supermassive black hole

      В десять вечера уже так темно, что даже свет уличных фонарей мало чем помогает Сану в нахождении сигарет и зажигалки в карманах куртки. Прошарив все карманы и с трудом отыскав их, он поджигает одну и делает затяжку, при этом слегка раскачиваясь на качелях.       Он замечает парня, который стоит, оперевшись спиной к шведской стенке, где его частично освещали фонари, и также курит. Взглядом парень рассматривал тёмные облака на небе; казалось, он был глубоко погружён в свои мысли, поэтому Сан решил не обращать на него внимания. Продолжил курить, опустив глаза на землю. — Вы чего здесь дымите? Это вообще-то детская площадка! — возмущённый голос мимо проходящего мужчины в годах заставили Сана будто бы вернуться в реальность из омута поглотивших его эмоций. Чхве понадобилось несколько секунд, прежде чем до него дошло значение слов, адресованных ему и незнакомому парню. — Да ладно, старик, дети всё равно в это время спят, — сказал курящий у шведской стенки. Сан взглянул на него: натянутая дружелюбная улыбка, приободряющий, позитивный голос — картина, сильно отличающаяся от той, что он видел пару минутами до этого. Почему-то стало его немного жаль.       Пожилой мужчина лишь хмыкнул, махнул рукой и ушёл, напоследок что-то недовольно пробормотав. Сан не пытался разобрать, что именно; его голова всё ещё была плотно укутана угнетающей атмосферой переживаний, которые будто бы приглушали всё вокруг него.       Пока Чхве докуривал сигарету и наблюдал за падающим с неё пеплом, за его действиями следил этот самый парень. С не то хитрой, не то доброжелательной улыбкой он, будто крадясь, пришагал ближе и уселся на качелях рядом с Саном.       В тот же миг, когда Чхве наконец-то заметил парня и поднял свои глаза на него, мимо них проехала машина и на короткий промежуток времени осветила их ярким светом. Тогда же Сан и смог рассмотреть лицо парня получше: его острые, угловатые черты кидали такого же характера тени, но при этом от его вида исходила некая теплота, поэтому Чхве не сильно напугал внезапно севший рядом и уставившийся на него человек. — Выглядишь подавлено, — даже несмотря на тёмное время суток, можно было заметить широко улыбающиеся выражение лица этого парня. — Ты не лучше, — решил поддержать эту насмешливо-безнадёжную атмосферу разговора Сан. — Случилось что-то? — Да! Как узнал? — Так у меня тоже!       Они оба рассмеялись. Сан хотел вытащить вторую сигарету, но, остановив взгляд на пачке, передумал, и убрал её в карман. — Так, что же случилось? — прервал недолгую паузу в беседе Чхве. — Парень бросил, — вытянув губы в тоскливой улыбке, проговорил парень. — У тебя? — Девушка бросила, — произнёс Сан, глядя куда-то вдаль, ожидая какую-то реакцию в ответ.       Но в ответ была лишь подозрительная тишина, от чего Чхве резко повернул голову в сторону собеседника. Парень секунду глядел на него с приподнятой бровью, после чего выдал: — Ты что, натурал?       Произнёс он это с настолько серьёзным видом и изумлённым голосом, что Сан не смог сдержаться и громко заржал. — Ты вообще не похож на натурала, вот я и удивился, — промолвил парень, пока Чхве продолжал смеяться. — Да не натурал я! — более менее успокоившись так, чтобы можно было разборчиво говорить, выдал Сан. — А? — Ну, знаешь, есть такие люди, бисексуалами называются. — А-а-а-а.       Парень встал с качель и пошёл прогуляться, перед этим одарив Сана дружелюбной улыбкой и махнув рукой в свою сторону, приглашая за собой. Чхве и последовал за ним. — Меня, кстати, Сан зовут. Чхве Сан, — сказал он, пряча руки в карманы куртки. — Я Уён, Чон Уён, — слегка застенчиво ответил, взглянув на Чхве.       Сан редко прогуливался по городу в тёмное время суток, тем более с парнем, с которым познакомился буквально только что.       Можно было ли вообще это назвать знакомством? Чхве подумал, что это скорее можно описать как случайное стечение обстоятельств, цепочка нескольких событий, приведших их обоих к тому, что они встретили своего «брата по несчастью».       Не зря говорят, что в жизни есть и белые, и чёрные полосы. Это Сан понял только сейчас, когда всего пару часов назад он не знал, куда себя деть, не хотел находиться в своём собственном доме, где его грызли изнутри собственные мысли, а теперь искренне веселился вместе с Уёном, рассказывая друг другу глупые шутки и бесцельно бродя по улицам. — Давай бухнём, — внезапно предложил Чон. — Уже не продают. — В баре продают!       Сан согласился. В конце концов, выпивка и так уже входила в его планы на вечер, непредвиденным было лишь то, что он напьётся не в одиночестве.       Они зашли в ближайшее заведение, в названии которого было упомянуто слово «бар». Людей было, как ни странно, много, хоть и был поздний вечер рабочего дня. Свободные места были лишь у барной стойки, поэтому там они и сели. Уён заказал виски с колой, Сан взял себе джин-тоник.       Опустошив свой стакан на половину, Уён неожиданно задал вопрос: — Слушай, а ведь, раз ты на оба фронта, то ты и с парнем целовался?       Сан слегка смутился от его слов, но, взглянув в глаза, он не увидел в них какой-то шутки. Лишь слегка уставший, но серьёзный и заинтересованный взгляд. — Было один раз, — пожал плечами Чхве.       Уён медленно кивнул головой, взгляд устремив куда-то между бутылок за барменом. Было трудно понять, расслышал ли он Сана: выглядело, будто мыслями Чон уплыл далеко от места, где находилось его физическое тело, и не улавливал всего того, что происходило вокруг него. Однако впечатление было обманчивым и продлилось недолго, так как Уён резко развернулся, выдав: — И как?       Прозвучало это всё с таким же невозмутимым выражением лица, будто он спросил что-то совсем обыденное. Чхве не знал, смеяться ему или попросить не задавать настолько личные вопросы. — Неплохо, — всё же решил не уходить от ответа хотя бы из интереса, к чему этот разговор вообще состоялся. — А что? — Да так, ничего.       Прежде чем Сан успел что-то сформулировать в качестве встречного вопроса, Уён уже сменил тему, оставив его в лёгком замешательстве на какое-то время.       Уже несколько стаканов спиртных напитков и курьёзных рассказов спустя Чхве почти забыл как об этом случае, так и о том, что он не был знаком с Чоном до этого дня. Было чувство, будто они давние друзья, которые давно не виделись и у них накопилось много интересного, что обсудить за выпивкой. — Мне всё интересно узнать, но не знаю, стоит ли спрашивать, — Сану не хотелось переводить разговор в более унылое русло, но, в противном случае, его бы весь оставшийся вечер скручивало внутри от сожаления, что не сказал, чего хотел. — Не бойся. Спрашивай, что угодно, — не задумываясь ответил Уён, отпивая виски. — Из-за чего вы расстались? — прозвучало слегка приглушённым голосом.       Хоть у Чона, как Чхве успел заметить, взгляд сам по себе казался слегка недоброжелательным, отпугивающим (во всяком случае, ему так показалось в тусклом свете фонарей), Сану стало не по себе в те несколько секунд, в которые Чхве на него молча смотрел. — Сказал, что не любит меня. Мол, спать со мной хорошо, но как парень я не очень.       Сан отчётливо уловил разочарование в голосе Уёна; это не была грусть по партнёру, которого он любил, это было именно сожаление, что эти отношения были лишь иллюзией любви. Правда, чувства Чона были настоящие, Чхве это понял по внезапно подступившим к его глазам слезам. — Прости. — Ничего, — протёр глаза внутренней частью рукава кофты. — А у тебя что?       Сан задумался. Было трудно подобрать слова, чтобы достаточно детально описать ситуацию, но не слишком длинно, иначе он может потерять контроль над эмоциями, чего он весь день так старательно избегает. — Были вместе довольно долго. Настолько, что я думал, будто мои чувства уже угасают. Наверно, она тоже так думала, вот и рассталась со мной. Но, когда она ушла, я понял, что чувства до сих пор остались.       Всё то время, пока он рассказывал, на его лице была лёгкая, но грустная улыбка. Сан не дорожил тем, кто у него был, и, только лишившись её, понял, что любил. Улыбался он из-за ощущения отчаяния, что не может уже изменить ситуацию к лучшему и ему остаётся лишь забыть про неё.       Полпути от бара до дома они шли в полной тишине. Неловко не было, даже наоборот — молчать вместе было приятно. Лучше так, чем притворяться, изображать позитивные эмоции, обманывать себя и собеседника, когда они оба знали, что это всё ложь. Сделав они так, их бы воротило от них самих. — А с кем больше нравится: с парнем или с девушкой? — Остановившись посреди какой-то тихой, узкой улочки, Уён внезапно повернулся и спросил Сана. — Что нравится? — свёл брови. — Ну… целоваться.       Хотелось бы Чхве отшутиться или попросить Чона не вгонять его в ступор, мягко выражаясь, странными вопросами, но сил и настроения ни на то, ни на другое не хватало. — Трудно так судить. У меня с парнем же только один раз было. — А если бы было два раза? — Уён подошёл ближе, так, что они соприкоснулись передними краями обуви.       В голове Сана глухими ударами отдавалось биение сердца. Было трудно понять, потерял ли Уён рассудок из-за алкоголя или он лишь провоцировал Чхве. В любом случае, Сан, пребывая в похожем состоянии, был не против составить ему компанию. — Это предложение? — ухмыльнулся одним уголком губ. — Что, если да?       Раз «да», то и вопросов у Сана больше не было. Он не задумываясь прижал свои губы к чужим, аккуратно придерживая лицо Уёна подушечками пальцев. У Чхве напрочь отбило как крышу, так и правило не целоваться на первом свидании. Хотя, официально первого свидания у них и не было — значит не считается.       В любом случае, ему было плевать. Всё, что Сан чувствовал и о чём мог думать, — это лёгкое головокружение, его нервно стучащее сердце и горячее дыхание Чона, контрастирующее с ветреной, прохладной погодой. На утро он, скорее всего, не вспомнит этого. Или же вспомнит и будет жалеть. Сейчас же ему плевать. — Ну, так что? Лучше с девушками или с парнями? — с загадочным блеском в глазах произнёс Уён. — И с теми, и с другими неплохо. — И всё? Это весь ответ? Стоило мне так напрягаться.       На этом они и попрощались, разойдясь по домам, не зная, встретятся ли они ещё раз. Номерами они не обменивались и о встрече не договаривались. Единственное, что они оставили друг другу, — это пьяный поцелуй, который, может, и не останется в памяти.