I Love You.

Кэтрин Энн Распутина. Китти Энн Распутина. Катерина Э. Распутина. Катерина Распутина. Катерина Прайд-Распутина. Китти Распутина. Китти Распутина-Прайд. Китти… Шатенка расправляет сложенную несколько раз бумажку с написанными именами, аккуратно придерживая пальцами за уголки. Бумажка хрупкая, написано давно, одно неосторожное движение, и она может разорваться. Не хотелось бы. Кэтрин Энн Прайд. Она проводит пальцем по этому имени, оно принадлежит ей. Так её зовут. Палец сползает на строчку ниже, прослеживая резкое начертание начальных букв имени и более мягкое всех остальных. Кэтрин Энн Распутина. А так её могли бы звать, если бы полтора года назад она собственноручно не сорвала свою свадьбу. Ну… Сорвала – достаточно спорное слово. Кольцо просто не наделось ей на руку, потому что её тело решило начать произвольно фазировать именно в этот момент, а не какой-то другой. Не во время первого поцелуя, не во время танца молодожёнов, не во время попытки поедания торта, но во время того, как Питер попытался надеть кольцо на её палец. Оставалось надеяться, что завтра она сможет удержать себя в руках, и не повторить эту неловкую и обидную ситуацию. Девушка щурится, вглядываясь вниз, где на траве Нью-Йоркского Центрального Парка располагается свадебная арка и ряды складных стульев. Кто-то из телекинетиков вешает ленты на колонны, другие помогают надувать шары. И, она может поклясться, что несколько раз видела яркие вспышки дыма от перемещения Курта, то ли забиравшего что-то, то ли, наоборот, приносившего. Они так… заняты этим, увлеклись с головой, что ей будет больно, если и в этот раз ничего не получится. Стиснув пальцы до боли, Прайд ругает себя за мысли. Нет, в этот раз всё будет нормально. Так, как и должно быть. Китти Прайд. Очередное имя, написанное корявым детским почерком на тетрадном листе, выдранном, она как сейчас помнит, из тетрадки по истории, возникает перед её глазами. Ей было двенадцать, когда она решилась написать этот список, поочерёдно подставляя своё имя с чужой фамилией. Сейчас ей двадцать восемь, и сегодня она может сделать реальностью то, что когда-то было лишь мечтой. Но кажется целая жизнь позади, столько смертей. И своих, и чужих, все они сплетаются в памяти, соединяясь в непрерывном вихре безумия. А в памяти всплывают слова Ильяны, сказанные восемнадцать месяцев назад. «Если бы вам было суждено быть вместе, вы бы уже давно были вместе». Если бы вам было суждено… – Вспоминаешь то, как я разрушила свадьбу своего брата? – хриплый голос раздается слишком близко, и Китти едва не скатывается с крыши вниз, быстро хватаясь за конёк. Тёплая рука опускается на плечо девушки, придерживая, и только тогда та разжимает пальцы, отпуская спасительную, но острую грань конька. К счастью, руки не повреждены, а то было бы неловко завтра на церемонии. – Кого чёрта ты так пугаешь? – Китти оборачивается к блондинке, самодовольно нависающей над ней. – А если бы я упала? – Упала? Вот так? В одно мгновение Ильяна, ад её забери, Распутина делает шаг с высокого здания школы имени Джин Грей, отталкиваясь от крыши второй ногой. Она не повисает в воздухе, как показывают в мультиках, где гравитация не сразу притягивает объект, и не успевает сказать ни слова, когда начинается падение. Китти вскакивает с места, встревожено наблюдая. Когда Ильяна достигает земли, под ней открывается голубой диск портала, и она исчезает, так и не коснувшись травы. Прайд не нужно находиться рядом в этот момент, потому что она отлично знает, какой звук издают эти порталы. И точно такой же звучит за её спиной, а затем за ним следует глухой удар сапог Ильяны по крыше. – Ты посмотри, как вскочила, – смех блондинки заставляет Китти покраснеть, поэтому она не сразу оборачивается к ней, пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце. – Волнуешься за меня, не так ли? – Это было не смешно, – бурчит шатенка, но улыбается, старательно отворачиваясь, чтобы её улыбку не было видно. – Оно и не должно быть смешным, – совершенно серьёзно, судя по голосу, отвечает Ильяна. – Это лишь демонстрация того, что ты бы не упала. Я всегда успею поймать тебя, что бы ни случилось. Руки Ильяны обхватывают талию Китти, и девушка позволяет себе откинуться назад, чувствуя тёплое тело позади себя. – Иногда тебя невозможно предсказать, – сетует она. Ильяна хмыкает, но вслух не отвечает, зарываясь носом в длинные тёмные волосы Прайд. Она отрастила их снова совсем недавно. Горячее дыхание повелительницы Лимбо обжигает шею, клыки оставляют неглубокий след на коже, который исчезнет несколько секунд спустя, а правую ногу Китти оплетает что-то сильное и незримое. – Ты обещала не использовать хвост, – шепчет почти неразличимо. – Ты можешь сбросить его, если мешает, – так же шепотом отвечает Ильяна. Неподалёку от дорожки останавливается машина, серебристый вольво, из которого выбирается такой же серебристый мужчина. Лучи солнца отражаются от его металлической кожи, заставляя её бликовать. Сердце Китти замирает на мгновение, и это не укрывается от Ильяны. Руки блондинки сильнее сжимаются вокруг, словно пытаются оградить фазирующего мутанта от чего-то, что понятно только Распутиной, а из груди доносится едва слышное рычание. Такой момент Китти точно не может упустить. Она выскальзывает из захвата, проходя держащие её руки насквозь, и быстро оборачивается к их обладательнице, заставая тень мрачности на её лице. – Ты ревнуешь, – шатенка обвиняющее тыкает пальцем в грудь волшебницы, поддевая край ворота её растянутой футболки. – Нет, – отпирается Ильяна. – Да, – широкая улыбка Прайд становится ещё шире, когда блондинка мотает головой, рассержено хмуря брови. Ей нравится иногда злить Ильяну, но вот так, не взаправду. Когда обе они понимают, что не пытаются оскорбить друг друга или расстроить. И едва Китти ловит растерянный взгляд девушки, она тут же становится серьёзной. – Не делай этого. – Я. Не. Ревную, – шипит телепортёр, на мгновение её глаза чернеют, зубы превращаются в сильно выступающие клыки, на голове появляются два длинных изогнутых рога. Это происходит мельком, спустя секунду Ильяна возвращается к нормальному состоянию, растягивает губы в улыбке и склоняет голову набок, словно ничего не происходило. – Почти. Китти чувствует себя победительницей. – Ты знаешь, что тебе необязательно это делать, правда? – спрашивает она, прежде чем украсть у блондинки быстрый поцелуй. Та тянется ещё за одним, но Прайд ловко увиливает, разграничивая пространство между собой и мутантом своей бумажкой. – Смотри. Она ещё никогда не показывала этого никому специально, поэтому дыхание задерживается, как только пальцы Ильяны бережно опускаются на края листка. Пока девушка читает, Китти нетерпеливо подпрыгивает рядом, пытаясь игнорировать теплоту на щеках, которая символизирует их покраснение. – Однажды Питер нашёл это, он попросил меня дать ему конспект, и я забыла снять её из тетради, – делится шатенка, когда Распутина отрывает взгляд от бумажки. – Он был так доволен собой, что… я так и не смогла ему сказать… – Сказать что? – переспрашивает нетерпеливо, Китти вновь чувствует хвост, осторожно трогающий её за руку перед тем, как обвить запястье. Она кладёт вторую руку на хвост, ощущая его теплоту и жёсткую демоническую кожу. – Что это была не его фамилия, – выдыхает она. И это признание даётся ей с трудом. – Я написала это в свой двенадцатый день рождения. Хотела посмотреть, как будет выглядеть моё имя с другой фамилией. – Ну… – тянет Ильяна, – выглядит это так себе. Обещай, что не сменишь. Смех Китти звучит громко, она маскирует этим собственное облегчение. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я носила твою фамилию? – удивляется она. – Питер... – Я не Пётр, – обрывает волшебница. Её взгляд теплеет, Распутина улыбается краешками губ, повторяя: – Я не Пётр, Катя. Ей всегда нравилось, как они называли её. Катей. Так говорили только Питер и Ильяна. Остальные предпочитали Китти, и только Роуг звала её «сахарной», как, впрочем, и всех остальных, да Шторм «Котёнком». Вспоминая Ороро, Китти улыбается слишком сильно, и ловит ещё один недоверчивый взгляд от блондинки. – Я люблю его, – вздыхает Прайд. Она хотела бы отложить этот разговор на потом, да не видит смысла, или просто не может, пока Ильяна скользит по ней взглядом голубых глаз, без слов спрашивая интересующие её вещи. И врать этому взгляду не получается. – Я всегда буду любить Питера, это нельзя убрать или как-то забыть, понимаешь? Она получает осторожный кивок. – И это не значит, что мои чувства к тебе какие-то другие. Нет, они другие, потому что ты сама другая. Ты удивительная и пугающая одновременно, добрая, хоть и пытаешься скрыть это, демоническая, – на этих словах хвост сильно сжимается, Китти хихикает от щекотливых ощущение и ахает от болезненных. – И как бы ни хотелось сказать тебе, что у меня ничего не осталось к твоему брату, я не могу. Потому что я люблю его. – Знаешь, – телепортёр пожимает плечами, – это не то, что стоит говорить своей невесте перед свадьбой. – Эй, – Прайд чуть дёргает рукой за её хвост, – я, вообще-то, не договорила. Я люблю Питера, но все мои мысли заняты тобой. Я думаю о тебе постоянно, на уроках, когда мне нужно преподавать ученикам основы астрофизики, в кафе, куда Рэйчел пригласила отметить её первый за несколько лет отпуск, в кровати, пока я умудряюсь вытянуться впервые за тяжёлый день. Даже сейчас, стоя здесь и смотря на тебя, я думаю о тебе, Ильяна. Я думаю о том, что ты можешь сказать мне, о твоей коже, о волосах, о том, как хочу поцеловать тебя, об объятиях и полночных разговорах. Не Питер, не Стар Лорд, не кто-то другой занимают мои мысли. Это ты. Потому что я люблю тебя. Поэтому, Ильяна Николаевна Распутина, засунь, куда подальше свою ревность, и перестань сравнивать себя с кем-то ещё. Я была влюблена в тебя с двенадцати лет, не смей думать, что я перестану любить тебя сейчас. Переведя дух от внезапной речи, Китти с любопытством смотрит на застывшую рядом с ней девушку, пытающуюся осознать всё услышанное. Чтобы помочь ей, она наклоняется к ней и повторяет ещё раз: – Ильяна, я люблю тебя. – Повторяй это чаще, и, может, я поверю тебе. – Заткнись! – Китти смеётся, поднимает не стянутую хвостом руку, ухватываясь за ворот футболки блондинки, окончательно сминая податливую ткань, и тянет на себя, ловя губы Ильяны своими. Нет, она определённо ничего не испортит завтра.