50 оттенков bts

Я мысленно закатываю глаза. Соберись, Пак. Судя по стерильной чистоте и современности здания, мистеру Джуну должно быть немного за сорок: подтянутый, загорелый и светловолосый – под стать своим сотрудникам. Еще одна элегантная, безупречно одетая блондинка выходит из большой двери справа. Интересно, они тут все такие? Прямо как в Степфорде. Глубоко вздохнув, я встаю. – Мистер Пак? – спрашивает последняя блондинка. – Да, – хриплю я и прочищаю горло. – Да. – Теперь получилось немного уверенней. – Мистер Ким сейчас освободится. Вам предложили напитки? – Э-э… нет. Ой, кажется, я подставил блондинку номер один? Блондинка номер два хмурится и строго смотрит на молодую женщину за столом. – Что вы предпочитаете: чай, кофе, воду? – снова поворачивается она ко мне. – Стакан воды, пожалуйста, – бормочу я. – Чеён, будьте добры, принесите мистеру Паку стакан воды. – В ее голосе слышен металл. Чеён срывается с места и исчезает за дверью в противоположном конце фойе. – Прошу прощения, мистер Пак. Чеён – наш новый сотрудник. Прошу вас, посидите немного. Мистер Ким примет вас через пять минут. Чеён возвращается со стаканом ледяной воды. – Прошу вас, мистер Пак. – Спасибо. Блондинка номер два, звонко цокая каблуками, марширует к большому столу, садится, и они обе погружаются в работу. Наверное, мистер Ким берет на работу одних только девушек блондинок, да ещё притом они омеги. Я рассеянно размышляю, не противоречит ли это закону, и тут дверь кабинета открывается. Оттуда выходит высокий, элегантно одетый чернокожий альфа с короткими дредами. Да, с одеждой я определенно промахнулся. Он поворачивается и бросает через плечо: – Гольф на этой неделе, Джун. Ответа я не слышу. Он поворачивается, видит меня и улыбается, чуть сощуривая темные глаза. Чеён вскакивает и вызывает лифт. Похоже, она здорово в этом деле натренировалась. И нервничает даже больше, чем я. – Всего вам доброго, дамы и господа, – произносит мужчина и скрывается за раздвижной дверью. – Мистер Ким готов вас принять, мистер Пак, заходите, – произносит блондинка номер два. Я встаю и чувствую, что ноги у меня подгибаются. Стараясь справиться с нервами, хватаю портфель и, оставив стакан с водой прямо на кресле, направляюсь к приоткрытой двери. – Можете не стучать – просто заходите, – мило улыбается она. Я открываю дверь, заглядываю внутрь и, споткнувшись о собственную ногу, падаю головой вперед. Черт, ну нельзя же быть таким неуклюжим! Я стою на четвереньках в дверях кабинета мистера Намджун, и чьи-то добрые руки помогают мне подняться. Дурацкая ситуация. Я боюсь поднять глаза. Черт! Да он совсем молодой. – Мистер Ким. – Едва я поднимаюсь на ноги, он протягивает мне руку с длинными пальцами. – Ким Намджун. Вы не ушиблись? Присаживайтесь. Молодой, высокий и очень симпатичный. В великолепном сером костюме и белой рубашке с черным галстуком. У него непослушные темно-медные волосы и проницательные темно карие глаза, которые внимательно меня разглядывают. Проходит какое-то время, прежде чем я вновь обретаю дар речи. – Нет, так получилось… – бормочу я. Если ему больше тридцати, то я – испанский летчик. Бессознательно я протягиваю ему руку. Когда наши пальцы соприкасаются, по моему телу пробегает странная, пьянящая дрожь. Я в смущении отдергиваю руку. Наверное, электрический разряд. Мои ресницы хлопают в такт биению сердца. – Мистер Ким заболел, я приехал вместо него. Надеюсь, вы не возражаете, мистер Намджун. – А вы кто? В голосе слышна теплота. По-видимому, ситуация его забавляет, хотя трудно судить по невозмутимому выражению лица. Возможно, он заинтересован, но, главным образом, вежлив. – Пак Чимин. Я изучаю английскую литературу вместе с Тэтэ, э-э… Тэхен… э-э… мистером Кимом . – Понятно, – говорит он просто. Кажется, на его лице проскальзывает улыбка, но я не уверен. – Присаживайтесь. – Он делает жест в сторону углового дивана, обтянутого белой кожей. Его кабинет слишком велик для одного человека. Напротив огромных, во всю стену, окон стоит невероятных размеров стол черного дерева, вокруг которого легко разместятся шесть человек. В таком же стиле журнальный столик рядом с диваном. Все остальное: потолок, пол и стены – белого цвета, за исключением висящей рядом с дверью мозаики из тридцати шести маленьких картин, составляющих один большой квадрат. Привычные, повседневные предметы выписаны на них так тщательно, что кажется, будто перед тобой фотографии. Все вместе смотрится потрясающе – аж дух захватывает. – Местный художник. Пак Чанёль, – поясняет Джун, проследив мой взгляд. – Здорово. Удивительное в обыденном, – бормочу я, смущаясь и от его замечания, и от картин. Он склоняет голову набок и внимательно на меня смотрит. – Совершенно с вами согласен, мистер Пак, – произносит Джун негромко, и я почему-то краснею, айщ, черт. Если не считать картин, его кабинет – холодный, чистый и абсолютно стерильный. Интересно, это и есть отражение внутреннего мира Адониса, грациозно опустившегося в одно из белых кожаных кресел напротив меня? Я встряхиваю головой, стараясь отогнать ненужные мысли, и достаю из сумки вопросы, которыми снабдил меня Тэхен. Затем пытаюсь подготовить к работе портативный диктофон. У меня ничего не получается, я два раза роняю его на журнальный столик. Мистер Джун молчит и – надеюсь – терпеливо ждет, а я все больше волнуюсь и нервничаю. Когда же я наконец набираюсь смелости поднять на него глаза, одна рука у него расслабленно лежит на колене, а второй он обхватил подбородок, приложив длинный указательный палец к губам. По-моему, он пытается подавить улыбку. – Прошу прощения. – Уф, наконец-то получилось. – Я еще с ним не освоился. – Не торопитесь, мистер Пак – произносит альфа. – Вы не против, если я запишу ваши ответы? – После того, как вы с таким трудом справились с диктофоном? Вы еще спрашиваете? - он изал смешнок К моим щекам приливает краска. Я моргаю, не зная, что сказать. Он, по-видимому, пожалев меня, смягчается: – Нет, не против. – Тэ, то есть мистер Ким, говорил вам о целях интервью? – Да, оно для студенческой газеты, поскольку я буду вручать дипломы на выпускной церемонии. Ого! Для меня это новость, и я сразу представляю себе, как кто-то немногим старше меня, пусть даже суперуспешный, будет вручать мне диплом. Я хмурюсь, стараясь сосредоточить ускользающее внимание на более близкой задаче. – Хорошо. – Я сглатываю слюну. – У меня к вам несколько вопросов. Снова закладываю за ухо непослушный локон. – Я не удивлен, – невозмутимо произносит он. Да этот мистер Ким просто смеется надо мной! Щеки у меня горят, я стараюсь сесть прямо и расправить плечи, чтобы казаться выше и уверенней. С видом настоящего профессионала жму на кнопку. – Вы очень молоды и тем не менее уже владеете собственной империей. Чему вы обязаны своим успехом? Он сочувственно улыбается, но выглядит немного разочарованным. – Бизнес – это люди, мистер Пак, и я очень хорошо умею в них разбираться. Я знаю, что их интересует, чему они радуются, что их вдохновляет и как их стимулировать. У меня работают превосходные специалисты, и я хорошо им плачу. – Он замолкает и внимательно смотрит на меня. – По моему убеждению, для того, чтобы добиться успеха в каком-нибудь деле, надо овладеть им досконально, изучить его изнутри до малейших подробностей. Я очень много для этого работаю. Решения, которые я принимаю, основаны на фактах и логике. У меня природный дар распознавать стоящие идеи и хороших сотрудников. Результат всегда зависит от людей. – Может быть, вам просто везло? – Этого вопроса у Тэхена нет, но он так заносчив! Я вижу, как в его глазах вспыхивает удивление. – Я не полагаюсь на случай или на везение, мистер Пак. Чем больше я работаю, тем больше мне везет. Все дело в том, чтобы набрать в свою команду правильных людей и направить их энергию в нужное русло. Кажется, Харви Файрстоун говорил, что «величайшая задача, стоящая перед лидером, – это рост и развитие людей». – А вы, похоже, диктатор. – Слова вырываются у меня прежде, чем я успеваю сдержаться. – Да, я стараюсь все держать под контролем, мистер Пак. В словах мистера Кима нет ни капли шутки. Я гляжу на него, он невозмутимо смотрит мне прямо в глаза. Мое сердце начинает биться чаще, я снова краснею. Почему я так смущаюсь? Может, из-за того, что он невероятно хорош собой? Или из-за блеска в его глазах? Или из-за того, как он касается указательным пальцем верхней губы? Лучше бы он так не делал. Или из-за того, что у меня скоро будет течка?! Черт! – Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими, – тихим голосом продолжает альфа. – Вы чувствуете в себе безграничную власть?! «Ну точно диктатор!» – Я даю работу сорока тысячам человек, мистер Пак, и потому чувствую определенную ответственность – называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует какой-то бизнес, то я его продам, через месяц или около того двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом. У меня отваливается челюсть. Потрясающая бесчеловечность. – Разве вы не должны отчитываться перед советом? – Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь. Он кривит бровь, глядя на меня. Я снова краснею. Ну конечно, я должен был это знать, если бы готовился к интервью. Но каков наглец!.. Пробую зайти с другой стороны. – А чем вы интересуетесь кроме работы? – У меня разнообразные интересы, мистер Пак. – Тень улыбки касается его губ. – Очень разнообразные. Не знаю почему, но меня смущает и волнует пристальный взгляд. В глазах Джуна мне чудится какая-то порочность. – Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь? – Расслабляюсь? – Он улыбается, обнажая ровные белые зубы. У меня перехватывает дыхание. Нельзя быть таким красивым. – Ну, для того чтобы, как вы выразились, расслабиться, я хожу под парусом, летаю на самолете и занимаюсь различными видами физической активности. Я очень богат, мистер Пак, и поэтому у меня дорогие и серьезные увлечения. Чтобы сменить тему, я быстро просматриваю вопросы, которые дал мне Тэтэ. – Вы инвестируете в производство. Зачем? Почему мне так неловко в его присутствии? – Мне нравится созидать. Нравится узнавать, как устроены вещи, почему они работают, из чего сделаны. И особенно я люблю корабли. Что еще тут можно сказать? – Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике. Он усмехается и смотрит на меня оценивающе. – Возможно. Хотя некоторые говорят, что у меня нет сердца. – Почему? – Потому что хорошо меня знают. – Его губы изгибаются в кривой улыбке. – Вы легко сходитесь с людьми? Я пожалел об этом вопросе сразу же, как только его задал. В списке Тэ его не было. – Я очень замкнутый человек, мистер Пак. И многим готов пожертвовать, чтобы защитить свою личную жизнь. Поэтому редко даю интервью, – заканчивает он. – А почему вы согласились на этот раз? – Потому что я оказываю финансовую поддержку университету, и к тому же от мистора Кима не так-то легко отделаться. Он просто мертвой хваткой вцепился в мой отдел по связям с общественностью, а я уважаю такое упорство. Да уж, упорства Тэхенп не занимать. Именно поэтому, вместо того чтобы готовиться к экзаменам, я сижу здесь и ерзаю от смущения под пронизывающим взглядом альфы. – Вы также вкладываете деньги в сельскохозяйственные технологии. Почему вас интересует этот вопрос? – Деньги нельзя есть, мистер Пак, а каждый шестой житель нашей планеты голодает. – То есть вы делаете это из филантропии? Вас волнует проблема нехватки продовольствия? Намджун уклончиво пожимает плечами. – Это хороший бизнес, – говорит он, как мне кажется, не совсем искренне. Я не вижу тут никаких возможностей для извлечения прибыли, одну только благотворительность. Немного недоумевая, задаю следующий вопрос: – У вас есть своя философия? И если да, то в чем она заключается? – Своей философии как таковой у меня нет. Ну разве что руководящий принцип – из Карнеги: «Тот, кто способен полностью владеть своим рассудком, овладеет всем, что принадлежит ему по праву». Я человек целеустремленный и самодостаточный. Мне нравится все держать под контролем: и себя и тех, кто меня окружает. – Так значит, вам нравится владеть? «Тиран!» – Я хочу заслужить обладание, но в целом – да, нравится. – Вы суперпотребитель? – Точно. Он улыбается, хотя глаза остаются серьезными. Это расходится с его словами о том, что он хочет накормить голодных. У меня неприятное чувство, будто мы говорим о чем-то другом, только я совершенно не понимаю, о чем. Я сглатываю. В комнате становится жарко, а может, меня просто бросило в жар. Поскорее бы закончилось интервью. Ведь у Тэтэ уже достаточно материала?.. Я смотрю на следующий вопрос. – Вы приемный ребенок. Как это на вас повлияло? Ой, какая бестактность! Я смотрю на Намджуна, надеясь, что он не обиделся. Он хмурит брови. – У меня нет возможности это узнать. Мне становится интересно. – Сколько вам было лет, когда вас усыновили? – Эти данные можно почерпнуть из общедоступных источников, мистер Пак. Суров. Я снова краснею. Черт! Конечно, если бы я готовился к интервью, то знал бы его биографию. Быстро перехожу к следующему пункту. – У вас нет семьи, поскольку вы много работаете. – Это не вопрос. – Он краток. – Прошу прощения. – В его присутствии я чувствую себя нашкодившим ребенком. – Вам пришлось пожертвовать семьей ради работы? – У меня есть семья. Брат, сестра и любящие родители. Никакой другой семьи мне не надо. – Вы верите в истинность, мистер Ким? Он резко вздыхает, и я в ужасе съеживаюсь. Зачем я читаю все подряд? Как теперь объяснишь, что вопросы не мои? Ох уж этот чёртов омега! Нашел что спрашивать! – Нет, Чимин, я не верю. Брови удивленно подняты, в глазах холодный блеск. Похоже, ему неприятно. – Прошу прощения. Тут так написано. В первый раз за все время он назвал меня по имени. Сердце у меня забилось, а щеки опять покраснели. Он склоняет голову набок. – Вы не сами писали вопросы? Кровь отливает у меня от лица. Только не это. – Э… нет. Тэхен, то есть мистер Ким, дал мне список. – Вы с ним вместе работаете в студенческой газете? Черт! Я не имею никакого отношения к студенческой газете. Это его общественная работа, а не моя. Мое лицо пылает. – Нет, он мой сосед по комнате. Намджун в раздумье трет подбородок, его темно карие глаза оценивающе смотрят на меня. – Вы сами вызвались на это интервью? – спрашивает он ровным голосом. Постойте, кто тут кого интервьюирует? Но под его прожигающим насквозь взглядом я вынуждена отвечать правду. – Меня попросили. Он заболел, – почти шёпотом сказал я. – Тогда понятно. В дверь стучат, и входит блондинка номер два. – Прошу прощения, мистер Ким, через две минуты у вас следующий посетитель. – Мы еще не закончили, Лалиса. Пожалуйста, отмените встречу. Лалиса в нерешительности глядит на него, похоже, не зная, что предпринять. Он медленно поворачивается в ее сторону и поднимает бровь. Она заливается краской. О господи, не одна я такая. – Хорошо, мистер Ким, – бормочет она и выходит. Он хмурится и снова переносит внимание на меня. – Так на чем мы остановились, мистер Пак? О, мы вернулись к «мистору Пак». – Мне неловко отрывать вас от дел. – Я хочу узнать о вас побольше. По-моему, это справедливо. В его карих глазах горит любопытство. Вот влип! Что ему надо? Он кладет руки на подлокотники и сплетает пальцы под подбородком. Его рот меня ужасно… отвлекает. Я сглатываю. Я точно влип..