НИКname

Ника колбасит так, как будто его подключили к станку, штампующему сливочные сосиски. и какими бы ржавыми издевками он сам себя не царапал, этого все равно недостаточно. этого мало. потому что тебе. было. мало. ты ведь так хорошо жил. слишком хорошо. как купчиха в палатах. жрал, жрал, жрал. и зажрался. а теперь вот смотри. Олег распустил свои косы и выеб твоего бесценного суженого в ночь перед Рождеством. суженого, который тебе-то в жизни не дал бы. во веки веков. Ник вбивает в пол и в воздух свое глупое тело, как кривой гвоздь. сердце миксует собственный бит. свет прыгает. музло грохочет. градусы разбегаются по венам, помигивая, как гирлянды. у бара до Ника доебывается какой-то недотраханный натурал тире гомофоб тире сам ты гомик латентный. ну ок. Ник пускается во все тяжкие, довольно плохо соображая, что к чему, но натурал ведется, потому что все как бы понарошку, и вместо мордобоя они оказываются на улице за какими-то помойками. за которыми, если что, Ника пару дней не найдут. да и похуй. не так ли? натурал подставляет жопу. ебаный в рот. какое чудо. ну истинное же чудо. – да, голубчик, теперь вовек не отмоешься, – объявляет Ник, сваливая под шумок «я те хуй оторву». не к добру это. не ценят люди добра. и любви не ценят. остается только сбыть по дешевке добро это. пусть другие им давятся.