Pillar of Truth

      В кипящем над волшебным огнём котелке плавали мелко порезанные травы и соцветия. Котелок был, на самом деле, крохотным, едва ли размером с пивную кружку — Ирэн удачно выторговала целую партию таких посудин на базаре. Но Айт, естественно, не преминул возможностью пошутить, что в его каюте колдует над котлом настоящая ведьма из сказок: «не хватает только горба и носа с бородавками». Они оба были согласны, что подобные атрибуты совершенно не нужны Ирэн.       Она не хотела рассказывать ему о том, над чем работала. В конце концов, у него до сих пор было в достатке секретов, коими бравый капитан не спешил делиться, а что насчёт неё? У Ирэн из личного тут было только её колдовство, в тонкости которого она планировала посвятить разве что своё дитя (если она вообще когда-нибудь родит, в чем ведьма с каждым днём всё больше сомневалась). Айтварас, как бы не прикрывался безразличием, всё же завидовал её Дару и желал себе подобного, с пиратской легкостью отмахиваясь ото всех последствий и опасностей колдовства. Ирэн и впрямь хотела бы иметь такую легкость в мыслях, однако жизнь давно пинками научила её думать на два шага вперёд.       Впрочем, то, чем ведьма занималась сейчас, заставляло её усомниться в собственном здравом уме. Нет, изобретать зелья и лекарства ей было, конечно, не впервой: Ирэн училась ведовству самостоятельно, потому и выдумывать заклятия приходилось самой. Однако совершенно бредовой была идея опробовать новинку сразу на капитане.       Никогда до этого Ирэн так не рисковала — в конце концов, Айт ей нужен был целым и невредимым. Более того, обычно она создавала зелья по необходимости, почти все они были для лечения или ухода, как та мазь, которую ведьма втирала в свои длинные волосы (несведущие только диву давались, как она сохраняет такую гриву ухоженной, ведьма как есть). В общем, большее, что Ирэн могла себе позволить раньше — это опробовать изобретение на себе или страждущем пациенте. Айт вряд ли согласился бы стать подопытной крысой, а опробовать на нем что-то втихаря было… чревато. Не хотелось признаваться даже себе, но своего капитана Ирэн все же побаивалась.       Тем не менее, любопытство всегда было в ней сильнее страха — иначе бы она не находилась сейчас в капитанской каюте «Драконьего крыла» исключительно по собственной воле. А «драконы», как известно, не прятались от опасности, но смеялись ей в лицо. В одном Ирэн была уверена — ни её зелье, ни, тем более, её Айт никогда не причинят ей вреда. Такого просто не может быть. ____       С утра пораньше капитан был не в лучшем расположении духа: ночью ему плохо спалось, и теперь голова гудела при каждом слове, заставляя Айта морщиться. Едва заметив это, Ирэн подскочила за своими банками и склянками, чтобы сделать целебный отвар. Айт сидел на краю кровати и наблюдал за ее спешными приготовлениями, растирая пальцами пульсирующие виски. Ведьма скоро зашептала что-то невнятное над кружкой, капнула в воду неизвестную жидкость из склянки и вручила пойло капитану; тот вновь сморщился и выпил все до капли без раздумий. С минуту ничего не происходило, как вдруг, наконец, его обветренное лицо расслабилось, разгладилась морщина промеж бровей, и облегчённая улыбка смягчила его черты. — Тебе полегчало? — Ещё тревожным голосом спросила ведьма, в жесте неосознанной заботы убирая его волосы со лба. Айт перехватил ее руку, улыбнулся ей исподлобья. — Моя ведьма, — из его уст это прозвучало так, что у Ирэн затряслись поджилки. — Мне сейчас так легко, что я мог бы взять на абордаж целую флотилию. Или одну единственную ведьму, — с этими словами он схватил её за талию и притянул к себе. Ведьма уперлась руками в его грудь, держа дистанцию. — Ты ведь только что стонал от боли? — А ты меня спасла, и теперь я хочу, чтобы ты стонала от удовольствия, — он зарылся носом в ее рубашку где-то на животе, повёл наверх, по солнечному сплетению, и начал целовать ее грудь сквозь грубую ткань рубашки. — А тебе… разве не нужно… ну… заняться своими делами… капитанскими? — Как Ирэн ни старалась, но выговаривать длинные фразы становилось всё труднее с распаляющим её пиратом. Он отвлёкся от её груди и посмотрел ей прямо в глаза. — К дьяволу дела, хочу тебя трахнуть. Хочу, чтобы тебе было хорошо, и чтобы все на этом корабле слышали, как ты кричишь мое имя, и чтобы ты не могла ходить потом ещё неделю и лежала прямо здесь голая, вот чего я хочу.       Пока Ирэн смотрела на него ошалевшими глазами, Айт решил воплощать свои мечты в жизнь и уже занялся шнуровкой её рубашки; девушка смотрела на его макушку и думала о том, когда до него дойдёт смысл сказанного. Вот это в его голове было всё время? Это она должна была услышать? Не то чтобы его желание так уж сильно её удивило, но то, как он это ей заявил… да уж, тут не осталось и намёка на обычную его красноречивость.       Лишь когда ее рубашка была уже спущена с плеч, капитан заметил, что предмет его желаний стоит замерев и никак не реагирует. Тогда он наконец остановился и задумался; секунду спустя он снова встретился взглядом с ведьмой, виноватый и совершенно сбитый с толку. — Блядский рот, я что, серьёзно такое вслух ляпнул? — Ну, это было очень… по-пиратски, — Ирэн хотелось сказать «по-мужски», и это был вовсе не комплимент. Она прикрыла наготу своей рубашкой и начала шнуровать вырез. — Извини, — Айт ослабил хватку, и она выскользнула из его жадных объятий. — За правду не извиняются. — Это за грубость. Не знаю, что на меня нашло.       Хмурясь в своих сомнениях, Айтварас резко поднялся с кровати, пошёл к столу, сдернул с кресла оставленный камзол и надел его второпях. Поверх он повесил пояс с мечом и револьверами, дернулся было к ведьме, чтобы что-то сделать, но не решился и смылся из каюты по своим капитанским делам. Ирэн проследила за тем, как хлопнула тяжелая дверь за спиной пирата, и поймала себя на мысли бежать за ним сломя голову, лишь бы сдаться с повинной. Ее зелье наверняка сработало, и теперь одни боги знают, когда закончится его действие. Она вроде старалась сделать совсем малую дозу для пробы, но сколько Айт успеет наговорить за это время? Может, стоит запереть его в каюте на весь день? Или шарахнуть чем потяжелее, чтобы отключился на несколько часов… Хотя нет, такой вариант исключён, конечно же — ни Айт, ни Шен, ни кто-либо другой не позволит ей вырубить капитана. Был ещё вариант пойти с поличным, самый страшный из всех. Ирэн малодушно трусила и ещё хотела узнать, к чему же всё-таки приведёт Айтвараса вынужденная честность. Она готова была драить палубу и чистить нижние ярусы трюма ради этого.       Однако сейчас ей стоило заняться своими прямыми обязанностями: Ирэн взяла сумку со всем необходимым и пошла на обход экипажа. Для неё каждый день в море находилось изрядно работы.       Первый же пациент обнаружился на верхней палубе. Мужчину едва не пришибло рангоутом при неудачном закреплении, и теперь он матерился сквозь зубы, баюкая повреждённую руку. Тем не менее, когда юная лекарка приказала ему снять рубаху для осмотра, пират расплылся в ухмылке. — Стоило пострадать, чтобы леди Ирэн попросила меня раздеться, — хохотнул он. — Раз ты такой довольный, стоило ли так скулить? — Ирэн прощупала пальцами синеющий ушиб, вызвав у пирата вскрик боли. — Ааааа-а-ай-сссучий-рангоут-как-же-больно! Зачем ты меня мучишь, маленькая леди? — Я не леди, а у тебя трещина в кости. К твоему счастью, мазь ещё не закончилась, — последние слова она пробормотала себе под нос, роясь среди пузырьков и порошков внутри старой сумки. Выудив оттуда нужную мазь, лекарка принялась щедро втирать её на всю область ушиба и приговаривать заклинание на снятие боли. На неё изумленно таращились новенькие матросы, не привыкшие ещё к колдовству, а пациент смотрел завороженно, точно ангела наяву увидал. Ей не было дела до чужих взглядов — ведьма за свою короткую жизнь уже попривыкла. — До завтра боль должна уняться полностью, а кость срастись — пока не срастется, все равно болеть не перестанет. Сегодня никаких тяжелых работ, ты понял? И с утра пораньше ко мне на осмотр. — С этими словами она поднялась, чтобы уйти, но была остановлена другой, здоровой рукой. — Что ещё? — И как мне отблагодарить леди за ее помощь? — Обворожительно, как ему показалось, улыбнулся пират, а Ирэн ощутила острое дежавю. Она было шлепнула его по руке, заставляя отпустить свой рукав, когда над их головами раздался очень недовольный голос. — Мистер Хоббс, — пират тут же подскочил перед своим капитаном, — если ты ещё хоть раз позволишь себе тронуть её руками, то Ирэн больше нечего будет лечить. Это ясно? — Предельно, капитан, — Хоббс нервно кивнул. Ирэн наконец повернулась и увидела Айта в двух шагах от себя. — Айтварас, тебе не нужно… — А тебе нужно знать, когда стоит говорить, а когда молчать. Так что заткнись и займись уже делом, будь добра.       Все кругом, тайком или явно наблюдавшие эту сцену, потеряли дар речи. Их капитан, вне всяких сомнений, был самым умелым и грозным по части сражений, да и с командой обращался без лишних церемоний, но грубить своей женщине? Такого Жалтис не позволял ни себе, ни уж тем более другим. С него все перевели взгляд на Ирэн — она стояла спокойно, только сжатые кулаки выдавали ее злость. — Как прикажете, капитан. — С этими словами она развернулась и пошла прочь по своим делам. Ей было уже плевать, что там этот болван наговорит всем остальным в приступе искренности, Ирэн от него уже всё услышала. Она отлично знала, что ни при каких обстоятельствах нельзя подрывать авторитет капитана перед его людьми, и прекрасно понимала, что зелье правды подсунула ему сама. В голове она даже начала перечислять ингредиенты, вспоминая, не бросила ли в отвар корешок болиголова по ошибке. Да ну, полоумная она, что ли, случайно порчу навести? Может, просто характер у её пирата на самом деле всегда был ублюдским, а теперь вылез наружу вместе с правдой. Хотя в это хотелось верить меньше всего. ____       Они встретились снова уже после того, как квартирмейстер скомандовал отбой; зайдя в каюту, Ирэн застала там Айта за бутылкой рома. Он салютовал ей чашкой и выпил залпом, шумно опустил чашку на стол. Капитан выглядел разбитым и, на самом деле, так редко пил, что остывшей за день ведьме стало его по-настоящему жалко. — Плохой день? — Осторожно спросила она, убирая сумку на место. Айт издал невесёлый смешок. — Ну, давай поглядим, — он взглядом предложил девушке присоединиться к нему, и она села на стул напротив. — С утра я проснулся от боли, будто в моей голове проходил военный парад, — он потянулся ко второй чашке, чтобы наполнить ее ромом, — потом я дважды обидел тебя, обращаясь как с портовой шлюхой, — он поднял глаза, выдерживая взгляд Ирэн, и протянул ей чашку. Она молча приняла. Айт кивнул ей и выпил ещё. — После этого я сказал Гелосу о том, что над его дерьмовыми шутками могут смеяться только те же шлюхи, и то если им приплатить; затем Мистер Чедвик, наш канонир, после доклада о трёх неисправных пушках узнал о том, что с ним станет в случае их неисправности к завтрашнему вечеру. Уверен, такие обещания не забываются, — хмыкнул Айт, даже не глядя на Ирэн. Она не улыбалась. — А потом мы поспорили с Шеном о том, как лучше проложить дальнейший курс, и я сказал ему такое, за что сам бы себе врезал сейчас. — Что ты ему сказал? — Негромко спросила Ирэн, боясь услышать ответ. — Не все ли равно сейчас? Это касается нашего с ним прошлого, но Шен, в отличие от меня, знает, когда нужно заткнуться. До сих пор удивляюсь, как ему хватило терпения не выбить мне пару зубов, — Айт удивленно поднял брови, водя пальцем по медному ободу кружки. — Беззубым ты бы пользовался куда меньшей популярностью у женщин, — заметила ведьма со слабой улыбкой. Капитана разобрало на смех. — Так вот что тебя во мне привлекает? Мои зубы? — Для пирата они в отличном состоянии, — отозвалась она. — И за это, я думаю, стоит благодарить тебя. Ты вообще, сколько со мной остаёшься, всегда меня то лечишь, то спасаешь, то терпишь. Ты что, святая?       После этих слов в каюте воцарилась тишина. Айт тёр рукой подбородок, задумчиво глядя куда-то в столешницу. Ирэн перевела взгляд с него на горящие свечи, сделала глубокий вдох и произнесла: — Завтра утром я пойду к Шену, Гелосу и Чедвику и скажу, что по случайности подмешала тебе в лекарство болиголов и навела на тебя порчу. Я извинюсь перед ними, и всё будет нормально. Так что прекращай надираться и ложись уже спать. — Зачем тебе это делать? Я не нашкодивший пацан, а ты мне не ма… — Потому что это правда.       Айтварас посмотрел на неё непонимающе. — Ты навела на меня порчу? Серьезно? — В его голосе звучал недоверчивый смех. — Порчу? Что за глупости. Я дала тебе настойку календулы и имбиря от головной боли и добавила в неё пять капель зелья правды, которое изобрела на днях. Как вижу, оно работает, вот только не знаю: то ли я с аконитом переборщила, то ли ты просто на самом деле такой… неприветливый. — Неприветливый? — Медленно повторил Айтварас, поднимаясь со своего места. Когда он начал обходить стол, Ирэн напряглась и рефлекторно нащупала нож на бедре. — Я капитан ебаного пиратского корабля, Ирэн. Я убиваю людей уже много лет, если они переходят мне дорогу. И ты говоришь мне, что испытывала на мне свои чёртовы зелья? — Раньше ты не жаловался на эти чёртовы зелья, когда ими я спасала жизни всех на этом ебаном корабле, — в тон ему отозвалась ведьма, стараясь не выдать свой страх. Айт облокотился о стол рядом с ней, походя замечая замершую на рукояти ножа ладонь. — Ты боишься меня, Ирэн? — Тебя все здесь боятся, ведь ты капитан. — Тогда зачем ты это сделала? — Мне было интересно, насколько сильно ты изменишься, если заставить тебя хоть на один день говорить одну только правду.       Он склонился к ней ближе, лицо застыло без намёка на эмоции; Ирэн проглотила ком в горле куда более шумно, чем хотелось бы. — Я хочу ударить тебя сейчас, но я никогда этого не сделаю, и знаешь почему? Потому что я уважаю тебя. Потому что ты дорога мне. Потому что я не хочу, чтобы ты меня оставила. Но ты не доверяешь мне, и поэтому напоила меня зельем правды, как заложника на допросе, и поэтому же прямо сейчас готова выхватить нож. Вот она, правда. — Все, что я сделала, — женский голос всё-таки надломился и задрожал, — это на один лишь день заставила тебя говорить правду. Я ни разу не спросила у тебя ничего, о чем ты не захотел бы рассказать, не выпытывала у тебя никаких секретов и не позорила тебя перед твоей командой. Я не отвечаю за мысли в твоей голове и прошу у тебя прощения за то, что заставила их озвучивать. Я никогда больше так не поступлю.       Она отодвинула свой стул, поднимаясь и разворачиваясь на выход. Айт задержал ее за руку; ведьма опустила голову, из-за чего нельзя было увидеть ее глаза. — Куда ты? — Попрошу найти для меня свободный гамак. Вряд ли капитан доверяет мне настолько, чтобы позволить спать в одной постели. — Я доверяю тебе ровно настолько, что позволил бы провести с закрытыми глазами по рее.       Ирэн медленно подняла голову, стараясь сморгнуть слезы с ресниц, шумно втянула носом воздух, поджала губы, пытаясь справиться с эмоциями. Айт на неё смотрел. Смотрел, не отводя взгляда: брови чуть сведены, глаза темные, спокойные, терпеливые. А после отпустил её руку, чтобы обнять за спину и позволить уткнуться в плечо. Спрятав лицо в грубой ткани камзола, Ирэн не смогла уже сдерживать всхлипы. — Прости меня, — проплакала она куда-то между плечом и грудью. Его рука легла ей на затылок, погладила с заботой отца, которого Ирэн давно позабыла. — И ты меня, — Айт закрыл глаза, прижимаясь губами к её затылку. Меньше всего ему хотелось сейчас, чтобы она и впрямь испугалась его и сбежала на нижние ярусы. Он слишком долго добивался её доверия и слишком многим был ей обязан, чтобы разрушить это своим паршивым характером. Конечно, этот же характер и делал его пиратом, и Ирэн принимала его таким, но любить всё это дерьмо была не обязана. Неужели он до того пугал свою ведьму, что она готова была защищаться с ножом, как от пьяницы в подворотне? — Тшшш, — Айт отстранил ее от себя, глядя прямо в заплаканные глаза; Ирэн постаралась скорее стереть следы собственной слабости, но он остановил её руки. — Послушай. Я никогда тебе не наврежу. Я могу соврать тебе, могу хранить от тебя тайны, могу с тобой не соглашаться, но я никогда не причиню тебе вред. За тебя я готов убивать, ради тебя я готов убивать, но ты под моей защитой, и будь я проклят до конца своих дней, если позволю кому-то плохо с тобой обращаться.       Вместо ответа она подарила ему долгий взгляд и жадно поцеловала, не оставляя возможности отказать. Ее поцелуи, ещё соленые от слез, сопровождались ладонями, начавшими стаскивать с капитана верхние слои одежды. Айт нехотя отстранил её лицо. — Ты что, пытаешься загладить вину сексом? Это лишнее. — Что? — Ведьма фыркнула и улыбнулась. — Вот ещё, не дождёшься. Ты просто начал мне рассказывать, как ты всех убьёшь ради меня, а я и не знала, что это так возбуждает. Может, ты заразил меня своей кровожадностью? — Ведьма, — со смешком он подхватил ее под бёдра и развернулся вокруг своей оси, усаживая девушку на стол. Она похлопала его по груди и состроила хитрющее лицо. — Как ты там говорил мне сегодня утром? «Хочу, чтобы тебе было хорошо», — Айт прервал её поцелуем, но ведьму было не остановить, — «чтобы все на корабле слышали, как.» — укушенная губа, — «. ты кричишь моё имя…» — не отрываясь от её губ, Айт начал разбираться с её поясом. Когда он высвободил полы рубашки и потянул наверх, Ирэн ему помогала. — Надеюсь, за эту неделю никто на моем корабле не помрёт, потому что выйти к ним ты вряд ли сможешь, — рубашка упала куда-то за спину Айта, а его губы впились в её шею, заставляя ведьму подать голос. — Личные визиты тоже запрещены, естественно, — губы спустились ниже, — иначе мне придётся перерезать глотку каждому, кто увидит тебя голой, а мы ведь этого не хотим?       Ирэн потянула его за волосы, вынуждая поднять голову и встретиться с ней лицом к лицу. — Заткнись и займись уже делом, будь добр, — вновь передразнила она его, и капитан рассмеялся ей в губы. Её чертова выходка всё равно вышла ей на руку, вот ведь… пиратка.