Crown Princess

Монстр был уничтожен. А они выжили. В густой непроглядной медленно оседающей пыли маленькая девочка осторожно и неверно поднялась с колен на ноги. Она цела. Она цела! — Ха-ха! — малышка подпрыгнула на пару сантиметров, раскинув руки. И ещё одно облачко пыли осело с ее фигуры. Тоже израненной в некоторых местах. Запыхавшаяся в момент от впечатлений и волнения девочка быстро отбросила биту, будто это окровавленное орудие убийства на месте преступления. Рефлекс, что поделать? И вот, наконец, победа. В пустой пыльной белой комнате семья впервые оказалась вместе в своих истинных амплуа. Харли точно как и в юности, ослабленная, тонкая, хрупкая, выбралась из-под досок завала и едва устояла на каблуках. Все ноги в крови, руки, порван костюм. Хвостики слегка растрепались и спустились назад. Грим размазан. Девушка казалась чуть ли не младше дочери. Теперь они резко отличались. Цвета в образе малышки горели ярко, насыщенно, а у матери — нежные, бледные, приглушённые, припыленные временем и спокойствием. И Джей по-прежнему смотрел на нее как на богиню. Как на самое прекрасное, что он когда-либо видел в мире. Они оба на одном импульсе ринулись друг к другу все с теми же чувствами. Все эти 10 лет пролетели в этот самый миг и придали мощности их внутренним магнитам, столкнув в объятиях безумно любящих злодеев. Первое, что он ощутил — у нее те же… все те же крепкие детские и искренние объятия. Ее запах. Такой же сладкий и яркий. Стан хрупкий, но сильный, как в их первую ночь. Дыхание теплое, частое, словно плачущее, как у напуганного ребенка. Дрожит… Это его, его родная половинка. Его потерянная память, его сердце, душа и смысл жизни. Все эмоции, чувства, ценности и цели. Люси подбежала к маме и радостно подняла на нее глаза. — Я знала, что ты подтянешься! — она верила, что Харли Квинн не сможет сломить никакое время. — Милая, вот… — девушка растерянно глянула на Джея. — ты и встретилась с папой. — она не думала, что скажет ей это однажды. И как всё объяснит. Сейчас ее руки и колени дрожали, потому что талию обнимала холодная и крепкая мужская рука. И она снова могла быть такой же слабой и невинной, не решать проблемы, не волноваться, не бояться, а предоставить все только ему. — Уже давно, мам. — Люси кивнула ей с честностью в глазах, намекая на правду. Харлин наверняка догадывалась, что дочурка папина девочка. Как и она сама. Малая пересеклась взглядом и с отцом. И поняла, что сейчас наступил тот самый важный и ответственный момент. О котором она думала каждую ночь под одеялом, засыпая с маленькой буковкой «J» в кулачке. Мечтая о семье и о правде. — Я… Столько о тебе думала и… — на девочку вдруг нашла стеснительность и слабость, она начала запинаться и в панике хрустеть пальчиками. — Люси, — тихо позвал ее один из Рыцарей за спиной. — все в порядке. Девочка обернулась и виновато улыбнулась. Они учили ее быть сильной, а она расклеилась… — После того, как спасла мир — можно и поплакать. — Джейк кивнул малышке, отряхиваясь от пыли. Стучащее в маленькой груди сердечко вот-вот готово выпрыгнуть. Он это чувствовал. Сверкающие глазки посмотрели прямо в душу. Душу, которую все считали черной, пустой и бездонной… — Я думала, что не боюсь прыгать откуда угодно, не боюсь никакой высоты, но… Самое страшное это про́пасть во времени, что разделяла нас. И я бы хотела не провалиться в нее, а перепрыгнуть. Чтобы мы все, — девочка положила руки на крепко сплетённые ладони родителей. Она не верила, что наконец обрела семью. — Были снова вместе. Я хочу знать. — малышка сглотнула, не отпуская рук. — Сможешь ли ты полюбить меня? — она смотрела на Джокера. — Любил ли ты маму и любишь ли сейчас? Раньше она плакала от страха, боли, обиды, несправедливости, отчаяния… Не знала, что будучи ребенком, сможет так легко расплакаться и от счастья. Потому что все эти вопросы уже были неважными… Мужчина опустился на колено перед ребенком, не разрывая этот безумный головокружительный зрительный контакт с такими же маленькими своими глазами. — Я всегда безумно любил, люблю и буду любить тебя, Люси… — холодная бледная рука нежно коснулась сердечка на розовой детской щеке. — Так же безумно, как любил твою мать. И кажется, что ещё безумнее… — мужчина поднял глаза на второе детское личико девочки с белыми волосами. И сердечком на скуле. — Я люблю ее сейчас. — ей в глаза он смотрел всегда заветно и честно, завороженно пугающе. И ей от этого было невероятно тепло. Ее юное сердечко разорвалось бы сейчас от визга и писка внутри, но сегодняшняя взрослая Харлин знала — это семья. Семья Джей-Квинн. — Я никогда не забывал о вас. Думал постоянно. — мужчина взял в руки довольную мордашку своего драгоценного дитя и прижал к своему лбу. — Ты была моим безумием все эти 10 лет. Мы с твоей мамой очень хотели тебя и ждали. Но мне пришлось вас оставить, чтобы защитить тебя и город от зла и подлой шутки несправедливости… Она все понимала. И всегда будет следовать за философией отца. — Мам. — девочка подняла глаза. — Можно кое-что сказать? Ни на кровь, пыль и пот на лице, руках и коленях, ни на изорванный костюм она не обращала внимания. Девушка присела перед ребенком. — Все, что угодно, солнышко. — и обняла худенькие малюсенькие плечи в белой футболке сбитыми пальцами. — Прости, что я скрывала от тебя, что все знаю. Что убегала. — Люси переглянулась с отцом. — Но я тоже хотела вас всех защитить. — и виновато прижала подбородочек к груди, скромно постучав носочком по полу. Джей и Квинн переглянулись. — Моя девочка… — с огромной долей гордости и маленькой зловещности произнес мужчина с зелёными волосами. Парни радостно пожали руки и победно хлопнули друг друга по плечам. Джокер скрывал от нее весь этот мир и себя, чтобы Люси не стала такой же как и они. Но теперь Король Готэма видел — перед ним новая юная Королева, которая воспитала себя сама. В будущем, через несколько лет, в теории… Но она — настоящая, сама по себе, сильная и смелая наперекор судьбе. И только она и ее способность быть обычной школьницей и дерзкой арлекиной — врожденные, а не смешанные или приобретенные, как было у них. Эти гены не победить. …Люси осталась одна. На самой высокой крыше здания Control corporation. Она — законная принцесса Готэма, гармония города. Сегодня она это доказала и показала всем. Она единственная смогла заставить злодеев и супергероев сражаться вместе. Не за добро или зло, а за то, что было им дорого. За справедливость и честность. Она — та самая золотая середина. Начинался дождь. Серый и прозрачный. Тяжёлые частые капли над безмолвным непобежденным Готэмом. Непроглядная стена ливня, который смоет все следы боли и несправедливости с города. Где все однажды смогут начать заново… С ее рук и лица потоками смывалась пыль. А под нею проступали яркие рисунки новой Квинн. Ее образ был ярким, сверкающим, свободным. С потекшей черной тушью. Девочка слышала шелест дождя. Он шептал и оглушал, пробуждая внутри невероятную силу. Энергия, что переполняла ее, вырвалась наружу в широко раскинутых напряжённых руках. Руках, которые горели от огня в ее сердце. Она наслаждалась… И, закрыв глаза, наклонив запрокинутую голову, она подарила миру новый, свой первый и горящий взгляд наследницы Джокера.