Серп и Молот

Первым из полыхнувшего темно-красной вспышкой пробоя шагнул медведь. Самый натуральный бурый медведь, только прямоходящий и затянутый в форму старшего сержанта госбезопасности. Старого образца, еще сорокового года. Во внушительных лапах его вполне органично устроился немецкий MG-42 с «бубном». Поведя стволом из стороны в сторону, он кивнул вампиру и, удивленно глядя на Шредингера, густым басом поинтересовался: - А це ще хто? Дивний якийсь хлопець, та ще й у формi фрiцевський. Невже цей, як його… гитлерюнгенд? Впрочем, дуло пулемета опустилось, а сам он шагнул в сторону, освобождая проход. Оттуда синхронно шагнули еще двое, не менее удивительного вида. Худые и бледные, в одинаковой, но тщательно выглаженной форме без знаков различия, с необычным холодным оружием в руках. Оба похожи, словно близнецы, вся разница лишь в оружии – один сжимал выщербленный серп, другой – внушительных размеров молот. Так же синхронно кивнув встречающим, они словно тени, скользнули к двери на склад и замерли в полумраке. Пожав медведю хм… лапу, вампир хмыкнул и ответил: - Да нет, Потапыч. Я этого хлопца еще когда живой был встретил. В Берлине, в сорок пятом. Он с нами пойдет. - Ну як знаеш, Костя. Сам-то як? Чув, тобi дiсталося сильно? - Да что мне сделается? Цел. Вот ребят положили, это да. - Та тю на тебе! То ж, як його… клоны, во! Чого ж за ними сумувати? Медведь хлопнул собеседника по плечу, от чего тот покачнулся и, поправив лямки внушительных размеров вещмешка за спиной, направился к двери. Первая боевая тройка ОСНАЗа уже несуществующего наркомата внутренних дел исчезнувшей страны прибыла на место. А из пробоя, стараясь не шуметь, пошла пехота, полностью аналогичная погибшей разведгруппе. То же оружие, те же маскхалаты, те же лица. Но эти бойцы были упакованы в стальные нагрудники и привычные СШ-40. Штурмовой взвод поддержки прибыл. Шредингер пребывал в глубокой задумчивости. Он словно снова вернулся в те непростые военные годы, так похоже это все выглядело. И затершиеся в памяти, но все равно отчетливые образы солдат в зеленых касках, и характерная форма, и архаичное по современным меркам оружие… Нет, на базе Миллениума царила точно такая же атмосфера, но встретить еще один осколок прошлого – это было неожиданно. Заметив его задумчивость, теперь уже не безымянный вампир весело улыбнулся и заявил: - Погоди, это еще цветочки. А вот сейчас и ягодки пойдут. В этот момент ворота тихо загудели и в помещение шагнул совсем уж странный агрегат. Представьте себе обычный такой танк БТ-7. Представили? А теперь поставьте его на две ноги урежьте корпус вдвое, разверните вертикально и вынесите башню на получившиеся «плечи». Под такой своеобразной «головой» находилось утолщение, сильно напоминающее весьма характерный нос корпуса БТ. Сейчас люк был открыт и оттуда выглядывало веселое лицо пилота этой несуразной бронемашины – киборга по имени Иван Соколовский. Впрочем, так его не называли ровно с весны сорок первого, когда механик-водитель Соколовский не смог выбраться из горящей «тридцатьчетверки». С тех пор в отряде его называли Ваня Мотор. Или просто – «Мотор». Киборг был человеком веселым и компанейским, но несколько помешанным на технике. Впрочем, к условиям боя в помещении, эта почти трехметровая машина куда лучше была приспособлена, чем тот же Т-54. Который бывший мехвод буквально боготворил и все свободное время что-то перебирал и улучшал в своем танке. Чем-то щелкнув, отчего гудение прекратилось, а небольшой шагающий танк замер, киборг помахал вампиру рукой и, толкнув изнутри люк, отчего вся передняя часть танка раскрылась, словно кокон, соскочил на пол. Отличить его от обычного человека сейчас, одетого в черный комбинезон танкиста и со шлемофоном на голове, было практически невозможно. Разве что по излишне тяжелой походке и некоторой угловатости движений. Но сослуживцы давно знали, что от человека у Мотора осталось только лицо и мозг – тело, прогоревшее почти до костей, было давно заменено на металл. Что не мешало ему регулярно потреблять некоторое количество алкогольных жидкостей. Как говорил он сам: «Для лучшей работы механизмов». Впрочем, много не пил – его давний, еще с тех лет, напарник Потапыч, некогда старший сержант Петр Москаленко, «горилку» вообще и пьяных в частности не любил. Зато уважал сало и «зелену цибулю». Дружбу эти двое водили давнюю. Еще с тех лет, когда в сорок четвертом старший сержант-разведчик Москаленко вытащил, как он думал, сгоревшего танкиста из ИСа, а тот, не разглядев из-за закоптившихся линз, кто перед ним, от души двинул ему в челюсть. И был немало удивлен, получив в ответ такую же оплеуху – на силу основательный сорокалетний сержант из-под Полтавы не жаловался никогда. Собственно, вскоре после этого Москаленко и попал в отряд – на этом настоял сам киборг. Ну а сержант, подумав пару часов, отказываться не стал, разумно рассудив, что немцев бить он и в ОСНАЗе может, а расстрелянных пленных ему, останься он в пехоте, не простят. Потапыч немцев не любил.