Сближение

У них не было причин оставаться наедине и уж тем более не было причин заводить праздные разговоры — о семье, о погоде, о домашних питомцах, которых, впрочем, никто и не имел. У них не было причин сближаться столь сильно, что тонкий аромат сигарет и пепла щекотал ноздри, а кожа касалась горячей кожи. Пальцы Вергилия скользили по выступающим венам, очерчивали россыпь веснушек на скулах, плечах и ключицах, оглаживали темные ареолы сосков, спускались ниже — и ему позволяли, жадным стоном отвечали на хрупкую ласку, стремительными касаниями — на каждый украденный поцелуй. Губы Вергилия ощущались мягким летним ветром, руки — жарким лесным пожаром, и Нико терялась в этом болезненно-нежном контрасте. Холод улыбки и пламя слов, взвивающееся под кожей; боль от укусов и сладость томительных движений — Вергилий сдерживал алчность демона, опасаясь навредить, и Нико принимала его с благодарностью. Копна густых волос вороньим крылом раскинулась на смятой постели, и Вергилий касался жестких прядей почти с благоговением. Нико всматривалась в его красивое печальное лицо, ослабшей рукой очерчивала трогательный надлом бровей и почти забывала, кто сейчас перед нею; кем пару лет назад был этот дикий зверь, притворяющийся ручным котенком. Серебро смешалось с черным, рождая причудливые полутона, и Нико прижалась к Вергилию ближе. Так близко, как только могла.