Три кровавых рассвета Дерека Хейла

1 Сон. Обычно, если мне что-то снится, то это, как правило, лесная чаща, то, как я легко бегу по ней и быстро миную препятствия, оставляя их позади. Или наш дом, вокруг которого я весело бегаю с Лорой, в возрасте девяти лет. Но сегодня я не видел ни леса, ни сестры: мне приснился кроваво-красный рассвет. Я стоял в выжженной солнцем пустыне и встречал начало нового дня. В одиночестве. Вокруг было сумрачно, лишь за далекими горами был виден пурпурно-розовый, переходящий в красный, отблеск восходящего солнца. Душа от этого вида была не на месте, так как красный цвет я всегда ненавидел. Встав, я медленно, еще не проснувшись основательно, побрел к окну, чтобы увидеть какой рассвет сегодня. Меня встретило хмурое ненастье, и от такой погоды сразу стало легче. Из-за кошмара, который и кошмаром назвать-то можно с натяжкой, я проснулся раньше всех в доме. Спускаться по лестнице было всегда моим любимым занятием. Дело в том, что каждая ступенька издавала протяжный хрип, и каждое утро, я пытался ступать так, чтобы меня не было слышно. Но ни один раз мне еще не удавалось спуститься без единого скрипа. До сегодняшнего дня. Я так обрадовался победе, что пританцовывая, как маленький ребенок, кем я уже не являлся, добежал до кухни. За столом меня уже ждали. Это была мама. Она сидела неподвижно и смотрела в одну точку. Ее плечи были сгорблены, а обычно твердое и волевое выражение лица исчезло, обнажая чувства обыкновенной женщины, которая, казалось, из-за темных кругов под глазами, не спала ночь. Я подошел ближе и она тут же подняла глаза. В них только обожание и любовь, хотя обычно больше любви к ним проявлял отец, который не был придавлен тем грузом проблем, который держала на плечах его родная мать. Она улыбнулась и сказала довольно бодрым голосом: - Ну что? Будешь мириться с Лорой? Я слышала, что вы серьезно поссорились на днях. - Да, - я понял, что глупо отрицать очевидное, - просто она все больше времени проводит с ними. - С кем? С людьми? О, малыш, - я тут же оскорбленно надулся, так как она не имела права звать меня малышом, ведь я уже взрослый оборотень, - да ты и сам, как я вижу, встречаешься с человеческой девушкой. Она лукаво улыбнулась, мои щеки обожгло огнем. Это меня и выдало. Отпираться смысла уже не было. Я в возмущении посмотрел на нее, на ходу стараясь придумать, как получше сменить тему. - А ты думал я не узнаю? - полу-серьезно спросила она. Наконец тема придумана. - Слушай, а у тебя есть идея как помириться с Лорой? - услышав мой вопрос, она встала и вытащила из раскаленной духовки любимый пирог сестры. Сразу сообразив что к чему, я заговорщицки улыбнулся ей и побежал наверх будить Лору. Она неохотно разлепила глаза, а когда увидела меня, то и вовсе попыталась запустить в меня подушку. Но я настаивал на том, чтобы спуститься вниз, и говорил, что я не отстану, пока она не вылезет из кровати. Я не дал ей помыться и тут же "стащил" ее вниз, как она была, в пижаме. Как только она почувствовала запах своего любимого пирога, так сразу с бОльшим воодушевлением села за стол. Умяв тройную порцию, она удовлетворенно откинулась на спинку стула и погладила свой живот, сказав, что ей хватит на всю жизнь, и улыбнулась, поблагодарив маму. - Крошка, не только меня надо благодарить. - мама выразительно кивнула на меня. Лора сначала хмурилась, но так и не смогла противостоять моему природному обаянию. - Ладно, прощаю. 2 Я уже был готов и поспешил спуститься вниз и пойти в школу, когда услышал приглушенные голоса Лоры и мамы, хотя сестра должна была выйти из дома еще пять минут назад. Я остановился за углом у лестницы и начал слушать о чем же они там шепчутся. - Обещай! Обещай, что позаботишься о нем! Я не нахожу покоя из-за этого чувства уже три дня. Ты должна обещать. - Обещаю, - со всей серьезностью сказала Лора. Я совершенно не понял о чем они говорили, но я знал, это что-то важное. Может они говорили об отце? Лора вышла, а через несколько минут и я, получив поцелуй в лоб от матери, которая еще долго стояла на крыльце и смотрела нам в след. Сильный, ледяной ветер пронизывал до костей, а ведь сентябрь месяц и не должно быть по утрам такого пробирающего холода. Слишком легко одетый, я постоянно задирал голову к небу, которое было темным и тяжелым. Перед входом в школу я еще раз посмотрел наверх, пытаясь понять, пойдет дождь или нет. Чем дольше я всматривался, тем сильнее меня придавливали эти свинцовые тучи к земле, дышать становилось труднее, мысли путались, а в глазах началась сильная резь. Ветер сильными порывами срывал с деревьев пожелтевшие листья и они кружились на стоянке, на которой стояло пару машин, сиротливо оставленные хозяевами. Шумел не только ветер, который только усиливался с каждым моим шагом, шумело у меня в ушах. Я побыстрее зашел в школу. Она была пуста и казалось, что никого нет, хотя я и знал, что опаздываю, и все уже разошлись по классам. Тем не менее первый урок - английский, и я увижу Ее. Наконец, после долгих выходных мы снова встретимся. Да, я повел себя очень глупо поссорившись с сестрой, ведь я и сам общаюсь с человеком теснее, чем следовало бы. Это меня угнетало последнее время, но с помощью мамы я наконец избавился от чувства вины, которое появилось, когда я поругался с сестрой. И сейчас я, вспомнив о Кейт, шел в приподнятом настроении. Но как только я, извинившись за опоздание, вошел в класс и не увидел Ее, то червячок сомнений закрался в мои мысли. Что же случилось, почему она сегодня не пришла, и даже больше, не сказала об этом? Все прояснилось, когда я спросил химика, очень молодого учителя, который только начал преподавать у нас. Он сообщил, что Ардженты сегодня вечером собираются, чтобы уехать из города. Мне было больно. Я ведь люблю ее! Почему она так поступила со мной?... Эти мысли меня не покидали очень долгое время, и по моему виду было понятно, что я чем-то обеспокоен. Пара учителей посоветовали даже сходить к школьной медсестре и я сходил бы, если б она лечила раны сердца. Я ведь не был наивным, я понимал, что меня просто бросили. Лора в обеденный перерыв выглядела взволнованной. Она все оглядывалась куда-то и совершенно не слушала своих подружек, которые опять щебетали о какой-то, присущей девчонкам, ерунде. Кейт была не такой. Она выглядела старше своих лет, но ее очарование заключалось в том, что ее характер был характером взрослого, а душа все еще - душой ребенка. Противные мысли о, бывшей теперь, девушке не давали мне понять то, что пойманной птицей билось в подсознании - какое-то неприятное чувство отрешенности. 3 Вокруг в столовой царил шум и гам, все делились последними сплетнями (я даже удивился, когда услышал про себя "бедного" и брошенного, мол, мы должны утешить такого хорошего парнишку, об этом говорили через три столика). Но все эти разговоры как будто проходили сквозь толстый слой ваты, только назойливый звон постоянно звучал не нарастая, мешая сосредоточиться. Как только прозвенел звонок, Лора вскочила со своего места и быстрой, решительной походкой подошла ко мне. - Надо домой. У меня ужасное предчувствие. В таких ситуациях, я слушался ее беспрекословно. У женщин волков всегда шестое чувство было развито довольно хорошо, лучше даже, чем у альфа-самца, поэтому я склонен был согласиться и последовать за ней к выходу под удивленные взгляды учеников. До дома мы ехали в гнетущем молчании, и теперь даже я кожей предчувствовал беду. И тут мой мир рухнул. Мы еще издалека, за несколько километров увидели толстый столб черного дыма, который был почти не заметен обычному глазу. Уже чувствовали запах гари, паленных волос и тела. От запаха выворачивало наизнанку, и, с трудом преодолев рвотные позывы, я выбежал из машины, быстрее, быстрее, кто-то может быть еще жив. Кто-то еще остался. Я слышу биение сердца. Лора попыталась удержать меня, но мое желание спасти умирающего помогло мне справиться с более сильным оборотнем. Я с трудом пробрался в горящий дом, вокруг ревел огонь, кожа в некоторых местах сильно обгорела, до мяса, но почти тут же раны затягивались, оставляя только лишь неприятное жжение. - Помогите, - хриплый шепот донесся со стороны подвала. Я тут же направился туда, и на место, где я стоял еще пару секунд назад свалилась тяжелая, охваченная огнем балка. Больше голос не звал на помощь и мне пришлось искать по звуку биения сердца, которое с каждой секундой становилось все тише и тише. Если кто-нибудь спросил его как выглядит ад, он точно смог бы ответить на этот вопрос. Ад - это горящий дом, где заперта вся твоя семья, все твои близкие и родные. Вот это и правда можно назвать чертовой преисподней. Питер. Это оказался Питер Хейл. Он полз по лестнице из подвала, дверь которого я пару секунд назад вышиб. Его лицо, о, его я теперь никогда не забуду, а вспоминать буду в самых страшных кошмарах: одна половина его лица была сожжена да черной корки, а на виске, рядом с большой кровавой раной, волдыри. Его глаза налились золотом и быстро двигались, руки безуспешно пытались схватиться за что-нибудь. Я протянул руку, на секунду перехватил его запястье, сжал. Его сумасшедший взгляд сфокусировался на мне и в тоже мгновенье я схватил его и не без труда выбрался на улицу, где меня уже ждала обеспокоенная сестра. Положив Питера на землю перед ней, я уже собирался бежать обратно, когда оборотень сжал свои пальцы на моей ноге. Я видел, как он с большим трудом, еле заметно покачал головой. "Нет, остальных уже не спасти" говорил его жест. 4 Тогда, подъезжающие пожарные, которых вызвала Лора, услышали полный тоски и отчаянья парный вой. Они удивились тому, что волки бродят в соседнем лесу, но когда увидели пожар, тут же забыли об этом. Два подростка сидели на лужайке перед домом, рядом лежал человек, которому тут же оказали медицинскую помощь. На следующее утро на первой полосе местной газеты отметилась кратенькая статейка о том, что дом семьи Хейлов сгорел, полиция подозревает преднамеренный поджег. "Выжил один человек, сейчас в критическом состоянии, а Лора и Дерек исчезли из Бейкон-хиллз. Дальше отвечать на наши вопросы шериф Стилински отказался. " *** Ему опять сниться выжженная солнцем пустыня и кровавый рассвет, выделяющийся яркой кромкой вдалеке, за грядой каменистых холмов. Только теперь он уже вырос, с момента пожара прошло много лет. Но не нужно много знать, чтобы понять произойдет что-то ужасное. Как и в прошлый раз. Что же случиться? Тут он услышал за спиной детский смех, знакомый и в тоже время неузнаваемый. Он обернулся так быстро как только мог: перед ним стояла десятилетняя Лора, в глупом колпаке для дня рождения. Она счастливо улыбалась, но больше ничего не говорила и даже ее дыхания, с такого близкого расстояния, было не слышно. Она помахала рукой, прощаясь, а губы произнесли три слова. Только я начал подходить к ней, чтобы попытаться услышать, как она вдруг растворилась белой дымкой в воздухе. На месте, где она стояла, теперь была пустота. Проснувшись тем же утром я тут же позвонил на ее номер. Никто не ответил. Лора всегда отвечала. Всегда. Что произошло? Она собиралась заехать в Бейкон-хиллз на пару дней. Неужели она...? Я обратился, и почувствовал ее панику. Было еще очень рано, и я не был уверен, что с такого расстояния не перепутал истинные чувства и страх из-за какого-то ночного кошмара. В любом случае, нужно быстро отправиться в родной город. Не нравится мне все это. Однако, когда я был уже в пути и пересек границу штата, что-то неприятно кольнуло в груди. Съехав на обочину, буквально через секунду на меня обрушилась вся тяжесть мира. Теперь Хейлов осталось двое. Я это чувствовал также ясно, как кожаную обивку у руля, украденной мной машины, под своими пальцами. Питер, который так и не очнулся и я, Дерек. *** Когда я открыл глаза, то увидел потрескавшуюся землю под своими ногами. Уже в этот момент я понял что произойдет. Кто-то из моих родных опять погибнет. Но кто теперь? Питер. Но как ни старался, я не смог уйти, не смог проснуться. Оставалось лишь ждать, пока предрассветные сумерки не окрасят небо вдали в пурпурные и алые оттенки. Ожидание было почти мучительным, поэтому пришлось разглядывать окрестность, которая, если бы не была связана с чередой смертей в памяти, была бы даже живописной. Мой взгляд бесцельно блуждал по изгибам огромных бесформенных валунов на равнине, не понятно как туда попавших, когда я заметил на одном из камней что-то красное. Как только подумал, что хочу стоять там, тут же оказался на том месте. Это была малиновая футболка. С белыми буквами и белыми цифрами. Это была футболка от формы по лакросу. Подрагивающей рукой я взял ее и развернул. "Stilinski" было написано на отвороте. Нет. Только не это. Весь мокрый я подскочил в постели, в глаза тут же ударил яркий свет полуденного солнца. На часах, однако, было уже три часа дня. Тут же в чем был, в черной майке и серых штанах, которые не снял накануне, я выбежал на улицу и прыгнул в машину, в то время как в голове билась только одна мысль - только бы не опоздать. Я не совсем уверен в том, зачем ему нужно помогать этому надоедливому пареньку, но допустить даже мысль о его смерти было болезненно для организма. *** Покореженный металл, клубы дыма, битое в крошку стекло, черные следы шин на асфальте - все это я увидел, когда ехал в сторону его школы. Буквально минуту назад я услышал вдалеке громкий шум, но и подумать не мог, что это будет перевернувшаяся машина Стайлза. Вокруг тут же собралось несколько человек, я был уверен, что кто-то и в скорую позвонил. Подбежав к машине, я с ужасом заметил окровавленный затылок подростка. Один добрый самаритянин пытался вытащить Стилински из перевернутой машины, но у него не хватало сил - нога прижатая металлом застряла. Но у меня хватит сил. Оттолкнув мужчину, получилось незаметно поднять железный каркас одной рукой, а другой вытянуть парня. Я подхватил безвольное тело поудобнее и отошел от места аварии, укладывая тело на газон. Где-то далеко выла сирена, а напряжение с меня тут же схлынуло. Я наклонился к подростку, не в силах больше сидеть с невозмутимым лицом и мягко поцеловал его в лоб. - Я уже в раю? - прохрипел открывший глаза Стилински. - Идиот, - беззлобно бросил я, - ты от меня так легко не убежишь, понял? Неожиданно громкий взрыв отвлек их друг от друга. Я не смог сдержать дрожь, когда увидел с какой легкостью желтые языки пламени облизывают капот машины. - Хей! - меня похлопали по плечу, в попытке привлечь внимание. - Да ты ж мне жизнь сейчас спас, чувак, спасибо. Как удачно получилось, что ты был рядом. - Да. Удачно. И держась за руки, правда не уходя в сторону заката, но в сторону кареты скорой помощи (и не уходя, в случае Стайзла, а укатываясь на носилках), они поняли, что еще не раз будут на волосок от смерти. Еще не раз они спасут друг другу жизни.