Врач — тяжелая профессия

— А не обнаглел ли ты часом, Юсстас-я? — попытался оттолкнуть парня Трафальгар. — Ты продолжаешь добавлять к моему имени это свое окончание, так что у меня еще есть шанс, — все так же тихо прошептал Юсстас, на что Ло замер, вслушиваясь в тихое дыхание у себя над ухом, чувствуя у себя под ладонями колотящееся сердце и обжигающий кожу пульсирующий шрам. — Тч, — прекратив какое-либо сопротивление, Ло уткнулся лбом в широкую грудь Кида, закрыл глаза и позволил горячим объятиям согреть продрогшее тело. — Что у тебя опять случилось, проблемный ты наш, — ухмыльнувшись, спросил Кид. — Заткнись, не зли меня, — опаляя горячим дыханием кожу под одеждой, предупредил Трафальгар, продолжая стоять в объятиях. Юсстас на это ничего не сказал и лишь осмотрелся по сторонам, оглядывая улицу, на которой уже зажгли фонари, и вечерний сумрак сошел на «нет». По проезжей части все так же продолжают разъезжать машины, а у больницы народу не убавилось. Но зоркие глаза Кида умудрился заметить двоих знакомых, что находились в разных местах на разном расстоянии. Первым был негодующий Эдди, что исчез так же, как и Трафальгар четыре года назад. Вторым стал недавний знакомый. «Кажется, его зовут Луффи, если не ошибаюсь» — пронеслось в голове за секунду до того, как Трафальгар тихо прошептал: — Я устал, — хриплый голос было плохо слышно, но не на расстоянии, на котором были эти двое. Произнеся эту фразу, состоящую всего из двух слов, Ло замолчал и более не сказал ни слова. Дождь медленно начал заканчиваться. Было слышно, как последние капли ударяются об асфальт под ногами. Юсстас убрал зонтик, обеими руками прижимая Трафальгара к себе, на что тот ничего не ответил, продолжая ютиться в объятиях. Но идиллия все равно когда-нибудь кончается, и концом этой стало появление Эдди в десяти метрах от парочки. — Какого черта ты тут делаешь?! — восклицает он, приближаясь. Оглядев двоих парней с ног до головы, словно взбунтовавшись, Эд начинает отдирать руки Юстаса от неподвижного тела, приговаривая: — Да отцепись ты уже от него! — Эд, успокойся, — вмешался Ло, и когда оказался на свободе, чуть пошатнувшись, отошел в сторону. — Успокоиться?! — вспылил Эдди, кидаясь на удивленного Трафальгара: — Успокоиться, когда ты жмакаешься с ним?! — Тебя вообще не должна касаться моя личная жизнь, — холодно произнес Ло, морщась от неприятной нарастающей боли в лобной части головы. — Твоя личная жизнь меня и правда не касается, но, знаешь ли, я прикипел к одному пареньку, который стоит сейчас у больницы за моей спиной и наблюдает все это, — выпалил Эд, на что Трафальгар в удивлении глянул тому за спину, натыкаясь на карие глаза, что упрямо смотрели на него. Но Ло не успел что-либо ответить в свое оправдание. Действие обезболивающего закончилось слишком быстро, чему способствовало растворение в воде. Из-за сильной рези в глазах он зажмурился, схватившись за плечо близ стоящего Эдди, и прикрыл глаза свободной рукой, сильно надавливая, пытаясь заставить боль пройти. Но ничего не выходило, будто кто-то перец в глаза насыпал: все жгло и не давало сосредоточиться на голосах окружающих, плюс глаза начали слезиться. — Юсстас-я, тебе лучше уйти, — хриплым голосом попросил Ло, продолжая цепляться за Эдди, словно слепой котенок: — Эд, отведи меня к воде. — Сейчас, — быстро произнес Эд, перепуганный здоровьем друга, и повел Трафальгара назад в больницу, где Луффи уже выбежал им на встречу и, как мог, пытался помочь. — Что случилось? — не унимался Мугивара, пока Трафальгар промывал свои глаза холодной водой в туалетной комнате. — Не знаю я, что случилось! — прикрикнул Эд, как и Луффи находясь за дверью. — Он внезапно схватил меня за плечо и начал тереть глаза! Но договорить ему не дали потому, что открылась дверь и Ло вышел из комнаты. Глаза налились кровью, а под ними сильное покраснение кожи, которое спрятало такие неизлечимые синяки. — Это уже не нормально, Ло! Ты когда последний раз сам навещал врача! Завтра же сдай анализы! — подскочил к вышедшему Эд. Но тот его отдернул: — Ты думаешь, я идиот? На лицо признаки аллергического конъюнктивита, — недовольно заявил Ло, продолжая рассуждать: — Наверное, в том обезболивающем была дополнительным компонентом мальтоза, на которую у меня такая реакция… — Ну, вот опять, сколько раз я тебе говорил пройти лечение от аллергии, а? — возмутился Эд, облегченно вздохнув. — Ладно, я пошел домой, — произнес Ло, потерев левый глаз. — Траффи, — решился-таки сказать Луффи: — у меня скоро каникулы и мы с ребятами решили поехать на источники. Ты с нами! Ло внимательно осмотрел сияющего паренька, который за него уже все решил, пару секунд посылая уничтожающие волны из глаз, но смирившись (ибо те совершенно не действовали на парня), Трафальгар облегченно подумал: «Ну, хоть его отношение ко мне не поменялось». — Ладно, но обещать точно не могу. Ты школьник, а я, если не забыл — врач, — хриплым голосом начал Трафальгар, недовольно хмурясь. Но чувствуя себя более свободно, он продолжил отвечать на односложные «Нет, ты поедешь с нами!» легкими тумаками и едва заметными улыбками, которые без труда уследил на лице своего давнего друга Эдди. «Знаешь, Ло. Луффи будет куда лучше Юсстаса. Потому что Мугивара передает тебе свой энтузиазм, которого в нем столько, что хватит и на целую роту, в отличии от Кида. Так что, думаю, тебе надо чаще быть с ним. Намного чаще» — пришло на ум улыбающемуся Эду, который только потом очнувшись, рванул за улепетывающей парочкой, крича вдогонку: «Я с вами!».

***

— И что ты думаешь, Гарп? — серьезным тоном поинтересовался сидящий во главе стола мужчина. Монки Д. Гарп сидел на соседнем стуле сбоку от Донкихота и, поддерживая голову одной рукой, усиленно размышлял над ситуацией, что предоставил ему Дофламинго. — Будет сложно всех их перевезти на ближайший остров, — начал Гарп медленно, смакуя каждое произнесенное слово, продолжая тянуть нить рассуждений, пришедшая ему в голову: — Во-первых: они просто могут не выжить в этом перелете. Во-вторых: тебе не кажется куда целесообразнее отправить туда специалиста? Дофламинго нахмурился, затем достал из лежащей рядом папки несколько листов и передвинул их Гарпу. Тот взял документы и выжидающе глянул на собеседника. Причмокнув, Дофламинго убрал руки из-под подбородка, и начал тыкать в фотографии на листах. — Все они — гениальные медики, чувствующие себя в хирургии, словно рыба в воде, — недовольно начал он, раздражаясь с каждым новым словом, сказанным им. — Но этот отказался и в подтверждение сломал себе ногу, у этого дочь-инвалид, она отказалась со мной сотрудничать и последняя моя надежда была на него, — остановившись на последней фотографии в списке, он зло сомкнул зубы, цедя сквозь них: — Не может простить мне мою оплошность, и теперь все чем он может мне помочь — это умертвить рабочих, нежели спасти их жизни. — И у тебя больше никого нет на примете? — спросил Гарп, возвращая досье обратно в руки хозяина. — На моей памяти есть еще один гениальный, как говорят люди, но молодой и малоопытный врач, — пряча документы, произнес Донкихот. — И в чем проблема? — Это мой крестник. Как ты знаешь — у меня с ним отношения не самые гладкие, с учетом, что он съехал от меня в шестнадцать лет к Крокусу, — ехидно усмехнувшись, ответил Донкихот. — Но это единственный вариант, как я понял. Значит, ты в любом случае должен найти к нему подход.