Хайкью. Путь навстречу.

      Хината лежал на кровати, пытаясь уснуть, но сон совершенно к нему не шел. Проигрыш Аоба Джосай, блокировка их быстрой атаки как на играх, так и в тренировочном лагере вылились в то, что получилось. А получилось, что он для себя решил научиться сражаться в воздухе с открытыми глазами и в итоге подрался с Кагеямой, и их разнял Танака-сан ударом в челюсть. Собственно, из-за ноющей челюсти он не мог заснуть и его единственным выходом было думать, думать и еще раз думать, чтобы в какой-то момент просто отключиться.       Хината, каким бы глупым не казался, никогда не обманывался насчет своей игры. И прекрасно знал, что ему еще работать и работать над своими техниками. Но вот услышать от Кагеямы, что желания Шоё не нужно для их быстрой атаки было обидно. А еще было обидно, что, похоже, так же считали и остальные члены команды, как, собственно, и тренер. И проигрыш Аоба Джосай меркнет по сравнению с тем, что он чувствует сейчас. Тренироваться, как он тренировался до этого, уже не получится, так как прекрасно понимает, что дальше так играть — не выход. Он хочет играть с открытыми глазами, он хочет видеть площадку противника, их лица и их движения. Но без поддержки остальных новые тренировки ему не светят.       Но втройне было обидно, что завтра двадцать первое июня — его День Рождения, — а он поссорился с Кагеямой, получил удар в челюсть, а видеть кого-либо ему не хочется. Дни Рождения он и так не особо любил. Несколько лет назад, за день до его Дня Рождения, их бросил отец. Из-за чего пару лет он вообще просил маму даже не заикаться про подарки и праздники в этот день. Но время шло, боль утихала, оставалась только обида. В этом году свое шестнадцатилетие он будет отмечать только дома с сестрой и мамой. Поэтому он ничего не планировал и никому не проболтался о том, какой завтра день. И хотя, его анкета, естественно, есть в клубе, вряд ли кто-то туда заглядывал в последнее время, в связи с играми в отборочных и тренировочными матчами в летнем лагере. Когда на часах стукнуло двенадцать часов и ночь шагнула в новый день, Хината как и всегда последние несколько лет, загадал желание, чтобы в этот День Рождения случилось что-то хорошее и особенное. Чтобы он его запомнил надолго, и, возможно, оно положило бы начало каким-то положительным изменениям в его жизни.       Еще немного подумав о том, как теперь стоит тренироваться, что предпринять, он все же заснул, но практически всю ночь ворочался и периодически просыпался.       Утро не принесло ожидаемого облегчения, боль лишь слегка притупилась, а из-за почти бессонной ночи Хината чувствовал себя очень разбитым.       «С Днем Рождения, блин. Видимо, не будет особенного дня. Все тело болит» — подумал про себя Хината и, встав с кровати, поплелся в душ приводить себя в порядок. После душа он все еще пребывал в разбитом состоянии. Но на данный момент его уже не так беспокоила ссора с Кагеямой или ноющая боль в щеке, скорее встреча с мамой за завтраком. Он прекрасно понимал, что от разговора с ней ему не уйти. Вчера она ничего не спрашивала о том, почему ее сын пришел в ссадинах и с синяком на щеке. Просто все обработала и отправила спать. Сегодня же Шоё ожидал допрос. Тяжело вздохнув, ему ничего не оставалось, кроме как спуститься к завтраку.        Хината особо ничего от нее никогда не скрывал. Так что о том, что они проиграли и их странную быструю блокировали в летнем лагере, она прекрасно знает. А еще она прекрасно знает характер своего сына и знает, что если ему что-то не нравится, то он говорит об этом прямо в лицо. Но все равно, когда она вчера увидела его с синяками и ссадинами, первым ее порывом было запретить ходить в волейбольный клуб. Но, зная любовь своего сына к этому виду спорта, не могла его расстроить. Тем более она прекрасно знала, что Шоё просто так в драки не ввязывается, а значит была особая причина, чтобы отстоять свое мнение.       Поэтому мама не удивилась, что ее сын пришел на завтрак в разбитом состоянии и совершенно без аппетита. Об этом говорило то, что он не накинулся на еду как обычно, а взял только тост и начал медленно его жевать.       — Шоё, дорогой, как себя чувствуешь? — спросила мама, садясь напротив сына.       — Нормально, — буркнул Хината и продолжил жевать свой тост. На что мама только закатила глаза.       — Чем планируешь сегодня заняться? Тренировки?       — Честно говоря, не знаю. Кажется, нет. Не помню, чтобы Даичи-сан что-то говорил сегодня о тренировках. Даже если бы была, то сегодня я не хочу на нее идти.       — О, Боже! Кто ты и что ты сделал с моим сыном? — он протянула руку к его лицу и начала тянуть за щеку, как будто пытаясь снять с него воображаемую маску. — Мой сын никогда бы не сказал, что не хочет идти на тренировку.       На это Хината лишь тяжело вздохнул, но уже немного улыбнулся. Мама всегда могла поднять ему настроение.       — Все когда-нибудь бывает в первый раз, — философски заметил Шоё.        — Не хочешь рассказать, почему вчера с тренировки ты пришел в том виде, в котором пришел. Ну, ты знаешь, что я имею в виду.        — Я же сказал еще вчера, что поссорился с Кагеямой.        — Я не это имела в виду. Я имела в виду причину, по которой вы подрались.        — Не сошлись во мнении.        — Ага, — кивнула мама. — То есть, ну я на всякий случай уточню, вы сегодня не будете тренироваться с Кагеямой, как вы это делали, когда у вас не было тренировок, — она поняла в какое русло нужно вести разговор, чтобы вывести Шоё на какие-либо эмоции и нормальный диалог, а не только слушать непонятное бурчание.        — Я думаю, мы вообще в ближайшее время не будем тренироваться.        — Послушай, иногда между друзьями бывают ссоры… — начала было мама, но ее быстро оборвал Хината.        — Мы не друзья, — резко бросил Шоё и даже слегка поднялся со стула.       — А кто тогда?       — Соперники. Он мой соперник, которого я должен обойти или обыграть. Да все что угодно сделать, я просто должен стать лучше, чем он.       — И поэтому, вместо того, чтобы взять себя в руки, ты впадаешь в уныние и мучаешь этот несчастный тост уже двадцать минут?       Шоё тут же покраснел и отвернулся. Он не хотел говорить маме, что дело было не только в ссоре с Кагеямой, но и в том, что команда была частично на стороне связующего. Хотя после проигрыша и двух дней в тренировочном лагере стало понятно, что расти и развиваться нужно не только Хинате, но каждому отдельному игроку команды.       — Ясно, значит дело не только в ссоре, — увидев удивленный взгляд своего сына на это заявление, она рассмеялась, а затем продолжила. — Просто я хорошо тебя знаю. А также знаю, что простая ссора на тебя так не повлияла бы. Даже если тебе сказали что-то обидное, ты стараешься от этого быстро абстрагироваться и забыть. Но я прекрасно знаю, как никто другой, сколько ты тренируешься. Сколько сил ты вкладываешь в свои тренировки. Знаю, как тебе тяжело со своими навыками тренироваться с остальными и отстаивать свой волейбол. Поэтому не позволяй никому переубедить тебя в том, что ты не прав.        — Спасибо, мама, — и Хината в первый раз за утро улыбнулся своей искренней улыбкой. — Ты лучшая!        — Это ты у меня лучший! И, кстати, с Днем Рождения, дорогой! — она протянула руку и потрепала его по голове. А потом убрала ее и серьезно заговорила. — Тебе нужно погулять. Просто так, без волейбола. Проветрить голову. У меня сегодня дела в городе. Так что можешь поехать со мной. А вечером, раз уж ты решил в этом году не отмечать его, то хотя бы я приготовлю праздничный ужин. Только сначала Нацу отведем к няне, я уже договорилась. Можешь кого-нибудь с собой взять, из клуба, например.        — Нет, если взять кого-то из клуба, то начнутся расспросы из-за чего мы Кагеямой поссорились, а мне неохота это обсуждать. Да, если честно, хочется одному погулять. Будет время подумать обо всем произошедшем, чтобы никто из знакомых не отвлекал, ну и не пытался навязать свое мнение. Я думаю, что сейчас все члены команды пребывают в таком же состоянии. Всем нужно немного побыть наедине и подумать.       — Хорошо. Тогда мы сейчас собираемся, а потом едем в город, там я тебя оставлю, а потом часов в пять встретимся. Договорились? — Хината кивнул. — Кстати, ты так и не сказал мне, что ты хочешь на День Рождения.        — Мне нужны новые кроссовки. Мои уже начали рваться, — начал Хината.        — Ну, это скучно, на кроссовки я бы тебе и так денег дала. Так что опять что-то надо будет придумывать.       — Тогда две пары! — тут же сказал Хината. Он не очень хотел, чтобы мама что-то придумывала. Ему ничего толком не хотелось. Но кроссовки нужны всегда.       — Хорошо, — вздохнула мама. — Две пары. Давай завтракай нормально, а то увлечешься походом по магазинам и забудешь поесть.        И Хината набросился на тосты, намазывая их джемом и запивая все это чаем.        — Жалко, что ты ни с кем не встречаешься, мог бы отвлечься и сходить на свидание с кем-нибудь, — как бы невзначай сказала мама.        — Чего? Свидание? — Хината аж чаем поперхнулся. Он никогда об этом не задумывался, а даже если и задумывался, то времени на это совершенно не было.        — Ну да, свидание, с какой-нибудь девушкой, — и, немного помолчав, добавила. — Ну, или с парнем, на крайний случай…— Хината тут же опять подавился чаем и вдобавок ко всему разлил часть на стол.        — Мама!!! — начал Хината и, не зная, что дальше сказать, замолчал, заливаясь краской.        — Ну, а что, — искренне удивилась мама, — На любые свидания полезно ходить. А с учетом того, что последние три с половиной года у тебя свидания только с волейболом, я была бы рада, если бы у тебя даже парень был, — она посмотрела на сына, тот сидел как помидор красный, от чего она рассмеялась — И, кстати, я не шучу. Кто угодно, парень или девушка. Я не буду возражать. Давай доедай и собирайся.        Быстро позавтракав, Хината также быстро собрался. Они вместе с мамой отвезли Нацу к няне и поехали на машине в город. Там они разошлись: мама по делам, а Шоё сразу пошел в магазин за кроссовками.       «Лучше сначала сделать то, зачем я приехал, а потом можно будет погулять в парке или посидеть в кафе, или в кино сходить. В общем, там определюсь.» Сам себе кивнув, он направился в магазин, в котором всегда покупал спортивную одежду.       В принципе, он всегда покупал одну и ту же модель кроссовок. В них было удобно бегать, а главное прыгать. Можно было бы попробовать купить какие-то другие, но в свое время он перемерил множество кроссовок: в каких-то было неудобно прыгать, в каких-то было неудобно бегать, в каких-то не удобно было резко стартовать на бег. А раз что-то одно было неудобно делать, это могло сказаться на тренировках и самой игре. Немного посмотрев другие модели, он все же подошел к тем, которые всегда покупал, и уже взял свой размер, как неожиданно у него за спиной раздался голос:        — Я бы посоветовал тебе немного другую модель…