«Смешно. Я почти поверил» — гласило сообщение, а брови Чона почти встретились на переносице.
Писать «Хён, это действительно я» не было никакого смысла, поэтому брюнет в этот раз решил отослать ему видео, в котором помахал ручкой и застенчиво произнёс, что это действительно он, попросив всё же, чтобы старший ему позвонил. Прождав ещё час, Чонгук с волнением взглянул на время, а затем в окно, наблюдая за домом через дорогу. Серьёзно, с такой позиции он мог показаться маньяком, дайте только в руки бинокль. Терпение подходило к концу с каждой секундой, поэтому достав из кармана домашних штанов телефон, он всё же набрал Паку сообщение:«Хён?»
Долго с ответом ждать не пришлось.«Чонгук?»
Младший соврёт, если не скажет, что в эту же секунду в его голове пронеслась мысль о том, что Чимин забыл или передумал. Медленно вдохнув и выдохнув, брюнет написал:«Наше свидание…оно в силе?»
Ладошки от чего-то вспотели, а сердце вырывалось из груди. Он почувствовал себя тем же девятнадцатилетним макнэ, который написывал сообщения Паку ото всех в стороне.«Конечно» — приходит через некоторое время и Чонгук выдыхает с облегчением, расползаясь по дивану в гостиной.
«Только я до пяти на работе» «Добираться довольно долго на автобусе»
Чонгук облизывает губы и не подумав пишет:«Я заберу тебя»
«Что?» — приходит моментально.
«Я заберу тебя с работы. Скинь мне адрес»
Позже Чимин что-то очень долго пишет, и Чон уже думает, как будет убеждать его, чтобы всё-таки забрать, но Пак больше ничего не отвечает, лишь прислав адрес средней школы. Чонгук ликует, а затем начинает трястись как осиновый лист, ведь это первое свидание за…шесть лет? До события остается меньше двух часов, а он до сих пор не подумал на чём собирается забирать хёна и во что будет одет. Чон паникует, но первым делом направляется в душ, чтобы хорошенько обмыться во всех имеющихся смыслах, ведь он не знает (но надеется) чем этот вечер может закончиться. К четырём часам, он хватается за фен и на скорую руку хоть как-то делает укладку волос, разделяя чёлку на две стороны. Благо в Новом Орлеане имеется прокат машин, а еще имеется прокат байков и Чонгука буквально ломит от мысли, что он может посадить хёна сзади, а тот будет обнимать его за талию, уткнувшись щекой в спину. Он выбирает байк. И возможно потом немного пожалеет, ведь обещали дождь, но Чонгук очень сильно надеется, что сегодня вселенная будет на его стороне. Парень натягивает чёрные драные джинсы, а затем белую футболку, накидывая сверху кожаную куртку, которую успел заказать ещё два дня назад. На скорую руку он гуглит какие-нибудь ресторанчики или что-то в этом роде, где сможет покормить Чимина, но потом соображает, что в таком виде и на байке он точно не сунется в приличный ресторан. Может устроить что-то вроде пикника? Чон взвывает, глядя в потолок, а затем оборачивается к окну, как только слышит звук мотора. Засунув телефон в карман джинс и взяв со стола ключи, брюнет направляется к двери, выйдя наружу и закрыв её. Довольно симпатичный парень стоит у байка, возможно, всё еще учащийся старшей школы и протягивает Чонгуку ключи. — Чон Чонгук? — спрашивает он, достав из рюкзака электронный планшет. — Да, — тут же отвечает младший, останавливаясь рядом и рассматривая байк. — Распишитесь, — парень протягивает ему ручку и планшет. Чон на скорую руку расписывается и забирает ключи. Доставщик отсалютовав, отправляется пешком вдоль улицы, и брюнет задумывается над тем, как долго ему придётся пилить обратно на работу. Его радует тот факт, что спустя четыре года Чонгука мало где узнают. Особенно, в таких отдалённых штатах. В Корее ему бы задали тысячу вопросов, попросили автограф и, возможно, фотографию. А ещё шли по пятам, куда бы он ни пошёл. Перекинув ногу через байк, Чонгук для страховки нащупал права в заднем кармане джинс, а затем вставил ключ, заводя байк. Брюнет не станет скрывать, ведь он немного боялся. Парень ездил на байке всего несколько раз, и то ради развлечения и из-за интереса. Сегодня нужно было быть как никогда аккуратным, ведь он забыл арендовать два шлема, а это значит, что выше восьмидесяти километров он точно ехать не будет. Взглянув на время, младший нажал на рычажок, крутанул ручку и сорвался с места, медленно набирая скорость. У байка не было навигатора, поэтому он ввёл адрес в телефоне, придерживая его правой рукой. Судя по данным и возможным пробкам, до Чимина он доберётся меньше чем за двадцать минут. С каждой минутой сердце Чонгука набирало обороты и чуть ли не выскакивало из груди, ведь скорость и предвкушение буквально сносили голову. Он бы никогда в жизни не подумал, что отправится на байке за Чимином, чтобы позже провести с ним вечер. Раньше, ему это казалось лишь мечтой, потому что они были в Корее, где боялись выйти вдвоем даже в продуктовый. Особенно, когда за тобой 24/7 следят сасен-фанаты. Стоянки возле школы, к сожалению, не было, поэтому Чонгук остановился у тротуара, опустив одну ногу и взглянул на время. Мог ли он упустить Пака если уже было за пять? Чон сначала напрягся, а затем подумал, что Чимин бы обязательно его предупредил, ну или подождал…наверное. Опустив голову, а затем проведя ладонью по растрёпанным волосам, брюнет попытался успокоиться и подумать о том, куда бы он смог отвезти Чимина. Может, закусочная? Или какой-нибудь фастфуд? Парень был действительно плох в планировании таких вещей, ведь он постоянно следовал за хёнами. Исключением было лишь Токио, хотя и там он всегда полагался на Чимина. И пока младший опустив голову, раздумывал о сегодняшнем вечере, старший, открыв рот и хлопая ресницами стоял в нескольких метрах от Чонгука. Его жадный взгляд пробежался по длинным ногам, туго обтянутым тканью джинс бёдрам, заднице, напрягшимся рукам, а затем шее, где выступала вена. Чимин кончился как человек, завершив свой обзор на немного волнистых и растрёпанных волосах. Он даже хотел развернуться и сбежать, ведь Чон на байке, а Пак такой зачуханный, в чёрных джинсах и белой рубашке. Тяжело сглотнув, хён наконец-то выдал: — Ты что, подростковых фильмов пересмотрел, Чонгук-и? — он сделал акцент на имени, чтобы выявить уязвимость в глазах младшего, ведь ему не хотелось чувствовать себя ничтожеством рядом с таким божеством. — Ох, хён, — Чонгук казался немного встревоженным, нервно потирая ладони о свои джинсы. — Как прошёл твой день? Пак подошёл ближе, пожирая объект своей симпатии глазами и хотел было потянуться к лицу младшего, чтобы мазнуть губами по чужим сухим и искусанным, как вспомнил, где находится до сих пор. — Неплохо, — пожал плечами старший. — Но я умираю с голоду, так что…накормишь меня? Если честно, блондин старался сделать этот вопрос двусмысленным, специально облизав губы, но нервный Чонгук — тупенький Чонгук. Чон кивает словно болванчик и заводит байк, размышляя о том, где бы набить желудок хёна, пока Чимин думает лишь о том, как разложил бы младшего прямо у входа в школу. Пак перекидывает ногу, пристраиваясь позади, а затем обхватывает тонкую талию двумя руками, чувствуя, как напрягается живот под его ладонями. Закусив губу, блондин жмётся ближе, чуть ли не срастаясь грудью с чонгуковской спиной, и как только байк трогается с места, припадает губами к чужому загривку, прикрывая глаза. Это было опасно. Серьезно опасно, ведь как можно сосредоточиться на дороге, когда любимый хён позволяет себе такое. Брюнет вздрагивает и решает, что на этот раз не будет превышать выше шестидесяти, а ещё, перестанет ёрзать своей задницей на сиденье, ведь внутри него сюрприз для Пака. — У меня есть идея, — выкрикивает младший. — Давай мы возьмём фастфуда и съездим к берегу перекусить. Пак некоторое время обдумывает, пока младший направляется к Макдональдсу, а затем отвечает: — У меня есть идея получше, — решает он, поняв, что до воды им придётся ехать очень долго, особенно на такой скорости. — Дашь мне свой телефон, как только мы встанем в очередь. Возможно, кто-то бы возмутился, что первое свидание проходит таким образом, но блондин был счастлив. Он любил фастфуд, любил природу, а ещё он любил Чонгука, поэтому, ему неважно было где, главное — с кем. Ведь когда-то, несколько лет назад, они вообще прятались в кладовках и по углам, лишь бы украсть друг у друга один поцелуй. Спустя пару минут, парни останавливаются у Макдональдса и решают воспользоваться кассой внутри, так как снаружи огромная очередь из машин. Чонгук, как и сам Чимин, не подумал, что прямо сейчас час-пик, поэтому все спешат с работы, чтобы набить свои желудки. Пак спрыгивает с байка, вытягивая из кармана бумажник, а Чон порывается заплатить сам, ведь это он, чёрт побери, позвал блондина на свидание! — Хён! — стонет младший, наблюдая за тем, как Чимин жестами велит ему заткнуться. — Что ты будешь? — Серьезно, хён, — вновь скулит парень, а мимо проходящие девушки оглядываются на звук. — Это мо… — Ещё слово, — предупреждающе выставил указательный палец старший. Если честно, то Чонгук держался как мог, чтобы не обхватить его губами. — Ещё раз, что ты будешь? Брюнет надувает губы, всё ещё немного хмурясь но понимая, что против Чимина не попрёшь, а если и попробуешь, то можешь хорошенько отхватить. У хёна удар сильный, хоть и кажется он крошечным и миленьким. — Два двойных Биг Мака, куриные крылышки, картофель фри и колу большую со льдом, — перечислил парень, наблюдая за тем, как Пак печатает в телефон его заказ. — О господи, ты что, слон? — поднимает голову блондин. — Нет! Я просто голоден, — дуется младший. — Что-нибудь ещё? — усмехается по-доброму хён. — А там есть пиво безалкогольное? — Нет, Чонгук-и, это тебе не закусочная, — сдувает с лица локон блондинистых волос Чимин. — Жди меня здесь. Младший словно болванчик кивает и поджав губы провожает упругую задницу Пака внутрь Макдональдса, совсем не обращая внимания на косые взгляды молоденьких девушек. Зато Чимин всё видит. Чуть ли не пыхтит, постоянно оборачиваясь к окну и проверяя, не подошёл ли кто к его слишком красивому донсену. Он даже порывается отправить в очередь Чонгука, когда рядом с ним останавливаются две девушки и пытаются незаметно для брюнета сфотографировать его же на телефон. Слава богу Чон их не замечает, потому что, к незнанию Чимина, он пытается найти удобное положение для своей пятой точки и не издать какой-нибудь неприличный стон, как только интересная вещица проезжается по сиденью. В конечном итоге он хватается за руль и опускает голову, тяжело дыша. Ему действительно не стоило делать этого зная, на каком транспорте он собирается забрать Пака. А ещё парню следовало объезжать кочки, потому что ничем хорошим это могло не закончиться. Нет ну, он бы однозначно получил удовольствие, которое позже бы сменилось на стыд. — Ты в порядке? — спрашивает, казалось бы, ниоткуда появившейся хён с заказом. Обе его руки заняты бумажными пакетами, поэтому Чонгук подрывается помочь, облегчённо вздохнув, а затем замирает, понимая, что Чимин всё ещё ждёт ответа. — Да, я в порядке. — Ты вспотел, — Пак ставит один пакет на сиденье и проводит ладонью по чужому лбу, собирая влагу. — Нервничаю, — врёт младший. Старший расплывается в доброй улыбке, обхватывая коротенькими пальчиками подбородок Чона и встаёт на носочки, коснувшись губами щеки брюнета. — Всё в порядке, малыш, — шепчет он, а у Чонгука глаз дёргается, как и кое-что другое. — Хён рядом. — Мг, — мычит парень, кусая нижнюю губу. Блондин делает шаг назад, опуская второй пакет на сиденье, а затем устраивается на нём сам, заведя одну руку назад, чтобы придерживать пакеты при езде. Свободной рукой он вбивает адрес в свой телефон и навигатор тут же предлагает нужный маршрут. — Вот, езжай туда, — протягивает парень устройство и Чонгук тут же сосредотачивает всё свое внимание на дороге и безопасном вождении. Без каких-либо слов они выезжают со стоянки на дорогу и направляются в нужном направлении. Чимин снова прижимается грудью к спине младшего и что-то напевает под нос, наслаждаясь запахом одеколона, исходящего от Чона. До пункта назначения они добираются буквально за минут пятнадцать, даже не попадая в пробку. Пак велит заехать в переулок между двух домов и остановиться прямо за одним из них. Чонгук с интересом разглядывает четырёхэтажные дома и следует за Чимином, неся два пакета с едой. Он искренне надеется, что его кола не пролилась, иначе вместо потрясающей еды его ждёт холодная каша. Он этого не переживёт. Брюнет порывается спросить куда они направляются и зачем вообще находятся в этом районе, но затем Пак открывает лестницу на крышу и у младшего перехватывает дыхание, потому что снаружи всё выглядит как… — Вау, это напомнило мне… — Дом, верно? — улыбнулся Чимин, подходя к краю крыши и облокачиваясь на кирпичное ограждение, заставленное прямоугольными горшками с цветами. Вид сверху на кипящий жизнью Новый Орлеан просто потрясающий. — Да, — кивает Чонгук, всё ещё придерживая два пакета и смотря на заходящее солнце. Оно ещё не опустилось слишком низко, но уже приобрело оранжевый цвет. — Я попытался сделать это место более…уютным что ли, — пожал плечами блондин, оглядываясь. Чонгук проследил за его взглядом, натыкаясь на маленький диван, два деревянных кресла с мягкой обивкой у такого же деревянного ограждения вместо кирпичного. Именно в этом уголке всё деревянное, а рядом со всей этой красотой небольшое дерево, вокруг которого цветут садовые цветы. Видимо это место должно быть озеленено ещё больше, так как неподалёку стоит пару мешков с грунтом и несколько горшков с рассадой. Крыша была небольшой, поэтому всё здесь казалось таким действительно уютным. — У тебя отлично вышло, — похвалил парень. — Но, постой, здесь ведь чужие квартиры. — Верно, — кивнул Чимин. — Но я выкупил это место на крыше. Мне нужно было что-то…тайный уголок, где бы я мог расслабиться и подумать, чувствуя себя словно нахожусь в Пусане, — его губы трогает нежная улыбка, возможно даже немного счастливая и сердце Чонгука сжимается. Брюнет серьезно не перестаёт удивляться своему хёну. Пак был айдолом, талантливым танцором…а теперь у него собственный дом, сын, работа и место на крыше. Чон любил прежнего Чимина. Но этого любит еще больше. Парень ловит себя на мысли, что слишком долго смотрит на старшего, поэтому смущённо отворачивается и находит взглядом небольшой кофейный столик у двух кресел. Он направляется к нему, аккуратно ставя пакеты и принимаясь доставать еду. Блондин как обычно сделал для себя небольшой заказ, ограничившись латте, вишнёвыми пирожками и салатом. Чон действительно чувствует себя свиньёй, со своим огромным заказом, который вместился сразу в два пакета. Чимин присаживается рядом в кресло и протягивает руки, чтобы забрать салат. Пока младший разбирается со своим Биг Маком, хён пережёвывает еду с интересом рассматривая нахмурившееся лицо напротив. Он даже замечает, как донсен вздрагивает каждый раз, меняя своё положение, пока наконец-то не опускается в кресло, замирая в одном положении. Чонгук сидит как на иголках и Пак щурится, решаясь спросить чуть позже. — Тебе нравится здесь? В Америке? — вдруг спрашивает хён и младший отрывается от Биг Мака. Парень быстро пережёвывает пищу и сглатывает, чтобы ответить. — Думаю да, здесь как-то легко, я не знаю. Я чувствую себя свободным здесь, — пожимает он плечами, взглянув в сторону открывающегося вида на город. — Я был в Европе, но там как-то всё…не то. Чимин с пониманием кивает, потому что они оба знают, какой именно несут смысл эти слова. Они действительно чувствовали себя свободными здесь во всех смыслах. В этом месте Чимин нашёл своё успокоение и надеялся, что Чонгук сделает тоже самое. — Ты не скучаешь? — решается на вопрос младший. — По хёнам. — Конечно скучаю, Чонгук-и, — на лице Пака расцветает грустная улыбка. — Они наша вторая семья и я просто…иногда это тяжело. Особенно в первое время, когда у меня на руках был трёхлетний мальчик и я понятия не имел что мне делать, ведь мы привыкли всегда получать наставления или поддержку от хёнов, но я был один и… Знаешь, я никогда не жалел, что усыновил Джунёна, но всё так резко изменилось, что я был немного сбит с толку. Младший замечает, как подрагивают пальцы блондина, пытаясь крепче держать упаковку с салатом. Он не хотел расстраивать Чимина от слова совсем, поэтому кладёт свой Биг Мак на столик и протягивает правую руку, ныряя пальцами в чужие волосы, чтобы зачесать чёлку назад. — Эй, я и Джин-хён рядом, — шепчет Чонгук. Пак смотрит прямо в душу, судорожно втягивая воздух. Он чуть поворачивает голову, чтобы уткнуться своим носом в большую и теплую ладонь. Брюнет сглатывает, ощущая горячее дыхание и мягкие губы, что спускаются ниже, нащупывая пульс. — Чонгук-и, — Чимин накрывает ладонь Чона своей собственной и прижимает её к щеке, глядя прямо в глаза младшего. — У Джунёна послезавтра день рождения, ты придёшь? Что ж, вау, парень только сейчас вспоминает, что его собственный день рождения через пять дней. Должен ли он пригласить Чимина и Джин-хёна? А что, если им отпраздновать два дня рождения вместе? Хотя…не стоит забирать у ребёнка его праздник. — Д-да, я думаю, — наконец-то выдыхает он. — Что я должен ему подарить? Пак прикрывает глаза, всё ещё прижимаясь щекой к ладони и нежно о неё потирается, кажется, тихо мурлыча. — Что-нибудь связанное с Марвел? — предполагает хён. — Его любимый персонаж Железный человек. — Весь в своего отца, — усмехается Чонгук, а у Чимина бабочки в животе, потому что ему безумно приятно, когда Джунёна сравнивают с ним, словно тот его биологический сын. — Хорошо, я что-нибудь придумаю. — Спасибо, — шепчет блондин, касаясь губами большого пальца. Чонгук подвисает, глядя в шоколадные глаза напротив. Он ещё никогда в жизни не видел настолько уютного Чимина. Весь его образ излучает нежность и комфорт. Его хочется завернуть в тёплое одеяло и крепко обнять, больше никогда не отпустив. Тёплый ветер играет с его волосами, а немного волнистые кончики отражают блеск заката. Чимин неземной и Чонгук просто по уши влюблён. — Хён, — судорожно выдыхает он, как только Пак прикусывает большой палец своими зубами, медленно погружая его в рот. Твою мать, Чон просто плывёт. Его член дёргается, а спина потеет. Стоит ли говорить об игрушке в его заднице, которая сводит парня с ума уже два часа? — Да, Чонгук-и? — блондин смотрит из-под прикрытых век. Его губы влажные, как и палец младшего. Парень ведёт им вниз, оттягивая пухлую губу и Чимин прикрывает глаза. — Я хочу тебя, хён, — почти скулёж. Старший открывает глаза, а его щёчки приобретают розовый оттенок. — Но я не готов. — Я готов, — тут же выпаливает младший и глаза блондина заметно темнеют. Его взгляд тут же меняется, потому что они оба понимают, в каком смысле он готов. Чимин просто не имеет права отказывать. Старший глядит по сторонам и понимает, что им придётся ехать домой, потому что сейчас они на всеобщем обозрении и рядом есть дома с окнами напротив. Он резко встает с кресла и Чонгук следует за ним, всё еще сжимая ладонь Пака. — Идём, — приказ, не приглашение. Брюнет сглатывает, направляясь к лестнице и чувствует, как потеют его ладони. Его сердце заходится в бешенном ритме, отдаваясь пульсацией где-то в глотке. Как только он садится за руль байка и заводит его, ладони Чимина находят нужное положение, останавливаясь на ширинке младшего и мягко сжимая промежность. Чонгук стонет, судорожно вздыхая и опустив голову. Они всё ещё стоят на месте и честно признаться он не понимает, как в таком состоянии довезёт их до дома в целостности и сохранности. Блондин протягивает ему телефон с уже настроенным маршрутом и Чон из последних сил берёт себя в руки, отталкиваясь от земли. Хён поступает правильно, не шевелясь и не шевеля своими руками. Он просто прикрывает маленькими ладошками то, что уже довольно заметно. Мучительные двадцать четыре минуты высасывают из младшего половину энергии за весь день. Он лениво сползает с байка, как только они прибывают к его дому. Чимин следит за каждым его движением, кажется, начиная догадываться, что именно так беспокоило Чонгука всё то время, что он находился рядом с ним. Входная дверь закрывается за ними с тихим щелчком, и Пак откидывает бумажник с ключами на софу, не сводя взгляда с донсена. Чон великолепен. Его бедра, его часто вздымающаяся грудь и возбуждённые соски, что видны через белую футболку. — Снимай, — командует Чимин, не сдвинувшись с места. Брюнет вздрагивает, потянувшись длинными пальцами к кожаной куртке и стягивая её. — Дальше. Вслед за курткой идёт и футболка, упав белым пятном на пол. У младшего уже искры из глаз от перевозбуждения, а в трусах становится ощутимо влажно от одного взгляда хёна. — Джинсы. Чон набирает больше воздуха в лёгкие и дрожащими руками расстёгивает пуговицу, а затем и ширинку. Справляться с джинсами всегда было тяжело, особенно, когда у тебя настолько крепкие бёдра. Парень падает задницей на софу, чтобы закончить с джинсами, но резко вскрикивает, закатив глаза. — Малыш? — хрипит Чимин, подходя ближе. Он словно чёртов дьявол. Змей-искуситель, что подбирается к своей жертве. Блондин пристраивается между ног донсена и присаживается на пол, медленно стягивая боксёры. Член Чона возбуждён, поэтому сразу же выскакивает из тонкой ткани, оставляя дорожку предэякулята на бедре. Пак замирает, видя, как поблёскивает что-то темно-синее между упругих ягодиц брюнета. Он протягивает руку, нащупывая уже нагревшийся и твёрдый предмет, подняв взгляд на Чонгука. — Ох, детка, это всё для меня? Младший быстро кивает, испуская тихие стоны, когда маленькие пальчики ощупывают внутреннюю сторону его бедра. Хён выпрямляется, и брюнет разочарованно скулит, закусывая нижнюю губу. — Такой большой мальчик и так сладко стонет, — шепчет Чимин, расстёгивая пуговицы на рубашке. Как только белая ткань падает на пол, Пак хрипит: — В спальню. Медлить в такой ситуации — напроситься на наказание, поэтому Чонгук тут же сползает с софы и направляется в спальню, шлёпая голыми ногами по полу. Он даже не заметил, когда Чимин успел снять его носки. Старший заходит следом уже в одних боксёрах с заметной палаткой, от чего у Чона во рту собирается вязкая и густая слюна. Он чертовски хочет его…всего в себе. — Детка, повернись, я должен вытащить это, — мягко говорит блондин, проводя пальцами по ноге Чонгука. — Или мне оставить? Чонгук ничего не отвечает, немного потерявшийся в ощущениях, за что получает шлепок по бедру и тихо взвизгивает. — Я не слышу. — Вытащить, — сглатывает младший, облизывая искусанные губы. Чимин понимает, что до донсена больше не достучаться, потому что он слишком возбуждён и готов рыдать, лишь бы получить его член в себе. Глаза младшего бегают по комнате, а длинные пальцы сжимают простынь, пока он старается сосредоточиться на том, чтобы позорно не заскулить. — Смазка? Чон качает головой, а затем тихо произносит: — Крем на к-комоде. Пак находит пару тюбиков, пробегаюсь глазами по буквам на каждом из них и выбирает детский без всяких химических добавок. Вернувшись к Чонгуку и устроившись между его ног, он стягивает боксёры и выпрямляется, чтобы нанести немного крема на пальцы. Младший несдержанно утыкается носом в низ его живота, водя губами, и член блондина тут же реагирует, дёргаясь. — Детка, будь терпеливым, — качает старший головой, затем хватает левой рукой Чона за волосы и оттягивает назад, впиваясь жадным поцелуем в шершавые губы. Он углубляет поцелуй сразу же, посасывая чужой язык и наслаждаясь стонами. — Хён, — скулит младший, когда Пак делает шаг назад, размазывая крем по члену, медленно водя большим пальцем по набухшей головке. Брюнет завороженно наблюдает, желая вобрать в себя всего Чимина, но хён решает иначе, присаживаясь на край кровати. Пак легонько хлопает себя по ноге и Чонгук затуманено соображает, заползая на чужие бёдра. Его спина тут же выгибается, как только оба члена сталкиваются друг с другом. Ладошки Чимина скользят по бёдрам Чонгука, останавливаясь на упругих ягодицах, а затем ныряют чуть дальше, нащупывая указательным пальцем правой руки пробку. Вокруг неё влажно и горячо. Так же горячо, как и в паху блондина, ведь видеть таким Чонгука и до сих пор не войти в него — сущее наказание. Пак медленно вытягивает анальную пробку и прислушивается к хлюпающим звукам, которые утопают в тяжелом дыхании его мальчика. Чон несдержанно стонет, потираясь своим возбуждённым членом о чужой и прикусывает губу, прикрывая глаза. Если бы он открыл их и взглянул на Чимина, то старший бы сразу понял, что времени больше терять нельзя. Брови Чона хмурятся, губы искусаны до крови, а бёдра несдержанно проезжаются по чужим, поэтому Чимин решается действовать, входя сразу двумя смазанными пальцами. Младший стонет, откидывая голову назад, а Пак, словно голодный зверь, вгрызается в шею парня, намереваясь оставить засос. К двумя добавляется третий и к его удивлению, они проходит довольно свободно. — Малыш так сильно хочет меня? — шепчет блондин, вылизывая ухо Чонгука. — Пожалуйста, — хнычет Чон, толкаясь в чужой живот. И Чимин бы возможно ещё поиздевался над ним, но у самого стоит так, что с глаз искры сыплются. Парень одной рукой обхватывает собственный член, а второй приподнимает бёдра младшего, подставляя головку к жаждущему и влажному проходу. Чон постарался на славу, так хорошо себя разработав. Как только член резко входит наполовину, младший скулит, тихо всхлипывая и прижимаясь к хёну, словно тот был его спасательным кругом в этом огромном океане. Длинные пальцы скользят по вспотевшей спине, а волнистые волосы щекочат щёку. Чимин тяжело выдыхает, медленно насаживая на свой член. — Тише-тише, — шепчет старший, как только чувствует чужие слёзы на своём плече. Пак думал, что причиняет дискомфорт Чонгуку, но последний плакал не из-за боли, а потому…что был счастлив? Он забыл, что такое — быть с хёном одним целым. Забыл, что значит прижиматься кожа к коже и глотать чужие стоны. Он так сильно от этого отвык, что, снова почувствовав подобное, кажется, сошёл с ума, желая ещё больше. Желая всего и полностью. Опустив Чонгука до самого конца, он замирает, чтобы младший успел привыкнуть, а затем приоткрывает губы от удовольствия, когда брюнет медленно приподнимается, а затем опускается снова, тихо скуля. Сил держать глаза открытыми больше нет, поэтому хён утыкается куда-то в шею Чона и слизывает солёный пот, что скатывался от виска. Стоны брюнета были потрясающими. Мелодичными, тихими, но нежными. Чонгук словно был чем-то хрупким в руках Пака. Он двигался медленно, наслаждаясь каждой секундой и водил кончиками пальцев по плечам Чимина, изредка сжимая кожу и впиваясь короткими ногтями. Их секс всегда отличался, в том смысле что, когда сверху был Чон — Чимин требовал быть грубым. Когда сверху был Пак, то удерживал младшего за тонкую талию словно хрустальную вазу, боясь навредить. Брюнет был романтичным парнем, который устроил первый секс на кровати усыпанной лепестками роз и под медленную музыку. Так же второй раз произошёл в ванной, наполненной тёплой водой с запахом лаванды. Тогда Чонгук везде расставил свечи и сделал крышесносный минет Чимину под недавно вышедший альбом «galimatias» его любимой исполнительницы. Пак открывает глаза, жадно впиваясь ими в чужие и смотрит прямо в душу, вызывая у младшего очередной стон, такой тихий и сладкий, что его едва можно было бы различить среди шлепков и тяжёлого дыхания. Блондин, продолжая толкаться, опускает руки назад и чуть отодвигаться от края кровати, чтобы позже схватить Чонгука за талию и повалить на кровать, наблюдая за тем, как аккуратно разлетаются волнистые волосы по белым простыням. Младший дышит часто, его грудь блестит от пота, а член дёргается каждый раз, когда Чимин меняет положение. Парень тянется выше головы брюнета, стаскивает подушку, а затем меняет свое решение и переворачивает Чона на живот, указывая, чтобы тот встал на четвереньки. Чонгук готовится принять член, прикрывая глаза, но вместо него ощущает короткие поцелуи на ягодице, которые смещаются всё ближе к его сжимающейся дырочке. Чимин бы действительно вошёл в него и постарался как можно хорошенько вытрахать своего донсена, но вид влажного и чуть покрасневшего сфинкера сводит его с ума. Он хочет попробовать. Хочет ощутить вкус, поэтому припадает губами к раскрывающейся дырочке и буквально всасывает грубую кожу, слыша несдержанные и громкие стоны. Римминг для Чонгука всегда был чем-то божественным. Вцепившись двумя ладонями в упругие ягодицы, Пак продолжает вылизывать раскрасневшийся вход, задевая зубами и проталкивая язык внутрь. Младший всхлипывает, пряча лицо в простынях и сжимая кулаки. — Чимин-хён, — воет он, извиваясь в руках старшего. Блондин не отвечает и толкается ещё сильнее, обсасывая. Чонгук плавится, ноги его расходятся в сторону, а набухшая головка члена касается простыней. — Хён, пожалуйста, — но им обоим ясно, что так Чон не просит остановиться. Он вообще ничего не просит, а скорее поощряет действия своего хёна и предупреждает, что скоро позорно кончит. Грудь, руки и бёдра младшего полыхают от напряжения, а по щекам скатываются слёзы. Губы уже давно растерзаны до ранок и единственное что ему остаётся, это прикрыть глаза и скулить, молясь о том, чтобы оргазм не довёл его до обморока, потому что после первого римминга именно так и было. Он потерял сознание на несколько мгновений, знатно перепугав Чимина. Блондин отстраняется, засовывает средний палец в отверстие и старается нащупать простату, снова припадая губами. Неудобно, особенно, когда ягодицы никто не раздвигает. Просить Чона бесполезно, он уже душой на том свете от предоргазма, поэтому Пак напрягается, работая пальцем и вновь цепляет зубами кожу сфинктера. — Ч-чимин-ахх, — слышит хён и достаёт палец, накрывая вход губами, пока его донсен бурно кончает, заливаясь потом и слезами. Старший некоторое время всё еще придерживает его бёдра, а затем медленно опускает, поглаживая ладонью поясницу. Чонгук дышит шумно, рвано, уткнувшись лицом во влажные простыни. — Малыш, ты в порядке? — спрашивает хён, запустив пальцы в спутанную чёлку. Младший словно нехотя разлепляет глаза и первым делом смотрит на всё ещё возбуждённый член Пака, облизав губы. Блондин даже порывается сказать, что всё в порядке, мол, может сходить в душ, но Чон настроен серьёзно, поэтому медленно поднимается на кровати, легонько толкая хёна в плечо. Раздвинув бёдра Чимина, младший жадно впивается в чужой рот, сразу же углубляя поцелуй и сплетая языки, а затем спускается ниже к груди, очерчивая ореолы сосков и играясь с ними зубами. Правая рука скользит по бедру, добираясь до паха и обхватывает длинными пальцами аккуратный член, размазывая естественную смазку по головке. Блондин наблюдает, приподнявшись на локтях, потому что делающий минет Чонгук — это искусство. Член старшего так хорошо умещается в его рот и толкается в глотку, что у Пака глаза закатываются, а по телу дрожь. Особенно от вида выставленной задницы. Младший принимает член как можно глубже, обводя набухшие венки языком, а затем задерживается на уретре, кончиком лаская её. Хён запускает пальцы в мягкие волосы, блаженно прикрывая глаза и помогает своему донсену насаживаться по самые яйца до тех пор, пока комнату не разрывает высокий стон, а рот Чона не наполняется густой и горячей спермой. Руки брюнета дрожат. Он стирает тыльной стороной ладони оставшееся семя на губах и глядит на Чимина. Вспотевшего, разрумяненного и потрясающе красивого. — Иди ко мне, — шепчет старший, видя взгляд Чонгука. И Чон не имеет права отказать. Парень падает рядом с хёном уткнувшись носом тому в волосы и старается восстановить своё дыхание, поглаживая горячей ладонью чужой живот. Последнее что он чувствует, это как Чимин переворачивается на бок и целует его в висок.