There's No Crying in Villainy

Джеремайя сидит за столом, барабаня длинными бледными пальцами по деревянной поверхности в громком, методичном ритме. Освободившись из тюрьмы собственного разума, он начал строить великие планы. В его голове мелькает множество мыслей о том, как поставить Готэм на колени. Когда-то он был неуклюжим ботаником, пытался быть нормальным и подавлял врождённые побуждения, чтобы соответствовать рамкам общества. Но теперь, после того самого «плохого дня» о котором говорил Джером, Джеремайя Валеска увидел свет. Он будто пробудился. Он расчетливый, апатичный и бессердечный. Это освобождает. Он больше не часть системы. Однако у Джеремайи всё же есть одна слабость. Одна вещь, которая может заставить его чувствовать что-то кроме презрения. Брат-близнец. Его любовник. Человек, который сделал его таким, какой он сейчас. Тот, кто освободил его. Джером. Джеремайя сглатывает, думая о том моменте за несколько часов до своего перерождения. О том, как тяжело видеть безжизненное тело брата, лежащее на крыше машины и быть не в состоянии отреагировать должным образом. Он не мог броситься на Джерома, рыдая и крича «почему?» в небеса. И он, конечно, не мог поцеловать брата в последний раз, пока его губы были еще тёплыми. Иначе люди узнают. Нет, он не мог этого допустить. Он мог лишь взглянуть на него ещё раз и уйти. Джеремайя даже не успел как следует оплакать его дома. Он слишком быстро вскрыл «подарок» брата и превратился в монстра. Но теперь у него есть на это время. Прямо сейчас, прежде чем он начнет осуществлять свои планы. Прежде чем он оправдает имя своего брата. Прежде чем он сожжёт все дотла. Джеремайя начинает задыхаться, от мысли о том, что он больше никогда не увидит Джерома. От этой мысли ему хочется умереть. Невыносимо. Джером был единственным человеком, кого Джеремайя по-настоящему любил. Джером простил ему ужасную ложь — ложь, разрушившую его жизнь. Он впервые дал Джеремайе почувствовать физическую привязанность. Подарил первый поцелуй. Лишил его девственности. Сделал мужчиной. И дал ему свободу. А теперь его нет. Он ушёл навсегда. Джеремайя бросился бы из окна прямо сейчас, но тогда он стал бы ужасным разочарованием для старшего брата. Джером хотел, чтобы Джеремайя принял его наследие. Совершил нечто великое. Закончил то, что тот начал. Он не может его подвести. Он пытался сосредоточиться на положительных вещах. Например, как нежны были поцелуи Джерома. Он был невероятно умелым хирургом. Двигал языком, как скальпелем. Или как томно он двигался, когда его бедра врезались в спину брата. Как его член всегда попадал в то место внутри, и это заставляло Джеремайю расплываться по матрацу. Но больше всего Джеремайя любил, когда Джером обнимал его. Это было чем-то гораздо более интимным, чем поцелуи или секс. Теперь Джеремайя — монстр. Никто больше не обнимет его. Нет. Люди будут относиться с презрением. Так и должно быть. Даже самые милосердные люди, которые верят во вторые шансы, те, кто утверждает, что даже самые жестокие преступники заслуживают жить, даже они будет выступать за смерть Джеремайи. Эта мысль заставила его улыбнуться. Конечно, его восторг оборвался, когда он вновь осознал, что Джером ушёл навсегда. Он почувствовал, как у него распухает горло и слезятся глаза. Джеремайя — будущий разрушитель Готэма. Он не может плакать. В злодействе нет места слезам. Поэтому он борется. Он сдерживает слезы, крепко сжимая кулак, но все напрасно. Это лишь слегка оттягивает неизбежное. От этого становится только хуже. Его сердце болит. Все начинается со слезливых вздохов. Почти как икота. И заканчивается тем, что Джеремайя всхлипывает, уткнувшись лицом в предплечье. Он остаётся в таком положении около получаса, пока не начинает пульсировать голова. Он сглатывает и поднимает голову. Глаза опухли и покраснели. Но он каким-то образом заставляет себя остановиться. Громко шмыгая носом, он вытирает его пурпурным шелковым рукавом. Джеремайя встаёт из-за стола и останавливается перед зеркалом, висящим над столом. Он восхищается своим новым лицом. Его ледяные глаза светло-голубые. Его лицо белое, а губы неестественно алые. Ухмылка появляется в уголке его рта. Он знает, что время пришло. Пора оставить эмоции позади и стать тем, кем его хотел видеть Джером. Время сжечь все дотла.