Свобода

Астрид искренне проклинала тот день, когда впервые посмотрела в его глаза, своим цветом напоминающие ей светло-голубое небо за сероватой дымкой утреннего тумана, когда они с Громгильдой облетали Олух. С самой первой встречи наездников с Гриммелем Ужасающим её привычный мир неумолимо рушился с каждым днём. А Иккинг своей вечной занятостью то Беззубиком, то проблемами деревни, то чертежами очередного гениального изобретения лишь подливал масла в огонь, надолго оставляя её наедине со своими мыслями. Постепенно ужас от одного такого внутреннего монолога сменился полным примирением с ситуацией, в которой она первый раз в своей жизни не могла ни на что повлиять. Всё-таки дружба с Иккингом не смогла перерасти во что-то большее. То есть, говоря начистоту, Астрид даже не представляла, что что-либо большее существует. Охотник с громким именем обрушил на неё этот факт не спросив разрешения и даже не зная о своём вкладе в это открытие. Но почему лучшую воительницу Олуха так прельстили его завораживающий голос, поведение хищника, острый ум, тонкие, даже изящные пальцы… Астрид резко оборвала себя на этих мыслях, даже мотнув головой, будто это могло помочь, и тяжело вздохнула, приподнимаясь на постели. На улице была ночь и, судя по доносившимся звукам снаружи, не спалось только ей. Захватив с собой верный топор и закинув его на спину, она незамеченной выскользнула из палатки. Обычно она брала с собой Громгильду, но сегодня отчего-то не хотелось никакой компании. Тянуло убежать как можно дальше, и там, под равнодушными звёздами в окружении молчаливых елей кричать о своей боли, выплеснуть всю эту свинцовую усталость, накопившуюся за годы «надо», «обещала», «должна». Но бежать вглубь неизвестной местности, а криком привлечь внимание тоже не было желания. Поэтому Астрид, понурившись от теснящих душу эмоций, направилась в сторону океана, к месту, которое нашла ещё вчера во время подобной прогулки. Оно было надёжно скрыто сначала плотной стеной леса, а затем оврагом, под которым почти на берегу росли еще несколько деревьев. Девушка спустилась вниз, устроилась на траве и продолжила размышлять о своём, созерцая посеребрённую лунным светом воду. Внезапно где-то справа раздался шорох. Ещё через несколько секунд короткий свист прорезал воздух. Этот звук мог принадлежать только одному человеку. Астрид выдохнула, ощущая, как сердце перестаёт слушаться, пускаясь вскачь. Наконец в круг света от её костра вступил сам источник шума, видимо оставивший верных смертохватов где-то сзади. Она обернулась, даже не собираясь занимать оборонительную позицию, только поднялась, с усилием встречая взгляд нежданного гостя, и замерла, не увидев в нём привычного льда и презрительной насмешки. Вместо этого в нём плескалась печаль, и глаза от этого казались чуть темнее. — Не ожидал встретить тебя здесь, подруга вождя, — попытался он оставить привычным хотя бы голос. — Да и я не ожидала увидеть тебя, убийца драконов, — парировала Астрид, тоже прикладывая все возможные старания, чтобы это звучало невозмутимо. — Обычно я прихожу сюда подумать в одиночестве. — Вблизи Нового Олуха, — хмыкнула она, неожиданно для Гриммеля опускаясь обратно, словно совсем не расценивая его как потенциальную опасность. Он улыбнулся каким-то своим мыслям и тоже сел на расстоянии локтя от неё. Астрид подтянула колени к груди, кладя на них подбородок, и продолжила наслаждаться видом. Гриммель прислонился спиной к дереву, устремляя взгляд в небо. Она покосилась на него и тоже подняла голову к звёздам. — Так тихо, — прошептал он, — хочется остановить время… Астрид удивлённо замерла, но потом улыбнулась. — Да. Обычно я летаю в это время. Необыкновенное чувство свободы, будто нет никаких проблем, не нужно никуда спешить. Гриммель встретился с ней взглядом и улыбнулся в ответ. Они несколько секунд помолчали. — Жаль, что жизнь не состоит лишь из таких мгновений, — грустно вздохнул он. Сейчас он выглядел так необычно, точно не было пафосных слов и угроз, используемых им каждую стычку с любителями драконов, не было нападения на деревню и одержимости убийством Беззубика. Астрид очень хотелось задать ему давно мучивший её вопрос и понять, насколько ответ на него подтвердит её догадки, но она не решалась, не зная, насколько это вообще тактично. Гриммель заметил её сосредоточенный взгляд в свою сторону и вопросительно взглянул на неё. Девушка подняла глаза и неуверенно произнесла: — Почему ты так ненавидишь именно ночных фурий? Он уже хотел усмехнуться и сказать что-нибудь язвительное, но заметив, с каким волнением она спросила, передумал. Он никогда раньше не говорил об этом, так как привык делиться всем только с собой, но ей почему-то хотелось открыться. Хотя воспоминания и резали по живому, причиняя невыносимую боль. — Около моей деревни было драконье гнездо. Все драконы сидели там смирно и даже не грабили нас. Можно сказать, что мы жили в мире с ними. Мне тогда было четырнадцать. Жизнь казалась прекрасной, но в одну ночь… — голос Гриммеля дрогнул, и он на секунду запнулся, — появилась она. Большая ночная фурия. Она сжигала всё на своём пути, уничтожив почти всё живое в деревне. Я тогда был в своём тайном месте около океана, чем-то похожем на это. Я любил сбегать по ночам и любоваться звёздным небом, — он посмотрел вверх, чуть улыбнувшись, — когда я вернулся и увидел произошедшее… — он судорожно вдохнул, пытаясь расслабиться, — ночная фурия спала под деревом, возвышающимся над пепелищем, которое до её налёта было моим домом. Она выглядела так… беззащитно. Прямо как те люди, мирно спавшие в своих жилищах, не подозревая о нападении. Я убил её. И поклялся убить их всех за то, что случилось с моей жизнью. Во взоре Астрид читалось так много сочувствия, что он горько усмехнулся: — А где же проповеди от драконьей наездницы? — В той ситуации ты был прав, но потом… Разве остальные фурии… Гриммель перебил её: — Ты не понимаешь. Дело не только в мести. Я не мог даже видеть этих драконов. Мне хотелось уничтожить память о том страшном дне, не просыпаться каждую ночь от кошмаров, будто слыша свист крыльев или звук взрывающейся плазмы. Ко мне только пришло спокойствие. А тут новости про ваше приручение драконов, дружбу с фурией и прочее. Жизнь снова ушла под откос, — он резко отвернулся, скрывая лицо, хотя и не сделал попытки уйти. Астрид почувствовала себя виноватой. Ей было даже страшно думать о том, что он пережил, а сердце болезненно сжалось, когда он вновь прерывисто вздохнул. Она повторила его позу, прислонившись к дереву и вытянув правую руку вдоль тела. Гриммель поднял руку, поправляя пряжку на верхней части кожаной брони и опустил её обратно, неожиданно коснувшись пальцев Астрид. Оба вздрогнули так, словно коснулись чего-то нестерпимо горячего, и оба не могли решиться взглянуть друг на друга. Гриммель нерешительно повторил этот жест и тихо выдохнул, когда она ответила на прикосновение, сплетая пальцы с его. Серо-голубые и синие глаза утонули друг в друге без шансов на спасение. Сердце Астрид забыло, как биться, когда его тёплые губы до невозможности нежно и бережно коснулись её собственных. В голову ударило жаром, мир вокруг растворился в этих секундах, а она ясно чувствовала, как координация разбивается об охватившие её чувства, так что она почти упала в руки Гриммеля. Когда он чуть отстранился, заглядывая ей в глаза, голова, казалось, закружилась ещё сильнее от такой близости. Он коснулся её щеки и вновь поцеловал её, мягко прижимая к себе за талию. Астрид обняла его за плечи, прильнув к его груди почти вплотную, теперь чувствуя, как сильно бьётся его сердце. Своё уже грозилось переломать ей ребра, будучи не в силах вынести то, что бушевало внутри. Дыхание безнадёжно срывалось, а разум всё ещё пребывал в тумане, и Астрид просто уткнулась в его шею, полностью лишённая душевных сил. Кожа Гриммеля имела какой-то непередаваемо пьянящий аромат, от которого она сходила с ума. В следующую секунду это усугубилось его ласковым прикосновением к её волосам. Он перебирал её локоны, давая им обоим немного успокоиться. Когда пульс стал чуть медленнее, Астрид всё-таки приняла вертикальное положение и посмотрела на Гриммеля. — Не нужно мне ничего объяснять, — мягко произнесла она, — это был просто порыв, и я… — Это был не просто порыв, а желание, пронесённое через месяцы после нашей первой встречи, — произнёс он и отвёл взгляд, — я никогда ничего подобного не испытывал, и для меня всё это так странно, даже… пугающе. Астрид робко коснулась его руки, беря её в свою и прижимая к своей груди, где продолжало грохотать сердце. — Я чувствую то же самое. Он вздрогнул, глядя на свои пальцы в её ладони. — Разве… — он запнулся, — разве ты не чувствуешь это к… Астрид подалась вперёд, снова прерывая его, только на этот раз поцелуем. Охотник, кажется, совсем растерялся такой нежности воительницы. Он коснулся её щеки и отстранился, смотря ей в глаза. Астрид улыбнулась, и в её взгляде отразилось всё, что она сейчас переживала. — Клянусь, я и не знала, что можно так любить, — тихо сказала она, заметно смущаясь. Гриммель не верил тому, что слышал. У него ушло столько времени лишь на принятие того факта, что он способен так сильно нуждаться в ком-то. В Астрид ему нравилось всё — характер, сила, ум, нежность и чуткость по отношению к близким ей людям. Но он определённо точно не думал, что когда-нибудь окажется одним из них. Впервые в жизни он не чувствовал себя хищником, ведь к потенциальной сопернице тянуло как магнитом. Все жизненные цели и принципы отошли куда-то на второй план. Время застыло в её глазах. — Ты влюблена в меня? — прошептал он непривычно дрогнувшим голосом. Астрид кивнула. Ему ужасно хотелось ответить ей, но эмоции душили так, что лишали дара речи, поэтому он без слов притянул её к себе. Она коснулась его затылка, успокаивающе поглаживая. Сердце воительницы в который раз зашлось от нежности к такому несвойственному ему поведению. Плечи Гриммеля чуть подрагивали, а пальцы сжали ткань её одежды на спине так сильно, что ей было немного больно, но боль не досаждала при мысли о мотиве этого действия, а следующее заставило её вновь задрожать — нежное прикосновение его губ к шее и тихое: «Я люблю тебя…».

***

Астрид стояла на краю берега океана, вдыхая ночной летний воздух и улыбаясь миру по-детски открыто. Она наконец была свободна. Счастье трепетало внутри, заполняя собой всё её существо. Тёплые руки легли на её талию. Гриммель наклонился, целуя её в плечо. Она положила руки поверх его его пальцев, поворачивая голову и попадая в плен его губ. Отстранившись, он прижался щекой к её волосам. — О чём думаешь? — спросил он, поглаживая её пальцы. — О том, как мне повезло. — Кто-то бы сейчас с тобой не согласился, — усмехнулся он. Астрид развернулась к нему, ловя его взгляд. — Даже если от нас откажется весь мир, я не откажусь от тебя. Серо-голубые глаза засветились теплотой, и Гриммель улыбнулся, вновь привлекая её к себе. На горизонте занимался рассвет, озарив первыми лучами всадницу и охотника, у которых не было никого и ничего дороже друг друга.