***
Даичи стоит в стороне, наблюдая за перепалкой Хибики и Ямато. Друг кричит, сжимая кулаки, а Хоцуин ухмыляется уголком губ, довольный вниманием Кузэ. Пусть даже это обусловлено злостью. Даичи бы хотел сказать, что это безумие, наслаждаться яростью дорогого человека, направленной на тебя, но это было бы лицемерием — ведь он сам, зная, что Ямато плевать на него, всё равно ощущает радость, стоит взгляду холодных глаз скользнуть по нему; их ночи — кратковременная вспышка удовольствия, за которую он платит частичкой своего сердца. Так что он понимает Хоцуина — Хибики близок к тому, чтобы возненавидеть его, но даже эту ненависть Ямато бы принял и наслаждался. — Я тебя не понимаю! Что ты за человек?! — крик Хибики врывается в сознание, отрывая от мыслей. — Тебе и не нужно. Лжец. Даичи знает, что Ямато очень хочет сблизиться с Кузэ, открыться ему и получить полное доверие в ответ. Хочет, чтобы он разделил его убеждения, присоединился к нему, встал под его знамёна, ведь Хибики — единственный, кого он считает равным себе, достойным. Это кажется странным — Хоцуин младше них, ему всего семнадцать, но кажется, что он несёт на себе весь мир, что ему уже далеко за тридцать, или даже за пятьдесят. Или он демон, почему-то принявший обличие человека. Разве может подросток хотеть господства над миром? Разве может подросток управлять огромной организацией, от которой зависит само существование человечества? Разве может подросток быть совсем один? Когда Даичи представляет себя на его месте, он понимает, что сам бы просто не выдержал такой нагрузки, такой ответственности. А Ямато справляется и хочет получить ещё больше. Иногда ему кажется, что Хоцуин просто маленький ребёнок, обиженный миром, который теперь хочет этот мир забрать себе. Может, в детстве с ним что-то случилось, и поэтому он стал помешан на контроле настолько сильно, что хочет управлять всем и вся. Или он эгоистичный тиран, которому нет дела ни до кого, кроме себя самого. Который считает людей пешками, не видя в них личностей, не уступающих ему. Он всячески отрицает это, находя постпукам Ямато оправдания. Но в глубине души Шиджима понимает, что это правда, что у Хоцуина Ямато ничего нет внутри, а если и есть какой-то огрызок души, то он всецело принадлежит Хибики. — А ты чего стоишь? Не помню, чтобы звал тебя сюда, — холодно, с нотками презрения, говорит Хоцуин, и эти слова бьют по сердцу невидимой плетью. Он молча уходит, сдерживая слёзы. Ямато всегда жесток с ним, ему бы пора привыкнуть, но это невозможно. К физической боли можно, но с душевной это не сработает. «А Хибики ты этого не сказал. Ведь его ты рад видеть в любое время в любом месте. Ему не нужно разрешение, чтобы приблизиться к тебе», — мелькают в голове мысли, отдаваясь глухим раздражением. Но он не Хибики и никогда им не будет. В этот момент Даичи ненавидит их обоих — и Ямато, и Хибики.***
Он смотрит. Смотрит на Ямато, которому безумно идёт форма; смотрит на тонкие губы с чуть опущенными вниз уголками; смотрит на изгиб талии, который хочется проследить руками; смотрит на юркий язык, скользнувший по губам; когда Ямато разворачивается, смотря на планшет, принесённый Макото, он смотрит на прямую спину, плавно перетекающую в округлую задницу, очертания которой видны даже через плащ. Он смотрит, ощущая себя грёбаным извращенцем, но ничего не может сделать. Даичи хочет Ямато, хочет до дрожи в кончиках пальцев и онемения губ. И совершенно ничего не может с этим сделать. Он бы хотел выкинуть Хоцуина из головы, забыть его грубые прикосновения и властные поцелуи, но не выходит. Ямато проник в его мозг и душу, будто вирус, захватывая всё больше места, и как бы Шиджима не старался, выкинуть его оттуда не представлялось возможным. Почувствовав его взгляд, Хоцуин оборачивается, кивком головы указывая на дверь. Он тяжело сглатывает вязкую слюну, прекрасно зная, что это значит. Ямато хочет видеть его в своей спальне. Даичи хочет закончить эти недоотношения, которые никогда не станут чем-то большим, чем-то настоящим. Но у него нет сил. Он жаждет этих минут близости, когда он может забыться, раствориться в Ямато, когда он может ни о чём не думать, просто получая удовольствие. Пусть потом будет больно, пусть будет пустота в груди и желание кричать. Это будет потом. А сейчас Даичи прощается с Ниттой и уходит, направляясь к спальне Хоцуина, путь до которой он может пройти с завязанными глазами, ощущая, как гулко стучит сердце, как что-то сжимается в животе в предвкушении. Наверное, он действительно мазохист. Или просто влюблённый идиот.