Одна маленькая ложь

***

       4 марта, 13:24, Королевский лес Дин        — Гарри, нам нужно устроить вылазку, у нас закончились продукты… — тихо обратилась я к Гарри, вот уже примерно час неподвижно сидевшему на стуле на кухне в нашей палатке.        С кануна Рождества, когда в Годриковой впадине на нас напала змея Волан-де-Морта, притворявшаяся Батильдой Бэгшот, прошло несколько месяцев, если быть точной, то два с половиной. За это время мы ещё несколько раз поменяли места стоянок, пока не оказались в Королевском лесе Дин, в котором мы с родителями пару раз были в походе. И учитывая, что моя мама очень любила сделанные ей пейзажи этого самого леса, мне было очень больно оказаться здесь снова. А ещё больнее было от мысли, что нас бросил Рон, причём бросил в самую тяжёлую минуту.        Но жизнь продолжалась, и мы с Гарри пытались выкарабкаться из сложившейся ситуации как могли. Поэтому, дав вдоволь себе погрустить о прошлом, я взяла себя в руки и озаботилась делами насущными. А именно тем, что у нас практически закончилась еда, и нужно было раздобыть ещё.        — Предлагаешь выбраться в ту деревушку неподалёку, что мы видели вчера? — словно находясь в трансе, уточнил он, а я заметила перед ним тот самый злосчастный медальон-крестраж, который дурно влиял и на него, и на меня, и когда-то на Рона.        — Да. Я уверена, там есть магазин, где мы сможем купить немного продуктов, и я что-нибудь приготовлю… Если ты, конечно, будешь есть мою стряпню… — на этих словах я поджала губы, потому что хоть и старалась изо всех сил, но до блюд миссис Уизли и Кикимера мне было очень далеко.       Но, к удивлению, Гарри повернулся ко мне, а задумчивость на его лице сменилась неуверенной улыбкой.        — В последний раз у тебя получилось очень даже неплохо. Спасибо тебе, что помогаешь мне.        — Не за что, — так же неуверенно улыбнулась я в ответ, немного покраснев от такой похвалы. — Так сходим? Не думаю, что Пожиратели будут караулить нас в продуктовом в глухой деревне…        — Да, наверное, ты права. Давай сходим, — снова посмотрев на медальон, лежавший на столе, Гарри вдруг задумался на полминуты, а потом взял его в руки и повесил себе на шею.        — Вечером я возьму его себе, — тихо сказала я, ведь едва эта штуковина оказывалась у кого-нибудь, он сразу становился крайне злым и раздражительным. И где-то в глубине души я подозревала, что эта тёмная вещица сыграла не последнюю роль в том, что от нас сбежал Рон.        Только подумав о Роне, я закрыла на мгновение глаза, а затем открыла их, напрочь очистив сознание от этого предателя. Второго предателя в моей жизни.        — Нет, всё нормально, я подержу его у себя до завтра, а потом его возьмёшь ты, — растерянно возразил Гарри и, выйдя из кухни в маленькую прихожую, накинул на себя тёплую куртку. — Пойдём?        — Пошли, — выдохнула я, тоже накинув на себя неброское пальто светло-серого цвета, и, взяв сумочку с деньгами и не только, осторожно вышла из нашего убежища.        До той деревушки, о которой упомянул Гарри, было не так уж и далеко, двадцать или тридцать минут неспешным шагом, тем более что погода для марта была очень даже неплохой, и небольшая прогулка на свежем воздухе точно благотворно сказалась и на мне, и на Гарри, сознание которого всё больше отравляли мысли о том, как нам уничтожить этот крестраж и найти остальные. Так мы и шли молча почти всю дорогу до деревни, а, дойдя до неё, принялись смотреть в оба, чтобы нас всё же никто не узнал.        Найдя небольшой продуктовый магазинчик, мы купили всё, что было необходимо, а именно хлеб, яйца, молоко и спагетти с курицей, чтобы я могла что-нибудь приготовить сегодня, и встали в очередь, состоявшую из старушки в смешном лиловом пальто с рюшками и худощавой женщины средних лет с непослушными каштановыми волосами до лопаток. Я встала прямо за ней, а Гарри в это время задумчиво смотрел в окно на редких прохожих на главной улице, видимо, чтобы не пропустить слежку за нами.        Как только старушка расплатилась за свои покупки и отошла от прилавка, к нему подошла та самая женщина. Я и сама не заметила, как погрузилась в раздумья, смотря на Гарри, а вынырнула из них только тогда, когда рядом со мной раздался раздражённый шёпот:        — Вот дрянь!        Мигом очнувшись от своих мыслей, я удивлённо посмотрела перед собой на женщину, так как голос явно принадлежал ей, а потом поняла причину такой реакции, ведь она, похоже, выронила сдачу, когда складывала продукты в свою сумку.        Женщина пару раз быстро повертела головой в поисках пропажи, но мне она попалась на глаза раньше, так что я присела и подняла с деревянного пола купюру, а затем протянула со словами:        — Вот, держите.        — Спасибо, — быстро ответила женщина, а я застыла, как статуя, чувствуя, что что-то было не так.        Первым мне на глаза попался шрам от ожога на тыльной стороне левой ладони. При виде него у меня возникло странное чувство дежавю, но я абсолютно не помнила и не могла понять, где его видела. А затем осторожно подняла взгляд выше, на лицо незнакомки, и от потрясения открыла рот. Несмотря на то что возраст сделал своё дело, но в женщине напротив меня можно было узнать девушку, что смотрела на меня с газетных вырезок, хотя бы по ярко-зелёным глазам, в которых горел необычайный огонь. Джейн Доусон…        Она тоже узнала меня, не знаю, откуда, но, выдохнув:        — Господи! — выронила из рук сумку с продуктами и бросилась меня обнимать.        У меня ком подступил к горлу, потому что я уже и не надеялась когда-нибудь встретить свою мать, особенно после того, как мои приёмные родители умерли прошлой весной. Я не понимала, как она могла здесь оказаться, как она могла бросить меня, почему она исчезла, почему не искала меня… Но когда я вдруг оказалась в её крепких объятиях, слёзы предательски хлынули из глаз. И я почувствовала, что она тоже в этот момент плакала.        — Гермиона, милая, я тебя нашла… — прошептала она, а я неуверенно приобняла её в ответ, старательно борясь в этот момент с нахлынувшими эмоциями. — Господи, какая же ты красавица…        — Я не понимаю, что происходит, но… девушка, вы будете покупать продукты или нет? — эту трогательную сцену разрушил ворчливый голос продавца, который, видимо, был не очень рад сантиментам, развернувшимся на его глазах.        — Эм, да, конечно, — пробормотала я, отстранившись от матери, и подошла к прилавку, заметив, что за нами уже успело встать ещё два человека, и реакция продавца была ожидаемой.        Быстро расплатившись за покупки, я мельком посмотрела на Гарри, но на его лице было написано искреннее изумление, такое же, какое, наверное, было написано и на моём. А затем в его глазах застыл немой вопрос, и я, сложив продукты в сумку, подошла к нему и прошептала:        — Гарри, пойдём в палатку, я тебе всё там расскажу.        — Это твоя мать? — прошептал он, посмотрев на растерянную Джейн, и я, тоже обернувшись и посмотрев на неё, шёпотом ответила:        — Да.        — Ты не думаешь, что это может быть ловушкой? — с подозрением в голосе уточнил Гарри, чтобы его слышала только я.        Глупо было бы отрицать, что вопрос был очень логичным, особенно в той ситуации, в которой мы оказались, и я оказалась на распутье. Передо мной вдруг встал непростой выбор: или поверить женщине, которую я, по сути, и не знала даже и впервые в жизни видела, или отказаться от неё, сказав, что я не желаю её видеть, ради своей безопасности и безопасности своего друга.       Я растерянно посмотрела сначала на Джейн, потом на Гарри, и сказала:        — Да, может, ты и прав. Но мне надо с ней поговорить, Гарри. Мы не можем знать наверняка.        — Её нельзя вести к нам, Гермиона.        — Да, я знаю, — прошептала я, а затем отошла от него и обратилась к Джейн, всё это время неподвижно стоявшей и следившей за нашими перешёптываниями:        — Эм… я…        — Я знаю, что вы в бегах, — тихо сказала она, сделав два шага мне навстречу, чтобы нас не услышал продавец и покупатели, следившие за странными посетителями. — И я знаю, ты… ты, наверное, ненавидишь меня, но… дай… дай мне шанс объяснить тебе всё.        — Нам нужно уйти отсюда, — тихо ответила я, поскольку мне очень не нравился полный недоверия взгляд пожилого ворчливого продавца.        — Я остановилась в одном домике неподалёку, — начала говорить Джейн, когда мы втроём покинули магазинчик, но я, сразу припомнив ловушку в Годриковой впадине, возразила:        — Нет, я… будет лучше, если мы поговорим где-нибудь в нейтральном месте…        — Хорошо, как скажешь, — сразу согласилась она, и я, оглянувшись на Гарри, судорожно соображала, где бы нам поговорить, чтобы и не быть на виду, и чтобы не попасть в ловушку.        А потом мне на глаза попался маленький паб, в котором точно можно было укрыться. Джейн, заметив мой взгляд, пожала плечами, как бы говоря, что она не против, а Гарри лишь тяжело вздохнул, так как прекрасно понимал, как это для меня было важно, хотя и его подозрения были далеко не на пустом месте.        Внутри паба было темно. Несмотря на яркое солнце на улице, давно немытые окна не давали ни малейшего шанса солнечному свету проникнуть внутрь. Грубая мебель из дерева, пустые столы, тускло светившая люстра и два человека внутри, один из которых был, видимо, владельцем — это всё, что было вокруг. Но я, напустив на себя уверенность, чтобы не привлекать внимания, как это было в магазинчике, невозмутимо прошла к одному столу и вопросительно посмотрела на Гарри и Джейн. Они, поняв мой намёк, сели рядом, и к нам подошёл владелец, не менее неприятный тип, чем встретился нам до этого за прилавком продуктового магазина.        Сделав небольшой заказ, я молча уставилась на Джейн, и та, прекрасно поняв значение моего взгляда, глубоко вдохнула, а затем начала говорить:        — Я знаю, ты меня ненавидишь как минимум, и… у тебя нет повода доверять мне, но… дай мне хотя бы шанс объяснить…        — Я тебе его дала, объясняй, — стараясь держаться как можно более беспристрастно, негромко произнесла я, пристально смотря в зелёные глаза, чтобы заметить каждую эмоцию, мелькавшую в них. В этот момент мне потребовались просто нечеловеческие силы, чтобы отключить эмоции и включить логику, чтобы не пропустить какой-нибудь неточности и не попасть в очередную западню.        — Хорошо, — сделав глубокий вдох, ответила она, а потом, посмотрев на свои руки, которые положила на стол и сцепила в замок, негромко начала говорить: — Я знаю, ты видела моё письмо, которое я оставила Линде вместе с тобой…        — Откуда? — изумлённо перебила её я, совершенно не понимая, откуда она могла это узнать.        — Я нашла его в твоей комнате под столом, когда пришла в дом… Линды, — выдохнула Джейн, немного испугавшись моей реакции. — Гермиона, послушай… я… не знаю, с чего начать…        — С начала будет самое то, — язвительно сказала я, внимательно следя за каждым движением своей матери.        — С начала… — повторила она и, немного подумав, произнесла: — Если говорить сначала, то… я была не очень сообразительной в молодости и натворила немало глупостей.        Хотя это и было явной правдой, но я больше не стала язвить, а Джейн, ещё немного помолчав, набрала в лёгкие побольше воздуха и начала свой рассказ:        — Не знаю, что на меня нашло, но в двадцать лет я… в общем, я узнала про волшебников, и меня как будто переклинило. Мне вдруг так захотелось погрузиться в этот мир, захотелось тоже стать волшебницей… Я и раньше замечала за собой странности, я могла видеть то, что не могли видеть другие, но… как я позже узнала, магических сил у меня не было.        — Но как такое возможно? — удивлённо воскликнул Гарри, внимательно следя за ходом беседы, но я, быстро поняв, что к чему, сказала:        — Ты сквиб?        — Да, — подтвердила она, улыбнувшись тому, как быстро я догадалась. — Моя семья… они были чистокровными волшебниками, но погибли при взрыве в лаборатории…        — Гампы? — уже я удивлённо воскликнула, вспомнив ту самую странную вырезку, которую мы с Малфоем нашли в доме Реддлов.        — Да… — теперь улыбка на довольно красивом лице сменилась потрясением, и Джейн едва слышно выдохнула: — Откуда?..        — Сначала ты расскажи нам обо всём, а потом уже я подумаю, отвечать или нет, — всё ещё с подозрением сказала я, и она, поджав губы, сказала:        — Да, я понимаю, что вы мне не доверяете, так что… в общем, мои родители — чистокровные волшебники, а я сквиб, всё правильно. Твои бабушка с дедушкой удочерили меня, когда мне не было и года. И когда я это узнала, меня словно переклинило. Я отчаянно пыталась проникнуть мир, из которого судьба меня выгнала… и однажды… встретила его.        — Кого? — настороженно уточнила я, интуитивно догадавшись, о ком шла речь, а Гарри, наклонившись ближе, прошептал:        — Вола…        — Не смей произносить его имя! — зашипела Джейн, и мы удивлённо уставились на неё. — Когда я искала информацию про тебя, узнала, что на его имени наложено какое-то заклятие. В общем, его слуги появляются, как только кто-то произносит его.        — Ясно, — тихо ответила я, догадавшись, какое же именно заклятие было на имени нашего главного врага. — И что было дальше?        — Дальше… мы так глупо встретились, но… он чем-то зацепил меня… или я его, уже трудно сказать… — продолжила говорить она, снова посмотрев на свои руки. — В общем, у нас закрутился роман… мы творили всякие глупости…        — Роман? — потрясённо повторил Гарри. — Он же ненавидит маглов и сквибов!        — А он и не знал, что я сквиб, — горько усмехнулась Джейн на его слова.        — Как он мог не узнать об этом? — ещё более подозрительно спросил Гарри. — Он всегда чувствует, когда ему врут!        — Да, я знаю, — несмотря на нападки, Джейн сохраняла поразительное спокойствие, а мне стало интересно послушать её, ведь пока всё сходилось с теми данными, которые я получила из газет. — Но я и не врала ему. При знакомстве я сказала лишь то, что меня зовут Мелисса Гамп, и что я из семьи чистокровных волшебников. А он никогда не спрашивал, волшебница я сама или нет. Вот ирония…        — Но как он мог не заметить, что вы не волшебница?! — Гарри не прекращал попыток вывести нашу собеседницу на чистую воду, но и на этот вопрос у неё был готов вполне логичный ответ:        — Мы не так часто виделись, чтобы он мог это заметить, да он и не акцентировал на этом внимание, принимая как данность то, что я волшебница. У каждого была своя жизнь, даже после трёх лет… встреч, мы не жили вместе, он не знал, кем я работаю, чем занимаюсь, а я не знала, чем занимается он. Даже имени его настоящего не знала,  он представился мне как…        — Мотт Дарелл, — тихо закончила я за неё предложение, и на лице Джейн появилась неуверенная улыбка.        — Да, верно. Мотт Дарелл, именно под этим именем я его и знала. Я была очень легкомысленной, Гермиона, в отличие от своей серьёзной сестры и родителей. Мне нравилось, что у нас были такие свободные отношения, тайные, никто ничего не знал, никто ничего никому был не должен, у каждого было своё личное пространство. Нам было просто хорошо вместе.        На этих словах я мельком посмотрела на Гарри, но на его лице застыло искреннее недоумение, поскольку он никак не мог представить себе, что кому-нибудь может быть хорошо с человеком, который убил его родителей, и не только их. Кто убил и моих родителей, подаривших мне замечательное детство. Только вот теперь я начала догадываться, кто же был моими настоящими родителями, и от этих догадок у меня волосы встали дыбом.        — Через три года я забеременела, — тихо продолжила свой рассказ Джейн, подтверждая мои жуткие догадки. — И когда я узнала об этом и хотела сказать ему, то… в тот самый день я узнала, кем же он был на самом деле. Не смотри на меня так, Гермиона, я действительно не знала, с кем провела почти четыре года своей жизни. Мне казалось, что рядом со мной всё это время был таинственный мужчина, сильный волшебник, работавший где-то в Министерстве. Я не знала, каким он был чудовищем.        — Неужели он позволил тебе оставить ребёнка? — едва слышно уточнила я, стараясь не думать о том, что этим ребёнком была я.        — А я его и не спрашивала, — хмыкнула Джейн. — В тот самый день у меня проснулись мозги и инстинкт самосохранения, и я сбежала. Но я не волшебница, Гермиона, так что долго скрываться не смогла, особенно от него. А он к тому времени узнал, что я обманула его насчёт того, что была волшебницей. В общем, как ты понимаешь, я прекрасно осознавала, что мне грозило за подобный… поступок, а ещё я очень боялась, что он, узнав про моё происхождение, захочет избавиться и от тебя тоже. Так что я буквально через месяц после родов спрятала тебя у своей сестры, про которую он никак не мог узнать, да и не надо было ему её искать, он не знал, что я была беременна.        — Как ты смогла избежать смерти? — в лоб задала я тот самый вопрос, который больше всего беспокоил и меня, и Гарри. — Где ты была всё это время?        — Я не знаю, — пожав плечами, ответила она. — Я… я не стала больше прятаться, и он нашёл меня. Его слуги привели меня в тот самый дом, где когда-то жили его родители, а потом… я не помню. Я очнулась на пороге приюта для душевнобольных в глухой деревне, не помня ничего ни о себе, ни о тебе, ни о своей семье. Я начала вспоминать только этой осенью, и то не сразу. А когда вспомнила, сразу поехала к Линде, но она… А потом я стала искать тебя, и мне подумалось, что ты будешь прятаться в знакомых местах, а это место я увидела на фотографиях Линды, вы, видимо, часто здесь бывали… Наш отец, твой дедушка, тоже приводил нас сюда в походы…        — Да, — при мысли о своей умершей маме у меня к горлу подступил ком, но я постаралась унять эмоции, ведь сейчас было не время поддаваться им. — То есть он стёр тебе память и оставил в приюте?        — Да, — посмотрев мне в глаза, просто ответила Джейн. — Я не знаю, почему он не убил меня. И я понятия не имею, как он нашёл Линду с Робертом, я правда ничего не говорила про них…        — Это я виновата, — теперь была моя очередь смотреть на свои руки, а голос вдруг дрогнул.        — Почему? — удивлённо спросила она, но я всё никак не решалась рассказать ей правду. — Гермиона, посмотри, сколько я всего натворила за свою жизнь! Умоляю, расскажи мне… мне нужно знать, что произошло…        — Я встречалась с одним мальчиком. У него родители — Его сообщники, и я… я знала, что и он тоже помогает Ему, но… в общем, я по глупости пригласила его к нам домой отпраздновать Рождество, а он показал эти воспоминания… Сама-Знаешь-Кому.        — То есть… Он… не знает, что ты его дочь? — тихо, едва слышным шёпотом уточнила Джейн, и я виновато кивнула. — И он убил их только потому, что они были маглами?        — Да, — протянула я, не зная, что ещё сказать в подобной ситуации.        Повисла пауза. Гарри не решался вставить что-нибудь от себя, а я судорожно соображала, правда ли то, что я только что услышала, или нет. Рассказ Джейн был очень похож на правду, но… мне не хотелось верить, что мой отец… мне не хотелось верить в то, кем был мой отец. Я отказывалась в это верить.        Мельком взглянув на свою мать, я представила, какой же она была двадцать лет назад, и мне вдруг стало ясно, почему Он заинтересовался ей. Даже сейчас, в скромной одежде и исхудавшем теле она была красивой, а тогда… Двадцать лет назад она, наверное, могла покорить любого мужчину своей прекрасной внешностью и бойким характером. И этот взгляд пронзительных ярко-зелёных глаз, в которых горел какой-то неизведанный, таинственный огонь. Этого было достаточно, чтобы покорить даже Его.        Но всё же я не могла вот так просто взять и довериться незнакомой женщине. Не могла. Я не могла так рисковать, особенно Гарри, поскольку если это всё неправда, ловушка, то всё пропало. Мы проиграем. И поэтому я неуверенно произнесла:        — Эм… мне… мне надо подумать насчёт всего, что ты мне только что сказала. Я…        — Конечно, я понимаю, — с мягкой, заботливой улыбкой сказала Джейн, когда я немного замялась. — Вот, держи…        Порывшись немного в кармане пальто, она достала оттуда небольшой листочек бумаги и протянула его мне, осторожно положив свою худую ладонь на мою.        — Это мой адрес здесь. Я хотела отправить письмо соседке Линды, она очень помогла мне, когда я узнала, что твои… в общем, что Линды и Роберта больше нет. Подумай над всем, что я тебе сказала, и если захочешь — приходи ко мне, я буду очень рада тебя видеть.        — Хорошо, — поджав губы, ответила я и посмотрела на Гарри, взглядом сообщая, что нам уже пора. — Мы тогда пойдём… и потом я, может…        — Я буду ждать, — искренне улыбнулась мне Джейн, и я, неуверенно улыбнувшись в ответ, взяла за руку своего друга и повела в сторону выхода.        Всю обратную дорогу мы опять шли молча, хотя теперь наши мысли были в одном направлении. А когда мы пришли наконец домой, и я убрала продукты, Гарри, сев на свой излюбленный стол на кухне, в лоб спросил:        — Ты в это веришь?        — Не знаю, — честно ответила я, отложив в сторону упаковку со спагетти, которую только что взяла в руки. — Знаешь… её рассказ… всё сходится с заметками, которые мы с Малфоем нашли в архивах…        — Гермиона, Малфой — Пожиратель Смерти, он мог это всё подстроить!.. — раздражённо воскликнул Гарри, едва речь зашла о том, кто в конце года убил Дамблдора и запустил Пожирателей Смерти в школу, а я ему, дура такая, ещё поначалу помогала. Но в одном я всё же была уверена.        — Гарри, он не мог этого подстроить! Он до последнего не знал, что я искала, и до встречи с ним я тоже находила заметки в газетах. Внешность мамы, их выходки… всё сходится. Но я… не хочу…        — Ты не хочешь, чтобы это было правдой? — догадался он, и я опустила взгляд в пол, не решаясь что-либо ответить. — Гермиона, уж ты-то точно не виновата, что так вышло.        — Гарри, он убил твоих родителей…        — Твоих тоже, — на удивление спокойным тоном ответил Гарри, и я даже посмотрела на него, совсем не ожидая такой реакции. — Но я не знаю, что тебе стоит сделать… Я не знаю, как стоит поступить… вот что, знаешь… я думаю, что нам стоит снова устроить патруль… Давай сегодня я посижу, а завтра — ты… ты же всё равно собралась готовить…        — Да, конечно, — смутившись, согласилась я, ведь Гарри давал мне отличную возможность побыть одной и как следует обдумать услышанное от матери.        Он, улыбнувшись мне, быстро вышел из палатки, заступив на пост на улице, а я принялась готовить. Только вот я так глубоко погрузилась в мысли, что не заметила, как спалила курицу, и мне пришлось срочно искать в поваренной книге для волшебниц, как можно было всё исправить. Потом я долго переделывала готовую еду, а после до меня вдруг донёсся громкий смех, причём до боли знакомый.        — Гермиона! — обратился ко мне человек, имя которого было запрещено назвать точно так же, как и имя моего… отца, и я, резко повернувшись, зло уставилась на вошедших.        Передо мной стояли мальчики, обнимая друг друга, все сырые с ног до головы, а в руках у одного был меч Годрика Гриффиндора, а у второго — разломанный медальон. Увидев это, я ошеломлённо уставилась на них, и Рон радостно воскликнул:        — Мы уничтожили его! Я… я вернулся и…        — Вернулся?! — ко мне всё-таки вернулся дар речи, и я, взяв под руку первое, что попалось, а это была тяжёлая кружка, из которой любил пить чай Гарри, швырнула её в пришедшего.        — Гермиона?! — удивлённо воскликнул Гарри, в то время как Рон в самую последнюю секунду увернулся от летевшего в него предмета. — Что ты делаешь?! Прекрати!        — Вернулся, Рональд Уизли?! — ещё более зло воскликнула я, взяв в руки тяжёлую поваренную книгу, и глаза мальчиков сразу расширились от страха, так как они сразу догадались, что за этим последует. — Ты последняя задница, Рональд Уизли! Да чтобы твоей ноги здесь больше не было!         Книга тоже полетела в том же направлении, что и чашка, и друзья, поняв, что сейчас у меня не было настроения кричать от радости и обниматься, тут же поспешили на улицу, только Гарри неуверенно пробормотал:        — Эм… потом поговорим… когда ты немного остынешь…        — Немного остынешь?! — повторила я, ища ещё какой-нибудь предмет, чтобы запустить им в появившегося из ниоткуда Рона, но таких больше не оказалось, а моя цель исчезла из поля зрения.        Но как благоразумно заметил Гарри, через какое-то время я действительно остыла, а он тем временем рассказал Рону о том, что произошло в его отсутствие, и про мою мать и… отца тоже. Конечно, я неохотно разговаривала с Рональдом, так как всё ещё злилась на него, но с учётом того, что я в прошлом году помогала Малфою водить за нос этих двоих, морального права долго дуться у меня не было.        — Что ты решила, Гермиона? — поинтересовался Гарри, когда мы на следующий день обедали на нашей маленькой кухоньке.        — Даже если она сказала правду, мы не сможем взять её с собой, — пробормотала я, опустив взгляд в тарелку. — Она сквиб. А мы в бегах. На нас в любой момент могут напасть, и я не смогу защитить её, если что. Будет лучше, если о ней так никто ничего не узнает.        — То есть ты не пойдёшь больше в деревню? — робко уточнил Рон, и я, подняв взгляд на него, ответила:        — Нет. Если… если у нас всё получится, и это всё закончится, то… я сама её найду. Но пока ей будет очень опасно быть рядом с нами. Что будем делать дальше?        — Да, кстати, насчёт этого, — Гарри быстро переменил тему, а его тон стал более деловым. — Мы с Роном ещё раз пересмотрели ту книжку со сказками, которую подарил тебе Дамблдор, и я вспомнил, у кого видел тот знак, который нарисован рядом со сказкой о Дарах Смерти и на той могиле…        — Ксенофилиус Лавгуд! — перебил его Рон, тоже заинтересованно посмотрев на меня. — Мы подумали, что он точно знает, что это могло значить. Дамблдор не мог просто так нам всё это оставить…        — Вы так думаете? — переспросила я, и они активно закивали в ответ. На самом деле, мы зашли в настолько глубокий тупик, что я была рада хоть какой-то возможности сдвинуться с мёртвой точки, а беседа с Лавгудом действительно могла оказаться полезной. В конце концов он никогда не отказывал нам в помощи. — Хорошо, я не против. Мы можем отправиться завтра, да?        — Да, конечно! — обрадовался Рон, ведь ему не могло не понравиться то, что я одобрила именно его идею, а я лишь поджала губы и помотала из стороны в сторону, так как он всё равно был ещё в немилости.        И хотя мысли о визите к Лавгудам немного отвлекли меня от тревожных размышлений о моём происхождении, я всё равно не могла заставить себя не думать о каким-то чудом найденной матери, которую теперь бросала точно так же, как и она меня восемнадцать лет назад. И от этого на моей душе становилось ещё хуже, чем при мысли о том, кем же был мой настоящий отец.