Сказ о том, как Джереми Реннер обошелся с братьями Руссо

Городок оказался вполне себе миленьким. Даже живописным — будто в действительности сошедшим с полотна какого-нибудь художника. От обилия свежего воздуха, многострадальную головушку, требовавшую срочно почить несколько часов на пуховой перине, слегка и даже немножечко приятно развезло. Дивный пейзаж обладал лишь одним существенным недостатком, а именно абсолютной непроизносимостью его названия. Отчаявшись на десятом разе придать ряду букв хоть мало-мальский смысл, Джереми решил про себя, что вполне может обойтись пусть и не соответствующим правде, но зато коротким и емким словом «сюр».* Телефон разрывался от сообщений. Злорадно ухмыльнувшись, Реннер устремил глаза вверх — небо было чудеснейшего оттенка лилового, — и, поразмыслив секунду, вновь выключил несчастный аппарат. Пускай еще помучаются. В конце концов, его самого, после пары часов отдыха на пуховой перине, мучения ждали не меньшие. С этой мыслью он как следует потянулся во весь рост, из чувства деликатности сдержав рвавшийся на свободу зевок. Да, поспать ему сейчас совершенно необходимо. В конце концов к мучениям надо как следует подготовиться. *** Мучения стартовали во всей красе спустя три часа крепкого сна, часовую аренду автомобиля и получасовую борьбу с навигатором, в которой Джереми все же сумел одержать верх, когда, путем трудов и исканий наконец вбил туда нужный адрес. Впрочем, вершина его трудов человеческих, одетая в простой вязаный свитер и новые джинсы взамен безнадежно испорченных, в данный момент скептично взирала на него с высоты собственного роста, стоя на пороге и скрестив руки на груди, словно раздумывая, стоит ли вообще, приглашать гостя внутрь, но на самом деле мстительно похихикивая про себя. Даааа, надо заставить его как следует понервничать — никогда не стоит упускать шанса вдоволь поиздеваться над ближним. Сверкнув своей самой обольстительной улыбкой, ничего не подозревающий Реннер сладко пропел: — Миленький домик. Он говорил правду, но обладательница шедевра загородной архитектуры и бровью не повела, продолжая просто смотреть на него. Джереми почесал в затылке, стараясь не выдавать того, что нервничает. Да и с чего бы ему нервничать?! Они сто лет как знакомы и дружат… ну вроде как. Она вообще такой… непредсказуемый человек, так сразу и не поймешь. — Ты меня впустишь? — Зачем? — вопрос был задан таким тоном, что Реннер не выдержал и чуть ли не взвыл. — Ребеккааааа! Ну будь человеком! Знаешь, сколько часов я к тебе тащился?! И найти тебя было бы гораздо проще, будь у тебя аккаунт в Инстаграме! — Да никогда в жизни! — взвилась Ребекка, энергично всплеснув руками, дабы подчеркнуть серьезность своих слов, но тут же подозрительно прищурилась, прошивая Реннера взглядом, от которого тот невольно (и он очень надеялся, что незаметно) сглотнул. — Стоп… Ты фотографировался? — Я не понимаю, о чем ты, — страдальчески произнес Джереми, сделав щенячьи глаза. — Ты делал селфи на фоне города, остолоп?! Оп-ля. Или лучше сказать — упс? Да чего стесняться-то — это полный трындец! И как теперь выкручиваться? — Ну, сделал, — повинился он, сразу наклонив голову, чтобы Ребекке было удобнее отсечь ее с плеч долой. Ребекка решила избрать способ более изощренный — и очень медленно шагнула к нему с крыльца, демонстративно засучив рукава. Джереми испуганно попятился: — Всего один раз! Одну единственную! На фоне бухты! И я выключил геолокацию! Клянусь! Честное слово! Словам его не поверили. Во всяком случае, пощечина и последующее взятие за шкирку, красноречиво говорили сами за себя. Реннер взвизгнул и крепко зажмурился, с ужасом ожидая своей участи. — У меня есть право последнего слова! — проблеял он, стараясь звучать как можно более мужественно. Фергюсон нежно сжала рукой его горло. Джер хрипло ойкнул и попытался вжать голову в плечи, но фигушки, — держали его крепко. — Ну давай, говори. — Я выключил геолокацию! И в сеть не выходил! И выключил телефон вообще! Ребекка, ты меня душишь! — Я в курсе. — Зато ты в отличной спортивной форме, а это просто, просто великолепно!!! — Это ты к чему? — К… к… к… зад-ды-хаюсь… от-тттпустиии… Господь внял мольбам — его отпустили. Джер зашелся в чудовищном кашле, все еще не веря счастью быть живым, когда услышал: — Если хоть что-нибудь появится в Интернете, я тебя найду, расчленю и закопаю где-нибудь в лесу. А еще лучше — утоплю во фьорде и тебя вообще не найдут, ты меня понял? Джереми только и мог, что утвердительно кивать, — что угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. Но вместе с нормализованным дыханием вернулось любопытство и он не сдержался: — Ты и расчленять умеешь? Фергюсон расхохоталась: — Не один ты снимался в ужастиках. — Я так и знал! — он возмущенно всплеснул руками, едва не притопнув. — Том уговорил тебя посмотреть «Дамера!» — Он проверял мою психику на прочность, — последовал невозмутимый ответ. — И? Ребекка скривилась: — Гадость редкостная. Я не спала две недели. — Ю-ху! Значит, я был крут! — Извращенец! — Позвольте… — Не позволю. Пошли уже в дом. Джереми радостно подпрыгнул: — Ну наконец-то! Я и подарки привез! — Это какие же? — Фергюсон приподняла идеальные брови, со смехом позволяя Реннеру на правах гостя пройти в дом первым. — Часом не кактус? — Нееее, ты что. Какой из тебя кактус. Ты — орхидея, царственная, величественная… — Ты припер мне орхидею? — Ребекка, — Джереми замер на полпути к гостиной и важно поклонился до земли, — Я, конечно, очень тебя люблю и уважаю, но дарить орхидеи замужней женщине — себе дороже. — Умный мальчик, — за хвалебной речью последовал болезненный тычок в колено, отчего Джер снова ойкнул, обиженно потирая ушибленную чашечку. — Раз это не цветы, то что ты тогда притащил, ради бога? — Сценарий, — Фергюсон аж отшатнулась, стоило глазам друга загореться маньячным блеском, — Потрясающий сценарий, великолепный, завораживающий… размером с орхидею… И ты будешь в восторге, уверяю тебя! — В восторге? — прозвучал скептичный вопрос. — В восторге! — громыхнул убежденный ответ. — Но… ахем, есть одна загвоздочка, так что, ты лучше присядь. Нехотя, преисполненная жутких подозрений, но Ребекка сделала так, как ей было велено. Джереми разрывало между двумя желаниями и он никак не мог решить, прыгать ли ему до потолка как довольному ребенку (хотя, вряд ли, колени не выдержат) или же убежать стремглав от праведного гнева, что наверняка скоро обрушится ему на голову (и в этом случае колени могли не выдержать). — Ну? — нетерпеливо воззрилась на него Ребекка. — Кого ты предлагаешь мне сыграть? Эльфа? Ведьму? Лохнесское чудовище? — Ты ведь уже сыграла ведьму. И ты слишком красива для Лохнесского чудовища. — Да не тяни уже! — В общем, — Джереми кашлянул, зажмурился, собрался с духом и выпалил: — Помнишь, я предлагал тебе сыграть мою дочь? Так вот. Я говорил серьезно. В ошеломленном молчании прошла минута. Другая. Третья. Фергюсон встала. Реннер попятился и бросился наутек. Упс. Надо было все-таки не только ее усадить, но еще и связать. Но ведь невежливо рыскать по чужому дому в поисках скотча? Впрочем, в одном ей отказать было нельзя. Ребекка, вне всякого сомнения, — отличалась первоклассным гостеприимством.