тебя никто и не спрашивал.

      Холодные струи воды, обвивающие измученное тело расслабляли, помогая хоть на мгновение забыться, избавиться от проблем. Он сегодня в духе. Бархатная кожа вновь чувствовала теплые, воодушевляющие и чувственные удары. Не зажившие гематомы вновь заливались алой, с проблесками едкого фиолетового и иссиня-черного, краской. Стоя под безумно сильным напором воды, синеволосая не думала ни о чём. Тишина вокруг уже не давила на её сознание, даже наоборот. Сейчас, наслаждаясь минутами спокойствия и уединения, Светлана кончиками пальцев проходилась по всем своим «недостаткам», яро скрывающимся от посторонних глаз и доступным лишь для одного. Ей не было больно. Особа уже не знала о том, что такое боль. Многочисленные порезы, следы от чужих рук на запястьях и пропадающие с кожи засосы, прикосновения к которым отдавались пронзающей болью к определенной частичке тела и, как стрела, впивающиеся в сознание воспоминания о том, при каких обстоятельствах это пятнышко было оставлено, являлись лишь частью сладкой участи.       Никто не проследил ту тонкую грань, когда обычные сношения переходили в что-то большее, грубое и резкое. Все было в новинку для обоих. Пара, обременённая бытовыми проблемами и заботами искала чего-то нового, острого и необычного. По началу, все было более чем безобидно. Рыжеволосый позволял себе лишь несильные удары и шлепки. Резкие проникновения до самого основания, хоть и были колко приняты молодой особой, но все же приняты, что не могло не радовать. Оказывание сексуального давления, как недавно выразился их общий друг, из шутки вылилось в явь, что так же не становилось преградой. Только потом, позволяя ему все большие издевательства и надругательства, девушка сама не заметила, как сотворила из, казалось бы, безобидного и нежного Дани, который и мухи, если не понадобится, не тронет — грубого и резкого Данилу Владимировича, всегда берущего то, что он хочет и кого он хочет. Но, как таковой вины за это не ощущала. Понимая, что без этой самой искорки отношениям пришел бы конец, Турбина всеми силами пыталась вытянуть их обоих из этой бездны не замечая того, как в то же время, с огромным удовольствием и наслаждением от процесса, она вырывает новую могилу, душевно радуясь тому, что на двоих в ней будет достаточно места.       Отдаленный шорох и неясные колыхания доносились за дверью. Тихий щелчок и преграды между комнатами больше не существует. Звуковые колебания мало тревожили светловолосую. Пелена освежения и расслабленности встала перед ней, поэтому никак не обращая внимание на вошедшего внутрь ванной комнаты человека, она продолжала стоять на месте с прикрытыми глазами. Запирая за собой, рослый парень скинул полотенце на тумбу, бесшумно подходя к кабине и пару минут любуясь девичьим телом. Эта маленькая шустрая девочка сводила его с ума. С ней он чувствовал лёгкость, безмятежность, а с приобретением новых... увлечений, их совместная жизнь становилась ярче. Парень давно замечал за собой странность в предпочтениях, но в силу воспитания не решался намекнуть пассии о своих желаниях и черных фантазиях. Тот самый день, когда она сама подошла к нему с таким предложением запомнился Даниле, кажется, на всю оставшуюся жизнь.       Встряхивая головой, он поправил отросшую челку, подходя ближе к двери и отодвигая её, создавая вокруг себя ещё больше шума. Такие раздражения не были незамечены Светланой и, разворачиваясь на источник звука, она искренне удивилась, пару секунд не сводя вопросительного взгляда с представшего перед ней парня, после отходя в угол кабины, закрывая откровенные части тела рукой. Как маленькая. Чего он там только не видел?       — Я тебя не звала, Дань. — тихо проговорила девушка, испуганно выпучив на него глаза и стараясь лишний раз не вздымать грудью. Привычный страх. Чувство стало настолько обыденным, что даже слыша неподалеку голос, отдалённо схожий с голосом её партнёра, кончики пальцев начинали холодеть, а лицо сглаживаться в одну плоскость, цвет которой можно было сравнить с побеленной стеной. Она так и не осознала, что стало причиной постоянного переживания за свою сохранность. В глубине души понимая, что этот веснушчатый паренёк просто не сможет нанести вред, граничащий с жизнью, она все равно продолжала опасаться, кажется, все это переросло в рефлекс.       — Не нуждаюсь в приглашении, — ухмыляясь, молодой человек подошёл вплотную к маленькой девушке, опуская свои руки к её бёдрам и приподнимая на уровень выше.       Выдыхая ему в шею, синеволосая чуть было не прохрипела от наслаждения но, сдерживая себя, начала нервно ёрзать в руках своего партнёра, желая выбраться из сильной хватки и, наконец, просто, по-человечески принять душ. Ненасытности рыжеволосого можно было позавидовать. Кашин мог хоть двадцать четыре на семь мучить свою Свету, лишь бы слышать истошные крики и стоны, блестящие слёзы и изгибы побитого, но от того самого притягательного в мире тела.       — Я не хочу. Отпусти. — позволяя себе быть с ним немного решительнее, девушка отчеканила эту фразу, поднимая голову и смотря прямо в его светло-голубые глаза. Краем уха слыша короткую усмешку, она практически сразу же ощутила чужие губы на своей шее. Они переминали кожу, засасывали и до жуткой боли кусали её. Сглатывая слюну, низкая покосилась на отпрянувшего от, уже окрашенного «полотна», парня, расплывающегося в довольной улыбке. Ему нравилось иметь власть. Нравилось иметь власть именно над ней. Меняя концепцию своих движений, старший коснулся своей теплой рукой до той же шеи, прижимая девушку к стенке и приподнимая так, чтобы оказаться прямо перед её глазами.       — Что же ты, солнышко, брыкаешься… — ещё более старательно сжимая горло оппонентки, он получал зрительное удовольствие, наблюдая за её мимикой, которая менялась со скоростью света от потери такого необходимого ей воздуха. — Тебя никто и не спрашивал.       Прошептав последнюю фразу в её губы, рыжеволосый свободной рукой больно сжал упругую, и такую желанную ягодицу. Накрывая чужие уста своими, он решил повременить и помучить партнёршу. Целуя более напористо, проникая своим языком в ротовую полость «соперницы», он начал проходиться по всем давно изученным местам, не обращая внимание на то, что его жертва никаким образом не проявляла инициативу. Ну, это пока что. Его рука, покоившаяся на шее переместилась к спине. Перебирая позвонки, Кашин иногда пытался обхватить косточки пальцами, больно надавливая на них и получая недовольные стоны прямо в губы. Ему нравится. Безумно нравится.       Спектр накатывающих ощущений дал знать о себе тогда, когда каменная и стоявшая на своём девушка немного размякла, смиряясь с тем, что происходит в данный момент. Включаясь в игру, она, для начала, лишь ответила на мокрый и глубокий поцелуй, перемещая верхние конечности на плечи молодого человека. Зная о том, как он любит господствовать и как ненавидит, когда синеволосая даёт себе волю, после прикосновений к эрогенным зонам и откровенным частям тела последовали движения её рук. Впиваясь ноготками в массивную спину, проходясь по ней сверху вниз, и оставляя за собой красные полоски, она улыбнулась во все тридцать два, вслушиваясь в недовольные рыки.       — Руки! — стиснув зубы процедил рыжеволосый, недовольно смотря на свою спутницу и вцепляясь обеими руками в её мягкие бёдра. Сделав это не так сильно, как вообще возможно, до ушей Кашина всё-таки дошел протяжный стон. Такой сладкий и манящий, как бальзам для его черной душонки. — Научишься справляться со своими эмоциями — все будет гладенько. А раз уж ты не осознаешь, как нужно себя вести, то будем доносить это до твоей глупой головушки по-плохому.       Облизнувшись, рыжеволосый смотрел на испуганную и предвкушающую девушку, желая её все больше и больше. Собирая яркие волосы в кулак, он немного оттянул их, оттаскивая её голову назад и следя за натянутыми чертами лица. Оставаясь в таком положении, голубоглазый резко и без предупреждения ударил свободной рукой по её ноге, приказывая обхватить свой подтянутый торс. Касаясь губами молочной кожи, он безбожно кусал её, сильно, ни капли не щадя Турбину. От шеи молодой парень спускался все ниже, к плечам и ключицам пассии, чуть ли не прокусывая своими «наточенными» зубками её тонкую, бледную кожицу. Тихие томные вздохи вылетали изо рта девчушки, а боль, доходящая до её мозга добавляла масла в огонь возбуждения. Если бы не вода, до сих пор стекавшая из лейки, парень бы давным-давно заметил степень мокрости своей подруги.       Несильно ударяя её по щеке, получая на это недовольный писк и приподнимание век, он ухмыльнулся, вдавливая её в стену все больше и больше.       — Не прячь свои глазки, малышка, — тонкие запястья, на которых наверняка будут небольшие синяки от подушечек пальцев Кашина были обхвачены его рукой, уже после подняты над головой девушки.       Садист. Каким бы заботливым и чувственным Даня не был, похотливая искорка в глазах присутствовала абсолютно всегда. Склонность к насилию, получение удовольствия от унижения и мучения других, в частности от Светы. Опускаясь к небольшой груди девушки, пока что носившей большие багровые пятна, он аккуратно коснулся языком ореолы, медленно обводя им поверхность одного полушария и создавая для неё иллюзию нежности, еще пока не приступая к расправе за непослушание. Втягивая сосок, одной рукой поглаживая не оставшуюся без внимания грудь, вслушиваясь в тихие, еле заметные стоны, молодой человек улыбался. Впуская зубы, он прикусывал, дергал, издевался над своей девочкой. Ей оставалось только поддаваться всем искушениям, даже не подозревая о том, что будет дальше.       Сильнее стягивая его ногами, она притягивала молодого человека к себе, совершенно теряя рассудок. Немного взвизгивая, она выгнулась в спине, смело вырывая ручки из крепкой хватки и припадая к рыжеволосому. Она хотела его. Всего и полностью, прямо сейчас. Уже не зная, как мириться с таким непослушанием, парень лишь через некоторое время обхватил её талию, немного пошатываясь на месте и оказываясь на недавней позиции светловолосой. А именно — прижатым к стене.       Целуя партнёра, медленно и надменно двигаясь по одному маршруту: вверх-вниз, пока ещё не отдаваясь ему и оттягивая момент, Турбина хотела прочувствовать его. Губами касаясь чужих уст, проходясь по скулам и шее, оставляя за собой хозяйские метки, она постанывала, когда ощущала широкие ладони на отдельных кусочках своего тела. Кашин знал её. Видел насквозь. И, конечно, как подобает молодому человеку и отличному партнёру по сексу, он знал все её уязвимые места, что всегда было плюсиком в его карму. Переходя к ушку, девушка несильно укусила его, слыша тихий вдох и чувствуя вздымание груди. Победно ухмыляясь, она прошептала короткую, но очень нужную для молодого человека фразу.       Неспешно отодвигаясь от тела любимого, она с огромным трепетом и нежностью заглянула в глаза напротив, читая там лишь похоть. Резкая смена позы, и сейчас Света оказывается зажатой между стеклянной стеной и разгоряченным телом рослого паренька, с кем она как-то решила связать свою жизнь. Аккуратно убирая намокшие волосы с шеи, он прикоснулся к тонкой коже, немного переминая её пальцами и устраиваясь как можно удобнее. Вторая рука покоилась на тазе девушки, давающая ей правильное направление.       Наконец оказавшись в самом удобном положении, Кашин плавно и бережно вошел внутрь, предвкушая долгожданное удовлетворение. В ответ на его действия последовал протяжный и тихий стон. Их общий ритм был таким медленным, как могло показаться, даже неумелым. Но не тут-то было. Вы ещё не знаете его и то, как он может. Не сбавляя позиций, рыжеволосый продолжал двигаться в данном направлении, сгибаясь над телом любимой девушки и языком проходясь по ее позвонкам. Лёгкие поцелуи, нежность и осторожность — самые лучшие слова для описания происходящего. Чуть закусывая кожицу отставал, свысока глядя на плоды своего творения, не забывая и о ней.       Очень непривычно. Очень необычно. Но совсем не так, как хотелось. Держа в голове вопрос о причинах такого «отношения» к себе, светловолосая ладошками упиралась в, уже запотевшие створки душевой кабины, довольствуясь тем, что она по крайней мере имеет. Похождения продолжались и сейчас, придерживая подругу за талию, Данила ощутил чужую ладонь поверх своей. Недовольно поднимая глаза, он заметил, как искажается лицо его оппонентки. Серьезная гримаса переменилась на наслаждение, на лбу появилась лёгкая испарина, а маленькая ручка все тянула ближе к себе, не выдерживая такого темпа.       — Сучка… — улыбнулся молодой человек, приостанавливаясь и убирая конечность Светы на прежнее место. Кончиком пальцев пробегаясь по изгибам её тела, доходит до ягодиц. Секунда. Звук глухого шлепка разнёсся по маленькой комнатушке и разбился о стены, громкий крик был приглушен звуком стекающей воды. Куда она вообще девается? Кажется, если бы кто-то по счастливой случайности закрыл водопровод, кабинка бы до краев наполнилась водой. Повторный шлепок. Тепло расплывается по телу, а мандраж и возбуждение заставляет её ноги подкашиваться. Ожидаемое и любимое чувство, девушка будто хотела поделиться со всем миром тем, насколько сильно ей приятно. Удары продолжались, а её пятая точка давно залилась красной краской. Без подступлений к тому, зачем, собственно, они и собрались, Турбина могла с уверенностью сказать, что этого ей будет достаточно. Но...       Взгромоздившись над немного трясущимся тельцем, голубоглазый затяжно поцеловал её в шею, зарождая там самое лёгкое и нежное пятнышко. Не желая сдерживаться, он выпрямился, беря её талию в широкие ладони. Резко проникая в место разгара разных специфичных чувств, он попал в то самое «яблочко», ощущая выгибание в спине и приятное сжатие внутри. Её организм отторгал подобные издевательства. Ха, интересно, кто его вообще спрашивал. Настраивая темп, парень с каждым новым толчком все больше ускорялся, буквально вписываясь в девушку и добивая ее каждым новым ударом. Сердце билось с бешеной скоростью, а сама Света просто не могла найти себе места.       Ни один живущий на этой планете никогда не сможет разделить с ней это мучительное удовлетворение. Да, именно так. Как бы жёстко он не брал её, с каждым разом всё сильнее насаживая на себя, синеволосая преданно стонала и извивалась подобно змейке под его телом. Громко, ничего не стесняясь, приговаривала его имя, мычала.       Мужественный хрип вперемешку со срывающими голос полустонами создавали идеальную идиллию. Движения продолжались, и оба уже точно понимали, к чему это все ведёт. Последние рывки, по отработанной схеме, всегда получаются самыми глубокими и чувственными. Резкий рывок. Остановка. Парень ощутил полную разрядку. Аккуратно покидая тело любимой, он облокотился о стенку, громко и довольно выдыхая. Полный радости Данила глянул на такую же изнуренную, но до безумия ублаженную пассию. Обессиленно подходя к ней, он коснулся своим лбом её, наклоняясь влево и аккуратно целуя в висок. Коротко улыбаясь, она подняла голову, укладывая свои руки на его плечи и притягивая за поцелуем.       Поддаваясь пассии, он поддался вперёд, целуя её так, как не делал это ни разу в жизни. Разве что тогда, когда впервые прикоснулся к её пухлым губам. Подумать только, сколько всего они прошли вместе, крепко держась за руку. Огромное количество неприятных ситуаций, попыток рассорить их приравнивались к нулю. Пока они любят друг друга, они готовы пойти на всё. Все целящиеся пули пролетят мимо, а мысли о любви к чужим солдатам будут вызывать лишь громкий смех.       — Идём. — добро улыбнувшись, молодой человек отодвинул створку, выходя из душевой кабины и зазывая за собой подругу сердца. Беря с сушилки широкое полотенце, он обвернул стоящую напротив в рулончик, поворачивая к зеркалу и обнимая её со спины.