Подари мне покой...

Тронный зал был забит до отказа, Джофри самодовольно восседал на уродливом создании, именуемом железным троном. Иначе Анна и не могла его назвать. В неровном свете факелов он казался живым, со своей волей, со своими чувствами, он будто насмехался над королём, так нелепо смотревшемся на его фоне. Величие трона умаляло все достоинства Джофри, коих и так было немного, а на фоне уродливого атрибута власти, он и вовсе казался ничтожеством. Санса стоя на коленях, с красными глазами, проговорила последние слова: - Если только вы ещё любите меня. Прошу. Будьте милосердны. Джофри слишком самодовольно улыбнулся на её мольбу, будто все происходящее забавляло его. Его толстые губы сложились в усмешке, улыбкой это назвать было нельзя. Он чувствовал свое превосходство, от его слова зависит умрёт ли человек или же продолжит жить, он получал удовольствие от того, что перед ним стоят на коленях и умоляют о милосердии. Совсем ещё мальчишка, но уже развращенный властью. Для него это все игра, забава, к которой он и относился соответствующе, без должной серьёзности и ответственности. Анне довелось пару раз побывать на аудиенциях Роберта, даже он, предпочитавший компанию шлюх обществу Малого Совета, выглядел более сосредоточенным и вполне уместно смотрелся на уродливом сооружении. Джофри же выглядел несуразно и несколько комично,  в других обстоятельствах она даже в полуха не стала бы вникать в происходящее, но сейчас от этого мальчика в золотой короне зависела судьба её отца. Он взглянул сперва на мать, лишь потом на невесту: - Ваши нежные слова тронули моё сердце, миледи, и ради той любви, что мой отец испытывал к вашему, а я к вам, я подумаю о снисхождении. "Но" - вставлять куда не попадя это незатейливое слово уже стало привычкой. Как то бишь там Робб говорил? Все до слова но - лошадиное дерьмо? - Но он должен признаться в своём преступлении, должен признать, что я истинный король. Иначе пощады не будет. "Маловато для предателя - подумала девушка. Но если он сейчас хотя бы наполовину искренен, то отца самое большее что ждет отца - публичное признание несуществующих преступлений, позорная ссылка на стену и присяга Дозору. Что для него по сути хуже смерти. Анна взглянула на Сансу, в глазах которой загорелась искорка надежды. - Он признается. Он признается. - как то слишком уверенно произнесла сестра. Джоффри, удовлетворенный ответом Сансы, встал, давая всем понять, что аудиенция окончена, и направился к выходу. За ним из тронного зала выплыла королева Серсея, прекрасная даже в трауре. Анна подошла к сестре и помогла ей подняться. Девочка слабо улыбнулась, смотря вслед удаляющемуся принцу, она надеется на лучший исход, Анна и сама начала верить в лучшее. Пока Джоффри не способен ничего решать, страной будет управлять Тайвин Ланнистер. Он мужик хоть и суровый, но не дурак, война между Старками и Ланнистерами ему точно не нужна. И все же смутное чувство тревоги не покидало ее, Анна списала это на стресс из-за последних событий, а также на переживания за Арью. Малышку так и не нашли после ареста отца, целыми днями сестры изводили себя мыслями о том, что могло стать с десятилетней крохой в чужом и неприветливом городе. Вестей об Арье не было и она не могла решить для себя, хорошо это или плохо. Эта неизвестность травила душу гораздо сильнее, чем осознание того, что отец под арестом. Она точно знала - он жив. Анна закрыла за собой дверь и взглянула на Сансу, которая с грустным лицом расплетала волосы, но все же что-то в ней изменилось после разговора с Джоффри. Она излучала спокойствие и уверенность, чего сейчас так не хватало Анне. В тайне она была восхищена поступком сестры, которая наплевав на свою гордость умоляла за отца, и даже немного пристыжена. Ничего бы не случилось, если бы и Анна преклонила упрямые Старковские колени, но в ту минуту в ее голове звучал отчетливый голос отца: "Гнёшь спину - привыкай к кнуту". - Давай помогу, - заметив ее трудности, проговорила Анна. Шпилька крепко засела в рыжих волосах и Анна кое-как справившись с нею принялась расчесывать густую шевелюру. Санса благоговейно прикрыла глаза и думала о своем, Анна тоже не спешила прерывать молчание. Тишина была какая-то вынужденная, сестры не знали о чем говорить, ведь и раньше у них это плохо получалось, общее горе должно было сблизить их, но чувство ответственности за сестру отчего то тяготило Анну. Закончив с ее волосами, Анна заспешила прочь из покоев: -Ты куда, - обеспокоенно произнесла Санса. - Пойду прогуляюсь, осточертело сидеть в четырех стенах - заметив начинающуюся панику в глазах сестры, она добавила, - я ненадолго. Из замка ее выпустили без вопросов, даже стражники за нею не последовали, что было весьма удивительно. Анна уже привыкла, что все входы и выходы охраняют гвардейцы Ланнистеров, но по пятам не ходили и на том спасибо. Серсея не боялась их бегства и это угнетало еще сильнее. Да и куда им бежать? Не было даже и речи о том, чтобы выйти в город, а покинуть Королевскую гавань так это вообще что-то на грани фантастики. Для этого потребуется немало союзников, которых у них здесь нет. Есть конечно Сандор, но он не рискнет головой ради заведомо пропащей затеи. Даже если удастся выбраться из города, долго им на Тракте не протянуть. Одним указом короля они превратятся в мишени для всех южнее Перешейка. Богороща встретила ее обилием тепла и свежести. Воздух здесь был словно создан для того, чтобы дышать полной грудью. Покой. Здесь всегда спокойно, несмотря на гул столицы. Мягкая трава под ногами, широкая крона, спасающая от жары и бесконечное море, сколь видел глаз. Если бы можно было всю жизнь провести в тиши могучего дерева, Анна наверное ни за что не упустила такой возможности. Не видеть этих людей в тронном зале, что шепчутся у нее за спиной. Хотя ради одного бы она нарушила свой покой. Клиган за последнее время оттаял и больше разговаривал с нею. Иначе бы Анна сошла с ума от пребывания в столице. Санса, если и говорила, то сухо и с примесью отчаяния, а ей сейчас и своего хватало. Что до остальных, они и раньше то не были теплы к ней, а теперь и подавно никто не будет водиться с дочерью предателя. Что ж, Королевская гавань жила по своим законам и всегда была на стороне того, кто держит власть. Что уж говорить о двух северянках, попавших в немилость короля. Девушка прикоснулась к раскидистому дубу, вдыхая аромат коры и опавшей листвы, когда за ее спиной раздался хруст веток и бряцанье доспехов. Анна повернулась и как и ожидала наткнулась на угрюмость серых глаз. - Что-то случилось? - обеспокоенно спросила девушка. Сандор не ответил и даже не сдвинулся с места, лишь осматривал ее с головы до ног без каких-либо эмоций на лице. - Сандор, умоляю, не томи, если что-то с отцом, говори сразу. Он подошел ближе и облокотился плечом о ствол дерева. - Малявку видели в Блошином конце, - сердце пропустило удар. - Арья? - Сандор слабо кивнул, - Когда? - Два дня назад, Варис не уверен, что это была она, но это хоть какой-то след. Анна нервно закивала, а в голове копошился рой мыслей. Если она до сих пор не объявилась сама, вряд ли она хочет, чтобы ее нашли. Но это мало волновало леди Старк, если Арья жива, она просто обязана найти ее и позаботиться о ее благополучии. Одной ей здесь точно не выжить, как бы ловко она не скрывалась. - Сандор... - Можешь не уговаривать, я и так иду туда, посмотрю, что можно сделать. Он не дал ей возможности ответить, просто развернулся и пошел прочь из Богорощи. - Сандор... - Анна старательно подбирала слова, то ли из благодарности, а может, чтобы подольше побыть с этим противоречивым мужчиной наедине, но так на ум ничего и не пришло. - Спасибо. Это все, что она смогла сказать ему. Он не повернулся, лишь остановился, когда она назвала его по имени и пошел дальше как ни в чем не бывало. Спустя какое то время, Анна вернулась в замок, который встретил ее непривычной тишиной. Все словно разбежались по углам и в коридорах лишь изредка мелькали слуги. В прошлый раз такая тишина не принесла ничего хорошего, сердце девушки учащенно забилось и Анна поспешила в свои покои. Санса была одна, ее ранее распущенные волосы были вновь собраны в сложную южную прическу. На ней было другое платье, более парадное, Анна узнала шелк цвета слоновой кости, именно то, что дарила ей Серсея в честь помолвки. - Что-то случилось? - Санса слегка напуганная быстро пролепетала. - Лорд Тайвин прибыл, королева позвала нас на ужин, переоденься пожалуйста. Последние слова она произнесла почти шепотом, без былого самодовольства лишь с легкой мольбой в глазах. Анна выдохнула, и впервые за несколько дней ее душа была спокойна. Тайвин, что бы про него не говорили, не даст Джоффри наломать дров, а значит самое большее, что ждет отца - это изгнание на Стену. Примерно через час Анна была готова. Она надела закрытое легкое платье без рукавов, с лифом из серебристой парчи и шелковой юбкой мягкого голубого цвета. Одно из тех, что она сшила после помолвки. Зацепив с боков по пряди, Анна заколола их на затылке шпилькой в виде молнии, подарок Берика на восемнадцатые именины. Ее безобидный, на первый взгляд вид, был обманчив, длинной в два пальца она имела хорошо заточенное острие, ловко спрятанное в миниатюрных ножнах. Ближе к Дорну они были очень популярны у благородных дам, не такое уж грозное оружие, но при случае может и жизнь спасти. Вряд ли такой случай будет на мирном ужине, но чувство защищенности согревало Анну невидимым глазу огоньком. Анна оценивающе посмотрела на свое отражение и удовлетворенно выдохнула. Санса ничего не сказала, лишь коротко кивнула, спокойная за сестру. Рука об руку они покинули комнату и пошли в сторону малого зала на ужин с королевским двором. По пути им так никто и не встретился, все готовились к ужину в честь приезда Тайвина Ланнистера. - Зачем Тайвин приехал? - спросила Анна, уже знавшая ответ, и потому это была просто возможность завязать разговор. Санса закатила глаза, скорее по привычке, ведь тон ее голоса был вполне дружелюбным: - Он приехал на коронацию, королева сказала, что лорд Тайвин станет десницей, но долго он здесь не задержится. Робб созвал знамена и ему нужно как можно быстрее уладить конфликт в речных землях. Анна усмехнулась, слегка вымученно: - Конфликт в речных землях? Теперь это так называется? Санса демонстративно закатила глаза, в голосе чувствовались нотки раздражения: - Королева попросила написать ему, но он не прислушался к моим словам и теперь хочет начать войну против Джоффри, не думая о том, что мы помолвлены... Санса осеклась, почувствовав неладное в поведении сестры. Анна буквально вросла в пол, ярость волной захлестнула ее тело, неугомонное желание влепить сестре пощечину и оттаскать за волосы нарастало с каждой секундой. - Санса, милая, в каком месте у тебя расположены мозги? Или они у вас с Серсеей на двоих? - Санса поморщилась, - Робб ведет армию не из прихоти и не потому, что захотел поиграть в войнушку. Это гарантия. Небольшая конечно, но все же это аргумент в пользу помилования отца. Санса, секунду назад рассеянная, теперь смотрела с вызовом. - Королева дала мне эти гарантии, и Джоффри, если ты не заметила любит меня, он обещал милосердие отцу... Анна грубо встряхнула ее, заставляя спуститься на землю: - Очнись же наконец, ты думаешь им не плевать на отца? Думаешь, если Робб отзовет войска, все про нас забудут и мы тихо мирно разойдёмся?! Нет! Мы останемся заложницами, чтобы наши родичи не делали глупостей и не думали о восстании против короля. А ты наивная дура, если доверяешь Ланнистерам и королеве в частности, не забывай по чьему приказу наш отец в темнице. А зная нашего прямого, честного и непреклонного батюшку, уверенна причина заточения вовсе не измена дражайшему монарху. Повышенный тон лишь рассердил Сансу: - Наш отец в темнице потому, что его обманули! А он поверил не сыну лучшего друга, а узурпаторам, которые только и жаждут захватить трон Джоффри. Санса перевела дыхание, но останавливаться на сказанном явно не желала: - Теперь понятно, почему королева попросила именно меня написать письмо. Ты такая же упрямая, как и Робб. Вам плевать на мои чувства, вам плевать на все аргументы, вам плевать на тех кто пытается помочь вам, ведь для вас все враги! Санса сорвалась на крик, ее глаза увлажнились, но тут же стали сухими, а лицо спокойным, она посмотрела куда-то поверх сестры. Анна обернулась и снова наткнулась на серые глаза Сандора Клигана. - Вас ждут к ужину. - холодно констатировал он. Не вовремя появившийся Клиган, оборвал ход ее мыслей, но злость от разговора с сестрой никуда не делась. - Не было нужды за нами тащиться, сами дорогу найдем. Сандор несколько секунд переводил взгляд от одной девушки к другой, и наконец остановив глаза на Анне он беззлобно, но все же с укором спросил: - Тебя какая муха опять укусила? Его суровый тон заставил ее устыдиться, но лишь взглянув на Сансу, ярость поднялась с новой силой. - Упрямая, импульсивная и взбалмошная муха, доставляющая всем неприятности и вносящая раздор во всеобщую идиллию. Он поморщился от ее слов, но если Анна это и заметила, то не подала вида, смотря лишь на сестру которая снова закатила глаза. Анна ускорила шаг, и оставив позади своих спутников, первой вошла в зал, где собрались почти все придворные лорды и леди. В противоположных концах стола сидели Джофри и Тайвин. Старый лев, несмотря на преклонный, выглядел моложе своих лет. Крепкое телосложение выдавало в нем война, а уверенный прищур глаз принадлежал человеку, который любил и умел держать все под своим контролем. Он бросил в сторону новоприбывших секундный оценивающий взгляд, и не отрываясь от содержимого тарелки коротко сказал: - На Севере не учат приходить вовремя? Анна скрипнула зубами удерживая себя и свой язык от неприятностей. Благо Санса пришла на выручку, рассыпаясь в извинениях и любезностях, быстро нашла причину их опоздания, которой стало затруднение в выборе платьев. Тайвин лишь коротко кивнул и ужин продолжился как ни в чем не бывало. Анна заняла последнее свободное место за три стула от Тайвина, рядом с леди Лоллис по левую руку и Петиром Бейлишом по правую. Окинув быстрым взглядом присутствующих, она не увидела только Вариса, остальные придворные с видом лживой благодарности опустошали свои тарелки. Несколько раз Лоллис с матерью и Мизинец пытались вовлечь ее в свой разговор, но ограничиваясь односложными предложениями, Анна дала понять, что она не лучший собеседник, по крайней мере в этот вечер. Анна, опустив голову пристально вслушивалась в разговор по правую сторону от нее. - Поговаривают, что Робб Старк достиг Близнецов, - как бы вскользь упомянул Бейлиш. Анна ощутила на себе косые взгляды, но не подняла глаз на смотрящих. С видом полнейшей заинтересованности содержимым тарелки, Анна расслабила плечи и уверенными движениями разрезала филе на ровные кусочки. Тайвин ничего не ответил, но разговор поддержал мужчина, сидящий напротив Бейлиша. - Мальчишка слишком зелен для войны, пусть он будет хоть трижды северянином. Сколько с ним? Пятнадцать тысяч? Смешно. Фрей никогда не пойдет против истинного короля. Анна еле заметно поморщилась от его слов, но благо она вовремя смекнула отпить вина и те, кто внимательно наблюдал за ее реакцией, наверное сочли, что напиток ей не по вкусу. Тайвин не отвечал, лишь изредка кивая кому-то из собеседников, соглашаясь с их мнением. Анна замечала как надувались их лица от удовольствия, когда лорд Тайвин одобрял их слова. Одним лишь своим видом он вселял в них трепет, страх и уважение, да что кривить душой, Анна и сама побаивалась взглянуть на лорда Утеса. Он вселял в присутствующих странную уверенность в своей неуязвимости. Анна верила в брата в тот момент, когда Санса обмолвилась о созыве знамен, но близкое соседство с человеком, которому собирается противостоять Робб быстро охладило ее. С каждым выпитым бокалом разговор за столом становился все оживленнее и смелее. Лишь лорд Тайвин молчал. - Даже если он умудриться перейти переправу, Риверран в осаде, речные лорды ему не помогут, а уж Молодой лев позаботиться о незванных гостях. Анна, вновь отпила из кубка. Да уж. Молодой лев. Такая неприкрытая лесть позабавила ее, но еще больше ее удивил тот факт, что они обсуждали военные планы в присутствии членов семьи Старк, и так, будто отец уже мертв. Чтож, похоже это было секретом лишь для Анны, потому как Санса не вникала в суть сказанного и ловила каждое движение принца. Нет короля. Сменили блюда и перед нею теперь стояла тарелка с легким супом из морепродуктов. Анна почувствовала тяжесть в животе и благоразумно отодвинула съестное. Слуга подошел, чтобы вновь наполнить ее кубок, но  девушка движением руки остановила его, накрыв кубок рукой. Это движение заметил Тайвин и впервые за весь ужин заговорил. - Вы молчаливы. Это противоречит тому, что о вас рассказывали. Анна несмело, но все же спокойно взглянула на него и с небольшой задержкой ответила: - Больше предпочитаю слушать. Лорд Тайвин откинулся на стуле, сложив руки домиком на груди: - Полезный навык. Его пронизывающий до костей голос был тихим, он не старался перекричать говорящих, все кто замечал шевеление его губ, тут же замолкали и ловили каждое его слово. - Что ж, вы достаточно услышали, что думаете? Анна несколько секунд поразмышляла, обдумывая слова и только потом ответила: - Думаю, вы умный человек и придумаете, как избежать войны. "Отпусти отца и дай ему уехать на Стену" - добавила про себя Анна, но он и без этого понял, она была уверена, что понял. Теперь он смотрел с любопытством, но не более того, Анна отщипнула кусочек от пирога, который принесли на замену супа и почувствовала себя чуточку увереннее. Разговор на их половине стола притих, лишь леди Танда с Мизинцем изредка перекидывались ничего не значащими фразами. Рядом с Джоффри же заметилось оживление. Юный король поочередно уделял внимание невесте, матери и вину. Достойная смена Роберту. Тайвин начал тихо переговариваться с лордом Редвином, как Анна не старалась напрячь слух, она не услышала ровным счетом ничего из их беседы. Их тихие сосредоточенные голоса заглушал смех с противоположной стороны стола. Джоффри что-то усиленно пытался сказать Сансе, но никак не мог взять себя в руки и перестать смеяться. Анну кольнуло в груди от обиды, когда она взглянула на счастливых нареченных. Она столкнулась глазами с Серсеей, которая неспешно отпивала вино из кубка, она казалась довольной и настороженной, словно чего-то опасалась и одновременно предвкушала. "Сегодня я настроена быть паинькой" - подумала Анна и принялась за виноград. Анна взяла гроздь в руки и отщипывая по одной ягодке, отправляла их в рот. Медленно, без спешки, вроде и занятая делом, она пыталась услышать разговор, который теперь велся справа. - Королевский флот силен как никогда, но будут нужны серьезные вложения для его содержания и последующее усиления. Анна отклонила голову чуть влево, будто она была заинтересована в причине смеха Джоффри и Сансы, но сама вслушивалась в ответ Тайвина. - Пока нет нужды. Станнис располагает меньшим, а у нас есть крепкие стены. Простые слова лорда Утеса, заставили ее сердце отчаянно биться в надежде. Тайвин переживал насчет Севера, не потому, что боялся войны. Он боялся войны на нескольких фронтах. Станниса действительно не было в столице, когда они приехали, да и Ренли поспешил прочь перед арестом отца. Уж не пошли ли младшие Баратеоны против племянника? Штормовой предел и Драконий камень вместе будут серьезным противником даже против образцовой кавалерии Запада. А если поднимется Север, то половина страны будет в огне. Теперь Анна наконец поняла. Отца бы казнили в другое, более спокойное время, просто, чтобы показать, как старый лев платит за предательство. Но сейчас. Сейчас ему нужно расправиться с другим врагом и желательно без помех со стороны северян. Анна раскусила еще одну виноградину, довольная своим выводом и ощутила приятную усталость. В то время как Тайвин тихо переговаривался с близкосидящими к нему лордами, Джоффри через весь стол обратился к Анне. - Сожалею, что ваша свадьба сорвалась, но это не повод оставлять миледи без жениха. Анна настороженно прищурилась, смотря то на Джоффри, то на Серсею. Королева не удостоила Анну взглядом, больше волнуясь о полноте своего кубка, но на ее лице застыло выражение крайнего довольства выходкой сына. За столом повисло странное молчание, все присутствующие нервно переводили взгляды от Анны к Джоффри и назад. Девушка осторожно, словно прощупывая почву в болотистой местности, выдавила из себя ответ: - Мою помолвку устраивал отец и разорвать ее может только он. Джоффри довольно оскалился и подставив слуге кубок под вино, с огромным удовольствием ответил: - Из подземелья у него это плохо выйдет, но Гора позаботился об этом лучшим образом. С минуту, Анна смотрела на него недоверчивым взглядом, пока до нее доходил смысл слов, брошенных ей прямо в лицо. Девушка чувствовала как глаза начинают щипать слезы. Анна до крови закусила щеку, руки нервно подрагивали. Несколько секунд длиной в вечность она переводила взгляд с одного гостя на другого и все больше убеждалась, что это правда. От ее мимолетных взглядов люди отводили глаза или делали вид, что пристально рассматривают скатерть. Один лишь Тайвин смотрел на нее в упор. Огоньки гнева заплясали в его глазах, но он также спокойно, не переменив позы впивался взглядом то в Анну, то в собственного внука. Анна казалась растерянной, но внутри нее разразилась буря. Сфокусировав взгляд на сестре, она до боли сжала подол своего нового платья. Санса опустила голову и даже не взглянула на нее, она все знала. Анна, взяв себя в руки, насколько это было возможно обратилась к Тайвину, призвав все свое хладнокровие, но голос подвел ее и слова получились хриплыми и тихими: - Когда и как? Тайвин не впечатлился ее полным ненависти взглядом и без каких-либо эмоций, словно они говорили о самых простых в мире вещах, ответил: - Три дня назад, Гора пробил ему сердце копьем. Анна заметно вздрогнула, ее губы затряслись, глаза были готовы пролить слезы, но она снова прикусила щеку, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. В голове галопом проносились мысли, Анна поочередно хваталась, то за одну, то за другую. Вот Берик, слегка смущенный и рассеянный просит ее руки и смеётся над ее шуткой, что он возможно самый нерешительный в мире дорниец, а она обещает подумать, заранее зная ответ. Вот он стоит в тронном зале, с поникшей головой, в тот день объявляли об их помолвке, но он пока об этом не знает. Анна смотрела в тот день только на него, следила за каждым движением, за малейшими проблесками эмоций, она хотела увидеть его реакцию, дабы знать, что не ошиблась. Она смотрела, как он отмахивается от Тороса, который все время пытался что-то сказать ему, неподалеку от их группы стоял Лорас Тирелл, еще один претендент на ее руку, одетый в лучшие одежды по последней моде, он смотрел прямо, не сомневаясь в своем успехе, как тогда, выходя на ристалище против Горы. Отец сказал последние слова и в зале воцарилась тишина, нарушенная лишь короткой фразой: - Торос, отъебись... Анна с трудом подавила смех, но все же улыбнулась, когда Берик, не веря своим ушам взглянул на нее. Восхищение в его глазах отчетливо впечаталось ей в память, так же он смотрел на нее лишь когда увидел в свадебном платье. В тот день она чувствовала себя десятикратно счастливой, даже несмотря на упреки Сансы и не одобряющий взгляд отца. Рыцарь цветов был бы лучшей партией для леди Старк, чей род насчитывает восемь тысячелетий, но взгляд Берика, полный обожания и нескрываемого счастья стоил того. А теперь его нет. С каждой секундой она осознавала это яснее и четче. Как скажут его матери, что ее единственный сын, бесславно сгинул в бесславном сражении? Где он сейчас? Лежит ли под открытым небом с потухшим взором или же братья по оружию предали его земле и забвению. Влага затуманила ей глаза и предательская слезинка покатилась по щеке, падая на безупречный шелковый подол. Анна сморгнула слезы, услышав справа шевеление Бейлиша. - Миледи, собо... - Заткнись, Мизинец! Анна не дала ему договорить, вцепившись в него долгим ненавидящим взглядом, прожигая невидимую дыру. В свой голос она вложила всю свою ненависть и боль. Она не осознавала как это выглядит со стороны. Волосы упавшие  на лицо, прилипли к высоким скулам и из под каскада густых почти черных волос горели яростью ее глаза. Отражая пламя свечей, они были подобны тлеющим углям, угрожая разгореться в огонь, сметающий все на своем пути. Мизинец замолк, он не был напуган, нет, скорее удивлен и обескуражен, не ожидая такой бурной реакции от той, что две недели подряд без единого намека на раздражение, сносила косые взгляды в свою сторону и перешептывания за спиной. Анна поднялась из-за стола, и без лишних слов направилась к выходу, с гордо поднятой головой. Стражники без задержки открыли перед нею двери, которые теряли свои очертания за пеленой бесконтрольно лившихся слез. Она шла по наитию, не разбирая дороги, но точно зная куда. Повороты, лестницы, снова повороты, широкие и узкие коридоры уже впечатались ей в память. Она шла одна, никто не встретился на пути и никто не шел следом. Слезы потоком хлынули из глаз, содрогаясь всем телом в приступе отчаяния и гнева, Анна что есть сил ударила кулаком в каменную стену, тут же об этом пожалев. Взглянув на разбитую кисть, Анна разрыдалась, выплескивая накопившуюся боль. Она проклинала Джоффри, Гору, Тайвина, Сансу, мерзких королевских подхалимов без капли чести. Она проклинала столицу и свой отъезд из дома. Родная сестра предала ее и эта боль жгла сильнее, чем потеря Берика. Отец всегда говорил, что надо защищать стаю, защищать семью, а Санса добровольно покинула стаю ради хорошенького личика молодого короля. Анна плотно закрыла дверь и позволила себе разрыдаться в голос, зажимая рот рукой. Если бы ее спросили сейчас, она не сразу бы ответила из-за чего плачет. Ей просто было больно и одиноко. Даже свое горе ей не с кем разделить и это еще сильнее сдавливало ей  горло. Рука, после столкновения со стеной ужасно болела, ощупав каждый палец, она вскрикнула коснувшись безымянного. Без сомнений, он сломан. Долгий поток слез иссяк и теперь Анна лишь устало всхлипывала. На смену боли и ярости прошло понимание и опустошение. Высушенные глаза покраснели и опухли, палец увеличился в размере примерно втрое. И теперь вместо душевной боли была лишь пустота и боль по всему телу. Анна посмотрела на свои руки, израненные, целиком в крови. Она не помнила, когда и где успела так порезаться, а потом увидела во что превратилась комната. Три фарфоровых вазы осколками рассыпались по всему периметру спальни, столовые приборы и ваза с фруктами безжизненно валялись на полу. Анна шумно всхлипнула и неверяще взглянула в разбитое зеркало. Судя по характеру повреждений и по кровоточащей руке, разбито оно было кулаком. Но чего она совершенно не понимала, так это того, когда она успела все это сделать, последнее, что она помнила, как закрывала дверь и по стене оседала на пол в приступе подступивших слез. Сейчас же она сидела в другом месте, опираясь на край кровати, закрывая руками лицо. Поднявшись, она не ощутила собственного тела, таким невесомым оно казалось. Она подошла к ставням, впуская свежий ночной воздух, светила полная луна, проливая свет на разгромленную комнату. Анна ощутила приливающую тошноту, был еще ранний вечер, когда она отправилась на ужин, теперь на улице стояла глубокая ночь. Ощущение было не из приятных, будто кто-то на несколько часов выкинул ее из реальности и занял ее тело. Ужас вперемешку с агонией и нечеловеческой злостью рождал в ней совершенно новое чувство. Какую то бешеную эйфорию, безумие и восторг. Она переводила взгляд от кровоточащих рук к отражению в зеркале, ощущая соленый привкус во рту и характерный  металлический запах. Слух обострился и теперь она могла различить каждое движение спящего города, дыхание ветра, запахи воздуха и чьи то всхлипывания за стеной вперемкшку с изощренными ругательствами. Это ужасало ее, но с другой стороны, она чувствовала невероятное умиротворение и там где несколько минут назад разрывалось сердце слышалось лишь мерное биение абсолютного спокоствия. Ошеломленная, она стояла недвижимо пытаясь вслушаться в новые ощущения, это было необычно, но уже не так пугающе, скорее любопытно. Анна закрыла глаза и что есть сил напрягла слух, где то за стенами копошились люди, их гулкие голоса тонули в море таких же приглушенных разговоров. Она не могла из этого потока выцепить что-то конкретное, все с резким шумом сливалось воедино. Сколько она так простояла, Анна не знала, ей казалось, что несколько минут, но шум понемногу затихал, лишь где-то вдали кто-то барабанил в дверь, сопровождая стук криком и отборной руганью. Анна, все также стояла, не двигаясь, наслаждаясь новыми ощущениями, пока не поняла, что стучат в ее дверь. Это осознание вырвало ее из подобия транса и вместе с осознанием пришел ужас и вернулась боль. Анна нарочито медленно открыла дверь и отошла на пару шагов, чтобы как следует рассмотреть пришедших. Сандор, обычно угрюмый, теперь казался просто уставшим, а Санса с такими же красными глазами как и у нее самой избегала прямых взглядов на сестру. Сандор молча прошел внутрь комнаты и осмотревшись присвистнул. Санса начала убирать осколки и разбросанные вещи, расставляя все на свои места. Вместо свечей остались лишь огарки, хотя когда она пришла, их только зажгли. Повертев один из остатков в руках, она недоверчиво отложила его в сторону, будто это была чья то шутка, но струящийся в окно свет луны быстро убедил ее в обратном. - Сколько прошло времени? - хрипло и безучастно спросила Анна. - Пять часов. - Коротко ответил Сандор, пока Санса зажигала свечи по периметру комнаты. Когда свет заполнил покои, она наконец смогла рассмотреть их как следует. Сандор похоже совсем не спал этой ночью, да и Санса выглядела не лучшим образом, видимо Сандор поднял ее прямо посреди ночи. Санса застыла у стола, осматривая дело своих рук и наверняка думала чем бы еще заняться, лишь бы не начинать тяжелый разговор. Попадись они ей на глаза несколько часов назад, она бы с удовольствием обрушила на них всю ярость, на какую только способна, но не теперь. Она была опустошена, весь гнев ушел со слезами и разрушением комнаты, хоть она этого и не помнила, но это вполне в ее стиле. - Иной тебя забери, ты свои руки видела? - Санса подскочила на стуле, даже Анна, уже привыкшая к его манере орать в ухо, заметно вздрогнула и перевела на них взгляд. Только сейчас ей удалось оценить весь масштаб повреждений. Костяшки на правой руке были разбиты, безымянный палец, как она и предполагала был безнадежно сломан и "смотрел" в другую сторону. Порезов на левой руке не было видно под коркой высохшей крови. Сандор грубо усадил ее на стул и велел Сансе принести все необходимое для перевязки, та подскочила как ужаленная и принялась рыскать по комнате в поисках бинтов. Санса убрала все лишнее со стола и вскоре там образовалась гора всего необходимого для перевязки. Маленький медный тазик был наполнен холодной водой, Санса насыпала туда какой-то порошок о назначении которого она могла только догадываться. Анна невидящим взором смотрела куда-то вглубь стола, пытаясь уловить те самые ощущения, но ничего не выходило и ответом ей была головная боль. Анна почувствовала холод и резкую боль, что вывела ее из раздумий. Она тихонько шикнула и снова попыталась что-нибудь почувствовать, но голова окончательно разболелась. Сказывались усталость, недосып и иссушающий поток слез. Санса и Сандор аккуратно обмыли ее руки и принялись за перевязку. Переломом занялся Сандор, он зафиксировал палец в нужном положении и прибинтовал его к соседнему, кажется у нее не осталось сил даже на то, чтобы чувствовать боль. Санса справилась куда изящнее, хотя это и неудивительно, ведь ее учила матушка. Сандор закончил с правой рукой, но не отпустил ее. - До утра пойдет, потом сходишь к Пицелю. Анна впервые за этот день заглянула ему в глаза. . - Вам лучше уйти, сир, приличия... - В пекло приличия, - Анна слабо осадила сестру, в ее голосе не было злости, только усталость. Сандор по обыкновению криво усмехнулся, Санса недовольно взглянула на их сцепленные руки, но сочла благоразумным промолчать. - Все и так думают, что мы спим, так какая к херу разница? Санса поморщилась, но даже это у нее вышло красиво, кажется нет на свете вещей, которые Санса делает без грации. Даже тупит и то изящно. - Птаха права. Поговорим утром. Он встал из-за стола, скрипнув стулом о пол, и вышел прочь из комнаты Без него сразу стало пусто и печально и постылая комната начала действовать на нервы. Санса молчала, Анна даже не пыталась разговорить ее, вся злость ушла, а выяснять кто что знал или не знал не было сил. Все ее мысли сейчас были далеко отсюда, с мужчиной, которого она готова была назвать мужем. Которого привыкла любить. Или и вправду полюбила? Она так до конца и не ответила себе на этот вопрос. Она надеялась, что он вернется и в ней что-то ёкнет и тогда она точно будет знать, что это большее, чем физическое влечение. Именно в этот момент ей почему-то вспомнилась Райна. В первые дни она не могла спать без нее, настолько было непривычно, что никто перед сном не тычется в руку влажной мордой. Порой, чтобы уснуть, она убеждала себя, что волчица просто убежала охотиться и в конце концов боль от разлуки с нею загладилась. Время лучший лекарь, Анна хорошо это знала, оно все сгладит и расставит по местам, а ей остается только жить дальше. Можно до конца дней убивать себя сожалениями о несбыточном или же залечить раны и встать с новыми силами. Анна поднялась со стула и заметив наконец беспокойный взгляд сестры очень тихо сказала: - Я хочу спать. Санса ушла, тихо закрыв за собой дверь, не произнеся ни слова. Тишина, повисшая в комнате угнетала и давила на нее. Свеча догорала на прикроватном столике и по мере того как она уменьшилась, в груди Анны росло отчаяние, одиночество и страх. Она смотрела на свечку немигающим взглядом, желая лишь заснуть прежде, чем она прогорит. Видимо Боги впервые за долгое время услышали ее мольбу и Анна погрузилась в тяжелый сон. Ее разбудил навязчивый стук в дверь, она сперва отмахнулась, но стук повторился и пришлось встать. Минувшая ночь показалась ей всего навсего дурным сном, но тяжелая мысль, с которой она отказывалась жить, теперь окончательно укоренилась в голове. Берик мертв. С этим ничего не поделать. Надо жить дальше, а время даст ответы на всё. Анна встала и сонно побрела к двери. В коридоре стоял незнакомый человек, одетый в цвета Ланнистеров. На вид ему было около сорока лет, может больше. Он окинул ее мимолетным недовольным взглядом, отчего Анна криво усмехнулась, бессознательно копируя привычку Сандора. - Слушаю. Мужчина задержал секундный взгляд на ее забинтованных руках и наконец изложил суть своего визита: - Лорд Тайвин приказывает вам явиться в башню десницы. Личный разговор. Он коротко кивнул и сразу же ушел, не дождавшись ответа. Анна закрыла дверь и начала приводить себя в порядок. Расчесав кое-как растрепанные волосы, девушка заплела их в простую косу и перекинула через плечо на грудь. Пришлось сменить и платье, которое после ночного дебоша было заляпано кровью. Она выбрала голубое платье, которое привезла из дома с длинными расходящимися рукавами. Уже через несколько минут она стояла у дверей в покои лорда десницы. На секунду ей показалось, что все, что произошло, было только дурным сном и открыв дверь, она вновь увидит отца, но постучав, она услышала тот же металлический, бесстрастный голос. Анна зашла в солярий, который отец использовал для работы и приема посетителей, здесь ничего не изменилось с момента его ареста, только его место за массивным дубовым столом было занято не им. Лорд Тайвин что-то усиленно переписывал в толстую книгу, фигура его притом была ничуть не сгорблена. Он сидел прямо, будто вместо скелета у него был стальной стержень внутри. Слабо наклонив голову, он без какого либо интереса водил пером по бумаге. Заметив ее присутствие, Тайвин кивком указал на мягкий стул и Анна присела. Он продолжал что-то писать, не обращая никакого внимания на гостью, которую сам позвал на разговор. От скуки Анна начала рассматривать маятник на его столе, видимо это была его личная вещь, поскольку у отца она такого не помнила. Осмотрев его со всех доступных сторон, Анна почувствовала как скука сменяется раздражением. Лорд Тайвин исписал до конца страницу и присыпав написанное песком, перевернул лист. И вновь начал писать. Нарастающее раздражение грозило вырваться наружу потоком бранных слов, но она вовремя осадила себя, вспомнив кто перед нею. Лорд тайвин дописал страницу, проделал с нею те же манипуляции и вновь начал писать. Теперь это показалось ей забавным, конечно, это значительно экономит время для разговора, особенно с теми, кто предварительно заучивает и несколько раз репетирует свою речь. От скуки весь запал проходит и как итог, никаких высоких слов, только голые факты. "Умно" - мысленно восхитилась Анна. Интересно, сколько лордов и леди до нее померли тут от скуки. Тайвин дописал третью страницу и вновь припорошил чернила песком. - Триста шестьдесят четыре. - без тени улыбки и слегка вымучено произнесла Анна. Тайвин наградил ее вопросительным взглядом, вместо ответа. - Вам потребовалось триста шестьдесят четыре секунды, чтобы исписать эту страницу, и еще четыре, чтобы присыпать чернила песком. Тайвин отложил перо и отодвинул в сторону книгу. - Довольно умно, - продолжила Анна, кивком головы указав на его работу. Тайвин откинулся на спинку, сложил пальцы в замок на груди, видимо это было его привычкой, и уставился на нее долгим взглядом. Он молчал, а Анне нечего было ему сказать, по правде говоря, слова и не шли, потому как Анна чувствовала себя неуютно под проницательным взором зеленых глаз. - Здорово помолчали, надо чаще так делать, - Анна поднялась со стула и направилась к двери, играть в его игры не было никакого желания и ей не нравился его всезнающий, но ничего не выражающий взгляд. Анна прикоснулась к двери, как раз в тот момент, когда она распахнулась и в проеме показалась Серсея, прекрасная, как и всегда. Она смерила ее оценивающим взглядом, удивленно прошлась по рукам и прошла мимо, заняв стул, на котором до нее сидела Анна. Девушка открыла дверь и уже собиралась выйти, как лорд Тайвин окликнул ее и властно приказал сесть. Часть ее хотела хлопнуть дверью и огрызнуться, а другой было любопытно зачем он все таки ее позвал. Как и прежде любопытство пересилило упрямство и Анна подчинилась его приказному тону. Снова все замолчали, Серсея без интереса рассматривала Анну, Анна с интересом рассматривала Тайвина, а взгляд Тайвина ходил из стороны в сторону и как обычно ничего не выражал. "Да он издевается мать его" - мысленно вспылила Анна. Так он сказал, так он сказал Из Кастамере лорд С тех пор лишь дождь в пустынный зал По лорду слезы льет... Анна пропела без какого-либо выражения, довольно таки приятным голосом, хоть и  местами с хрипотцой. Тайвин сухо посмотрел на нее, а Серсея разглядывала свои руки, но Анна могла поклясться, что видела мелькнувшую улыбку на ее лице. - И к чему это? - сухо спросил Тайвин. - Просто начинаю думать, что Рейны и Тарбеки подохли от скуки, ожидая разговора с вами. Тайвин скривился и не ответил, вместо него ответила Серсея. - Забавно, но неразумно. Анна закатила глаза. - Куда уж мне. - девушка перевела взгляд на Тайвина, - о чем вы хотели поговорить? Чувствуя нарастающее раздражение из-за недосыпа и невыносимой боли в руках, Анна стиснула зубы. - Вам известно, что ваш брат созвал знамена и идет на юг? - наконец выговорил Тайвин. - Известно, но при чем тут я? Тайвин многозначительно взглянул на нее, Анну уже достал этот взгляд, так часто смотрела на нее Санса, когда в детстве у Анны плохо получались двойные стежки. - Вы видимо плохо учили восстание Грейджоев, раз не понимаете к чему я клоню. На самом деле она понимала к чему он клонит, ведь именно это она пыталась вчера донести до своей сестры. Как бы не разрешилась судьба отца, Анна и Санса останутся заложницами в Королевской гавани. Будь они сейчас с семьей, их выдали бы замуж за тех, чьей поддержкой хотел бы заручиться Робб. Но раз они здесь, то их судьбу будут решать Ланнистеры. А точнее один конкретный Ланнистер. Анна обреченно вздохнула: - И который из Ланнистеров станет моим мужем? - Тайвин кивнул, давая понять, что она верно рассудила ход его мыслей. - Мой сын и наследник. Анна прищурилась, и нахмурила лоб, заметив как королева сжала кулаки. Она видела Тириона Ланнистера только один раз и то издалека, но земля слухами полнится, а о Тирионе их ходило превеликое множество. - Но Тирион в плену у моей матери и что-то мне подсказывает - свадьбу он пропустит. Тайвин раздраженно фыркнул и на секунду в его глазах отразился гнев. - Наследник у меня только один. "Джейме" - с ненавистью закончила за него Анна и инстинктивно сжала кулаки, но резкая боль быстро отрезвила ее и заставила поморщится. - Я конечно извиняюсь, но кажется и история Королевской гвардии обошла меня стороной. Напомните ка мне их обеты? Тайвин оценил ее попытку, но жестом руки остановил ее бессмысленный монолог. - Это моя забота. - коротко отрезал он, - Ваш ответ? Анна позволила себе усмехнуться: - Ну ничего себе, а он кого-то волнует? Тайвин лаконично, как всегда, ответил: - Нет. Простая формальность. Вопросы есть? Анна вновь прищурилась, давая себе возможность пораскинуть мозгами: - Только один. Когда состоится сие знаменательное торжество? Тайвин довольно прищурился и спустя несколько минут размышлений ответил: - Из уважения к вашему горю, я дам вам два месяца на траур, а дальше зависит от того, как скоро мой сын приедет в столицу. Думаю не раньше, чем через полгода. Анна удивленно про себя отметила, что не противиться этому браку, может все дело во времени, которого Тайвин дал достаточно, чтобы обдумать все лучшим образом, а может она начинает привыкать быть игрушкой в чужих руках. Как бы там ни было, Анна была спокойна как никогда. - Могу быть свободна? Тайвин кивнул, но остановил ее у самой двери, оставляя главное требование напоследок. - Думаю вам не надо объяснять, что до меня больше не должны доходить слухи о вас с Клиганом. Анна спокойно взглянула на него и в тон ему ответила. - Думаю вам не надо объяснять, что в этих слухах нет ни крупицы правды. Коротко кивнув головой, Анна ушла, думая над его словами. Если все будет так как планирует Тайвин, она станет леди Утеса к концу года. "И женой Цареубийцы" - горько закончил внутренний голос. Она попыталась возненавидеть его и всю эту нелепую затею с браком, но ничего не получилось, только глубокое безразличие и головная боль Анна вернулась в комнату, когда Санса зашла за ней к обеду. Санса, как всегда безупречно выглядевшая, с ужасом окинула внешний вид сестры. - Я помогу тебе переодеться. - пролепетала Санса роясь в сундуках в поисках платья. Она выбрала то самое розовое, в котором Анна была на турнире. Анна, глядя на старания сестры, подняла заново перебинтованные руки перед собой: - Ты серьезно? - Санса несколько минут стояла в ступоре, не понимая, что она имеет в виду, - Прикажи принести еду в комнату. Я туда не пойду. - Но, Джоффри... Анна раздраженно вздохнула, святая простота Сансы уже засела в печенках. - Переживет, - закончила за нее Анна. Санса хотела сказать что-то еще, но дверь распахнулась и в проеме появилась огромная фигура Сандора. Санса вышла из комнаты, избегая его взгляда, но он даже не посмотрел в ее сторону, устремив свой взор на Анну: - Ты не идешь? Анна лишь отрицательно мотнула головой, Сандор кивнул и Анна поняла, что он зайдет к ней чуть позже. Не мог не зайти. Девушка расположилась в просторном кресле и не найдя, чем себя занять на эти несколько минут, слегка задремала. Из полусна ее вытянул мягкий толчок в плечо. Анна сонно разлепила глаза и увидела Клигана, сидящего перед креслом на корточках. - Привет, - вяло пробормотала Анна, еще не отошедшая от короткого сна. Клиган тотчас встал и отошел на пару шагов. Он взял стул и развернув его к себе, уселся широко расставив ноги. - Ты как? - либо она спятила, либо в его голосе и правда промелькнула забота. - Паршиво, - бесстрастно и безэмоционально ответила Анна. Сандор замолчал, пристально вглядываясь в ее лицо, Анна то смотрела на него в упор, то отворачивалась, чувствуя себя обнаженной под его взглядом. Анна не умела лгать, а ему тем более. - И что дальше? - наконец спросил он. Анна повернулась к нему лицом, видимо она настолько хреново выглядела, что выражение его лица смягчилось. Обреченно вздохнув, Анна изрекла: - А дальше Джейме Ланнистер, - она заметила, что Сандор ни капли не удивлен, - Уже знаешь? Он слабо кивнул, поднимаясь со стула: - Тайвин предельно ясно дал понять, что будет и с тобой и со мной, если я тебя хоть пальцем трону. Анна горько усмехнулась, удивляясь тому, как у Ланнистера ловко получается распоряжаться чужими жизнями. - Насчет Берика.. - начал было Сандор, но девушка резко развернулась к нему, не желая больше ничего слышать про его смерть. - Не надо, с этим я справлюсь сама. - он вздохнул и подошёл ближе. - Просто, хотел сказать, он любил тебя. Анна подавила в себе желание расплакаться и броситься к нему на шею, вместо этого она только опустила глаза в пол и тихо прошептала: - Я знаю. Сандор подошел еще ближе: - А ты его? Анна шумно втянула в себя воздух, подавляя желание другого рода. - Не знаю. Он раздраженно выдохнул, попутно измеряя комнату широкими шагами. Его нервные расхаживания начали раздражать. - Остановись уже, на нервы действует. Анна неловко взяла яблоко со стола и легонько надкусила. Он молчал, что тоже начинало подбешивать, сложнее всего между ними было найти тему для разговора. - Знаешь, для человека, который вчера устроил тут дебош, ты поразительно спокойна. - наконец сказал он. Анна лишь пожала плечами и в тон ему ответила: - Для человека, которому насрать на всех кроме себя, ты поразительно заботишься о моем душевном равновесии. Сандор мигом сократил дистанцию между ними и грубо встряхнул ее, словно соломенную куклу. - Я конечно на няньку не похож, но ты единственный друг, который есть у меня. Так что, да, меня волнует твое состояние! Анна смягчилась на его замечание, она заглянула ему в глаза, и со смесью мольбы и непонятного страха спросила: - Только друг? - выговорила девушка, улавливая перемены в его лице от злобного к растерянному, а его руки уже не так больно сжимали плечи. Она все еще ждала от него ответа, хотя и не понимала с чего бы он должен ей отвечать. Что вообще между ними было, несколько разговоров и поцелуй? Мимолетные взгляды и прикосновения? Неужели этого достаточно, чтобы влюбиться? Кажется она знала ответ. Сандор все так же растерянно стоял подле нее, не смея ни отойти, ни сократить дистанцию. Анна сделала шаг вперед под его недоумевающий взгляд, а потом еще один, вплотную прислонившись к пластинчатому доспеху, жадно вдыхая аромат его тела, она подняла голову, давая волю накопившимся чувствам. Сандор лишь склонил голову, молча повинуясь ей. Она поднялась на носочки и слегка коснулась его губ. Сладкое тягучее и забытое чувство поднялось из глубин ее сущности и сжалось давящими комочками в груди и внизу живота. Сандор все так же стоял. Чувствуя себя самой последней распутной девкой, Анна обвила локтями его шею, жарко целуя его губы, чувствуя нарастающее раздражение, потому как Клиган так и стоял столбом. Не ожидая от него такой реакции, девушка сперва растерялась, а потом разозлилась, не понимая, чем не угодила этому сгустку противоречий. Наплевав на приличия как это было прежде, она уже неистово впивалась в его губы, кусая их и посасывая, срывая остатки ярости, задыхаясь собственной смелостью, целуя уже не для того, чтобы расшевелить его, а скорее, чтобы выплеснуть то, что накопилось за долгие месяцы молчания. Прижавшись к нему теснее, она наконец ощутила его руки на талии, но вместо того, чтобы прижать к себе покрепче, он отстранил ее от себя и по привычке усмехнулся, хотя лицо его исказила настоящая мука. - Не Пёсье это дело -  трахать хозяйских невест. Хрипло и вымученно сказал он. Анна несмело подняла на него глаза, уже стыдясь своего порыва, для высокородной леди ее поступок был более чем постыдным. С минуту помолчав, он наконец посмотрел ей в глаза, неподдельная мука читалась в его взгляде, злоба, свирепость и боль. Он казался в эту минуту таким беспомощным, что ее сердце невольно сжалось от сострадания к нему. Он был потерянным, одиноким и никому не нужным, Анна и сама до конца не разобралась, нужно ли ей впутываться в эту бесконечную паутину его самокопаний и противоречий. Она стояла неподвижно, смотря на него, не отрываясь, он больше не был свирепым Псом, которым пугают непоседливых детей. Он был разбитым и нелюбимым человеком, который наткнувшись на нечаянную ласку не знал, что с ней делать. Анна легонько провела руко по здоровой щеке и прижалась к его груди, без слов, вдыхая и запоминая его запах, его колючую щетину, когда он опустил подбородок ей на голову и чудовищную силу его рук, когда они наконец сомкнулись вокруг ее тела крепким надежным кольцом. Вот оно. То самое чувство. Безопасность. Чувство уюта и чего-то родного, похожего на дом. Чувство покоя. А еще безграничная нежность, захлестнувшая ее с головы до ног. Ей было жаль его, но в тоже время она хотела большего, чем объятия, большего, чем поцелуи. Гораздо большего. "И кто еще здесь сгусток противоречий?" Ни Сандор, ни Анна не сказали друг другу ни слова за то время, что простояли в объятиях друг друга, мысленно прощаясь, они изо всех сил пытались надеяться на большее.