Ты.

Вот и ещё один хлопотный день позади. Сынишка давно спит, посуда перемыта, еда на завтра готова, игрушки собраны. Можно ложиться спать. Устраиваюсь поудобнее, комкаю подушку, составляю в уме список покупок. Ты тихонько ложишься рядом и, засыпая, я чувствую твоё дыхание на своей шее. Утром, в магазине, останавливаюсь около полок с напитками. Очень хочется сока. Такого вкусного, такого непозволительно дорогого сока прямого отжима. Он никак не вписывается в принятый режим предельной экономии, но… на улице весна и так хочется чего-нибудь этакого. Знаю, ты не будешь против. Но я, как всегда, спрашиваю. И слова для этого совсем не нужны. Я тяну руку к полке, замираю на мгновение, смотрю на тебя: «Можно?», и ты, как всегда, улыбаешься, прикрывая глаза, и едва заметно киваешь: «Конечно, можно!». Из магазина домой – мимо детской площадки. Пока я качаю сынишку на качелях, ты стоишь чуть в стороне, чтобы дым твоих сигарет не достигал площадки, смотришь на нас и жмуришься от счастья. Ну, вот и дом. Пока малой радостно тормошит пакеты с покупками, можно быстренько сбегать на лестницу, покурить. Опускаюсь на корточки, прислоняюсь спиной к стене, ставлю на пол пепельницу, прикуриваю. Ты садишься напротив, на ступеньку. Сердцу на миг становится больно от непринужденно-изящной красоты твоих движений. Вечером, когда малыш уже спит и закончены домашние дела, можно немного отдохнуть. Ты, как всегда, устраиваешься на полу, с ноутбуком на коленях, а я – за столом, у экрана своего компьютера. Пытаюсь скачать песню, но что-то не ладится, машина зависает и я не понимаю, в чем проблема. Растерянно смотрю на тебя, а ты в ответ виновато улыбаешься и разводишь руками. Ты ничем не можешь мне помочь. Скоро год, как тебя – нет.