***
Если когда-нибудь в этой конторе будет без перебоев работать электричество, то возможно она просто взорвется. Очередное отключение света Вергилий молча переждал, стоя под душем двадцатую минуту. Конечно не стоит исключать тот факт, что неугомонное шило в жопе не дает покоя Данте и зудя, подстрекает сделать любимому брату падлу, пока он безоружен. Выключить свет или перекрыть воду. А потом получать по щам и смеяться, смеяться… Вот лампочка снова зажглась, снизу отдаленно послышалась музыка. Возможно Данте спит, как и всегда. В который раз Вергилий погрузился в мысли, размышляя о сущности всего живого, реалиях вселенной, синопсисе дел Бивиса и Бадхеда, и почему они с Данте близнецы, а него член все равно больше… Вергилий вдруг вспомнил слова Триш: «Не так важен размер волшебной палочки, как волшебник ею колдующий». Что было сил, он врезался головой в стену кабинки и попытался всё это забыть. Гнусная обыденная жизнь за пару месяцев сотворила из хладнокровного полудемона Вергилия — зависимого неврастеника с явной паранойей и галлюцинациями. Самый лучший врач — ты сам. Поэтому, в свете недавних событий, поставить такой неутешительный диагноз было совсем не трудно. Врубив холодную воду побольше, сын Спарды стиснул зубы и попытался таким способом привести себя в чувство. Что-то побежало по ногам. Что-то черное. И нет, это не вода из сточных труб или грязь. Хотя, стоя здесь Вергилий не удивился бы и этому. Но это… откуда-то не сверху. Будто рядом совсем. Грохот, темнота и жуткая теснота выбили из головы все мысли. Холодная вода едва пробивается между ним и чем-то живым, прижавшимся к его спине. — Ой, как неловко. Если бы Верг каждый раз давал себе отчет во время вспышек ярости, его наверняка бы замучила совесть за тех несчастных что он покалечил. Но этот случай можно отнести к варианту самообороны и защиты своей драгоценной задницы. Грохот и звон разбитого стекла в этот раз не заставил Данте бежать наверх сломя голову. Возможно он крепко спит или его в принципе нет дома. А вот мокрому от воды и крови ночному гостю бежать сейчас придется так быстро и далеко, как только позволяют ноги. Но, не извёл ещё свет камикадзе, с маньяческой улыбкой бросающихся в драку на сына Спарды. Пусть и без оружия, слегка голого и немного не в себе, но сына, мать его, Спарды! И если бросаться на него в рукопашку, вспоминая внушительный список убитых известных демонов и едва ли не захват всего мира, то имеешь большой шанс стать мертвым. Здравомыслящий человек на такое не пойдет, значит парень явный псих с отклонениями или просто жизнь не мила. Предвкушающая улыбка и марш бросок через всю ванную загоняет Вергилия обратно в кабину. Явно не слабые руки прижимают его тело к смесителю, ледяная вода продолжает хлестать сверху, к лицу приближается это, которое оголяет в улыбке острые зубы. — Теряешь хватку, Вергилий. — Лицо в один момент скривилось, покраснело, а изо рта стали выскакивать маты и проклятия. Неизвестный едва не свернулся в калач, держась за свои яйца. — Этому приёму меня научила Триш. Знаешь её? Пока неизвестный корчился на полу, Верг выключил воду и завернулся в полотенце. — Либо говоришь, что тебе нужно… — Неизвестный с трудом поднял голову и вдруг захотел к маме. Свет вокруг Верга словно померк, за ним росла устрашающая тень, а глаза горели яростью и жаждой крови. — Не то убью. Голыми руками.***
Жизнь может быть прекрасной. Когда пицца на халяву. После чудесного спасения от страшного демона Уризена героем Данте и освобождения города Ред Грейв, администрация всё-таки признала такой тип занятости как «охота на демонов» серьёзной, и стала выплачивать что-то типа зарплаты. Пара сотен долларов в месяц — вполне достаточно, чтобы счастливо жить ни в чем себе не отказывая и не выслушивая вечные упреки от знакомого кредитора с базукой. Жители Ред Грейв и соседних городов, в том числе того, в котором живет сам Данте, за год успели возвести его до уровня Супермена, и с овациями и свистом встречали его на улице. Любимая пиццерия так вообще преподнесла немыслимый подарок: бесплатная пицца. Чеканя шаг, Данте шел в агентство, наслаждаясь приятным теплом остывающей в коробках пиццы. Улыбка счастья озаряла его лицо. Стоило бы сейчас разбудить брата, распить по баночке холодного пива и… показать его врачу, ибо это уже совсем не смешно. — Твою мать, Верджил, что случилось? — Данте кинул коробку на журнальный стол и поспешил к брату, сидящему за его столом с абсолютно отрешённым лицом. В агентстве было свежо, и Вергилия слегка трясло. Пальцы сцеплены в замок так сильно, что покраснели фаланги. Кажется, мешки под глазами стали еще тяжелее. Словно он их набил силой бати. Но не это было сейчас важно. Меж тем Вергилий поднял глаза и с усилием сохраняя спокойствие ответил: — С чего ты взял, что что-то случилось? — В смысле «с чего взял»? — Данте затормозил и закричал, двумя руками показывая на брата. — Ты волосы не зачесал! Вергилий застыл. Все еще мокрые, слегка отросшие белые волосы свисали на лицо и были все это время им не замечены. Даже в самых сложных ситуациях он не изменял своим привычкам. Но сейчас ситуация не просто сложная. — Данте. Как свести татуировку? — В смысле?.. — Близнец нахмурился, оставляя вопросы которые с каждым днем только росли, и попытался ответить конкретно. — Смотря какая. — Не совсем обычная. — И что в ней необычного? Краска? — Нет. Эта погань матерится и мешает мне жить. — Что бля?! Поправив по привычке волосы, Верг встал и подошел к брату. Он вытянул вперед руку, оголяя предплечье с той самой абстрактной татуировкой и сунул её Данте едва ли не под нос. — Вот! И я знать не знаю, откуда она взялась! Данте над чем-то задумался, а затем спросил: — Что с ней не так? — Сначала я думал что это просто метка или ещё что-то. — Вергилий принялся ходить из стороны в сторону, грызя костяшки пальцев. — Но сегодня ночью ко мне в комнату вломился какой-то тип, надымил и лез обниматься. Я от него отбился, но когда прибежал ты — он исчез. Бровь Данте поднялась, но перебивать он не решился. — А сегодня в душе. — Вергилий отошел как раз в тот момент, когда его брат сдавил смех и надул щеки, — Я мылся и тут бац! Темнота, и ко мне со спины кто-то жмётся! — Данте не выдержал, сорвавшись на громкий гогот. Вергилий махнул на него руками: — Не смешно, блять! — Прости. — Данте попытался успокоиться, давя смех в кулак. Он задержал дыхание, сделал серьёзное лицо, сложил руки на груди и снова обратился в слух. — Продолжай. — Этот тип… Я не знаю откуда он взялся, стал жаться ко мне, — стоило Вергилию отвернуться, как слезы брызнули из глаз охотника и его затрясло. — А потом я ему вломил, и он опять исчез. — Верг повернулся, наблюдая тихо умирающего со смеху брата и обиженно соображая что со стороны это смешно, а испытать такое — страшно. Данте пересилил смех, спрашивая: — И куда он делся? — В татуировку. Тишина. Данте задумался. Обрывки событий и лиц всплывали в памяти и тут он вспомнил то, что возможно выведет на нужное объяснение. — Покажи тату еще раз. Вергилий молча задрал рукав и Данте склонился над ним, как ботаник над папоротником. — Хм, знаешь… — Данте прикусил кончик большого пальца. — У Ви, кажется, были такой же формы татуировки. — А Ви это?.. — Устало спросил Верг. — Твоя человечность. — Лицо брата вытягивалось. Данте спешил дополнить сказанное. -Ну… после того… твоего… — Напомнить прошлое. -…харакири дома у родителей. Вергилий цыкнул и задумался, медленно измеряя шагами комнату. Ви… Ви. Почему спустя столько времени они вспоминают это? Да, Вергилий отрёкся от человека в себе. Да, считает людей слабыми и недостойными. Да, но как связаны Ви, татуировка, и этот псих в душе? — У Ви были уникальные татуировки по всему телу. — Меж тем принялся размышлять Данте. — На груди, руках и спине. На руках — жижа, на груди — кошка… Такая завитушка была у него… — Вергилий поворачивался медленно, словно его удивленное лицо записали на видео и включили в слоумо. — Вспомнил! — Возликовал Данте. — Похожая тату была у него на спине. Кажется, на пояснице. Да, точно. — Если руки — жижа, грудь — кошка, то спина это…- Задумался Вергилий, и вдруг в голове что-то щелкнуло. Что-то типа радара наёба. — Так, стоп. — Что? Вергилий почуял запах подставы и позора. — При каких обстоятельствах ты вообще видел поясницу Ви? — Э. — Своим молчанием и осознанием того, что Данте недавно наговорил, он подписал себе приговор. — Данте? — Вергилий сердился. Невольно додумывал до того, до чего не хотел, и ещё больше сердился. — Да ничего такого! — Захихикал охотник. — Так, случайно заметил… — Данте попятился от наступающего на него брата. — Данте, говори правду! — Ветром плащ подхватило, вот я и увидел! — Худая правда лучше хорошей лжи. Лучше скажи, и мы с этим как-нибудь разберёмся. — Можно же попробовать хоть раз в жизни решить конфликт мирно. — Ладно. Я его трахнул. Или не можно. — В смысле… Тебя? В смысле, забудь что я сказал. — Данте затрусил к лестнице на второй этаж прежде, чем Верг отвиснет. — Так вот откуда я знаю что у тебя член больше!.. — Вергилий сейчас испытал всё: от облегчения до разочарования, злости и даже фантомного зуда в заднице, в которой побывал брат. А Данте, услышав лесть, остановился, улыбаясь и рассматривая свою промежность. — Ты правда считаешь что он больше? Верг понял, что оставить когда-то Данте в живых было большой ошибкой. Пока он это понял, Данте побежал. — Я тебя сейчас убью, сука! И кинулся следом.***
— Надеюсь, тебе неудобно. — Говорит Вергилий сверху, натянув до подбородка одеяло. — Ты самый заботливый брат. — Отвечает Данте снизу, ерзая на твердом полу. Хорошая драка — та драка, после которой от помещения остаются руины, а соперники без сознания и сильно покалечены. Плохая драка — драка двух дедов, у которых от постоянства действий быстро кончился запал, и всё обошлось тремя пинками под задницу и жуткой одышкой. После долгих разговоров было решено вывести на чистую воду парня из тату или просто его убить, если Вергилий доберётся до катаны. Пытаться призвать его бессмысленно, а последовательность его появлений хаотична как вселенная. Поэтому было решено ждать. Вергилий — как приманка в уютной и мягкой постели брата, а Данте в засаде — под ней. Данте подумал, что крайне редко заглядывает под свою кровать, ибо с трудом может объяснить появление гранаты, привязанной к каркасу; каких-то странных камней и чьих-то узких трусов. Носки охотник не носил по определению, поэтому те что рядом с рукой — точно не его. Впервые в своей жизни сын Спарды подумал, что неплохо было бы убраться. Услышь это Пэтти — малышку бы пришлось реанимировать. Вергилий затих. Возможно он задремал, или задумался. Но его беззащитная персона вызвала у Данте мысль, что в засаде обычно сидят с оружием. И почему он раньше об этом не подумал? Поэтому, стараясь создавать как можно меньше шума, охотник подтянул к себе пистолет и взял на изготовку, с трудом сгибая руку в узком пространстве. Убеждение в том, что братец беззащитен, рассеялись с вонзившимся лезвием Ямато в печень. — Никто не вечен, брат. — Заявили сверху. Данте болезненно изогнул брови, закашлялся и обиженно простонал: — За что?! — За поруганную честь. — Вергилий медленно, с наслаждением слушая кряхтения брата, вынул из пробитого матраса лезвие, и, с дьявольски удовлетворенной улыбкой, прижал окровавленный меч к себе. Возможно он просто решил, что проткнув Данте в сто пятый раз он будет спать крепче. Или его пробитая печёнка на два процента возместит когда-то пробитый анус Ви. — Какие у вас трепетные отношения. Вечно можно смотреть. — От голоса сбоку Данте испуганно вскрикнул, шарахнулся, и на автомате спустил курок, надеясь что прострелил этому кретину хотя бы плечо. Около трех пуль были выпущены куда-то, сердце охотника как-то непривычно быстро колотилось. Он повернулся, различая в темноте сверкнувший подъебистый взгляд желтых глаз. И сразу его узнал. — Сапогом тебе по голове, Данте, как ты по демонам попадаешь?.. — Парень из тату обвёл каркас кровати взглядом и удивленно добавил: — Или у тебя пули на интуитивном управлении? Кажется, ты все всадил в любимого брата. — Рот закрой. — Данте спохватился, выбираясь на открытое пространство и отряхиваясь от пыли, и склонился над злющим Вергом. — Ты придурок. — Вергилий с трудом сел, морщась от пуль, засевших где-то в спине. — Я доверил тебе самое лёгкое, но ты как всегда всё просрал! — Это не я второй день устраиваю у себя дома показные концерты с голой дракой в душе! — Я в него хотя бы хожу! — А я заразу не цепляю! — Молчал бы, урод плешивый! — Я урод?! Мы с тобой близнецы, умник! — Данте схватил брата за грудки, тот немедля сунул ему кулак под нос. Прервать очередную бойню близнецов сумел желтоглазый парень из татуировки. Он сидел с обратной стороны кровати на полу, подперев подбородок ладонями и довольно улыбаясь. — Жаль попкорна нет. — Кстати. — Данте отпустил Вергилия, перехватывая пистолет и целясь желтоглазому в голову. Вергилий обернулся, взглядом так и показывая что кое-чья песенка спета. — У нас сегодня цыплёнок табака на ужин? «Цыпленок» воссиял, вытягиваясь. — Ну наконец-то меня кто-то узнал! — Я думал, ты помер. Но ты как и твой хозяин, — Данте многозначительно посмотрел на брата. — Живучий гад. — Вергилий мне не хозяин. Я самостоятельный демон. — Он поднялся на ноги. Сидящий между ними Вергилий схватился за волосы и склонился к коленям. — Тем не менее — прилипала. — Пока получается только так. — Клокочущий смех от которого Вергилий поёжился. — Да кто ты нахрен такой?.. — Грифон. — Данте и Грифон ответили синхронно, наградив друг друга недовольным взглядом. Они помнят друг друга прекрасно. Помнят первую встречу, помнят силу, помнят кошмары, и то, чем все закончилось. Помнят. — Только больше не птица. — Человеком быть интереснее. Вергилий застонал от ноющей боли в висках. В памяти словно пропущенная сцена. Пустой лист. Он не помнит ничего из того, о чем толкуют эти двое. Помнит как проиграл Владыке, а следом нескончаемый кошмар в погоне за выживанием. — С виду человек, а на деле петух — петухом. — Данте осклабился. Грифон угрожающе прищурился. — Что ты сейчас сказал? — Так, вы! Оба! Заткнитесь. Почему ты просто не можешь уйти? Грифон тяжко вздохнул, опустился на край кровати и вонзил свой серьёзный взгляд в притихшего Вергилия. — После того как ты разделил демона и человека, все твои кошмары и воспоминания вырвались вместе с ним. Те события на острове Маллет, о которых ты не помнишь сейчас, тогда оставили большой шрам на твоем сердце. Я, как и те двое, лишь обрывки твоих воспоминаний, которые не хотели быть забытыми. Но твоя человеческая сущность была страшно слаба, и он бы погиб, не помоги я ему. — Какая щедрость. — Фыркнул Вергилий. — Мы заключили сделку. Подробности рассказывать не буду, но отвечу на один твой вопрос. Данте в свою очередь тоже затих, складывая руки на груди и внимательно слушая. — В тот момент, когда ты принял брата как своего близнеца, я вновь возродился. Твоя человечность стала сильнее, чем была у тебя за всю жизнь. Но, из-за твоего упрямства и преобладающей силы демона, мне лишь оставалось существовать в твоем сознании на самых его закорках, чтобы ты ничего не понял и со психу меня не вытравил. — Значит, я всё-таки могу от тебя избавиться? — Да, если отринешь всё человеческое. Бровь Вергилия поднялась: — В смысле? — Повторишь тот трюк с разделением в семейном особняке. Данте поспешил вмешаться, ибо дело запахло жареным, стоило увидеть вспыхнувший огонь в глазах брата. Второго Уризена ему ещё не хватало. — Так, стоп. Давайте без этого. Мы что-нибудь придумаем. Обойдемся без пары сотен жертв, ладно? — А пока что? — Я остаюсь. — Грифон довольно хмыкнул, забираясь на кровать с ногами и вытягиваясь. Данте даже не знал что ответить. Он просто поймал ступор, лихорадочно соображая кого позвать и кто поможет. — Так, погоди-ка. — Вергилий соскочил с места, шарахаясь от Грифона как от ладана. — Ты мне предлагаешь с этим вот чучелом существовать?! — Полегче с выражениями, принцесса! — Кинул Грифон. — Придётся. — Данте посерел и поплёлся вниз, осмысливать произошедшее. Но остановился, возвращаясь и вкладывая в руку брата Эйбони. — Вот. Вергилий повертел его, думая, для чего: Грифона убить или самому застрелиться. — Застрели его, если кудахтать громко будет. — И Данте ушёл, хлопнув дверью. Вергилий обернулся, прижимая пистолет к себе. — Спать будешь под кроватью, понял? — Я лучше пойду на диван с клопами, чем буду спать с тобой и оружием в одной комнате. Грифон шустро выскочил за дверь, в которую следом вонзились пара светящихся мечей. — Паразит.