На месте разберемся

Большая Мама никогда не звонит по пустякам, но на этот раз, что бы там у нее ни было, оно чертовски невовремя. Неожиданный гул вибрации вспугивает нервного ублюдка, и тот, заозиравшись, принимается медленно пятится в сторону улицы, пытаясь выползти из темного тупика. Пока Бумер, зависнув над гудящей трубкой, мучительно соображает — скинуть или все-таки ответить? — Динки реагирует за двоих: выхватывает у Бумера из-за пояса нож, левой рукой грубо толкает его в плечо — вместо поцелуя на удачу, — пулей вылетает из засады и где-то за пределами бумеровского зрения гонит по-бабьи взвизгнувшую шестерку к стене. Справляется он, судя по звукам, как и всегда прекрасно. Бумер, выдохнув, принимает вызов. — Да? — Чем вы там занимаетесь? — Мама ворчит для порядка — ей ли не знать, чем они промышляют сутки напролет, а потому говорит, не дожидаясь ответа:  — Дуйте ко мне, как закончите. — Так мы это… с прицепом, — Бумер косит за угол, не желая ни отвлекать, ни светить лицом, ни увидеть лишний раз Динки за активной работой — это всегда выбивало его из нужной колеи, выбьет и сейчас. — Приезжайте как освободитесь. Пока терпит, но, — она негромко возится: где-то на фоне шуршит ткань и хлопает дверца. — Но лучше бы вам поторопиться, серьезно. — Слушай, — доходит до Бумера со скрипом, — мы чистильщики, но левые тела — это… — Ты чего несешь?! — Мама отчего-то не рявкает, а яростно шепчет, будто сама сидит в засаде. Поверх ее рассерженного шипения раздается глухой стон — это Динки заканчивает. Бумер сглатывает, сосредотачиваясь на голосе Большой Мамы — та как раз умещает все свое возмущение в недолгие пять секунд. — На месте объясню. Шевелитесь. Она тут же сбрасывает. Бумер тяжело вздыхает — ну что за женщина. Прячет телефон в карман и чуть не вздрагивает — из-за угла высовывается взъерошенный Динки, наспех вытирая руки носовым платком. — Фонтаном брызнуло, — морщится он. — Что за хлюпики пошли, он аж зеленый весь. — Не помрет? — едва вяжет слова в предложения Бумер. — Да что ему будет с пары синяков-то? Дольше вязал, — Динки шмыгает перебитым носом, протягивает нож обратно. — Долговязый, мать его… Ну чего? — У тебя тут… — Бумер тычет неловко себе в щеку, тут же нервно ероша и без того всклокоченные волосы. Сердце принимается колотиться сильнее. Вот черт. — А, — медленно моргает Динки. Через пару секунд нож глухо ударяется об асфальт, и это, как после ворчливо подмечает Динки, подогнав машину поближе, очередный их проеб как профессионалов. — Нет, серьезно, — трет он мокрую щеку. — Я один буду выезжать, раз тебя так кроет. Бумер, впихивая связанного дилера-неумеху, сыто облизывается и хихикает как дурак. — И телефон выключай, че как первый раз-то. Ладно этот дохляк, а если спринтер какой попадется, где я тебе его ловить буду? Только тут Бумер и вспоминает, чуть не придавив крышкой ублюдковы руки, — и спешно пересказывает слова Мамы, плюхнувшись на пассажирское. — До нее же пилить минут сорок, — вздыхает Динки. — Чего ей надо? — Сам не знаю. Ну, точно не труп вывезти. Хотя, может… — Ладно, че уж, — мягко выруливает Динки на трассу, натянув улыбку законопослушного гражданина. — На месте разберемся.