Тучи серо-чёрными волнами расплескались по небосводу. На окраине провинциального города послышался бой часов с главной площади, разрезавший тишину позднего вечера. Нечто, шедшее под самыми витринами мёртвых городских магазинов, вздрогнуло от резкого звука и прижалось к стене. «Это за мной… погоня! Черт! Или же нет?» — рваные мысли проносились в голове у фигуры, начавшей прислушиваться к окружению, но кроме неё в этой части города на улице никого не было. «И как я до сих пор не попался? Вести себя на столько безрассудно, оставлять после убийств столько улик… но видимо полиции не до поисков маньяков, иначе меня бы давно поймали, как и других…»
Высокий парень, в тёмно-синей толстовке и чёрно-серых джинсах стоял на месте, слушая мёртвую тишину. «Меня ведь даже сфотографировали однажды…» — фигура, не додумав мысль до конца, скользнула в тень у угла здания и устремила лицо, к противоположной стороне улицы с припаркованными машинами, столбами, увитыми проводами. Из прорезей на маске медленно сочилась чёрная густая жидкость, скатываясь на край, капли срывались в свободное падение.
«Неужели оно решило наведаться в город? Лес близко… или его куклы?» — но размышления прервались криком, истеричным, девичьим: «Твоё время вышло!». Между закрытыми магазинами на той стороне улицы пробежала в ситцевом платье девушка, а за ней другая — в штанах и с ножом. «Видимо в этот город не только я пришёл за едой, но и та, на времени помешанная…» «Кто-нибудь, помогите! А-а-а-а! — Продолжала визжать дева в платье, - не надо! Не трогай меня!». Новые крики смешались с рыданиями, перешедшими в нечто, напоминавшее скулёж собаки, которой отдавили лапу. Но звуков борьбы не было, зато очень скоро чуткого носа достиг металлический запах крови, в животе скрутился тугим комком голод. «Видимо даже сопротивляться не пытается — наивная настолько или дура?.. Меня это не касается и делать тут нечего…» — размышляло нечто в капюшоне, устремляясь к углу закрытого магазина, взиравшего на всё происходящее своими мертвенно-равнодушными большими глазами-окнами.
Добравшись до тёмной среднестатистической подворотни с переполненными мусорными баками человек в маске, всё ещё прижимаясь к стене, хотел было вздохнуть с облегчением, но тут же услышал, как кто-то рубит что-то топором. Резко повернув голову на звук, фигура в тени так и застыла: в глубине подворотни под одинокой лампой накаливания, стоял спиной к куче старого барахла и полуночному путешественнику некто в серо-коричневой толстовке и выводил рукой на стене окружность. Кисть его дрожала, он всем телом то и дело вздрагивал и линия «ходила» из стороны в сторону. Где-то рядом, на треснувшем и влажном асфальте, поблёскивало лезвие топора, у ног, одетых в грязные демисезонные кеды, лежали клочья одежды и чей-то расчленённый труп. В волосах рисующего виднелась древесная труха, а на руке, выводящей уже пересекающую круг линию — порезы, и блестели в чуждом желтоватом свете осколки стекла. Пришедший отчётливо уловил запахи свежего мяса и внутренностей, примешивающиеся к типичной вони подворотен. «Видимо добыча этого сопротивлялась…» — отстранённо подумал невольный свидетель.
«Так, оставаться здесь — опасно, в центре — тоже, ближе к лесу — нельзя, можно попробовать найти частный сектор, там должны быть участки с глухими заборами, за которыми меня никто не увидит, если осторожен буду…» — решил ночной странник и, дождавшись, когда марионетка закончит рисовать символ своего хозяина и уйдёт, отправился по подворотням, избегая света фонарей и скоплений деревьев, рыскать по городу.
В частном секторе фигура осторожно ходила вдоль заборов, выискивая дома без собаки и сигнализации. Огромные помпезные поместья, возвышавшиеся за высокими заборами, казались мёртвыми. С таких участков не доносилось ни звука. На фоне этих монолитов домишки среднего класса смотрелись жалко, светлые пятнышки, с дощатыми заборчиками и яркими клумбами перед ними. Они выглядели более живо: в окнах горел свет, раздавались чьи-то разговоры…
На фоне этого всего дом, стоящий у самого леса, выделялся: свет горел во всех комнатах, но из дома не доносилось ни слова лишь хихиканье, звук ударов лезвия о плитку и ещё что-то. Странник остановился в тени дерева, на почтительном расстоянии от подозрительного дома и стал наблюдать. Вот дверь, ведущая с кухни во двор, отворилась, и оттуда вышло нечто. Чёрная толстовка, такие же брюки, спутанные каштановые волосы ножи в руках — всё это было измазано кровью. Бордовые капли медленно падали с острия кухонных разделочных ножей. Молодая девушка медленно шла в сторону леса и хихикала. Ещё до того как, в воспалённый мозг наблюдателя ударит страшная догадка, внутри на месте сердца зашевелилось нечто тёмное, склизкое тягучее — демоническая часть почуяла нечто схожее, опасное. Он поспешил ретироваться; сначала медленно, в тени вдоль забора, а завернув за угол, сорвался на бег.
Девушка же продолжала неспешно двигаться к лесу. Еле переставляя ноги и, покачиваясь, она напоминала марионетку, которую неумело дергают за ниточки. На кромку леса к ней навстречу уже вышло существо. Высотой в добрых три метра в похоронном костюме с красным галстуком, в белых перчатках и такой же белой безликой головой оно спокойно ожидало новую прокси. В какой-то момент жертва стала ускоряться, а движения становились всё более естественными. Когда девушка поравнялась с ожидающим, обе фигуры растворились без следа.
«Чёрт, чёрт, чёёёёрт! ОН ЗДЕСЬ!» — мысленно вопил юноша. Завернув за очередной поворот, почти столкнулся с двумя другими марионетками монстра. Парни неспешно шли по тротуару навстречу беглецу, таща в руках пакеты. Их лица скрывали маски: чёрная с грустной улыбкой и белая не выражающая ничего. Встав как вкопанный, парень заозирался по сторонам. Их двое и шанс справиться в одиночку не слишком-то и велик, к тому же о нападении сразу узнает хозяин прокси, и плакала тогда его свобода. «Нужно спрятаться» — пронеслась лихорадочная мысль в голове. Парень крутил головой пока не наткнулся взглядом на дерево совсем рядом с собой.
Они пришли в этот город в поисках еды, одежды и чтобы загнать к хозяину побольше народу. Последняя цель была уже достигнута и поэтому, обворовав магазины, уже не люди двигались к ближайшей дороге в лес. Чем дольше человек находится под влиянием твари тем меньше в нём остаётся человеческого. Аура монстра и его место жительства — сумрачной зоны непосредственно влияют на сущность смертного. Двое старых прокси отлично видят в темноте, имеют очень тонкий слух и выходящую за рамки человеческих возможностей силу. Им, пожалуй, выпала самая страшная участь: они всё ещё помнят свою жизнь до перелома, осознают все свои поступки и изменения в себе, видят, как воля хозяина ломает и уродует душу, разум и тело слабых духом людей, превращая их в цепных животных. Но не могут никому помочь и даже себя от существования не способны избавить. Существу нравятся их мучения, кисло-сладкое отчаяние и острая душевная боль. Вот прокси проходят у высокого кирпичного забора, не замечая пары глаз, осторожно наблюдающих за ними. Человек в синей маске сидит на ветке дерева и ждёт, когда опасность минует. Вот двое скрываются за поворотом, и через минут пять юноша спрыгивает за забор. Высокий каменный дом стоит опечатанным: в нём прошлой ночью порезвился другой прокси лесного монстра — человек с белой кожей и шрамами на лице в виде улыбки. Его, ясное дело, не поймали, трупы хозяина дома и его собаки лежат в городском морге, в доме пусто.
«Они места преступлений, кажется, не навещают повторно, поэтому здесь я смогу раздобыть себе обычной еды и не привлекая внимания попасть к соседям» — размышлял парень, тихо пробираясь по участку, в сторону дома.
***
Сочное вкусное ароматное мясо молодого парня буквально таяло во рту. Кровь жертвы смешивалась с чёрной вечно текущей жижей и крупными густыми каплями падала на пол. Джек наслаждался этим настоящим деликатесов, не спеша смакуя его вкус. Рот наполнялся слюной от одной мысли о том, что его ждёт ещё очень много этой сытной плоти и органов. «Может попробовать его глаз? У него есть ведь второй… » — размышлял парень ловко зашивая тонкий разрез на пояснице. И борясь с желанием полностью выпотрошить жертву. На самом деле ему просто ужасно повезло, что его специфические гурманские наклонности можно подавить, съев лишь немного человечинки. Хотя осознание своей новой сущности в первое время приносило отчаяние и ужас. Но человек существо, быстро привыкающее к новым обстоятельствам, вот и к частичной демонизации Джек уже привык, хотя нет, скорее смирился.
***
Солнце лениво поднималось над обычным городком, освещая ярко раскрашенные магазины, аккуратные маленькие и величественные роскошные дома. Фигура посмотрела на светлеющее небо, хотя для него оно лишь поменяло свой тёмно-серый оттенок на более светлый, и отправилась в новый город.
