Can't stop falling in love

      Неоновый свет старых прожекторов оставлял беспорядочные поцелуи на коже и волосах, касался одежды и тут же исчезал, чтобы вновь появиться где-то в совершенно другом месте, словно играя со всеми, кто был на танцполе. Все вокруг состояло из одного лишь света, фиолетового и розового, оранжевого и красного, словно все происходило не в школьном зале, а в ретро-клубе откуда-то из восьмидесятых.       В такт флиртующему со школьниками свету по залу разносилась музыка, отдающая техно и легкими нотками синтвейва, что вторило общей атмосфере вечеринки и заставляло каждого раствориться в ритме. Не нужно было никаких сложных движений — достаточно лишь тех, которые позволяли расслабиться и почувствовать то игривое настроение, которое таили в себе ретро-биты.       Несмотря на то, что где-то там, на улице, была зима и, вероятно, шел снег, этого совершенно не чувствовалось в зале. Волны энергии, которые распространяла среди подростков музыка, казалось, ощутимо поднимали градус температуры в помещении. Атмосфера настоящего лета, заводного, яркого и жаркого, царила в зале.       На лице Эда расцвела довольная улыбка. Сейчас, осматривая этот привычный всем актовый зал школы, обычно скучный и ничем не примечательный, он буквально не узнавал его. Однотонные стены пестрели плакатами самых разных музыкальных групп и рваными пятнами света, что придавало им еще большей небрежности и шарма. Отовсюду свисали различные украшения, которые буквально собирали по всей школе, спрашивая у каждого ученика. При дневном свете это выглядело странновато, но зато сейчас помещение не казалось пустым. Сцена, раньше немного жалкая, со стоявшей посередине трибуной для выступлений директора, сейчас полностью принадлежала его брату, с полной самоотдачей и невероятным энтузиазмом крутившемуся у самодельного диджейского пульта, который, разумеется, можно было назвать таковым лишь с большой натяжкой. Эд слегка ухмыльнулся. Конечно, Криса это совершенно не волновало, и чтобы это понять, достаточно было лишь взглянуть на то, с каким задором он скакал на сцене. Ретро музыка всегда была его стихией, а когда Эд, не подумав, ляпнул, что в этом году вечеринку в конце зимнего семестра можно будет организовать именно в этом стиле, брат тут же помчался составлять плейлист. Даже несмотря на то, что никто не просил его об этом, и до самой вечеринки оставалось несколько месяцев. Впрочем, школьный совет любил энтузиастов. А когда этими энтузиастами еще и оказывались те, у кого было больше всего проблем, это доставляло им огромное удовольствие. Конечно, поначалу к инициативе Эда взять на себя организацию такого мероприятия отнеслись скептически… Но потом у него появился внезапный союзник в стане врага, который охотно поддержал идею. Убедив Брукса в том, что на этот раз они с Крисом точно не облажаются, Эд невольно заставил того поручиться за них перед советом. И это заставило его самого максимально постараться и всегда держать Криса в поле зрения, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Но таковых и не было. Удивительно, но Ларсенам удалось преобразить школьный зал до неузнаваемости, да к тому же еще и пригласить на вечеринку парочку не самых последних по известности городских музыкальных групп, в которых либо у одного, либо у другого были свои знакомые и друзья. Все это однозначно должно было закрыть все их проступки за семестр и дать возможность с наступлением нового снова творить что угодно в свое удовольствие. А, кроме того, это точно должно было впечатлить Нейтана…       Взгляд парня невольно пробежался по залу в поисках знакомой фигуры. Среди неона, влюбленных парочек и веселящихся друзей найти звездного квотербека оказалось не так просто. Вон парни из его команды, расположившись у противоположной стены и потягивая коктейли, вяло и немного показушно отбиваются от стайки очень настойчивых девушек — их обычного сопровождения. Но Нейтана, на удивление, среди них нет. Эд вздыхает и продолжает дальше осматривать зал. Неподалеку от футболистов болтают между собой чирлидерши — миниатюрные, спортивные и до того похожие друг на друга манерами и одним на всех эго, таким же высоким, как и их каблуки, что это невероятно раздражает, еще больше, чем позерство футболистов. Среди красоток норвежец замечает статную брюнетку — Пейтон Адамсон, бывшую девушку Нейтана, о его расставании с которой пару недель назад гудела вся школа. Внезапно среди девушек вспыхивает искра смеха, словно кто-то только что рассказал очень удачную шутку. Пейтон вовсе не выглядит расстроенной. Эд слегка кривится. Он благодарен судьбе за то, что ему не приходится пересекаться с фальшивыми девушками, в отличие от тех же игроков команды, за которую эти куклы должны красиво и отчаянно болеть в большом перерыве каждого матча. Тем не менее, среди них, ожидаемо, нет того, кого ищет Эд. Его взгляд некоторое время и дальше блуждает по залу… И, наконец, находит искомое.       Нейтан стоит у стены, прикрыв глаза и покачивая головой в такт музыке. В руках желтый пластиковый стакан, такой же, как и те, что стоят рядом с огромной чашей пунша где-то в другом конце зала. Идея покупки разноцветных стаканчиков принадлежала какой-то девчонке из совета с короткими, частично окрашенными в зелёный, волосами. Она говорила, что если все будут понимать простой язык цветов, это поможет избежать неловких ситуаций и ненужных драм. Желтый в данном случае был знаком того, что Нейтан не прочь пообщаться, но не собирается заканчивать этот вечер ничем серьезным. Эд тихо улыбается и невольно продолжает внимательно осматривать парня, не находя сил отвести взгляд.       На нем обычный синий брючный костюм и белая рубашка. Простые и без излишней вычурности, но они настолько хорошо смотрятся на спортивном теле квотербека, что кажется, будто он не подросток, тусующийся на школьной вечеринке, а непонятно как попавшая сюда модель, возможно прямо сейчас позировавшая для очередной глянцевой обложки. Но в то же время он выглядел таким простым и близким, когда вот так едва заметно улыбался звучавшей из громадных колонок музыке. Таким… Обыкновенным и совершенно не звездным, каким обычно его видела вся школа.       Рядом с ним никого, и от этого внутри Эда просыпается какое-то странное ощущение. Его тянет подойти и завести ненавязчивый разговор, который, возможно, потом перейдет в приглашение на танец… От одной этой мысли все тело накрывает волной жара, хотя температура в помещении явно точно такая же, как и пару мгновений назад. Сердце начинает беспокойно биться в грудной клетке, словно заточенное в ловушку. Эд шумно втягивает воздух, пропитанный десятками ароматов — дешевого парфюма, сладкого пунша, тонких ноток пыли и пота — и это ненадолго возвращает его к реальности. Вдруг в его сознание совершенно неожиданно врываются слишком знакомые строки: «As we stand here in the fire and we're chasing our desire And we've done things that we'll never forget…»       Не успев ничего осознать, он поворачивается к сцене, королем которой в эту ночь, бесспорно, был его брат, и встречается с ним взглядом. Эту песню, одну из самых любимых в огромном списке того, что нравится Эду, явно поставил Крис. Намеренно. Это было видно по блеску в его глазах и хитрющей ухмылке, заметной даже отсюда. Пару секунд братья смотрели друг на друга, после чего младший едва заметно кивнул в сторону Нейтана, как бы намекая на план дальнейших действий. Эд тут же метнул в него взгляд, один из тех, что не предвещают ничего хорошего, но в то же время угрожают лишь в шутку. Парень вздыхает и закрывает глаза. Нужно лишь собраться с духом. Подавить сомнения и страхи, разрастающиеся в груди. Что может быть сложного в том, чтобы просто начать разговор? «I want to know how far we'll go There's just one thing that I need you to know…»       Наконец, решительно поправив воротник мятной рубашки, Эд выдыхает и направляется к Нейтану. С каждым шагом решимость его все больше тает, и в какой-то момент в голове вспыхивает дурацкая, но очень заманчивая мысль — пройти мимо и сделать вид, что он вовсе не собирался оказаться здесь и нарушать личное пространство явно довольствовавшегося своим одиночеством квотербека. Но норвежец нервно сжимает ладонь левой руки в кулак и позволяет этой мысли раствориться. Внутри него все сжимается в тугой ком, слова путаются и забываются где-то на задворках сознания, и он понятия не имеет, что скажет. Ему кажется, что паника вот-вот захватит его бешено бьющееся сердце… Но отступать уже поздно, он буквально в паре шагов от атлета, и тот, словно услышав чьи-то шаги, уже вынырнул из спокойствия своего маленького одинокого мирка посреди этой кавалькады цвета и звука и повернулся к Эду. В неестественно контрастирующих с темной кожей ярких голубых глазах светится дружелюбие. — Эм… Привет, — улыбнувшись, произнес Эд. Слова были слишком тихими, и это был полный провал, но повторить их еще раз значило еще больше повысить градус странности ситуации. Взгляд скользнул к желтому стакану в сильной ладони канадца. Неожиданно цвет действительно придал уверенности, стоило лишь вспомнить его значение. — Привет, Эдвин, — ответил тот, сопроводив слова легким кивком головы. Сердце Эда пропустило удар от того, насколько по-другому звучало его собственное имя из уст Нейтана. Было ли дело в его голосе, или норвежец просто романтизировал все на своем пути, что хоть как-то касалось объекта его воздыхания, но так или иначе, ему пришлось одернуть себя от размышлений на эту тему, пока пауза из немного неловкой не превратилась в катастрофически неловкую. — Вы с братом здорово потрудились, — добавил Нейтан, явно имея в виду их работу по организации этой вечеринки. — Спасибо, — смутился Эд, — На самом деле, ничего сверхъестественного. Если включиться в работу, то легко добиться хорошего результата, — мысли о музыке и всех тех днях подготовки к сегодняшнему вечеру, проведенных в этом зале, немного отвлекли парня и дали ему успокоиться. — Хорошо сказано. Даже президент школьного совета не сказал бы лучше, — Нейтан улыбнулся и слегка подался вперед, отходя от стены и парой легких движений размяв затекшую шею. Вероятно, он стоял здесь уже достаточно долго. Даже, кажется, слишком долго для такого популярного парня…       Отчаянно борясь с нерешительностью и волнением, вновь начавшим пробираться под одежду и постепенно достигавшим сердца, Эд ляпнул первое, что пришло в голову: — Парни из твоей команды, кажется, сорвали куш сегодня, — норвежец слегка усмехнулся, кивая головой в сторону той самой стайки хихикающих девушек. Шутка вышла слегка неловкой, и как только слова сорвались с его языка, Эд это понял, но уже не мог остановить поток мыслей, невольно озвученный им, поэтому продолжил: — Почему ты не с ними? Странно видеть самого известного парня школы в одиночестве.       На мгновение их взгляды встретились, и норвежцу показалось, что где-то в глубине этой завораживающей синевы мелькнула тень печали. Но даже если это было так, Нейтан тут же взял себя в руки. Когда он снова заговорил, его голос, казалось, стал еще многограннее и приятнее, хотя Эд никак не мог понять, какие оттенки добавились к нему, чтобы так сильно его изменить. — Одиночество — это далеко не всегда плохо, — слова звучали тихо, как будто произнесенные шепотом, но в то же время Эд настолько четко слышал каждое из них, будто они звучали в его сознании. Ему пришлось тряхнуть головой и отвести взгляд, чтобы избавиться от этого дурацкого ощущения, но оно не уходило. Глубокий голос Нейтана продолжил: — Но я рад, что ты решил избавить меня от него.       Эдвин молчал. Он не знал, что ответить на эту фразу, чтобы не испортить момент и не ляпнуть снова что-нибудь глупое. Где-то в голове вредный голос брата твердил что-то вроде «олух, да пригласи ж ты его уже на чертов танец!». Но Эд не слушал, он изо всех сил пытался не слышать этот голос. Все внутри него горело, а сердце снова билось с бешеной скоростью. Ему не хватало смелости просто так взять и пригласить на танец парня… Нет, не просто какого-то парня. Нейтана Брукса. Нейтана, который не так давно порвал с девушкой и, наверняка, все еще разбит из-за этого. Нейтана, который казался недосягаемым и вряд ли мог испытывать какие-либо чувства к какому-то музыканту. Нейтана… который сейчас стоял прямо перед ним и прожигал внимательным и чутким взглядом своих светлых глаз. «I can't stop falling in love, in love, with you I can't stop falling in love, in love, with you…»       Словно сквозь сон до Эда донеслись строки песни, все еще игравшей в динамиках. Они звучат внутри него и отзываются в сердце… И внезапно он все понимает. Не было причин, которые останавливали его. Ему не мешало ничего, кроме собственных страхов и нерешительности. Сомнений по поводу того, достаточно ли он хорош и может ли у него что-то получиться с Нейтаном. Все преграды строил он сам, у себя в голове. Шумно выдохнув, он поднимает голову и тут же сталкивается взглядом с Нейтаном. Не давая себе времени ни на то, чтобы утонуть с головой в этих глазах, ни на то, чтобы еще хоть на секунду поддаться сомнениям, парень одним небольшим шагом сокращает расстояние между ними до минимального. Сердце бешено колотится в груди, заставляя трепетать все тело. Всего несколько сантиметров отделяет их друг от друга, и это расстояние начинает причинять Эду физическую боль. Его ломает и выкручивает, словно наркомана, который находится в опасной близости от того, чтобы принять очередную дозу и прекратить ломку. На долю секунды он застывает, боясь поймать во взгляде квотербека отвращение или неодобрение… Но их там нет.       Решение приходит мгновенно, и в следующую секунду Эд подается вперед, преодолевая последние сантиметры, которые отделяют его от того, к кому так отчаянно рвется его сердце, и едва ощутимо касается его губ своими. Этот поцелуй робок и нерешителен, он полон страха и отчаяния, и где-то в груди сердце Эда уже начинает трещать по швам от осознания того, что этот поцелуй может быть не только первым, но и самым последним… Его с головой накрывает лавина чувств, которых он никогда не испытывал, и все его тело, кажется, вот-вот разорвется на атомы от этого напряжения. Он собирается прервать поцелуй и мысленно уже думает о том, как сбежать с этой вечеринки незаметно и больше никогда не пересекаться с Нейтаном в коридорах школы и на занятиях, чтобы не умереть от неловкости и стыда…       Как вдруг Нейтан также едва ощутимо подается вперед, столь же нежно и невесомо, но гораздо более решительно возвращая поцелуй. Его губы сладкие от недопитого пунша, а кожа неуловимо пахнет вишней. Эд не может сдержать вздох удивления и чувствует, что Нейтан слегка улыбнулся. Не разрывая поцелуй, канадец кладет свободную руку на талию Эда и слегка притягивает его к себе, ненавязчиво, но требовательно. И это становится последней каплей для музыканта. Миллиарды оттенков чувств сплетаются в невероятную мелодию в его душе, и он не может поверить в происходящее. Сердце набатом стучит в ушах, голова слегка кружится, а ноги подкашиваются от того калейдоскопа эмоций, что захватили его врасплох. Где-то в подсознании нежный голос поет: «I can't stop falling in love, in love, with you I can't stop falling in love, in love, with you…» — Хэй, бро, ты чего застыл? — внезапно волшебный момент разбивается на миллионы крошечных осколков. Эд оборачивается на голос и моргает несколько раз, прежде, чем прийти в себя. Ничего не изменилось — все те же огни, скользящие по потолку и стенам и каждое мгновение игриво касающиеся танцующих; все те же лица вокруг, веселящиеся и празднующие конец семестра; все тот же нежный голос, раздающийся из колонок и Крис, ехидно улыбающийся на сцене за пультом. Все то же, но не хватает лишь одного… Эд в отчаянии ищет взглядом Нейтана, цепляясь за все те ощущения, за все те эмоции, которые казались такими реальными, но на деле, кажется, существовали лишь в его собственном воображении… И он находит квотербека там же, где он и был — у противоположной стены, с желтым пластиковым стаканом пунша в руке. На пару мгновений норвежец зависает, пытаясь понять, что только что произошло, и все еще ощущая этот невероятный вкус вишни на губах. В нерешительности он касается пальцами губ. Нет, это не могло быть лишь фантазией, точно не могло… — Прием, прием, Земля вызывает Эда, — вновь послышался тот же голос откуда-то сбоку. Парень наконец-то приходит в себя настолько, чтобы понять, кто это. Рядом с ним стоит Джош, бас-гитарист одной из групп, которых они позвали выступать на сегодняшнем вечере. Высокий, смуглый парень стряхнул снежинки с густой шевелюры и, хохотнув, вновь обратился к норвежцу: — Мы не опоздали?       Холодный воздух, аурой окружающий только что пришедшего с улицы музыканта, отрезвляет. Эд молча мотает головой, только сейчас замечая, что за Джошем стоят и остальные члены группы. Несколько секунд проходит, прежде, чем парень, наконец, овладевает собой и, выдавив максимально дружелюбную улыбку, отвечает: — Я покажу, где оставить вещи, а потом вы покажете этим детишкам, что такое настоящая музыка.       Парни одобрительно рассмеялись и последовали за норвежцем, который молча повел их к сцене, чтобы помочь им расположиться за кулисами. Но в груди его все еще бешено колотилось сердце, а в голове в такт ему пульсировали всего лишь две строчки, отдающие нотками вишни и легкого разочарования: «I can't stop falling in love, in love, with you I can't stop falling in love, in love, with you…»