Слияние

Звук. Свет. Тень. Крик. Звук. Свет. Тень. Кричащая пустота отбивалась от границ каюты и переплеталась с алыми стенами, агрессивно стекая на пол, извиваясь как змеи и в конце-концов связывая руки. В этом казалось бы созданным собой родном месте было слишком много раздражителей, слишком много эмоций, много состояний. Концентрированная иррациональность человечества с их любовью к украшательству, к погрешностям оставленными строителями чтобы напомнить о себе. Как мелкий школьник который написал на парте о своем присутствии. Тут был ты и твои старания накорябанные в спешном страхе быть схваченным и забытым собственноручно, оттирая слова с помощью мыльных средств и щетки. Пальцы крепко сжимающие ткань штанов, натянутая кожа, испещренные картами вен запястья. Роящиеся мысли. После миссии к платонианцам Спок никак не мог построить в голове порядок. Шкафчики с информацией разрушались как древние храмы пережившие годы коррозии, но хватило всего лишь одного слабого удара… Листы бумаги разлетались в хаотичном ритме, танцуя, заглушая, измываясь, бросаясь в глаза. Мелькали слова, фразы, записки, отрывки слишком сильных эмоций и заглушающий смех, собственный смех и боль в сердце. И среди этого — он один. Один. Как неразорвавшаяся бомба которой поставили таймер и отменили процесс за секунду до, как системная ошибка, которую не уничтожают, а вокруг какой строят стены. Он старался выпустить воздух, закричать, человеческая часть него билась через зеркало, показывая на тот самый момент, когда его заставили испытывать эмоции. На тот самый момент, когда возможно еще чуть-чуть и не стало бы погрешности. Сознание буквально выплёвывало в реальность к алым стенам и пустоте, что глушила требованием. Шаг еще шаг и заставить кого-то себя ударить. Заставить себя распластаться от боли, выпустить то самое чувство, что хранилось с той самой миссии у горла. Как недобитый сехлат приползти и потребовать искупления, попросить собственного истощения. Еще немного, еще чуть-чуть и он решится. Еще совсем немного. Кто-то осторожно касается плеч и дышит в затылок. Не сейчас. Кто-то тихо смеется и проводит по ежику стриженных волос вверх и слабо дергает на себя. Не ты. У кого-то знакомые длинные руки, кто-то тихо зовёт Спока. Этого присутствия он боялся. Сурак осторожно проводит пальцами к нужным точкам и замирает. «Ты переполненная чаша». Легкая боль в висках и собственные голосовые связки выкашливают хрип. Алая комната смешивается с рядами рушащихся полок. «Я не звал тебя», снова смех. «Посмотри на себя, не бойся, не прячься за мной и моими словами, не пытайся сдержать реку» Спок с человечными чертами протягивает руки выгибаясь из пространства наземь, он протягивает свои руки к лицу Споку и тот в испуге падает на плечо Сурака. Спок смотрит на отражение без сил, онемевший, забывшийся. Сурак держит его голову, фиксируя взгляд на зеркальной фигуре со знакомыми глазами, ушами, волосами. «Не бойся». Спок вьется кольцами, часть его тела змеина, он видит лишь торс, голову и руки, теперь в движениях нет резкости, движение по наклонной к вискам, чуть выше взгляда. Страх поглощается доверием. Пальцы змеиного сплетаются с пальцами всеотца и Спок выдыхает. Он растворяется и плывет в собственном сознании, восстанавливая дыхание, восстанавливая тело, осознавая как взрывной механизм расстворяется в собственных клетках, как вокруг есть всего лишь он и дух сплетенных контрастов, квинтэссенции себя, как теплый кокон из шерсти родного сехлата. Слишком яркий свет. Внезапно. Слишком резкий свет. Внезапно. Прошла своя ночь и своё время. Привкус произошедшего теряется все сильнее, чем скорее приходит осознание физического. Еще минуту. Пару минут. Стоит просто запрокинуть голову и прикрыть веки. Возможно, древней вазе подаренной ему Т`Принг перед отлетом стоит находиться на пару миллиметров вправо… Спок слабо улыбается и звук бьющегося сосуда заполоняет пространство.