Под шкурой зверя.

      Эрик проспал до самой побудки. Здесь, На Тао-3, повсюду начинала играть мягкая, но настойчивая музыка. Правда, это не касалось гостевых домов и отелей, от чего я сам едва-едва мог слышать эту музыку, но вот хишшир проснулся как по будильнику. Сразу и резко. Внешне он никак это не показал, но тот ужас, что на мгновение его охватил, впечатлил меня не в хорошесм смысле. Я немного прибавил свет в комнате.        — Не бойся, Эрик. Это и правда случилось. — Глажу шелковую кожу на спине парня лапищей.        — Как? — Неко медленно успокаивался, но я все еще чувствовал своей грудью, как бьется его сердце.        — Способность. Я слышу эмоции окружающих. Раздражает, но полезно.        — Непонятно… — Глубоко вздохнул он, пряча свои красивые фиолетовые глаза.        Несколько минут тишины. Хишшир снова привыкал к тому, что все вокруг для него переменилось. И я понимаю, что это будет происходить еще не раз.         — Тебе стоит душ принять. Ты весь перемазался в моей… Гм… — Смолчал я, когда ощутил вспышку стыда от неко.        — Л-ладно… а ты?        — Я уже почистился. Тебя так чистить я не рискну. Могу случайно ранить.        — А как… Ну… Я помню, что… Боль, от попадания пули…        — А, это… Мне пришлось тебя заразить своим вирусом. Заражение было контролируемым, и для тебя совершенно не опасным, в отличии от полученных повреждений организма. — Немного надавил на седьмой грудной позвонок хишшира, после чего провел пальцем на место попадания второго кусочка железа.        — А сейчас я…        — Нет, физически, ты полностью здоров. Та боль что ты испытываешь — фантомная. Ты привык к побоям, так что организм продолжает стимулировать себя таким образом, вырабатывая эндорфин, помимо прочего, что является естественным гормоном, который работает как легкий наркотик, и так же имеет привыкание. У человека, обычного человека, он назывался гормоном счастья, вырабатываемый мозгом человека в противовес стрессу и боли. В твоем случае, он вырабатывался в повышенном количестве годами, что вызвало зависимость. И это будет вызывать приступы паники, если обобщать.        — И как быть? — Парень погладил мою грудь пальцами.        — Есть много способов. И многие из них я не одобряю. Ты все равно о них узнаешь, и скорее всего опробуешь, так что лучше я тебе посоветую самые безопасные из них.        — Что надо будет делать?        — Самое безопасное — вспоминать пережитое. Не морщись. Это для твоей психики полезно. Как с другими наркотиками, плохие воспоминания начнут приедаться, ты будешь к ним привыкать, и со временем они перестанут тебя пугать, как и выработка эндорфина снизится, потому, что стресса будет меньше. Это самая верная дорожка к исцелению психики. Не самая быстрая, но надежная.        — А другой вариант? — Эрик сжался.        — Смотри.        Я взял его руку под локоть и второй лапой, медленно веду когтем по коже парня. На глазах, легкая царапина начала наливаться кровью, но не текла.        — Легче? — Спрашиваю парня, хотя и сам чувствую изменения в его эмофоне.        — Не знаю… — Кошачьи ушки прильнули к голове, мазнув мне по плечу.        — Только будь очень внимателен. Никогда не режь вдоль. Никогда не режь глубоко, никогда не используй грязные предметы. Лучше царапай. Главное испытать боль. Я знаю, что пока раны заживают, эндорфин вырабатывается постоянно, и это для тебя, как-бы лучше, но нет. Это крайний случай, когда ощущаешь, что в голове твориться полный бардак. Но лучше перетерпеть.        — Это плохой способ…        — Верно. Есть еще один, он более приятен, но для тебя это будит сильный стресс…        — Какой?        — Секс. Тут и стресс, но другого рода, и эндорфин, и окситоцин, да и в принципе, во время нежного и чувственного, длительного секса, организм стимулирует себя по высшему разряду. Но так как тебя ломали в этом направлении, само понятие секса у тебя извращено. Нет, я говорю про психическую составляющую, она так же важна, как и физическая. Я хочу, чтобы ты помнил это.        — Хорошо…        — Ну, а пока… — Медленно веду языком по царапине, собирая кровь, и промазывая рану своей слюной, которая стимулирует заживление. — Марш в душ, котенок.        Хишшир ушел в душ. Дверь с тихим жужжанием привода закрылась за ним, и раздался шум воды. Я же, встал с кровати и подошел к здоровому ростовому зеркалу. Если так подумать, то это впервые за долгое время, когда я нормально могу рассмотреть себя со стороны, без использования камер и кривых отражений в непредназначенных для этого поверхностях. Мда… Не красавец, это точно. Хотя я пытался придать этому облику более ухоженный и аккуратный вид, я все еще остаюсь чудовищем, какая бы ни была моя чешуя гладкой, или шерсть мягкой. Морда все такая же вытянутая, зубы все так же остры, но хотя бы теперь одного размера и растут ровными рядами. Ребристый раздвоенный язык… И ведь Мирано целовал это морду… Наверное, омежка все же фетешист… Или его гормоны смазали впечатление обо мне… Я бы не стал целовать такое.        Медленно вдохнул фильтрованный воздух и столь же медленно выдохнул, превращаясь в человека. Хилый, хрупкий, и все такой же неопрятный. Всегда мои волосы причиняли много неудобств. Толстый жирный волос… Постоянно использовал специальные гели чтобы справиться с этими непослушными отростками омертвевшей кожи. Но не теперь. Провел рукой, и они лежат, будто я только вышел от стилиста. Растрепал. Превратился в тварь. Причесал пальцами гриву, повернулся спиной, подвигал хвостами из стороны в сторону. Мда… Это настолько естественно для меня, что слегка пугает.        Прикрыл глаза, сформировал в голове образ хишшира, приказал вирусу применить его на себя. Минута, хруст костей и жжение в мышцах, открываю глаза.        Забавно… Мой человеческий образ остается таким же, каким был две тысячи лет назад, и волосы попросту не растут. Но сейчас… Вирус воссоздал для меня тело хишшира, выдав за стандарт волосы до плеч, и непременно, темно красного, чуть ярче бордового, цвета. При том с несколькими ярко красными прядями. Это как-то… Вызывающе… Стрельнул глазками на свое отражение и тут же скривился — уж слишком блядское выражение лица. Ушки, кстати, тоже темно-красные. И такие же большие как у Эрика. У господ из совета они вроде бы поменьше. Спустил взгляд вниз… Ну… Член совсем небольшой. Это если сравнивать с человеческим обликом, раза в полтора меньше. Кроме как на голове и хвосте, растительности совершенно нет — абсолютно шелковая нежная кожа. Даже поры на коже совсем малюсенькие, спасибо вирусу, есть чем сравнивать. Повернулся спиной. Упругая задница и такой же красный хвост, что в расслабленном положении едва-едва не касается пола. Задрал хвост. Опустил. Задрал. Повилял. Понял, насколько по-блядски это выглядит, опустил хвост. Попробовал размяться перед зеркалом и едва не грохнулся на пол. И это с моей, почти идеальной, координацией! Вестибулярный аппарат работает на совершенно ином уровне, и к нему необходимо привыкнуть. Гибкость тела так же поражает — я едва не свернулся в крендель, стоя на одной ноге, и буквально ткнулся носом себе в пах. И ребра смялись так легко, будто пластиковые. Гибкий, но хлипкий — это точное описание хишширов. Это не орамины, с тяжелейшими костными остовами, которые поломать — еще надо потрудиться, и это я говорю про омег. С альфами еще хуже. Но там сильно страдает их поворотливость и гибкость, что я мог наблюдать, следя за ними. Хотя Шейн не был так стеснен в движениях, как и многие спецы Сергина, в отличии от спецов Шакана. Вот там действительно шкафы размером два метра на полтора.        Закончив с осмотром приобретения, принялся чередовать облики, тренируя собственное восприятие, для того, чтобы мог легко перекинуться из одного облика в другой в любое время, не тратя свое внимание на сосредоточение.        — Выходи, не бойся. — Сказал затихшему у выхода душа парню.        — Угу… — Буркнул парень и юркнул на кровать.        — А ты красивый.        — Ты… Правда так думаешь? — Смутился хишшир, заматываясь в одеяло.        — По моим меркам — да. — Перекинулся в хишшира и подошел к кровати. — Волосы титанового отлива, крепкое, но некрупное тело и очень необычный цвет глаз. Да, я во время лечения я позволил себе нарастить немного мышечной массы на твое тело, чтобы ты чувствовал себя не таким разбитым от деградации тканей.        — Я… Заметил… Спасибо… — Ушки неко прильнули к голове.        — О чем ты так переживаешь? — Протянул руку и коснулся его плеча.        — Я… Ну… — Он вздрогнул от прикосновения. — Твоя внешность…        — Я полиморф. Могу изменять свой облик как захочу. И, кстати… — Поднял левую руку, на которой меланином нарисованы браслеты. Следом после браслета Шейна стал прорисовываться новый. Тонкие черные линии извивались, переплетались, связываясь в колючую проволоку, что обхватила мою руку. На внутренней стороне руки проявился небольшого размера колокольчик-бубенчик. — Это твоя метка на моем теле. Твой запах, и твои гены. Что бы с тобой не случилось, теперь я всегда смогу вернуть твое тело в исходное состояние благодаря этому образцу тканей.        — А… Это? — Парень коснулся пальцами своего плеча, там, где красовался черный череп.        — Метка. Мои гены и крупица проклятия, что отмечает тебя моим. Какой смысл предавать метке, решай сам. Для меня — это знак моей протекции. Если я ставлю на ком-либо подобный знак, то это означает что за этого человека я готов пойти против всего мира.        Эрик смутился и кивнул, принимая мои слова. Тишину в комнате нарушило лишь тихое урчание желудка неко.        — Ох… Прости, я и не подумал о том, что ты давно ничего не ел… — Я тут же выпрямился и активировал голоэкран комма.        «Сил, ты случайно не знаешь, какими блюдами питаются хишширы?» — Мысленно спрашиваю ИИ.        «Предоставляю список ресторанов.» — Отчитался он, и отключился.        А список был не большим. На этой станции был всего один ресторан из раздела высокой кухни, где готовили довольно дорогие, но совместимые с хишширскими желудками, блюда. Для ораминов, в описании этих блюд была размещена объяснительная информация. Если кратко, то хишширы не переносят синтезированные продукты от слова совсем. Это у ораминов железные желудки, а вот для неко требовались обязательно натуральные и свежие продукты. Я поморщился, вспоминая запах той баланды, которой кормили Эрика в том доме. Натуральное? Да. Свежее? Хм…        Глянув на в край смущенного неко, я перевел взгляд на меню ресторана. Определенно — легкое рыбное блюдо. По описанию — эта рыба, генетически модифицированные образцы мореплавающих созданий родом с нашей планеты прародительницы, что выращиваются на станции Тао-2. На Тао-3 ее привозят в живом виде в контейнерах с водой, и разделывают только при поступлении заказа. Никакой заморозки. Та же история с курицей. Квипы — генетически трансформированная курица, размером со страуса. Вот их уже разводят на всех станциях Тао. Заказал порцию легкого куриного супа, три курино-страусиных яйца в сыром виде, так как их рекомендуют готовить лично, либо заказывать и употреблять в ресторане — остывшие яйца, к моему удивлению, отвратительны на вкус. Следом, добавил в заказ фруктовую корзинку и одноразовый керамический чайник с их фирменным чаем. Все это для Эрика. Лично себе, я не отказал в удовольствии и заказал шесть наборов различно приготовленного мяса. Ну, я бы и в сыром виде употребил, но для этого нужно идти на корабль, а Эрик один сейчас точно не захочет оставаться. Тащить его наружу это тоже не вариант.        Проводив взглядом уплывающую шестизначную сумму ценника, я перевел взгляд на неко.        — Может, посмотрим пока чего? — я кивнул в сторону экрана, и взял с прикроватной тумбы небольшой пульт.        — Не против… — Улыбнулся неко.        Я включил экран. Первый же канал продемонстрировал нам широкую омежью задницу, которую драли в два ствола. Переключил. Снова переключил. Снова. Еще. И еще раз. Промотал все доступные шесть десятков каналов и со вздохом выключил.        — Извини, думал, у них тут есть нормальное кабельное.        — Ничего. — Эрик отвел взгляд в сторону от экрана.        — Ну… А, ты вообще какие жанры смотришь?..        Через двадцать минут в дверь постучали. Эрик машинально сжался, а я зыркнул взглядом херомантии через массив двери. Одна душа. Альфа. Встаю, разминаю кисти рук, готовясь трансформироваться в тварь при необходимости, открываю.        — Заказыва… — Спец Сергина застыл с отвисшей челюстью, уперев взгляд в мои красные волосы и большие кошачьи уши.        — Да. — Разглядел на большой пластиковой коробке логотип ресторана. — Спасибо за работу.        Отобрав у ошалевшего альфы довольно увесистую коробку с едой, закрыл дверь. За неимением нормальной поверхности, расположил все на довольно упругом матрасе кровати.        — Это что, все… Мне? — Укутанный в одеяло неко с недоверием разглядывал пластиковые тарелки с ароматными блюдами.        — Да. Советую начать с супа. Желудок у тебя, конечно, в идеальном состоянии, язв больше нет, но напрягать его сейчас лучше не стоит. Остыть еде я не дам, так что ешь не спеша. — Объяснил ему, а сам вскрыл квадратную коробочку, из которой тут же поднялся легкий столбик пара и одуряющий запах мяса в специях. Отрастил на пальцах здоровенные когти, и игнорируя вилку, потянул ломтик мяса за краешек. — Ешь. Я взамен ничего не потребую. Не бойся. Сейчас ты можешь просить у меня все что угодно, я ведь взял над тобой опеку и обязуюсь содержать до тех пор, пока ты не будешь готов сам вернуться к обыденной жизни.        Эрик долго гипнотизировал еду, но голод все же оказался сильнее застарелых страхов, и парень все же начал есть. Сперва не спеша, будто проверяя — не будет ли болеть что, и незаметно, как он считал, следил за моей реакцией. Ну, а я сел рядом, и так же принялся поглощать свои порции. Кот остается котом даже в человеческом виде. Поняв, что его бить не будут, неко несколько раз совал нос в мою коробочку с мясом, ожидаемо получив несколько небольших кусочков. И пока я уплетал свое, Эрик прикончил суп и лег на подушку. Все же, много в него за раз не влезет. По глазам вижу, что хочет еще, гипнотизирует тарелку с рыбной нарезкой, но уже не лезет.        Чтобы отвлечь кота от новой напасти, я полез через голопанель коммуникатора искать фильмы по предпочтениям самого кота. И как результат, мы смотрели фильмы на голоэкране, потом ели вкусняшки, потом снова смотрели фильмы, и снова ели. Понемногу, но эрику нужно было питаться. Мысленно я уже прикинул ему диету и поделился списком продуктов во время одного из перекусов. Я, конечно, могу сделать вирусом очень многое, но синтезировать простые микроэлементы из ничего мне не под силу. Что мог, я уже ему дал, а все остальное будет набираться правильным, в его случае, питанием.        К отбою неко уже спал, замотавшись в одеяло с головой. Я же, стою на кухне, утрамбовывая пластиковые тары в утилизатор, как на комм пришел вызов с неизвестного мне номера. Молча нажимаю подтверждение и над запястьем появляется цветная голограмма хишшира.        — Дай мне поговорить с сыном! — Резанул по ушам голос звонившего.        Ничего не говорю, сбрасываю звонок и продолжаю складывать пустые емкости в контейнер. Прибрался, снова нагрел не успевший полностью остыть чай, налил в тонкостенную керамическую чашечку, и сел на скрипнувший табурет. Снова вызов, но уже от Сергина.        — Я, полагаю, разговор с семейством Эрика зашел в тупик? — Тактично поинтересовался бета.        — Разговор даже не начался.        — И почему же?        — Я не гордый, но кричать на незнакомца, у которого в руках твое дитя, явно показатель дурного тона.        — Вот как… Не ожидал. Я, конечно, неплохо знаю хишширского министра, как деятеля общественного, но лично с ним не знаком.        — Мне плевать кто он там. Если желает поговорить, пускай начнет с того, что я не промежуток между ним и его сыном. И мне на него самого плевать. Для меня в этой ситуации важен лишь Эрик и его мнение, но так как он сейчас спит, то узнать о его желании пообщаться с родичами я не могу.        — Я услышал тебя. — Согласился бета.        — Ты мне лучше скажи, кого я поломал на ринге, и чем мне это грозит?        — Айк… — Сергин вздохнул. — Тут все не просто. Тот прайм-альфа, Тарр Магран, был одним из руководителей колонии и его клан входил в совет, контролирующий как эту систему, так и ближайшие станции. На станции Тао он, конечно, не влиял, но ты запустил довольно неприятные цепочки событий. Нет, ты, конечно, сделал все по правилам, и никто тебе это в укор не поставит, но лучше бы мы по-тихому захватили эту кодлу, чем принимали официальные повинные, которые уже за этот прошедший день вскрыли такие гнойные нарывы общества, что даже мне становится неуютно.        — Ясно. Не спорю. Но он меня выбесил, уж прости. Но, как ты считаешь, ситуация изменится, если окажется что я тоже являюсь прайм-альфой?        — Да. Это было бы весьма кстати. Я, полагаю, ты уже знаешь, что не официально, праймов считают высшими существами?        — Читал. Что-то связанное с неконтролируемыми генетическими цепочками, которые накопились после веков селекции. Если источник не ошибся в своих исследованиях, то праймы сильно отличаются от обычных представителей своего вида как физически, так и психически, хотя и способны продолжить род с обычным представителем своей расы.        — Да, все верно. Ты действительно можешь стать праймом?        — Я поглотил кровь того мужика, и сейчас расшифровываю его уникальные цепочки. Это оказалось сложнее чем превратиться в хишшира.        — Мне уже доложили…       Молча отправляю снимок сделанный у зеркала Сергину.        — Неплохо смотришься. — Усмехнулся бета.        — Сам бы себя трахнул. — Отшутился в ответ. — Но вернемся к сути. Какие конкретно послабления мне будут доступны?        — Наверное, самое важное для тебя — это возможность свободного ношения оружия. С твоей реакцией, ранения Эрика удалось бы избежать, будь у тебя возможность самому выстрелить. Плюс, если ты применишь оружие, то тебя не станут судить слишком сильно… Скажем, ты точно не отправишься отрабатывать повинность на рудники, а скорее отделаешься штрафом. Так же, у тебя будет возможность принимать командование в критической ситуации.        — Хорошо. Что я могу сделать как прайм для Тао?        — Быть готовым помочь. Все так же, как мы договаривались. И, кстати, как там исследования твоей заразы?        — Слишком много информации, которую нужно еще отфильтровать. Дайте мне несколько суток чтобы выходить хишшира до возможности выйти из замкнутого помещения, и я смогу предоставить отчеты по нескольким направлениям.        — Хорошо. У твоего врача уже руки чешутся, да и не только они, и не только у него.        — Все будет. Просто сейчас совсем не до этого. — Закатил глаза мысленно посылая в жопу неугомонных исследователей. Ведь с них станется уломать совет пустить меня на опыты в случае промедления.        — Понимаю. Отдыхайте. Как будешь готов, передай наблюдателям пробу своей крови и тебя оформят как прайма. — Сказал бета и отключился.