И они студентами были

С чего все началось, сложно уже угадать и досконально припомнить. Просто в этот снежный день в преддверии Нового года из-за непогоды пропал интернет, холодильник оказался девственно пуст после вчерашнего нашествия голодной братвы, или, возможно, Женька, похмеляясь с утра, не нашел ничего лучшего, как выползти из общаги и дошкандыбать до студстоловки в поисках чего-нибудь на пожрать. Делать было откровенно нечего, для него, счастливчика, зачетная неделя уже закрылась. А ведь сегодня большая часть его группы еще боролась с хвостами на гудящую голову после попойки, забрав у него все конспекты. Ну что поделать, Женьку за это даже прозвали книжным червём. И из-за аккуратного почерка все его тетрадки в общаге считались не то что на вес золота, куда там — просто бриллиантовыми. Когда он еще пребывал в липких лапах Морфея, то умудрился сквозь морок сна уловить, что кто-то из парней собирался даже прибегнуть к уловке и упросить препода, чтобы тот сжалился и все же поставил зачет за красивые глаза. Женька усмехнулся в подушку, подумав, что «красивые глазки» должны находиться не на том индивиде, чтоб дотошный препод мог оценить не только размер очей, но и то, что ниже… в районе груди… Тогда мысль пропала в дреме и тишине, не вызвав необходимого диссонанса… Натянув на взлохмаченную голову глубокий капюшон пуховика, Женька мутно глянул в зеркало, отразившее не самую свежую физиономию в этом мире, пошкрябал колющуюся щетину и, дав себе честное слово, что после того, как перекусит, обязательно побреется, выпал из теплоты комнаты. Администратор общаги, упитанный седой дядька, только рукой махнул на его слабое приветствие. Когда студенты квасили, они и местному начальству по обычаю наливали так, что Палыч с утра маялся той же проблемой, что и Евгений. Столовка оказалась закрытой, интернет не ловился и в корпусе, подтверждая неопровержимый факт, что проблема явно не локального масштаба, вынуждая Женьку двигаться дальше в сторону пригорода. Что ж… Оставалось доползти хотя бы до первого продуктового и купить чего-нибудь из съестного. И все было просто замечательно, однако в торговом центре, что ближе всего находился к спальным корпусам, у самого входа располагался огромный книжный отдел. И как бы Женька ни пытался туда не смотреть, но желание зарулить и потрогать бумажные издания, по-особому пахнущие типографской краской, манящие лощеной бумагой и такие приятные на ощупь, оказалось сильнее похмельного синдрома и подкатывающего голода. «Только на пару минут», — сделал он себе суровую установку, и ничего даже в мыслях не покупать. Но где там! Пара минут перешла в десять, затем в двадцать… А потом он просто вляпался в подарочное издание на прилавке, и все… Понял — приплыл. «Камасутра» — витиевато красным сверху гласила книга. На суперобложке четыре каменные скульптуры сплетались в странной позе, которую даже гимнастам повторить было бы крайне сложно. Первая мысль: «Что там может быть нового, чего я могу не знать после просмотра мегатонн порно?» — притянула к этой книге Женьку намертво, вторая же: «А что, есть и про групповушки?» — заставила взять в руки. Однако книга, запаянная в пластик, не поддавалась просмотру, она таки кричала любому интересующемуся — сначала купи, а потом уже лицезри и лапай. И это, видно, оказалось последней каплей. Евгений потянулся с ней к кассе, где улыбнувшаяся лукаво деваха тут же отбила желаемое, еще и подъебнула: — Вам запаковать как подарок или нет? «Зачем? — На хмельную голову думалось с трудом, ну а потом как бы вспомнилось: — Ах да, Новый год же». Мысль, что это можно кому-нибудь задарить как подарок от Деда Мороза под елку, рассмешила. Женька скорее даже оскалился, чем усмехнулся бойкой продавщице, ну а после, мотнув отрицательно башкой, ответил: — Нет. Дайте просто пакет. Денег ушло даже в связи с предпраздничными скидками довольно много, но хватило на сосиски, макароны и пару банок пива. Ну а когда он, вернувшись в общагу, забабахал еду на скорую руку в одной кастрюле, то пальцы сами потянулись к купленному изданию, жестко вспоров ненавистную упаковку. Про побриться он уже и не вспомнил, периодически почухивая заросший реденькой щетиной подбородок. Первый облом заключался в том, что картинок к позам практически не было, на всю книгу оказалось всего несколько иллюстраций из индийских манускриптов, что больше представляли историческую ценность, нежели помогали разобраться, что и куда кому совать. Затем при поверхностном ознакомлении насторожило йони* и лингам*. Хотя ниже на странице нужная ссылка подтвердила догадки: пизда и хер. «Уф, и интернета не надо…» — подумал про себя Женька, дальше листая приобретенную книгу. Первые позы были просты до невозможности, зато, перекинув несколько страниц, он заинтересовался теми, что казались посложнее. Пара сосисок и макароны поддержали протестующий желудок, ну а новая бутылка пива сподвигла на подвиги. Тем более мысль «если бабу так загнуть, можно ли добраться до ее пизды, пардон, йони?» подогрела процесс. Самое интересное, что «мужская партия» по первости показалась Женьке яснее ясного, а вот женская, увы, оставляла желать лучшего. Что ж, решение пришло само, почему бы и не попробовать повторить сию позу, а может, какую другую?.. На узкой кровати подобный акробатический этюд совершить было невозможно, и Женька, скинув широким жестом на ледяной пол байковое одеяло, раскрыв книгу на нужной странице, начал читать с выражением, периодически догоняясь пивом: — Они садятся напротив друг друга. Затем она нежно обнимает ногами его торс, тем самым раскрывая перед ним свою влажную йони… Женька, хрюкнув от смеха с этого самого «влажного йони», упал боком на байковое одеяло. Сначала он тормознул, никак не вкуривая, почему в его позе что-то не так, а после допер, что он пытается на подпитую голову повторить и за того, и за другого, и это никак не получается совершить в одно рыло одновременно. Новый глоток пива… М-да, походу, тут без водки не разобраться. И вот, когда он попробовал и за бабу, и за мужика, и так и этак покрутившись на полу, даже вспотел, понимая, что невозможно состыковать несостыкуемое, дверь комнаты открылась, являя задумчивого Сергея. Сосед по комнате, видно, пока еще витал в чем-то своем, так как, узрев завернутого узлом на одеяле пыхтящего Женьку, чистосердечно опешил, выдавая вслух: — Э-э-э, ты это чего тут делаешь? Йогу, что ли, решил попрактиковать? Женька дернулся, подгреб под бок занимательное чтиво, но где там, книга-зараза оказалась слишком крупной, пришлось, пряча от Серёги, этак полулечь, распластавшись сверху. Но, видно, сосед не сильно приглядывался к его шебуршаниям, он просто обошел стороной Евгения, хмуря брови, и водрузил на стол увесистый пакет. «Пусть это будет жрачка!» — пожелал Женька мысленно. Ну должен же быть хоть какой-то праздник для желудка. Валяться перед Серегой в странной позе не было особого смысла. Так что, вставая, Женька неаккуратно загреб одеяло в ком, похоронив книгу под ним. Паника немного отступила, он прикинул, как мог выглядеть со стороны. Может, и правда Серый не понял, да и потом, на том развороте не было ни одного рисунка, вдруг он вообще головой стукнулся от перенапряжения зачетной недели и уже решил готовиться к экзаменам? Почему бы и нет, а? — Решил, вот, разговеться. Говорят, помогает от вчерашнего похмелья. — Подразнив соседа открытой банкой пива, Женька демонстративно сделал пару глотков. — Гимнастика под пиво? Ну и сволочь ты… — прошипел Серега, раскрывая пустой холодильник, и, внаглую доставая единственную банку пива из него, вскрыв ее, с удовольствием отпил. — Ха! И кто тут сволочь, а? Чужое лекарство тягать! — возмутился Женька. — Не жмоться, — увернулся от тычка Серега. — Мне больнее тебя, — выкладывая из пакета в холодильник продукты с такой миной лица, словно кто-то помер. — Что, зачет не поставили? — догадался Женька, отмечая, что сосед накупил еды на целый взвод, а значит, наверняка будет просить об услуге... Первая встреча с Серегой запомнилась надолго всей общаге. Он феерично подрался с двумя старшекурсниками из-за бабы. Как Серега умудрился все это провернуть, Женька понять не мог. Но это что, не прошло и пары часов, и вновь драка. Правда, в этот раз между девчатами. Они разбирались с яростными криками на два этажа, кто пойдет с Сергеем на свидание. В итоге, растащив яростно дерущееся бабье в разные стороны, Палыч грозно объявил: что Серега ни с кем никуда не пойдет, потому что, сука такая, комендантский час и девушек в это время вообще не должно быть в мужском крыле! Естественно, на Серого стали смотреть косо, просто не хотели лишних проблем. Общаться общались, но с определенной натянутостью. К Женьке его сунули по случайности: предыдущему соседу родители прикупили квартиру, вот он и съехал. Ну а пустым место в общаге долго не оставалось. И все бы ничего, если бы Серый не страдал крайним перфекционизмом, от которого Женька взвыл через пару дней. Видишь ли, не так сложены вещи, не на том месте и не таким порядком. И ладно, если бы Сергей убирал только свою половину и не трогал вещи соседа. Где там! Женькиному имуществу тоже досталось по самой полной. Убить за такое мало! Естественно, подрались. Эффект воспитания — чужого не трогать — правда, держался относительно недолго, пара месяцев, и потом вновь приходилось прикладывать руку к короткой памяти соседа. Ладно у них комнатенка последняя угловая, мелкая, всего на два рыла, а если бы как обычно, Женька с трудом представлял, как Серый уживался бы сразу с четырьмя или даже шестью соседями. Единственный плюс, теперь Евгений с уборкой не заморачивался от слова вообще. И на то, как вечером Сергей намывал комнату, прежде чем лечь спать, смотрел сквозь пальцы. Вот и сейчас он механически убрал упаковку от макарон, сосисок и книги в мусорный пакет, а потом, тяжко вздохнув, ответил: — Угу, просрал. Конспект дай, а?.. — и, увидев приподнятую бровь Женьки, добавил: — Пожалуйста. — Все конспекты разлетелись, — криво усмехнулись в ответ, продолжая стебаться над соседом, прекрасно понимая, что тот сейчас в невыгодном положении. Сергей насупился. Обломали… А ему вкрай надо сдать конспект хотя бы завтра утром, тогда препод обещал подумать над зачетом. Нет, конечно, знаменитые Женькины тетрадки выдавать за свои себе дороже, их каждый препод знал в лицо. Но повыписывать оттуда, заполняя проплешины, оставленных на лекциях пустых страниц, стоило любых затрат. Тяжелый вздох, не менее тяжелый выдох, и Серый решился: — Сделаю все, что захочешь. — Таки все? — прищурился Женька, окидывая прицельным взглядом ладную высокую фигуру соседа. Хм, а действительно, для решения столь занимательных конструктивно-пространственных задач по состыковке лишнее тело не помешает. — Ладно, — набирая номер на сотовом того, кто последний тягал его конспект вчера перед очередной попойкой. — Валерка, ты зачет сдал? Если да, верни мое на базу. Еще сдаешь? Окей, но учти, другим в руки не отдавай, даже не думай. И не ржи ты так, он мне очень даже нужен. Серый слушал разговор с придыханием, ловил чуткими ушами каждое слово, ну а когда ухватил заветное: «Будет тебе конспект!» — аж рожей смазливой засветился. — И-и-и? Что хочешь за него? — Да так… Чего ты там накупил из съестного? Чипсы есть? — Есть-есть, а еще фисташки, я в курсе, ты их очень любишь, — решили подмаслить и так масляное. — Ну и замечательно, тащи сюда! — Куда? На пол? — схмурили брови, уже представляя картины будущего бардака. — Именно, и это… Засунь на сегодня свою любовь к чистоте куда-нибудь поглубже. Например, в жопу. Тебе счас будет явно не до этого. — Женька же, закусив удила от нарисовавшихся буйных перспектив, разве что не пританцовывал. Вот оно! Если на одного кроссворд не складывался, вернее тетрис, то вдвоем-то они его быстро разберут за нефиг делать. Сергей послушался, ну а чего? За зачет он готов был даже приобщиться к йоге или еще к чему непотребному, что стрясет с него радостный до невозможности подпитый Женька. Заныканную книгу вытащили на свет божий. Та-дам! Ласково огладили гладкие листы подарочного увесистого издания и водрузили вновь на распластанное одеяло. — Ты это, к гимнастике как относишься? — Пытливые серые глаза утонули в ошарашенных светло-карих. — Положительно, особенно посмотреть со стороны. Сам же я уже не очень гибкий, — согнули демонстративно руку, показывая налитой бицепс, типа делая намек, что в качалку ползаю регулярно, когда могу. — А вес у тебя какой? — что-то вычитывая на гладких листах. — Ну, за девяносто, наверное… — почесали задумчиво затылок. — А у меня где-то семьдесят с небольшим, ну что ж… Мне тебя удержать точно будет трудно. А вот тебе — запросто. Читай! Сунули в нос раскрытый разворот, и Серый, прочитав про себя первую строку, окончательно выкатил глаза: — Это что за бурда? — Камасутра. Глаза сделались еще выпуклее: — Ну и зачем она тебе? — Чисто из исследовательских побуждений, — браво выдал Женька, пьяненько икнув. — Сам подумай, как это можно сложить в пространстве друг с другом! Тем более ты ж в наших бабах лучше разбираешься. Вот смотри, эта поза, как думаешь, Оксанка из триста пятой женского крыла общаги потянет? — Та, что с круглой задницей и трешкой в груди? Вряд ли… Во всяком случае, ты ее точно не согнешь подобным кренделем. А вот Олеську можно из четыреста седьмой. Она, как и ты… — Серый осмотрел Женьку непробиваемым взглядом. — Как и я — что? — свирепо глянули в ответ. — Худая, как палка, — добил Сергей, а после, схватив Женьку за щиколотку, потянул к себе. — Вот смотри! — читая тут же выхваченную строку: — «Женщина укладывается на спину и складывает ноги таким образом, чтобы ее пятки лежали у нее на бедрах». Когда Женьке завернули одну ногу этаким кренделем, он крякнул, глухо так, но уверенно, а вот со второй вышло куда сложнее. Нога просто не хотела укладываться в нужную позу. — Допустим, сложили, — пропыхтел над ним Серый от усердия, а после попытался эти крендели из ног притянуть к Женькиной распаленной от гимнастики груди. — Бля-я-я, пиздец, чего ты такой негибкий? А я по описанию еще должен на тебя сверху лечь. Проверили инструкцию и придавили сверху всей массой. Блям! У Женьки что-то где-то жалобно крякнуло, и он откровенно взвыл: — Серый, свали с меня! Ты ж меня в бублик скрутил и словно в консервную банку засунул! Серега отпрянул, скатился, рухнув сбоку, при этом заржав и смотря, как Женька пытается распутать себе конечности. Даже еще раз хлебнул пива и закинул в рот жирные чипсы, рассыпая их, не глядя, на пол. Смотрелся в этот момент Евгений весьма занимательно: взмыленный, красный, с задранной майкой, пропотевшей насквозь. — Ты же сам захотел, ну давай я попробую за даму? Кто там у нас помощней из девок будет? — Наташка, — подсказали ответ, ноги все же расправили, еле отпыхиваясь. — Мля, думал, помру. Слушай, давай другую, например, стоя? — Да не вопрос, вот смотри! — перелистали еще несколько страниц, задушевно читая вслух: — «Мужчина в положении стоя должен опереться на стену или колонну…» Женька оглядел их небольшую комнату, только у входа была относительно свободная стена. Дополз до нее, выполнил указания Сергея, а тот подошел следом, утаскивая за собой увесистый талмуд по сексуальным техникам древних. — Так? — переспросили по поводу позы, сцепляя спереди руки. — Ага, теперь я должен усесться на твои ладони, обвить руками шею и обхватить ногами за талию… — проверили инструкцию еще на раз. — Я тебя не выдержу, — чистосердечно выдавил из себя Женька. — Давай наоборот? — Не-а. — Кажется, Серый тоже вошел во вкус. — Хотел за мужика — выполняй, и потом, не попробуем — не узнаем. Несколько минут Сергей честно пытался залезть на трясущегося у стены Женьку, последний, расставляя пошире чуть согнутые ноги, откинувшись на стену, так и не смог выдержать Серегин вес. — Сдаешься? — весело. — Ага… — хмуро. — Ладно, меняемся местами, — отсветили во все стороны добротой. При смене позиций получилось куда добротнее. Во всяком случае Женька умудрился усесться на сцепленные руки Сереги поджарой задницей, и последний даже удержал несчастные мослы соседа в воздухе, не уронив. — Не… Наташу в такой позе удержать немыслимо, даже мне. Она настолько аппетитна для того, чтоб ее на руках держать; проще завалить сразу и потеряться в великих холмах, — пропыхтел потешно Серый. — Ты это, не отвлекайся! Теперь, судя по книге, ты должен отталкиваться ногами от стены, в которую я упираюсь спиной. И сам совершать движения вверх-вниз, тем самым насаживаясь на мой лингам, ловя при этом невероятный кайф, выразительно выстанывая! — в конце не сдержали морду, портя всю серьезность момента. — Знаешь, моя промежность не находится даже близко к твоему чертовому лингаму! — рыкнул Женька и, попробовав все же следовать инструкции, оттолкнувшись пятками от стены, смачно уронил всю их связку громко на пол. Звук вышел глухим, хотя и емким, приправленный отборным матом. — Пиздец! Да тут даже думать про секс не получается, а индусы как-то с этого ловили неподдельный кайф, — прошипел отбивший колени и локоть Серый. Впрочем, Женьке досталось куда больше, ведь именно он при падении оказался снизу. Ему из-под придавленной туши Сереги даже стонать казалось трудно. За каждый вздох приходилось бороться с навалившимися килограммами соседа по комнате. — Кхм… — над их стонущей связкой сверху нависли вытянутые рожи и, оглядев бардак на полу, добили: — Мужики, вы тут что… подраться решили? Или ты, Женька, решил Серого отучить от застоялого перфекционизма? А я, как и обещал, конспекты принес и вот это… отпраздновать закрытие зачетной недели. «Вот это» оказалось бутылкой водки, и самое паршивое, за плечом Валерки выглядывал ничего не понимающий его сосед по комнате Глеб. — Бля! Если захотели набить друг другу морды без свидетелей, хоть бы закрывались. Хотя, Серый, дубасить своего же соседа из-за очередной юбки — это надо совсем отбитым быть, — видно, вспоминая недавние прошлые разборки со старшими курсами из-за прекрасных дам. «Серега забыл захлопнуть двери…» — безрадостно подумал про себя Женька, как услышал от своего соседа совсем незамутненное и бредовое: — Не, парни, какой мордобой? Ну вы и загнули! Мы это, просто решили «Камасутру» почитать… — жестом тыча в сторону отлетевшей, распахнутой где-то посередке книги, не к месту открывшейся как раз на иллюстрации из индийского манускрипта. «Ебать… — мысленно простонал Женька. — Сама простота». Валерка и Глеб в первый момент прифигели, рожи у них выглядели комично-вытянуто, но как только смысл дошел, то у обоих подозрительно синхронно загорелись глаза, вспыхнув демоническими огнями. — Да?.. — Валера повертел новенькую книгу. — Почему картинок так мало? — Это тебе не порнохаб, а ценный исторический трактат! — искренне возмутился Женька в попытке вырвать свою собственность, основательно при этом икнув. Но к загребущей лапе Валеры добавились цепкие пальцы Глеба. Ладно издание оказалось основательным и вполне в крепком переплете. — Эй! Дружище. — Гася порывы страждущих, Глеб отобрал у обоих книгу и пролестнул содержание. — М-да, совсем скудно как-то по иллюстрациям. — Почухав затылок, он, как Женя, зачитал первый выхваченный кусок текста: — «Женщина ложится на спину, разводя и подтягивая бедра так, чтобы колени прижались к ее бокам. Эта поза позволяет ей принять в себя очень большой лингам мужчины», — и так пошло оскалился, откровенно заржав, что присутствующих передернуло. — Да тьфу! Глеб, поимей совесть! — скривился Валерка. — Как раз это и делаю, имею во всей красе! — подъебнули друга. — Или у тебя совсем мелкий, а? Вот только представь: она, ты, того-этого, м-м-м… красотень. Например, возьмем из нашей группы чернявую Галку. — Да хоть Галку, хоть не Галку. Это… без водки не разберешь и не представишь, у меня не такое буйное воображение, как у тебя. И потом, не мелкий у меня, а вполне себе нормальный! — фыркнул в ответ Валерка. — Да не вопрос, наливай! — Ухахатываясь, Глеб сунул в крепкие лапы Сергея запотевшую бутылку. — Это ты зря, — устало вздохнул Женька, заранее зная, что будет трындец со всеми вытекающими. Только от того, как он прикинул у себя в голове, как Серега усиленно натирает кружки или стаканы, проверяет, отслеживая все соринки и пылинки на просвет, его основательно передернуло. Бр-р-р. Куда проще отобрать и плеснуть в и так чистую тару. Что Женька и сделал, перехватив бутылку водки, и, вскрыв ее по-быстрому, разлил два на два: себе и Сереге в одну кружку, Валерке и Глебу в другую. А после, отдав налитое парням, смотался в холодильник за закусем и, достав палку копченой колбасы, разломал, недолго думая, грубо на четыре части. Все дружно накатили по очереди, зажевав копченостями, прикусывая остатками чипсов и фисташек. И надо же, Сергея даже не передернул сей факт, что пришлось прикладываться к кружке после Женьки. В желудках разлилась теплота, и головы заработали с великим усердием. Действительно, соображать на четверых, сидя на одеяле в плотном кружке вокруг трактата о сексуальных техниках, чувствуя острый локоть соседа в боку, оказалось весьма душевно. — Мы… мы-мы… — не до конца прожевав, Валерка пробежал по строчкам шальным взглядом. — О! Это точно для тебя, Глеб! — радостно оскалились, ткнув замасленным пальцем между строк. — Мужчина встает на мостик и… — Чего? Ты серьезно?! — Нос Глеба удивленно уткнулся на указующий перст и плывущие буквы под ним. — Чет меня седня быстро вынесло, видно, то, что не жрал с утра перед зачетом, сказалось. Женька с Серегой зашлись от хохота, падая друг на друга. Да, точно, эта поза для Глеба, сам же заливал, что спортсмен-разрядник: гибок не в меру и с гимнастикой дружит. Ну вот и результат, пусть огребает. Оторжавшись, Женька вновь плесканул, не глядя, по чашкам. Что ж, накатили еще на раз, не забывая про закуску. Водочка с колбасой пошла как по маслу. — А давай… м-м-м, попробуем, — выдал, явно захмелев, Глеб в лоб Валерки и без предупреждения поднялся. Его немного повело, но ничего, пьяный шторм он выдержал молодцом. Так что братва замутненными от спиртного взглядами наблюдала, как Глеб чуть повел плечами, как бы разминаясь, а потом лихо встал на мостик. — Ну? Чё телишься? — хрипло упрекнули из неудобной позы, еще и глянули осуждающе, так с вызовом, неуемно отпыхиваясь. Валерка оторвал зад, перекатился на ноги и, громко зачитав с выражением, что должна делать партнерша, запрыгнул на живот Глеба. Еще и в голос выдал этак с присвистом: «Но, родимая!» Эффект оказался сногсшибательным: оба, громко сматюкнувшись, рухнули на пол. — Оуч! Да ты слон! — завопил Глеб, отбив затылок. — Уф… Да не прыгай ты на мне, и так весь желудок всмятку. Но Валерка, видно, не сильно слушал, пока Глеб не заехал ему локтем под дых, усиленно вопя, что сейчас все съеденное и выпитое пойдет обратно. Пришлось помогать, угорая с рухнувших, в четыре руки растаскивая в стороны. — Не, так смешить нельзя, — вытирая слезы, заявил Валера, сползая с кряхтящего Глеба. — И почему так на ха-ха пробивает? — задали риторический вопрос. Бутылка водки в четыре рыла как-то быстро закончилась, на третий раз разливона совсем скудно получилось — считай, по глотку бодрости для каждого. Выпили, закусывать не стали. Увалились на многострадальное одеяло вповалку, задумчиво разглядывая серый потолок, по углам расчерченный мелкими трещинами. Общаге обещали какой уже год ремонт и даже начали с более старых корпусов, уплотнив студентов по максимуму, но, когда очередь дойдет до них, никто не знал. Может, они к этому времени вообще успеют выпуститься? — Мужики, — подал голос Глеб. — Камасутра хороша, но с бабой как-то слаще. Вы же все… это самое, извиняйте, но не вписываетесь совершенно. — Угу, — замычали остальные в ответ вразнобой, прикрыв мечтательно глаза. — Да кто ж спорит-то? — совсем пьяненько икнул Женька, проглатывая и растягивая некоторые слова. — Мы ж эт, то-ко ради экспериме-е-ента и иссле-е-едований. В общем, научный интерес, и не более того, ик. — Во-во, точно! — поддакнул неунывающе Сергей, его даже не беспокоили крошки на одеяле, видно болезненная зависимость от чистоты на время тоже ушла в загул вместе с хозяином. — Я вот думаю… Надо просто распределить четко роли и страховать, если что, мы ж не камасутриющие всю свою сознательную жизнь индусы. — А это идея! — Валера перевалился со спины на живот, подминая и так сморщенное одеяло. — Итак… Женька читает! Ты, Серый, самый сильный, страхуешь, я за мужика, ты, Глеб, за бабу. — Почему это я и за бабу, а? — возмутились вполне обоснованно, нагло забирая книгу к себе. — Сам будь за бабу, а я вообще зачитывать буду, вот. Женька, ты ж не против? — Да мне все равно, за кого и как, лишь бы сложить в голове то, что совместить, ик, в одну харю невозможно, — отследили, как Глеб, прихватив книжку, с удовольствием завалился на его кровать. Та приняла гибкое тело с удовольствием, даже не скрипнув, хотя порой по ночам взвизгивала от резко ворочавшегося во сне мосластого Женьки. Валерка же оглядел скептически Евгения, мол, а ты потянешь? Но, натыкаясь на непробиваемую рожу Серого, по-умному промолчал. Однако Глеб, листая книгу туда-сюда, вдруг заржал, вызывая внимание на себя: — Женька, ты как, на шпагат сесть сможешь? У того аж глаза округлились с перепугу: — Нет, да я никогда и не пробовал. — Слабак! — заметили в ответ и совсем прифигели от сказанного незамутненным Сергеем. — Я могу. Ну... раньше садился только так. — Интересно, чем ты таким занимался, а? — протянул Валерка, пихая его в бок. — В секции восточных единоборств тренировался. И не смотрите на меня так угрюмо. На мостик я встаю с трудом, мышцы на спине в свое время сильно потянул, а вот ногами нормально машу. — Ну вот и как тут по ролям с вами договориться? — сокрушенно помотал головой Валера, отчего перед глазами у него все поплыло, и он схватился с такого за крепкое плечо Сергея, кидая неугомонному Глебу: — Ладно, давай декламируй, чтец, а мы тут сами разберем по ходу: кто, кого и куда. — Кхм, — прочистили горло, а после попытались зачитать с выражением всю абракадабру, скатившись на очередной ржач, но затем, придя в себя, выдали упрощенную версию, явно вставляя еще и свое: — В общем, если кратко, то женщина и мужчина стоят друг напротив друга, он чуть приседает, а она непринужденно и легко закидывает ему ногу на плечо… Серый хмуро глянул на Валерку, но тот, поняв, что дело пахнет конкретным керосином, ткнул пальцем в пошатывающего Евгения. — Женька, ноги расставь пошире и чуть присядь… — Так? — попытались принять более устойчивую позу. — Ага… Принимай! Херак! Нога Сереги, сделав полукруг, практически затормозила об шею Евгения. — Бля, ты осторожнее, так и убить можно! — подскочил к охнувшему Женьке Валера, подперев со спины собой, но тот, как ни странно, щиколотку Сереги удержал и даже не улетел в бок. — Кхм, мужики, — раздалось веселое с постели. — Я как бы напоминаю, у нас Камасутра, а не мастер-класс карате, если вы не забыли. Промежности партнеров должны соприкасаться. Да что там соприкасаться! Сильный лингам просто обязан размашисто входить во влажную йони, доставляя женщине незабываемое удовольствие. В общем, — браво подводя итог. — Серега, держись руками за шею Женьки, а ты, Евгений, хватай Сергея за зад. — Незабываемое удовольствие, говоришь? Если я ухвачу его за шею, то сверну ее нахрен! — проскрипел глухо Серый, он постарался подпрыгнуть на одной ноге поближе — так, чтобы не уронить другую, задранную с плеча Женьки, тем самым зажимая последнего между собой и Валеркой. — А я не могу дотянуться до его зада, — еле проскрипели под тяжестью нажима от ноги, вытянув вперед трясущиеся руки, что ловили, максимум, поясницу Сереги, но никак не его поджарые ягодицы. — Бля, ну вы и спортсмены, Валера, сильнее сзади Женьку толкни на Серегу, может, так выйдет. — Ща! — буркнули и поддали. Женька при этом пискнул особенно жалостно, ноги у него все же подкосились, и он, вцепившись в щиколотку Сергея, полетел боком на свою кровать прямо на Глеба, утаскивая за собой как не ожидавшую подвоха «партнершу», так и потерявшего упор и равновесие Валерия. Ухнули смачно, вновь поливая все матом под несчастный скрип кровати. Больше всего криков было от Глеба, так как он оказался похоронен сразу под тремя брыкающимися разгоряченными телами. — Так, следующая поза на полу, мне надоело летать! — Женька, почухивая отбитую шею и плечо ногой Сереги, первым выкатился из копошащейся толпы. Серега растер явно не готовую к такому радикальному растягиванию ногу. Становилось жарко, и он не задумываясь стянул с себя верх, оголяя пропотевший торс. — Уф, а так куда прохладнее, — обтирая себя содранной футболкой. Валерка же, сползая на пол последним с Глеба, отобрал у него раскрытую книгу, по-деловому командуя: — Садимся все на одеяло, живо! Да не корчите столь постные рожи, сейчас найдем такую позу, чтоб все сошлось. Я выберу сам, вот! — Да ладно, — съязвили в ответ. — Спорим, что та же лажа выйдет, и Серый с Женькой не смогут повторить! — явно брали на слабо, однако, покинув кровать, подключаясь к процессу. — Спорим! — тут же протянули ладонь, выпятив уперто подбородок. — Эй! А вы часом не охамели? — попытался вмешаться Женька, он и сам пропотел со всех этих летающих экспериментов и, смотря, как оголился довольный Серега, последовал его примеру. Пока «подопытные» пытались охладиться, Валерка с Глебом сцепились на спор, ставя условия. — Если смогут, то ты, Глеб, сгоняешь за бутылкой, причем купишь на личные деньги, — оскалился Валерка. — Если не получится, то ты помимо бутылки затаришься еще и чипсами с фисташками! — торжественно подняли ставки. — Идет! Серый, разбей, — попросил Валера. — Да вы вкрай опупели! — выдал свое возмущение Женька, но на него пришикнули, мол, фисташки все тебе, так что молчи и исполняй. Да и потом, сил, чтобы сопротивляться ярому напору, у него точно уже не было. — Итак, «мужчина и женщина садятся друг напротив друга», — азартно ввели в суть дела и приостановились, выжидая, когда наши полуобнаженные герои займут свои места. — Ну, это ж просто, — подстегнули с упреком. — Да чтоб вас… — заржал Женька и, располагаясь напротив Сереги, что уже восседал на одеяле, небрежно смахивая с него крошки, грозно поставил того перед фактом: — Я за мужика! Глеб заржал, хлопнув Серегу по мускулистому плечу, но тот на подъеб только фыркнул, не оставшись в долгу: — За мужика у тебя слабовато как-то выходит. — Сча отхватишь, — незло предупредили и попытались напрячь то, что называется мышцами, вышло комично, отчего послышались смешки со всех сторон. — Парочка, не ссорьтесь, — предупредил Валерка, принимая серьезный вид. — «Она обнимает ногами его торс…» — Пауза, и взгляд — поняли ли? Сделав «страшные» глаза, Серега зажал ногами Женьку, последний кхекнул, ответно уперевшись ладонями в его грудь. — Легче, задавишь же… придурок, походу, эта та самая первая поза, с которой я и начал все это ненормальное чтиво, — еле проскрипели в ответ. — Сбылась мечта идиота, и прости, — непонятно за что извинились, но ослабили хват. — «Совершается проникновение лингама в открытую йони»… — важно подняли палец вверх и, дождавшись характерного движения героев, продолжили: — «Затем мужчина обнимает женщину ногой»… — Как ногой? — опешил Женька, пьяненько смотря на композицию «крендель Серега». — Сверху ногу ставь, — подсказал Валерка и, нагнувшись над связкой, схватился за ближайшую к нему Женькину ногу. Глеб так же, подвинувшись к ним на коленях, решил помочь совершить задуманное. Спор грел душу, и почему-то хотелось окончательно ужраться в хлам и, главное, за чужой счет. Становилось невыносимо жарко. Спьяну надышали, да и зимой в общаге порой топили нещадно. Валерка на пару с Глебом дружно вывернули «как надо» из зажатой композиции Женькину ногу. — Бля! — взвыл Евгений, колено прострелило, и он, чувствуя, как ногу сводит неожиданно судорогой, отвалился на одеяло, покрывая всех и вся наглядно и семиэтажно. — Чё случилось? — спросил встревоженно Серега, непонимающе смотря на отпавшего партнера по Камасутре. — Свело, мать вашу… — выдохнул еле Женька сквозь зубы. Серега понятливо начал растирать ладонями заиндевевшие мышцы, принося своими явно профессиональными действиями нужное облегчение. — Уф, отпустило, — выдал Женька, наконец-то выдохнув. — Но ты это, продолжай, еще немного тянет, особенно сверху. — Бывает, — получая скупо в ответ. — Эй! — возмутился Валерка. — Вы, сладкая парочка, все испортили. Ты, Жека, так вообще — немного потерпеть, что ли, не мог? — наехали по-наглому, а после, вглядевшись в завершенную позу, торжественно подвели итог: — Однако у вас все же получилось! — Не пизди, а? — осадил его Глеб. — Это ты все просрал. С тебя бутылка. — Да нет же! Там же еще женщина обнимает мужчину двумя руками, а он опирается на локоть… А что они, по-твоему, сейчас делают? — указали на великих взмыленных героев, подбитых Камасутрой. Серега как раз обеими руками растирал Женькино колено, а тот, блаженно откинувшись, приподнялся на локтях. — Э-э-э… — зависли, сверяясь с текстом. — Бэ-э-э, — перебил Валерка, — говорю же, это ты просрал, Глеб, спор. За что получил тычок в плечо и тут же ответил тем же. Победный рык и орово на всю комнатушку. Они завалились в шуточной возне под бок к так и не расцепившимся в «порыве страсти» Женьке и Сереге. Легкий стук в дверь явно только для проформы и тут же ее скрип, а следом за волной прохлады из коридора звонкий девичий голос застал всех врасплох: — Жень, мы конспекты принесли. А у вас интернет тоже не пашет? — запнулась на последнем слове чернявая девица, которую сзади подпирала еще парочка знакомых из параллели. — Ой, мальчики, а что вы тут… делаете?.. — О, йони подрулили… — выдал пьяненько Глеб, но после, сфокусировав взгляд, все же опознал с горем пополам говорившую, — вернее, ик, Галчонок, привет, — переставая мутузить Валерку. Последний аж встрепенулся, расплывшись в наглой лыбе, отчего заговорившая с ними Галина картинно сморщила курносый носик. — Мы тут с девчонками, — залипая на голой спине Сергея влажным взглядом, при этом рвано сглатывая, — решили прогуляться, ты же пойдешь, а, Сережа? Все уставились на предателя рода мужского. Тот же, не понимая, крутанув головой на шум, все еще поступательно растирая колено Женьки, явно не въезжал в тему вопроса. — Чё?.. — Галь, да они же бухие в умат, — принюхавшись, выдала другая, крупная с выпирающими буферами грудей, зажимая себе низ лица. — Пойдем, — обратно потянув Галку за руку. — В другой раз. — Но… Наташа, как же… — уперлась Галина и вдруг, заметив валявшуюся многострадальную «Камасутру», склонилась над ней. — О, что это? Подхватила, пролистнула… И ладно если бы она одна — другие тоже сунули в чтиво любопытные носы. Наташка так вообще словно массой задавила. Общий выдох «о-о-о…» завис в тишине комнаты. Мужики в ожидании приговора замерли на месте, пытаясь собрать пьяные глаза в кучу. — Вы не так все поняли... — начал было Валера, как девицы дружно рванули к выходу. — Эй! Это ж была моя… книга… — сник очнувшийся Женька, вот так и трать деньги, все равно все будет гулять по рукам на всю общагу. — Мы верне-е-ем! После-е-е! — Эхо из коридора донесло веселые девичьи голоса. — Как думаете, будет совсем пиздец или все обойдется? — ни к кому не обращаясь, последним аккордом выдал Глеб. …Через полчаса у Сереги пиликнул телефон, сообщая о приходе кучи сообщений. Разочарованные парни решили накатить крепкого кофе для опохмела, перебравшись в закуток кухни. Женька стенал об утерянном великом трактате древних. Глеб с Валерой все еще выясняли, кто из них кому проспорил и теперь должен покупать новую бутылку огненного пойла. Новогодние праздники подпирали, им не было дела до мелочей жизни и неприятностей несчастных студентов. Сергей попытался дотянуться до прыгающего сотового, но Валера с Глебом успели первыми, крикнув Женьке удержать владельца пиликающего гаджета. Конечно, из Евгения еще тот удержатель, он больше мешался, чем сдерживал рвущегося в бой соседа по комнате. Но этого оказалось достаточно, и парни, сталкиваясь лбами над горящим экраном, невзирая на крики хозяина, полезли в приложение, ерничая над Серым, что надо от левых глаз, если что, вообще-то ставить пароли. Долго пялились в высвеченное на экране, а потом усмехнулись, так откровенно, злобно, по-мужски. — Ну ты, Серега, все же и… гад, — тыкая ему в нос его же телефоном. Женька высунулся из-за Серегиного плеча, чтобы узреть сногсшибательное: Послания под разными девичьими именами оказались все идентичными: «Жду. Сейчас. Номер комнаты». Но, к сожалению жаждущих дам, Сергея ожидала незабываемая ночь по переписыванию столь необходимого для завтрашнего зачета увесистого конспекта. Конец