В тумане...

Привет! Я Лилиан Шайнайт. Сегодня я хочу поделиться с тобой историей, которая случилась со мной относительно недавно. В то утро я проснулась рано. Нужно было идти на конюшню, гонять и седлать Шторма. Мой старый верный скакун вот уже три месяца совершенно не работал, поднабрал хорошенько веса и явно застоялся. Спустя час мы наконец-то выдвинулись. Друзья уже ждали нас, нетерпеливо притопывая у лифта в Долине Спрятанного Динозавра, и понося нас нелестными словами за опоздание. Пришлось долго извиняться, объяснять, что виновата не я, а этот прожорливый лентяй, который так и норовил притормозить возле каждого кустика и подкрепиться. Я же его не кормлю, да. За всеми этими переругиваниями время пролетело незаметно, поэтому в Долину мы спустились уже под холодными лучами полуденного солнца. Кони сразу начали ежиться и недвусмысленно намекать, что погодка не располагает к конным прогулкам, а посему следует вернуться в конюшню, или хотя бы ограничиться лагерем Ника, в котором имелось укрытие для лошадей. Пришлось переубеждать их бодрым галопом по дорожке в сторону острова Айспик. Сначала мы планировали ездить только по отмеченным дорогам, но доехав до завала перед Пепельными землями, решили прогуляться по пересеченной местности, потому, что сил и времени еще было много. Ксения предложила поехать в Долину Ледяного Тумана, посмотреть на удивительные сосульки, похожие ни то на загнутые когти, ни то на замершие волны, и мы с Талой легко согласились. Честно говоря, я не очень ориентируюсь в той части Долины, поэтому полагалась на топографические знания своих спутников, и навигатор, который Тала предусмотрительно взяла с собой. Стоило нам выехать на заснеженное поле, в изобилии покрытое корявыми замерзшими кустиками, как кони сами прибавили хода. Неглубокий мягкий снег располагал к пробежке, и мы с друзьями решили немного посоревноваться: кто первый окажется на опушке с высохшим сосняком, отделявшим нас от цели. Как же все-таки здорово прокатиться с ветерком! Еще бы не был он такой холодный, да не летели бы в лицо колючие снежинки. Почему их так много, кстати? Снегопад усиливался. Это я могла понять только по тому, что снежинки уже не просто влетали колючками под шапку, они залепляли глаза, забивались в нос и приоткрытый рот. Шторм начал фыркать, мотать головой и притормаживать. Я оглянулась, уверенная, что увижу друзей где-то за спиной, но там был лишь сплошной занавес из снега. Ни неба, ни земли уже было не разобрать. Я натянула поводья, огляделась, окликнула. Ответом мне было только завывание ветра, да скрип стволов где-то за левым плечом. Оставалось надеяться, что друзья тоже остановились и, как только утихнет метель, мы увидим друг друга. Внезапно, в гуле ветра мне послышался далекий оклик. Кто-то звал меня по имени. Мне показалось, что звала Тала. - Я здесь! Ау! – закричала я, разворачивая коня, в сторону голоса. Порыв ветра швырнул мне в лицо снежной крупы, чуть не сбив шапку. Я окликнула еще несколько раз, но больше ничего не услышала. Метель все не утихала. Не знаю, сколько времени прошло, но опустив голову, я обнаружила, что снег уже начал образовывать маленький сугробик под передней лукой седла. Отчаявшись, я снова позвала друзей, и мне показалось, что я слышу ответ! Когда ты попадаешь в сильную метель, или туман, и при этом находишься на малоизвестной тебе местности, то нужно остановиться и ждать, когда стихия угомониться. Но я, пренебрегая этим простым правилом, и пошла наугад вперед. Шторм недовольно мотал головой, поминутно пытаясь повернуть куда-то в сторону, где, как выяснилось за ту долю секунды, когда снежный полог распался, оказались кусты. Лошадь, следуя древним инстинктам, искала укрытие от непогоды. Так почему же я так отчаянно пытаюсь прорваться к друзьям? Внезапно, конь споткнулся и чуть не упал. Я вздрогнула, натягивая повод, но конь выровнялся сам. Пришлось слезть и осмотреть его ногу. На первый взгляд, все было нормально, но идти дальше я побоялась. Тут здравый смысл, наконец, взял верх над первобытным страхом одиночества, и я огляделась вокруг. Метель стихала, теперь сквозь нее уже можно было разобрать даже силуэты ближних деревьев. Под ними можно постоять и переждать непогоду. И я направилась туда, взяв коня под уздцы. Наверное, это высохший лес, к которому я скакала изначально, только странно, что елочка, под которой мы схоронились, была подозрительно живой и колючей. С другой стороны, я же здесь давно не была, может, вырасти успела. В любом случае, вот закончиться метель, и можно будет выходить на поиски друзей. Я поудобнее устроилась на опавшей хвое под самым деревом., Шторм же сам вплотную прижался к стволу. Ну, нет, надо его накрыть чем-нибудь, а то простудиться. Пришлось вставать и лезть в рюкзак. Там нашлось только относительно тонкое покрывало для пикников, которое я все забывала достать с лета. Но ничего, подойдет, вон у него шкура какая. Когда линяет, можно второго Шторма из этой шерсти изваять, и копия будет даже крупнее оригинала. Кое-как отряхнув коня от налипшего снега, я набросила покрывало сверху и для верности частично подоткнула под переднюю луку седла, чтобы не скатывалось от малейшего дуновения ветерка. Вороной благодарно пожевал мне шапку. - Ждем, - сказала я, похлопывая по крутой шее. И мы стали ждать. Проснулась от резкого и довольно ощутимого тычка лошадиной морды мне лицо. Оказывается, шторм уже успел прокапать неплохую яму рядом с моим коленом, и так изжевал короткую опушку на капюшоне, что она теперь больше походила на старую половую тряпку. Я с трудом поднялась. К счастью, я сидела на рюкзаке, поэтому избежала обморожения жизненно важного интуитивного органа. Но все остальное тело затекло и не слушалось, а холод предательски сковывал движения. Вся одежда казалась мне насквозь мокрой и неприятно холодила. Оглядевшись, я обнаружила для себя две новости. Как в том анекдоте: одна хорошая, одна плохая. Хорошая заключалась в том, что метель совсем улеглась. Вокруг было неестественно тихо. Плохой же новостью была ничуть не улучшившаяся видимость. На горы спустился густой холодный туман. Теперь я, кажется, понимаю, почему долина получила такое название. Туман был настолько густым, что скрадывал не только очертания местности, но и все звуки. Казалось, будто шапка забилась в уши, создавая чувство дискомфорта. На всякий случай, я окликнула все-таки друзей. Клич вышел слабый и жалкий какой-то. Ответа не него не последовало. Телефон замерз и разрядился в ноль. Я не могла ни время узнать, я позвонить кому-нибудь. И перспектива замерзнуть прежде, чем нас найдут, совсем не радовала. Кажется, у нас только один вариант: идти вперед, и надеяться, что найдем дорогу. Оставалось только решить в какой стороне находится эта самая дорога. Я покрутила головой. Нет, направление безнадежно потеряно. Напрягшись, я восстановила в голове цепочку событий. Вроде, дорога где-то там… Так, сначала снять покрывало со Шторма, перекинуть поводья через голову коня. Пошли. Снега намело не так уж и много: я проваливалась в него только по щиколотку, но все равно идти было сложно. Туман скрадывал звуки и расстояния, и несколько раз я чуть не влетела с размаху головой в разлапистую елку. Шторм ехидно пофыркивал за спиной. В очередной раз остановившись, чтобы решить с какой стороны обойти елочку, я услышала какой-то звук за спиной. По телу прокатилась волна дрожи. Может, это просто снег упал с ветки дерева под собственным весом? Звук повторился, на этот раз чуть ближе. Жеребец захрапел, и, мелко перебирая ногами, бочком прянул влево, натягивая повод. Я замерла, но вокруг снова все было тихо. Что же это? Постояв несколько минут, и убедившись, что странные звуки больше не повторяются, я снова направилась вперед. Вернее, только попыталась, ибо перетягивать коня тяжеловозных кровей то еще удовольствие. Шторм будто примерз к земле и не собирался следовать за мной. Вскинув голову, он застыл, косясь в ту сторону, с которой пришел звук. Я потянула сильнее – результат тот же. - Ну, пойдем же! – отчаянно попросила я коня, но тот остался глух к моим мольбам. Постепенно, меня тоже начал одолевать страх. Воздух казался густым, непригодным для дыхания, еще чуть-чуть, и дышать станет совсем нечем. Я рванула из последних сил и повисла на поводе. И, о, чудо! жеребец сделал шаг следом. Еще один, и еще, медленно и осторожно, будто по краю пропасти. Облегченно выдохнув, я зашагала быстрее. Впереди что-то серело. Что-то большое, закрывающее половину горизонта. Гора? Камень? Дерево? Но тут Шторм споткнулся, дернув головой, и меня мотнуло назад, вырывая руку из сустава. Я оглянулась, чтобы убедиться, что он не упал, а когда вновь посмотрела вперед, то серой громады уже не было. Но, что это было? Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как мы покинули наше «убежище», но ноги у меня уже начали заплетаться. Туман и не думал рассеиваться. Даже наоборот, он, будто бы стал еще плотнее, почти осязаемым. А я окончательно потеряла чувство направления, и теперь просто шла, надеясь, что мы не ходим по кругу. Шторм же, напротив, слегка взбодрился, и теперь зачастую перегонял меня, или шел наравне. Плюнув на все предосторожности, я взобралась в седло. Не хотелось бы свалиться от усталости прямо в снег. Вряд ли у жеребца хватит ума накрыть меня сверху покрывалом. В седле я почувствовала себя слегка увереннее. К тому же, туман теперь казался мне намного реже. По крайней мере, я уже могла видеть ближайшие деревья немного отчетливее. Хм, странно. Может, у земли он просто гуще? Шторм сам перешел на легкую трусцу, разогреваясь, осаживать я его не стала. Несмотря на тряску, меня клонило в сон. Конь всхрапнул и шарахнулся в сторону. Я дернулась, машинально вцепляясь руками-ногами во что придется, и испуганно огляделась. Кажется, я все-таки задремала. Проморгавшись, я обнаружила, что конь стоит на краю пропасти, и испуганно перебирает ногами. Я натянула правый повод, заставив его повернуть и двигаться вдоль, постепенно отводя от края. Местность начала повышаться и вскоре перед нами вырос край отвесной скалы. Тупик. Пришлось разворачиваться. На этот раз направление я выбрала более удачно, и через некоторое время обнаружила, что обрыв стал пологим, и по нему можно безопасно спуститься. Спуск показался мне знакомым, кажется, именно по нему мы проехали, когда поднимались в долину. Значит, дорога совсем близко, остается только ее найти. Близость спасения придала мне сил, но стоило Шторму сделать несколько шагов, как сзади раздался жуткий, ни на что не похожий рев!.. Меня парализовало от ужаса, но конь сделал все сам. Оглушительно заржав, он рванул с места так, что я с трудом удержалась в седле. Рев повторился намного ближе и под чьим-то тяжелым телом захрустели снег и сминаемые кусты. Я завопила от ужаса, что только уверило жеребца в ненормальности происходящего, и он, резко оттолкнувшись, перескочил через поваленный ствол дерева. Тяжеловозы плохо приспособлены для прыжков, поэтому приземлился Шторм не очень удачно. Поскользнувшись, он едва не перевернулся через голову, но каким-то чудом сумел устоять, найти шаткое равновесие, и бежать дальше. Наверное, ему страх тоже придавал сил. Сзади оглушительно треснула ветка. На всем скаку я хотела обернуться, но тут жеребец заскочил в гущу кустов, и мне пришлось спасать глаза и шапку от бьющих в лицо веток. Мы бежали наугад. Туман и не подумал рассеяться, и все, что я могла видеть впереди – это нечеткие очертания елей, и серую хмарь. Тот, кто гнался за нами, тоже влетел с разгона в кусты, оглушительно заревел, но, кажется, нисколько не затормозил. Кусты затрещали, выпуская преследователя из объятий, и я, сама того не замечая, подстегнула коня. Внезапно впереди забрезжил неясный голубоватый свет. Да это же фонарь у дороги! Теперь я уже натягивала повод. Все же, дорога лучше, чем метания наугад. Однако у Шторма были свои планы. Он, не обратив внимания на мои жалкие попытки, на всем ходу пролетел через дорогу, и снова углубился в лес. Что ж, по крайней мере, я знаю, что мы движемся в правильном направлении, и скоро должны выехать к берегу замерзшего озера. Слабое утешение, если вспомнить, что мы во весь опор несемся через лес, где любой случайный обрыв может стать для нас последним. Случайный обрыв не заставил себя ждать. Конь в очередной раз вывалился из кустов на змеящуюся дорогу, пролетел ее, не тормозя, и лихо вписался между фонарем и забором. Видимо, он никак не ожидал такой крутизны, потому, что даже ногами оттолкнуться не успел, и мы влетели в сугроб. Шторм вкатился туда на коленях, а я животе, вылетев таки из седла. Реакции неповоротливого, казалось бы, тяжеловоза оставалось только позавидовать. Он тут же вскочил, и, не обращая внимания на мои вопли, прихрамывая, понесся дальше, а я осталась лежать. Шум погони нарастал, заставляя меня вжиматься сильнее в злополучный сугроб. В ушах шумело, поэтому я не разобрала, с какой стороны протопали тяжелые шаги. Когда я обернулась, то шаги уже удалялись. На снегу, в какой-то паре метров, я увидела глубокие четырехпалые следы, размером с две моих ладони. Мне стало жутко до дрожи в коленях. Оно продолжило погоню за конем, и я сомневалась, что когда-либо еще встречу Шторма на этом свете. Еще мало что соображая, я поднялась и, спотыкаясь на каждом шагу, побрела к уже отчетливо различимой опушке леса. Потом, так же в состоянии аффекта, продолжала свой путь по льду озера, не забывая, впрочем, огибать трещины, раззявившие свои бездонные черные рты на моем пути. Внезапно прямо передо мной из тумана вынырнула огромная зубастая пасть. Первой реакцией было заорать, что есть сил, но потом я сообразила, что это только скелет. Тот самый пресловутый скелет, того самого пресловутого Спрятанного Динозавра. Я выдохнула. Так, от него нужно идти налево. По льду я доберусь до лагеря максимум за час, а там можно и отправится на поиски коня. Как-то слишком легко я оставила попытки его найти. Я повернулась в выбранном направлении, но не успела сделать и шага. Из тумана выросло что-то огромное, с нечеткими границами, и зарычало. Рык был низким, но таким раскатистым, что сомнений в размерах издающего его существа не оставалось. Оно явно было огромным. Гораздо крупнее всех известных мне животных. «Неужели, оно уже съело Шторма?» - как-то отстраненно подумала я. Неведомый зверь снова зарычал, на этот раз потише, будто понял, что я рядом, и нет смысла издавать громкие звуки – жертва и так услышит. Я попятилась. Пешком далеко мне не убежать, но стоять на месте еще глупее. Я, окончательно решив дорого продавать свою жизнь, развернулась, и рванула так, как не бегала ни разу в жизни. Жутко мешала куртка, сковывая движения, а сапоги, будто нарочно, скользили. С небольшой задержкой, мой преследователь тоже рванулся вперед, громко топая по льду. Сначала я хотела попытаться взобраться на скалу, но поняла, что не успеваю, и пролетела мимо. Почти сразу под ноги бросилась открытая трещина во льду, приветливо раскрыв свои мокрые ледяные объятья. Я не успела подумать, что не смогу ее перепрыгнуть, ноги сами оттолкнулись от скользкого края. Законы физики равны для всех, поэтому чуда не случилось, и я с громким плеском плюхнулась животом об воду. К счастью, вытянутые руки все же успели зацепиться за противоположную сторону полыньи, и я не окунулась с головой. Куртка, джинсы, сапоги и даже шапка моментально промокли насквозь, но я этого не почувствовала, отчаянно барахтаясь и загребая ногами, в попытках выбраться на льдину. И вот тут случилось чудо. Колени со всего размаху больно ударились обо что-то под водой. Дно? Да, это было действительно оно. Я успела забыть, что в этом месте озеро так мельчает, что лед покрывает уже не воду, а каменистый берег, достаточно пологий, но упирающийся в высокий обрыв. Оттолкнувшись от камня, я подтянулась на руках, и животом упала на край льдины. Заскользила, на секунду замерла, ожидая, что сейчас съеду назад в воду, как по ледяной горке, но удержалась, и перекинула на лед еще и ногу. Потом вторую. Сзади раздался странный удар, а затем оглушительный рев. Не знаю, обо что там споткнулся этот зверь, но теперь он еще больше зол, чем раньше. Я не стала дожидаться, когда меня догонят, наконец, и вновь рванулась было бежать, как вдруг осознала, что сама загнала себя в ловушку. Бежать было некуда. Прямо передо мной отвесная стена обрыва, плавным полукругом огибающая небольшую гавань. А единственный выход из нее перекрыт трещиной во льду, и монстром, который, наверняка, уже перемахивает лед. Оглянуться было страшно, но я не сомневалась, что разминуться нам со зверем негде. И тут мой взгляд остановился на пещере. Эта загадочная пещера давно уже манила меня своими необычными сталактитами и сталагмитами, выросшими изо льда перед ее входом, и напоминающие длинные зубы. Про себя я называла это место не иначе, как «зубастая пещера». Но я никогда не была внутри. Во-первых, в ней вообще никто никогда не бывал. А во-вторых, там за «зубами» что-то светилось, и вихрилось. Что это такое никто наверняка сказать не мог, собственно, по той причине, что никто так и не отважился туда влезть. Но у меня-то выбора теперь нет. Не погибну в пещере, так погибну в зубах этого неведомого монстра. И я решительно побежала в обход еще одной полыньи, которая плескала водами прямо перед входом в пещеру. Лед под ногами завибрировал от мощного удара за спиной. Что-то долго преследователь перепрыгивал через трещину. Но я уже была у пещеры. Между «зубами» на высоте примерно моего роста была щель, подходящая, вроде бы, для того, чтобы пролезть внутрь. Я не преминула этим воспользоваться. Подпрыгнула, уцепилась за края сталагмитов, подтянулась. Мокрые варежки поехали по снегу, и я, чуть не упав, спрыгнула обратно на каменистый берег. Топот стал отчетливее, он был уже совсем близко. Я трясущимися руками стащила варежки с рук, не глядя, запихнула их в карман, и подпрыгнула снова. Пальцы обожгло морозом, но я все же удержалась, и заскребла ногами по основанию «зубов». К счастью, ботинки были с хорошим протектором, купленные специально для прогулок по снегу, и они легко зацеплялись за ноздреватый, подтаявший лед. Из пещеры явно тянуло теплом, очевидно, оно и подтопило сталагмиты, давая мне шанс, взобраться на них. Сзади раздался всплеск и какой-то странный оглушительный визг. Так визжат коты, если их резко окунуть в воду. Визг снова сменился ревом, и, судя по звукам, зверь вернулся обратно на прочный лед. Это дало мне дополнительное время, пока он обходил полынью по широкой дуге. Уже оказавшись по другую сторону спасительных сталагмитов, я оглянулась, но увидела лишь заднюю часть длинного туловища, покрытого густым грязно-белым мехом. Размеры, воистину, будоражили воображение. Кто это? Белый медведь? Круп похож, но лапы слишком длинные. Зверь оглушительно заревел где-то по ту сторону «зубов», и я, не став дожидаться, когда он попробует последовать за мной, развернулась и начала медленно углубляться в пещеру. На третьем или четвертом шаге, мне в лицо ударил порыв ветра, показавшегося мне подозрительно теплым, потом меня осыпало мелкими снежинками. «Наверное, внутри пещеры есть теплый источник, или что-нибудь в этом роде, и у самого выхода теплый и холодный воздух встречаются, закручиваясь в маленький смерч, который втягивает в себя залетающие снаружи снежинки. Они то и создают эффект свечения», - догадалась я. Не знаю, на что я надеялась, продвигаясь вперед. Может быть, ожидала, что пещера окажется сквозной, или будет иметь несколько выходов, и тогда я окажусь подальше от этого странного зверя. А может, надеялась отсидеться в ее недрах, дождаться, пока преследователь уйдет, и тогда попробовать вернуться в лагерь. Я просто шла дальше. Слишком уставшая и опустошенная, чтобы вообще о чем-то размышлять. Несмотря на то, что я зашла уже довольно глубоко, совершенной темноты я не дождалась. Откуда-то в пещеру свет все же проникал, и я очень быстро догадалась, что светится плесень на ее стенах. Она светилась совсем слабо, но произрастала в таких количествах, что худо-бедно, но пол под ногами разобрать было можно. Чуть позже к усталости прибавился еще и холод. Адреналиновое возбуждение начало спадать, и мокрая одежда, наконец, вспомнила, что она, собственно, и не обязана никого греть. Меня затрясло. Сначала дрожь была мелкой, приступообразной, потом усилилась и уже не прекращалась, как не съеживайся. Какое-то время я еще питала слабую надежду согреться, выполняя разные взмахи руками и ногами, но джинсы совсем одеревенели, и начали угрожающе похрустывать на каждом шагу. Пришлось смириться и идти вперед. В лицо непрерывно бил слабый, но все же ощутимый поток теплого воздуха. Только он и побуждал меня двигаться вперед. Раз есть теплый воздух, то и его источник рано или поздно обнаружится. Как говориться: не бывает тепла без огня… или что-то в том же роде, уже не помню… Мысли начали путаться, перед глазами медленно плавали непонятные разноцветные точки, пол ощутимо ходил под ногами. Последнее, кстати, не очень хорошо. Остановившись, я оперлась рукой в стену, и прислушалась к ощущениям. Нет, пол и стены, кажется, никуда не двигаются и не трясутся. А я-то уже напридумывала себе землетрясений. Зато я как-то неуловимо то приближаюсь к стене, то удаляюсь от нее. Я перевела взгляд на свою руку, и обнаружила, что между растопыренными пальцами пробивается свечение. Я, оказывается, поставила ладонь как раз в центр очередного пятна плесени. Это, почему-то, меня так развеселило, что я начала глупо хихикать, отвалилась от стены, повернула ладонь к глазам, и поняла, что вся она покрыта ровным слоем темной грязи. - Эй! А почему не светится? – сдавленно удивилась я вслух, и посмотрела на то место, где была моя ладонь полминуты назад. На стене остался мой четкий отпечаток руки, красиво выделяющийся на фоне неяркого свечения. Как жаль, что телефон сдох. Сфотографировать бы. Так сказать, сохранить память для предков… Я еще немного поразмыслила, и не сдержала очередной глупый смешок. Так, вот же! Оставила для предков! Жаль только, что никто никогда этого не увидит. Ну, у кого еще хватит ума лезть в эту проклятую пещеру? Да еще столько по ней тащиться до моего отпечатка. К тому же, если какие-нибудь геологи через сто лет таки сюда нагрянут, то они будут с фонариками, и кучей других полезных мелочей в том числе. «И найдут они тут мой печальный скелет. Прямо под этим отпечатком» - саркастически усмехнулась я. Сколько времени прошло с момента входа в «зубастую» пещеру я не знала. Просто шла вперед по длинному узкому тоннелю. Он пока что был один, и это меня очень радовало. Не приходилось выбирать куда пойти, мучиться потом от мыслей «а тот ли тоннель я выбрала?». Все просто и логично: просто идти вперед, надеясь, что там есть что-то помимо тупика. Пещера то расширялась, то сужалась. Один раз я даже начала задевать шапкой потолок, но не обратила на это внимания. Впрочем, в том одурманенном состоянии я бы даже слона не заметила, просто двигалась на автопилоте вперед, то и дело неосознанно отталкиваясь рукой от стены. Рука, занесенная для очередного толчка, внезапно провалилась в пустоту, не встретив препятствия. Я вздрогнула, будто меня вновь окатили ледяной водой, поморгала, и повернула голову. Стены, и правда, не было. Вернее, только ее части. Лаз был большим и округлым, как раз можно войти в проем, не сгибаясь. А еще от него как будто веяло теплом. Хм, интересно. Я шагнула в лаз. Поколебалась еще немного, – может, все-таки не сворачивать из главного тоннеля? – и решительно зашагала вглубь ответвления. Этот тоннель бы заметно ниже основного. Мне приходилось немного пригибаться, чтобы двигаться вперед. Зато он был шире: мне не сразу удалось нащупать в темноте стену, дабы иметь хотя бы какой-нибудь ориентир. Да, плесень здесь не росла, а стена была теплой и мягкой, будто она состояла из спрессованной земли. Из-под пальцев ощутимо осыпалась мелкая пыль. Я сделала несколько шагов и снова остановилось. В кромешной тьме было очень неуютно, казалось, что помимо тебя тут есть и еще кто-то. До предела расширенные глаза и напрягаемый слух не подсказывали ничего. Хотя… нет, вроде доносится какой-то едва различимый шум, похожий на гул ветра. Может, это кровь стучит в ушах? Неимоверным усилием я все-таки заставила себя пройти еще несколько шагов, и стена в очередной раз ушла из-под руки. Поворот. За ним шум раздавался намного явственнее, и даже как будто ощущалось легкое дуновение ветерка. Что ж, я никогда не узнаю что там, если не пройду до конца. Но, черт возьми! Был бы хоть фонарик, и уже было бы проще двигаться вперед! Пол резко ушел из-под ног, и я по инерции ускорилась, а потом и побежала по этому пологому, но внезапному спуску. Он опять закончился поворотом, так что я с разгона впечаталась в стену. Не больно, впрочем, стена все еще была земляной. Зато звук явно стал громче! Это придало мне сил, и я снова медленно побрела вперед. Еще несколько раз пол под ногами то резко понижался, заставляя меня ускорять шаг, то, наоборот, начинал набирать высоту, и я спотыкалась в темноте. Однако теперь мне казалось, что я даже слышу отдаленный, - на самом пределе слышимости, – крик чайки. Очередной спуск, резкий поворот, и в глаза ударил нестерпимо яркий солнечный свет. Вернее, мне только показалось, что он яркий. На самом деле, свет лишь начал пробиваться из-за очередного поворота, но после кромешной тьмы подземелья, он резал по глазам, как свет галогенной лампы. Голова начала кружится, перед глазами поплыли разноцветные круги, даже ноги задрожали. Я из последних сил рванула к свету, спотыкаясь, и, кажется, даже падая, но не замечая этого. Еще два поворота и солнечный свет действительно стал ослепительным. Пол ушел из-под ног, стена заскользила под рукой, я почувствовала, как ударяюсь спиной и затылком, и солнечный свет померк… Сначала я услышала гул ветра, отдаленный плеск воды и крик чайки. Потом под веками все стало белым, потом красным, и я с трудом их разлепила. Солнечный свет все еще бил мне прямо в лицо, но уже как-то под углом. По всей видимости, пролежала я довольно долго, ибо при ощупывании себя выяснилось, что куртка и джинсы уже почти просохли, а ноги в сапогах горели так, будто их смахали горчицей Подняться оказалось еще тяжелее. Все тело затекло, голова кружилась, и где-то в висках непрерывно бухал колокол. Перед глазами все снова поплыло, и я испугалась, что сейчас опять потеряю сознание, но пронесло. Мне удалось сесть, а потом и подняться, тяжело опираясь на стену. Правда, пришлось постоять еще несколько минут, ожидая, пока кровь отхлынет от головы, и можно будет снова дышать, не опасаясь, что расшалившееся сердце выпрыгнет через горло. А потом я пошла на свет. Глаза успели привыкнуть, пока я приводила свой организм в порядок, теперь глаза не резало, и можно было разглядеть земляной пол под ногами, такие же земляные стены тоннеля, и свисающие с потолка корни деревьев, Еще один поворот, и я оказалась на свежем воздухе. В лицо ударил порыв прохладного и свежего ветра. Я вдыхала его с наслаждением несколько минут, попутно осматриваясь Картина, представшая перед глазами, воистину, поражала воображение! Большая, заросшая зеленью и цветами полянка, почти в центре которой стоит огромное цветущее дерево! И вся эта красота с трех сторон окружена скалами, а четвертой упирается в кромку огромного озера. Но это еще не все! По этой полянке ходил маленький табун зебр! Я даже глаза протерла, но ничего не изменилось! Светло-рыжие лошадки с характерными вертикальными темными полосками мирно паслись вблизи дерева, помахивая длинными густыми хвостами, и совершенно не обращая на меня внимания. Хотя, наверное, это все-таки не зебры. Основной цвет тела не тот…. Что-то такое я уже где-то видела…. Ах, да! Недавно читала статью о том, как ученым удалось вывести зеброида, который выглядел почти так же! Не может этого быть. У меня, кажется, начались галлюцинации от обезвоживания! С этими мыслями я направилась к озеру. Зеброиды, заметив, что я двигаюсь в их сторону, немного насторожились. Вожак даже жевать перестал и, насторожив уши, проводил меня долгим задумчивым взглядом. Вода оказалась пресной и холодной, даже зубы заломило, но такой упоительно вкусной, что я несколько минут не могла оторваться, черпая воду ладонями с небольшого каменного выступа. В голове сразу прояснилось, по телу разлилось приятное тепло, даже жарковато стало в одежде. И тут только я сообразила, что куртка и шапка так и не просохли до конца и сильно холодят тело. Так надо срочно раздеться, а то уже горло саднит подозрительно. Еще бы! После ледяной воды, в которой я искупалась, кажется, много времени назад. Я снова прошла мимо зеброидов ко входу в пещеру. Рядом с ним выпростали из земли огромные валуны, на которых было удобно развесить одежду. Странные животные, кстати, никуда не делись, так и паслись себе дальше, перестав обращать на меня внимание. Значит, не глюк. Я разделась до футболки, а также сняла сапоги с носками. Тут действительно было очень тепло. Не жарко, конечно, все-таки с озера дул холодный ветер, но и дрожать не приходилось. Я растянулась на траве, давая отдых голове и телу, и сама не заметила, как уснула. Правда, через несколько часов меня начало сильно знобить, и я открыла глаза. Над маленькой полянкой раскинулся шатер ночного неба, так густо покрытый звездами-точками, что рябило в глазах! Луна ярко освещала траву, дерево и зеброидов, которые дремали в тени дерева. Я с трудом поднялась. Каждая мышца болела, а ноги стали тяжелее раза в два. Еще жутко хотелось пить. Я сняла почти просохшую одежду с кустов, и снова подошла к воде, долго и жадно пила, зачерпывая воду горстями, а потом вернулась досыпать. Утро порадовало почти полностью стихшим ветром и палящим солнцем, поэтому я опять разделась, решив немного позагорать, и обдумать свой дальнейший план действий. Как не крути, получалось, что нужно возвращаться обратно в подземный лабиринт, а этого жутко не хотелось. Я еще вчера осмотрела долину со всех сторон, и удостоверилась, что ни в одном месте не смогу взобраться на скалы. Интересно, а как зеброиды попали сюда? Не с воздуха же. С другой стороны, они могли приплыть, например. Но озеро было достаточно глубоким, и насколько я могла видеть с берега, в обе стороны простирались отвесные скалы без отмелей. Я еще не чувствовала в себе достаточной уверенности в том, что смогу преодолеть обратный путь. Сколько дней я уже не ела? С водой еще можно что-то придумать, но что будет, если я заблужусь в подземелье и погибну от голода? Под такие невеселые мысли я решила немного подремать, но тут солнце поднялось в зенит, и стало так отчаянно выжигать все вокруг, что у меня, кажется, даже волосы задымились. Тень под стволом дерева оказалась занята: там уже лежали зеброиды, лениво жуя траву, и я решил спрятаться под сводами пещеры. Снова собрав с камней одежду, я сделала себе удобный лежанок в тени, недалеко от входа, и там, наконец, смогла снова задремать. Меня разбудил громкий хлопок, почти сразу еще один, а потом мимо кто-то быстро пробежал, обдав потоком воздуха и запахом пота. Я подскочила, и начала заполошно оглядываться, пытаясь понять, что могло так грохнуть. По долине еще перекатывалось эхо, и я, каким-то непостижимым образом узнала в нем эхо выстрелов. Почти сразу раздались человеческие голоса и смех. Первым моим порывом было выскочить из пещеры и привлечь к себе внимание. Пусть они заберут меня в цивилизацию! Но потом до меня медленно стало доходить, что люди, стреляющие в пустой долине, могут быть не совсем спасателями, и я медленно, по стеночке, поползла ко входу. Любопытство оказалось сильнее страха. Моему взору предстала жуткая картина. Два зеброида лежали в траве, один еще продолжал слабо дергать копытами, а на берег из небольшой лодки уже высаживались четверо мужчин в плащах болотного цвета. Один из них нес ружье, и, первым соскочив на берег, направился к лежащим животным. Одним точным выстрелом он добил живого зеброида. Я непроизвольно пискнула, и мужчина поднял голову, посмотрев, кажется, точно в то место, где я стояла. Мне стало жутко, и я медленно начала отодвигаться в тень. Только скрывшись за поворотом, я немного выдохнула. Надеюсь, они не полезут в пещеру. -Эй, Джек! – послышалось с берега. – Ты же говорил, что здесь три лошади. - Я не говорил, что их три. Я сказал, что видел здесь несколько животных. И это не лошади, а зеброиды, очень редкий вид. Говоривший, почему-то, представлялся мне высоким и коренастым бородатым мужчиной. Я мотнула головой. Не о том я думаю. Как жаль, что я не заметила их лодку раньше, они бы не стали стрелять, если бы рядом был человек… С другой стороны, почему я так уверена, что они бы и в человека не выстрелили? Это же, скорее всего, браконьеры, им не нужны свидетели. Про зеброидов на Юрвике я раньше не слышала, но именно поэтому была уверена, что это очень редкий вид. Возможно, даже вымирающий. Что, если это были последние зеброиды? - Кто это, вообще? – донесся до меня более высокий и молодой голос. - - Это Они, - начал объяснять тот, кого называли Джеком, - они занесены в Красную книгу, и на них запрещено охотиться. Однако один очень богатый дядька согласен оплатить нам все риски. - А если поймают? – засомневался молодой. Ему ответил человек с ружьем: - Скажем, что это тигриные шкуры! Поддельное разрешение на них у нас имеется! Вся компания громко загоготала. А у меня от этих слов волосы встали дыбом. Сейчас бы выскочить и накостылять им! Но что я одна сделаю против четверых здоровых мужиков? Они уплыли примерно через полчаса, погрузив туши целиком в лодку, и непрерывно ругаясь. Я выждала еще минут десять, для верности, после чего все же осмелилась покинуть свое убежище. Лодка уже превратилась в небольшую точку на горизонте, и я не опасалась быть замеченной с воды. Внутренне сжавшись, я приблизилась к месту «казни», видимых следов на земле не было, только трава сильно примята, да местами выдрана с корнем. На душе стало как-то противно и пусто одновременно. Нужно было попытаться им помочь… Что-то блеснуло у левой ноги. Я наклонилась, и подобрала с земли увесистую связку ключей с несколькими легкомысленными брелоками. Внутри взыграла бессильная злоба, и я размахнулась, намереваясь зашвырнуть находку подальше в воду, но взгляд зацепился за маленький черный цилиндрик. Это же брелок-фонарик! Да, маленький и слабый, но чтобы иногда подсвечивать себе дорогу вполне сошел бы! Не веря глазам, я надавила на кнопку, и, о, чудо! он работает! Тут уже думать было не о чем, нужно срочно возвращаться назад в Долину Спрятанного Динозавра и искать помощи! Я развернулась, и едва удержалась от вскрика. Последняя Зони, оказывается, все это время стояла у меня за спиной. И как она подошла так незаметно? Поняв, что обнаружена, полосатая лошадка мгновенно развернулась на сто восемьдесят градусов, и рванула к пещере. Наверное, она теперь думает, что любой человек – враг. - Ничего! Я очень скоро вернусь и приведу помощь! – пообещала я вслед Зони. Сборы в обратную дорогу не заняли много времени. Я вдоволь напилась, приглушив тем самым заодно и чувство голода, натянула всю одежду, и, оглядев поляну на прощание, смело шагнула под своды тоннеля. Когда за очередным поворотом дневной свет совсем померк, я зажала кнопку фонарика, и сразу почувствовала себя увереннее. Не буду описывать всю обратную дорогу. Скажу только, что она показалась мне намного короче и легче. Может, потому, что у меня был фонарик, которым я пользовалась скорее для поднятия духа, нежели по прямому назначению. А может, все дело в том, что теперь я присаживалась отдохнуть, и несколько раз даже подремала? Высохшая одежда грела превосходно, и я не боялась уже замерзнуть. Но, несмотря на всю позитивность ситуации, я оказалась не способна правильно рассчитать ресурсы своего организма. Я уже почувствовала, как воздух становится ощутимо холодным, да и на стенах кое-где появился иней, когда впервые отключилась. Не просто почувствовала усталость и прилегла отдохнуть, а просто «выключилась» мгновенно. Неяркий свет померк перед глазами, я почувствовала, как лечу спиной вперед в бездонную пропасть, а дальше только темнота. Когда я пришла в себя, то обнаружила, что палец, вдавливающий кнопочку фонарика, при моем отключении так и не разжался, и батарейки сели. Я снова осталась в темноте. Хотя и не в кромешной, на этот раз. С трудом поднявшись, чувствуя сильную ломоту во всем теле и головокружение, я продолжила свой путь. И тут же поняла, что фонарик мне больше не нужен. Я уже без проблем различаю стены, и даже невысокий потолок. За поворотом я обнаружила далекий, но все-таки свет в конце этого тоннеля. Это придало сил. До выхода я почти добежала. Сердце колотилось как бешеное, ноги были ватные, но я упрямо ковыляла к цели, пока рука не оперлась на знакомую ледяную поверхность «зуба»! Почти! О напугавшем меня, казалось, столетие назад, звере, я напрочь забыла! Какой там монстр, если в лицо уже бьет холодный ветер, вперемешку с мелкими снежинками, и вкусно пахнет свежим снегом! «Сейчас! Сейчас! Только дайте мне перебраться через эту полынью, и сразу побегу к лагерю!» - думала я, перелезая через сталагмит. Он оказался неожиданно скользким, и я съехала по меня, как пожарный по шесту, в конце больно приложившись мягким местом о каменистый берег. И этот удар что-то выключил во мне. Весь восторг будто отрубило. Стало тяжело дышать. Однако, меня уже ничто не могло остановить. На негнущихся ногах я обошла открытую воду у самого берега, и успела сделать еще несколько заплетающихся шагов, как вдруг меня снова «выключило». Я помню, что несколько раз открывала глаза и видела лишь белую пелену. Еще почему-то было тепло, хотя где-то на границе сознания билась мысль, что так быть не должно, но я была не в силах пошевелить даже пальцем. Потом картинка несколько раз менялась, меня звали по имени, но, ни кто это, ни откуда, я разобрать не могла. Вся эта карусель закончилась белым потолком и мерным, но жутко раздражающим, писком над ухом. Как я потом узнала от зашедших ко мне друзей, они нашли меня уже порядком занесенную снегом недалеко от «зубастой» пещеры, сразу вызвали спасателей, и меня доставили в ближайшую больницу вертолетом. На этом месте я немного погрустила: всю жизнь мечтала полетать на вертолете. Вот и полетала, только ничего не помню. Хорошей новостью стало то, что Шторм жив и здоров, он, как любая нормальная лошадь, рванул к безопасной конюшне, то есть, к выходу из Долины, но, по счастью, побежал через лагерь Ника, где и был пойман, успокоен, и отправлен домой уже коневозом. Тогда-то меня и начали всерьез искать. Оказывается, меня не было уже почти четыре дня, а искать начали на следующее утро после той страшной метели, разделившей нас. Врачи отметили истощение, и несколько синяков, а так же отравление, которое, как я полагаю, вызвано испарениями в той пещере. Кстати, как только я почувствовала себя немного лучше, я тут же нашла фонд защиты редких животных, и сообщила им о Зони. Они обрадовались неимоверно, и сразу отправились на поиски поляны с одинокой лошадью. А пока они ее искали, меня выписали из больницы, и я снова поехала на свою любимую конюшню «Золотой Листок», где была обругана и обласкана Карин, не находящей себе место. И, вот еще одна хорошая новость. Томас Морланд, не последний человек на Юрвике, как-то подсуетился, и выбил мне разрешение на курирование Зони в домашних условиях. То есть, фактически, эта красавица будет теперь жить у нас на конюшне, а я буду еще опекуном! На острове нет заповедников, и редких животных либо вывозят, либо отдают в частные владения, при условии, что там имеется должный уход. А Зони, как выяснилось, прекрасно поддаются дрессировке, и становятся милыми домашними любимцами