы? — тихо пикнул другой шахтер?        — А я теперь сытый. — на полном серьёзе ответил шахтёру. — Эта дрянь заразила меня — я показал руки в черной крови. — Но похоже что ей нужно проникнуть под кожу чтобы заразить, иначе вы бы уже стали такими же как этот. — я от души пнул трупик существа, перекатив его на спину. Красные глаза так и остались открытыми и таращились во все стороны. Череп всмятку.        — Док, корабль! — напомнил Алан.        — Помню. — Кивнул ему. — Шевелите булками, иначе сюда могут прийти ещё восемь таких же!        Дважды повторять не пришлось. Мужики послушно пошли следом до лестницы, и стали подниматься. У самых верхов они тащили пацанов на себе — сами-то уже привыкли каждый день на лифтах спускаться, а по вечерам, на спеша, в развалочку, подниматься. В здоровом теле — здоровый дух. Ага.        — Передышка. — тихо отдал команду на предпоследнем пролете. Мужики попадали на пол, подпирая спинами стены.        Я же стал вслушиваться в отзвуки, и снова применил ту способность: двадцать воинов. Снова пять таких как я, значит одного здесь убили, а его место занял другой. По ощущениям — бродит в соседнем коридоре. Слабых и сильных впереди нет. Значит весь персонал действительно убили. Внизу, в шахтах чисто…        — Док, вы в норме? — Подал голос Алан.        — Да. Я слушаю. Одну тварь убили здесь. Потеряли шестерых. У корабля в охране трое. Остальные шарятся на складах и кухне. Значит жратву не берём. Коридор Эль-Три чист. Пошли.       Мужики отрывали жопы от пола неохотно и куда медленнее чем следовало.        — Шевелитесь. На корабле все отдохнем!        — Если доживём. — буркнул Грей.        Коридор и правда был безопасен. Вернее, на перекрестии коридоров мы встречали пару раз десантников, и если в первый раз мы их пропустили, то во второй, они заметили меня ненаглядного, и изрешетили, потом подожгли. Грей ответил им пулеметной очередью, пробившей одного мудака навылет, а второму прострелил баллон с топливом огнемета, от чего мужик сам себя и поджёг, вынудив второй баллон сдетанировать от жара. Видок у его останков был совершенно не аппетитный.         — Док, мы что, вот так, наружу? — шепотом спросил один из шахтеров, когда мы подобрались к выходу в уничтоженный купол.        — Они сели в куполе. Метров десять от шлюза. Дыхание задержать успеете. Здесь двойной шлюз, так что когда я выйду — сразу вы не отравитесь, но голова начнет кружиться. Советую задержать дыхание на минуту, пока система… То что от нее осталось будет компенсировать спад кислорода. Я зачищу корабль и вернусь за вами. Если в коридор кто-нибудь выползет — выбегаем и в корабль — шанс всего один.        — Хреновый расклад. — недовольно ворчит другой мужик. — так и подохнуть недолго.        — Уж что имеем. Скажите спасибо что ещё живы и все ещё люди. — взаимно проворчал я. Мужики переглянулись. — Грей!        Рядом со шлюзом висел стандартный бокс для помощи при разгерметизации. В теории, при повреждении любого участка обшивки купола, боксы должны были раскрыться, но ржавый замок заело. Пришлось в очередной раз показать свою нечеловеческую силу, оторвав створку бокса.        — Надень комбез. Эрик, Мак, Джи. У вас давно проблемы с дыхалкой. Вы тоже. Остальные — надеть маски. У вас будет три вдоха — потом начнёте задыхаться. Грей, — я снова упер взгляд в парня. — Ляжешь в проходе с пулеметом. Прикроешь. Не бойся если меня заденешь, я вытерплю.        Людей начало потряхивать от осознания того, что вот сейчас начнется самое сложное. Меня тоже не обошло стороной. Вот только у меня стал просыпаться голод. Не сильный, но тактично намекающий на то, что я уже пару минут предвкушаю момент когда наброшусь на вояк и начну их рвать на части. Я окинул взглядом группу беженцев. На них нападать не хочется. Пока что, по крайней мере. И то хорошо.        Собрав мысли в кучу, я перебрался поближе к шлюзу, и снова применил способность ощущать живые объекты. Военные и чудовища медленно стягиваются в склады. Похоже что там развернулся бой, и превосходящей группой десантура теснит чудовищ. Среди людей пять погибших, но две херомантии они завалили. Я даже отсюда слышу отдаленный стрекот пулеметов и звериный рев, зовущий меня. Нет. У меня другие цели.        Подавив в себе странное желание рвануть в строй чудищ, я ткнул пальцем на кнопку шлюза. Пора. Маска на лице должна хотя бы на время моей окровавленной человеческой тушке придать менее опасный вид. Хотя я на это особо и не рассчитывал. Первый шлюз закрыт. Я собираюсь с силами, проверяю послушность вируса, и стараюсь не обосраться от запоздалой волны страха. Пиздец. Ещё два часа назад я и подумать не мог, что буду подставляться под пулеметы.        Второй шлюз выпустил в небольшой кратер перепуганного голого человека вымазанного в черной дряни, и прикрывающего срам одной рукой, удерживая горелую ткань. Два громилы в экзоброне даже не подняли автоматы попросту впав в ступор. Но быстро опомнились.        — Стоять! На колени! — гаркнул громкоговоритель одного из вояк.        Ладно, поиграем. Они не в курсе что у моей штатской маски всего три вдоха, а как показала практика, кислород мне не нужен с момента заражения. Потому я поднял руки под дулами пулемета и огнемета. Халат упал на камни, и я медленно опустился как приказано. В руке держу свой комм.        — Я доктор! Чудом выжил! Спасите, дяденьки!        «Дяденьки» переглянулись.        — Возвращайся в комплекс! Здесь находиться запрещено!        Ага, чтобы меня там сожрали? Ага, помню как мне Алана и Грея запустили. Пидорги.        — Никак нет! Там жуткая хреновина бродит! — я поднялся на ноги и указал рукой на шлюз из которого вышел. — Вроде ей полтела оторвало, а за мной так бежало, что кровью всего залило!        Я сделал несколько шагов к воякам. Вроде стрелять не собираются.        — Выручите я доктор, в долгу не…       Стрекот пулемета. Три пули прошили мое тело насквозь, и повинуясь инерции, я завалился на камни, изображая убитого. Херово дело. Я далеко от них, быстро не допрыгнуть…        Кажется, в десантуру попало два идиота. Вместо того чтобы держать дистанцию, эти два олуха решили подойти и попинать «убитого» медика. Ага. Вот и я говорю — идиоты. Пока они попинывали мою тушку, я думал что делать. Честное слово — начали бы они стрелять до моего душераздирающего диалога, мне было бы гораздо проще. А тут я лежу, старательно изображают труп, не регенерирую пулевые отверстия.        — Я не понял, а чё у него кровь черная? — едва слышный голос огнеметчика через скафандр.        Ой бляяять! Я забыл про вирус! Он же в крови! А эти два дегенерата стоят и тыкают мне в бок соплом огнемета. Ну все, сами напросились! Я показательно почесал жопу. Ну, а что? Рука ещё при падении закинулась за спину. Да и филей и правда чесался…        Я поймал руками огнемет и согнул дуло в обратную сторону, и тут же, с места, метнул свое тело в сторону, спасая голову от пулеметной очереди. Не знаю насколько мне это навредило бы, но получить пулю в чердак совершенно не хотелось.        Оставшийся без оружия огнеметчик тут же метнулся к кораблю, но тут мне под руку попался кусок стекла купола. Тяжёлый такой булыжник. Метнул, и тут же юркнул за кусок побольше. Выглянул — попал. Огнеметчик лежал на камнях, череп в крошку. Немногим позже проснулся Грей с пулеметом, залив постоянной очередью обалдевшего пулемётчика.        Видя что охрана мертва, я что было сил рванул к кораблю. Пилот повел машину на взлет, и я едва успел схватить руками борт обшивки и пучок толстенной арматуры торчащей из стены. Секундой позже я осознал что перекинулся в эту тварь и впервые порадовался этому — когти были мне весьма кстати, да и более крупное тело было в разы крепче человеческого.        — Грей! Сигнал! — рявкнул я что было сил.       Парень сообразил быстро. Люди выбежали из шлюза, а я тянул небольшой корабль обратно к земле. Вирус паразита поглощал мои внутренние запасы с неимоверной скоростью, и когда беженцы забрались в распахнутые шлюз корабля, я уже переставал соображать что делаю. Голод рос, и я все чаще кидал плотоядные взгляды на людей.       Но тут из второго, дальнего и раскуроченного шлюза вылезла здоровая херомантия. Увидав что я вытворяю, оно вопросительно склонило голову, и осознав что в корабле люди, тут же метнулась к нам.        Шахтеры уже захватили мостик, судя по тому как тряхнуло корабль, и я отпустил арматуру, позволяя кораблю лететь, унося мою самодовольную тушу на обшивке.        Тварь прыгнула. По моим расчетам, метров на семь, не меньше! Одной лапой оно впилось в обшивку, а второй в меня, заставив орать от боли. Оно больше. Опытнее. Это читалось в рыжих глазах твари. Рыжий! Сука!        Я машинально отпустил обшивку, и вцепился в тварь, ломая ей руку. Я понимал что сейчас оно меня порвет. Людям я все равно сейчас опасен не меньше чем эта тварь. Я голоден. Но в отличии от людей, эта тварь ближе. Голод заставил меня вцепиться в страшилище, и ногами я оттолкнулся от обшивки, унося тварь с собой.        Мы пробили крышу. Херомантия с треском насадилась на ворох арматуры, потроша свое нутро.        Я приземлился не многим лучше — загасил инерцию ударом о бак суперполимера, и шлепнулся на пол усеянный торчащей арматурой. Три пробития. Все кости переломаны. Встать не могу, хоть голод и требует этого. Чувствую как меня обволакивает густой слой текучего полимера. Мерзко. Обидно. Я осознал что не выберусь отсюда живым… И это за то что я спас людей? Где справедливость?!        Из последних сил я обратился к умению чудища. Все люди на базе мертвы. Одно чудище ещё живо. То, которое слабеет с каждой секундой болтаясь на арматуре. Чую людей в удаляющемуся корабле. Все целы. На душе стало так легко… Так спокойно… Я закрыл глаза. Ну хоть моральный долг исполнил. Чудовище на арматуре слабеет… Несколько секунд, и визги затихли, а я перестал ощущать его. Сдохла последняя тварь, напавшая на шахты. Полимер накрыл мое тело с головой и стал твердеть, пресекая всяческие попытки пошевелиться. Ну, хоть кого-то сегодня похоронят подобающе…       Какого хуя? Сколько часов мне ещё лежать ожидая смерти? Сил нет чтобы сломать чертов полимер, а арматура в районе живота не даёт ранам затянуться. Все пушистое на моем теле уже пропиталось той дрянью что течет в моих венах, сердце практически… Нет, сердце не работает вообще! Я сперва считал его удары, потом минуты. Это что получается, кровь исполняет у меня декоративную функцию теперь? Нет доступа к кислороду, организму нечем окислять элементы в организме! Тогда за счёт чего я вообще живу? Вирус.        Вот оно что… Я погрузился в недры своей черепушки, где есть мое «Я». Теперь мне чуть легче, ощущая мнимый простор вокруг. Вирус… у меня не было времени проследить за ним в этом сумбуре. Погружаясь в свои ощущения я начал отчётливо различать вирус в своем теле. Он не жил очагами, сейчас он был вообще везде, проникая в живые клетки, перестраивая их, и покидая. Но все это лишь ощущения, которые передает мне сам вирус, а я уже знаю что ему верить нельзя. Мне бы выбраться…       Попытка вернуться в человеческое тело ни к чему не привела. Слишком больно. Ершистая арматура только сильнее калечит организм заставляя его терять кровь с ценным материалом. Да и суперполимер рассчитан выдерживать атомный взрыв… Им покрывают старые этажи комплекса, и до верхов ещё не добрались, вот я и вляпался… Даже не буду пытаться пробить его в таком состоянии…        Сколько прошло времени? Неделя? Год? Не знаю. Хочу жрать. Сильно. Почему я все никак не сдохну?! А… Вот оно что… Требуемую энергию организму вирус начал поглощать из самого организма. Вполне естественная защитная реакция у нормальных существ. Вот только я не нормальный. И вирус расщепил такие мелочи как когти, втянул шерсть и часть спинных мышц. Этого хватит надолго, я так понял.       Четыре истерики спустя. Они накатывают примерно с равной периодичностью, так что теперь буду исчислять в них время. Тело гидрировало часть внутренних органов. В расход пошли нервные окончания почти на всем теле.       Семь истерик. Только что накрыло восьмая. А все потому, что организм поглотил мой собственный репродуктивный агрегат, пускай и в облике чудища… Теперь-то и мужиком себя назвать не могу! Моя кровь втянулась в раны ещё две истерики назад. Вся, без остатка.        Десять. Тело заметно уменьшилось в объеме. Чувствую как кожа обтянула кости и то, что раньше называлось мышцами. Лёгкие расщеплены. Сердце впервые стукнуло, и снова затихло.        Второй удар сердца. Мышцы на ногах и руках едва способны шевелиться. Истерики больше не накатывают — накрыла полная похуистичность к происходящему. Видимо так организм экономит ресурсы.        Пятый удар сердца. Арматуры в ранах окончательно рассыпались ржавчиной. Паразит во мне лениво втянул оксид в тело и запечатал пробоины собой.       Восьмой удар. Гоняю одну клетку вируса по венам. Нарезают шестой круг без остановки полностью закольцовывая путь по всем венам. А херли мне ещё делать?       Десятый удар. Устроил в своем мозгу званый вечер. Позвал свое «я», бактерию номер один, и бактерию номер два, что победили в гонках по венам. Пускай они и молчаливые собеседники, компанию составить не отказались. Выбора у них не было.        Одиннадцатый удар. Званый ужин затянулся. Нет, создавать иллюзии в своем мозгу прикольно, но скучно. К тому же это тратит силы. Организм растворил почти все ребра и истончил кости. Глаза высохли, язык пропал. Я всё ещё слышу как от перепада температур потрескивает слои суперполимера залитого на меня без усиливающих покрытий.       Семнадцатый удар. Хлопья суперполимера осыпаются мне на кожу. Все жутко чешется, но мышцы не работают вообще.        Двадцатый удар. Я спал. Вернее, теперь я проваливаюсь в бессознательное состояние между ударами.       Сорок пятый удар. Недавно ощутимо тряхнуло. Шахты обвалились. Теперь потихоньку осыпаются внутренние помещения. Я где-то читал что полимеры, которыми пропитывали наши шахты при бурении рассчитаны на века, и производитель давал гарантии что крепость начнет снижаться не раньше чем через пятьсот лет. Пропитка для стен вообще не имела срока годности, ее рабочая крепость ослабевала ещё дольше.        Шестидесятый удар. Я едва соображаю. Ощущаю абсолютную опустошенность организма. Теперь в расход пошел сам вирус. С равной периодичностью клетки вируса расщепляет одну из своих в мозгу, снабжая не высохший мозг и остальные клетки энергией. Лопались они довольно быстро, потому что теперь высохло и сердце, и я мог считать только хлопки, которые не особо больно повышали давление в мозгу.        Осознал что единственный живой материал в организме сейчас только мозг, и вирус, который перебрался в череп. И то, мозг основательно усох, но не погиб.        Спустя несколько миллионов хлопков, коррозия суперполимера добралась до поверхности в участках из которых торчит арматура. Слышу как железки тихонько скатились по поверхности и рассыпались в труху окончательно. Теперь я слышу что творится снаружи более отчётливо.       Шли дожди. Но из-за накренившейся комнаты на меня не попало и капли! А организм это очень жаждет! Зато тело понемногу вытягивает влажность из воздуха, хотя этого не достаточно, чтобы компенсировать растраты, и я все так же проваливаюсь в беспамятство. Но вирус паразита уже реже хлопает себя на энергию, предпочитая в первую очередь расщепить на составляющие молекулы собранных материалов.       Вируса осталось одна десятая. Он утратил коллективную волю и самоуправление. Полностью отдал мне контроль над собой. Теперь клетки вируса лопаю уже я сам. Сообразил слепить из нескольких миллилитров кракозябру, и задал ей задание — выбраться из моей клетки сквозь дыры арматуры, и принести воды. Кракозябра смылась и вернулась через пару месяцев в виде маленького бурдюка с водой. Еле протиснулась обратно. Как же я обрадовался! Тут же отослал обратно, но уже со второй. Памяти у клеток паразита немного, но я понял одно — приказ они исполняют возводя его в абсолют. Вирус не умеет думать или принимать решения отступая от поставленной задачи. Отослал одну из кракозябр за едой, и потерял ее на несколько лет! Кстати о годах. Я помню что год на этой планете равен десяти стандартным. Ужасаться потраченному времени я попросту не стал, а когда симулировал периодичность хлопков вируса при коллективном разуме и просчитал все величины в которых измерял время то пришел к выводу что пролежал здесь больше тысячи лет. Тихонько охуел, и продолжил стряпать кракозябр.       Получаемая вода была почти чистой, практически без кислоты, что заставило меня задуматься. Прикинув ее состав и возможные причины изменений пришел к выводу что на планете произвели терраформинг, и внесли корректировки в атмосферу. Но послав кракозябр за растительностью, потерял их почти на сто лет. Кракозябры вернулись ни с чем изрядно похудев. Значит, только вода. За эти годы я смог напитать тело и перестал походить на мумию, но мышцам этого все равно недостаточно для движений. Даже сердце не запускалось.       В один из теплых и засушливых дней я услышал из ряда вон выходящее. Сперва показалось что это свистит ветер, но с каждой минутой свист нарастал. Потом перешёл в рев двигателей. Но… двигатели чихали, будто остались без топлива, а в итоге, раздался грохот. Что-то упало, заставив ещё пару этажей внизу обрушиться. Сразу за этим стал нарастать звук других двигателей, посерьёзнее. Вот тот, второй, приземлился мягко, я даже не ощутил тряски. Интересненько…       Слышу топот. Кто-то приближается… Посылать кракозябр нет смысла. Вируса в моем теле осталось меньше одной сороковой, и отошли я хотя бы половину, ничего кроме кляксы на ботинке пришлого не образуется. В срочном порядке лопнул десяток клеток вируса, и перегнал большую часть воды в лапу, заставив проскрежетать когтем. Ожидаемо — коготь сломался рассыпавшись в щепки. Но звук издал. Пришлый остановился.        Слышу приближение второго. Тот с ходу начал что-то говорить. Языка я не понимал, но первый тут же оживился, и стал пятиться ко мне. Они обменялись несколькими фразами, довольно энергично. Слышу в их голосе агрессию. Через дыры от арматуры чую запахи… Сладкий мед… И ещё что-то. Целый букет запахов, и он принадлежит одному существу, тому первому, и он усиливается с тем, как приближается ко мне это существо.        Второй перешёл на крик, и комнату резко заполнил запах пластика и хвои, да так, что едва не загасил запах первого. Так. Понятно. Их запахи становятся ярче от переживаемых эмоций.        Громкий хлопок и крик первого. Его ноги запутались неподалеку, а через мгновения на слабую корку суперполимера упало тело, проломив трухлявый материал. По коже потекла теплая жидкость. На теряя времени, я приказал вирусу впитать все это.        О боги! Сколько энергии! Сколько генетического материала! Вирус паразита тоже оживился и впитал генетический материал. Вирус подал весть о том, что кровь не принадлежит человеку. Точнее, да, человек, но очень и очень дальний потомок. Мутант. От человека в нем лишь облик, но строение организма отличается от человеческого. Гены более совершенные, но для полного анализа нужен костный мозг.        Я впервые за долгое время открыл глаза. На мне дёргается и воет вполне обычный пацан. Голод просыпается… Я медленно перевел взгляд на второго. Жилистый, статный мужик, под два метра ростом. Внешне — оба люди. Но мне очень не понравился его вид. Он подстрелил паренька. Хрупкого мальчонку. И смотрит на него с такой жадностью, что мне показалось, что это он тут чудище некормленое полтора миллениума, а не я. Пацана стало жалко.        Пускай корка из суперполимера и обвалилась, но меня не заметили ни мужик, ни пацан. Тут довольно темно. Мужик приближается к нам, и… Расстёгивает штаны… Не понял… Он что, собрался… Пацана… Того-этого… Отшпиливиллить? Прямо вот, на мне? Прострелив его перед этим?! Он что, совсем с кукухой не дружит?!       Пацан отбивается, но мужик спокойно удерживает его руки над головой сдирая с него штаны. Вот это мне тут спектакль устроили! Мелкий тяпнул зубами руку мужика, да так, что прокусил до крови. Мужик не растерялся и двинул в челюсть пацану, прекращая всяческое сопротивление. Парень без сознания, а на меня капает кровь мужика из прокушенной руки. Пока дают, лежу всасываю, анализирую.       Опаньки, интересно… Одна раса, оба мужики, но… Генетический код явно описывает противоположный пол. Не понял… Адреналин, какой-то наркотик синтетический, странные гормоны… У пацана тоже гормоны бушуют, но другие… Ладно, потом разберусь. Судя по всему мужик не очень-то и хороший. Парня мне почему-то жалко… Я жрать хочу.        Мужик грубо растолкал ноги своей жертвы, и стал пристраиваться недовольно о чем-то выражаясь. Его запах усилился и уже просто смердил. Он меня раздражает. Все. Не могу больше.        Напитавшись кровью парня, лопнув пару миллионов бактерий вируса, я смог обеспечить движение лапы. Не просто так я потратил так много вируса. Лапа резко выстрелила из темноты, пробивая грудь мужика в районе сердца, прокалывая онное когтями. Мужик умер быстро. Даже вскрикнуть не успел. Ох, какое же моральное удовлетворение я получил в этот момент! Нет, не то что бы я радовался убийству, нет… Сейчас эта туша обеспечит меня энергией с помощью которой я смогу вернуться к полноценной жизни. Пацана оставлю. Не хочу признавать, но если я вдруг останусь без еды, я обязан иметь запас, хотя бы в несколько капель его крови… Хотя я понимаю что это бред. Сейчас во мне говорит голод.        Кожа впитывала чужую кровь, организм усваивал материалы и энергию, возвращая мышцы к жизни. Минута, и я уже отталкиваюсь ногами, выбираясь из скорлупы, сердце начинает биться, впервые за тысячелетие, стуча как одуревшее, радуя меня жизнью. Но этого мало.        Парень скатился на пол, а я наконец поднялся на ноги, хищно облизывая сухие губы. В общем, что стало с мужиком, описывать не надо. Голод охватил меня с головой. За это время пацан успел прийти в себя, и застонал, хватаясь за бок. Я замер. Смотрю на него. Он позорно завыл от боли, и тут его взгляд прошёлся по мне.        Сижу, смотрю на парня. Вся харя в крови, с морды сочно капает, глаза светятся от переизбытка энергии. Видя все это, парень истошно заорал, дернулся, но свалился обратно и затих — опять без сознания. Какой нежный… Хотя если мне не изменяет память, то от моего вида в обморок падали взрослые мужики, повидавшие в своей жизни многое, в числе которого бывали кровавые месива когда их сослуживцев наматывало на шнек при несоблюдении техники безопасности.        Наконец доев свой щедрый обед, я подполз к парню. Вирус паразита требовал ещё жрать, но я тут же пресек все хотелки моей заразы. До кучи, ещё и запретил вирусу размножаться, чтобы его сила коллективного разума мне не мешала, да и чтобы проще было держать эту дрянь в узде. Я обязан это контролировать.        А паренёк то совсем побелел… Кровь течет… Твою мааать! Его же подстрелили! Пуля прошла навылет, чиркнув по боку, но зарастать такое само не собиралось. Оно и понятно — он все же нечто вроде человека, внешне почти не отличается. Я подхватил его на лапы, и быстренько понес на выход.        Комплекс расхерачило изрядно! Половина коридоров завалена, другая вовсе обвалилась. Кое-как допрыгал до своего кабинета. Толкнул дверь. Дверь держалась на краске, и осыпалась кусками на пол. Мда… И это сейфовая дверь в медицинское отделение. Так. Ловить здесь нечего. Понадежнее прижав бок парня костяными хвостами, я полез наружу. Долго лез. Пришлось даже сбить одну колонну в зале, но она и так держалась на соплях, и обрушить часть крыши. Земля… Свежая, ароматная, после дождя… И хоть бы травинку найти! Похоже флора тут так и не зародилась, даже примитивная.        Смахнув тыльной стороной лапы землю с колонны, я уложил на нее парня, и стал тупить. И… Что дальше? Каким хреном мне его штопать без инструментов? Заразить, чтобы не истёк кровью? А дальше что? Устроить нападение на мирных жителей как произошло здесь? Неееее, я мудак, но не настолько. Но вирус придется использовать. В моем организме переваривается наркоман, так что я просто извлеку нужные мне элементы. Например спирт. В пасти стало тут же сильно щипать, а нос забил проедающий смрад. Вот он — спирт. В слюне нет ни единой клетки вируса. Проверил дважды.        Спирт впрыснул напрямую — коснувшись губами входного отверстия, и убедился что вытекло из обратного. Гадость. Теперь надо выбрать обгоревшие участки. За прошедшее время я научился микроконтролю, и это умение помогло мне очень аккуратно орудовать, казалось бы, неуклюжими лапищами, срезая мертвую плоть когтем. Как же повезло пацану что он спит! Я даже представлять не хочу, как это может быть больно.        Надо зашить. Спирт спиртом, но открытая рана на чужом теле не перестанет хлестать кровью от одной только хотелки. Вырастил маленький нарост на когте в виде крючка с ушком, и стал искать нить. Тут я обратил внимание на длинные волосы парня. Они должны быть красивыми, подумалось мне, если не были бы замызганы грязью и кровью. Волос!        Дёрнув один волосок на его голове, продезинфицировал в спиртовой слюне, протянув нить по языку, и вдел в крючок. Последнее заняло минут пятнадцать, пока я не психанул, и не обратился частично в человека. Вернее, обратил только руки, и то, на время, пока не зашил парня. В этом облике у меня зрение получше из-за количества глаз и остроты их зрения. А вот руки для шитья нужны человеческие. Пришлось изгаляться.        Зашил. Обильно обслюнявил обеззараживая, и отполз немного, сплевывая противный спирт. Не думаю что пацану что-то теперь угрожает, так что пускай проспится. Я подожду. Терпения у меня теперь хоть отбавляй. А пока он дрыхнет, я постараюсь изъять важные воспоминания из ошметков мозгов в моем животе.       Почему-то я уверен что у меня получится.        К вечеру я понял что хер мне через всю харю, а не воспоминания.