Семья для Морган Старк

       Помня, что дороги назад нет, Питер занес было кулак над дверью, но остановился в паре сантиметров и зажмурился. Закусил губу, прокручивая в голове десятки различных фраз, которые он хотел бы сказать жильцам этого дома при встрече. Устало вздохнув, опустил руку и открыл глаза, уставившись на деревянную гладь входной двери. У него не было никого, с кем бы он поделился целью своей поездки, с кем бы он обговорил это, обсудил — поэтому его никто и не поддержал в этом, не успокоил, и Питер сейчас сильно жалел, что не поговорил с тетей или лучшим другом.         — Питер, ты сможешь, сможешь, — шепотом повторял он себе.         — Питер?        Питер моргнул.        К крыльцу приближалась маленькая, растрепанная девчушка в грязных джинсах, держа в руках мягкую игрушку — кажется, медвежонка, но Питер не особо обратил на это внимание; он с болью всматривался в лицо ребенка, отчаянно пытаясь найти в нем те знакомые, до боли родные черты лица. И нашел. Отрешенно Питер опустился на нижнюю ступеньку крыльца и сжал руки в кулаки, закусывая нижнюю губу и за пеленой внезапных, незапланированных слез не замечая, как Морган Старк присела рядом с ним. Ее голос будто бы раздавался далеко-далеко, и до Питера не сразу дошли ее последующие слова.         — Я назвала его Питером. Папа одобрил.        Смаргивая слезы, Паркер спросил, боясь поднять глаза на Морган и просто смотря перед собой:         — Что? Кого?        — Медведя. Я назвала его Питером.       Паркер нервно усмехнулся.       — Мы так с тобой и не познакомились, — наконец он повернулся к малышке и смог посмотреть в ее карие, такие знакомые, глаза.        Девочка, к удивлению Паркера, протянула ему руку.         — Когда мы прощались с папой, было так много людей. Я не успела к тебе подойти. Мама меня увела… Я Морган, — произнесла малышка, немного картавя.       Питер тепло улыбнулся и вместо того, чтобы пожать ее маленькую ручку, просто обнял дочь Старка.        — Здравствуй, Морган.       Пеппер держалась на удивление спокойно. Она выглядела все так же хорошо, ухоженно, в доме было чисто и пахло цветами. Питера она впустила в дом с улыбкой и объятиями, усаживая за стол и обещая вкусный обед. Питер с интересом рассматривал кухню, ведь в последний и единственный раз его пребывания в этом месте он ничего не рассмотрел, ведь ему было просто не до этого. Сейчас он чувствовал себя здесь хорошо, как будто это его родной дом, но как только его взгляд остановился на фотографиях на столике, ему резко стало неуютно, некомфортно, захотелось сорваться с места и сбежать отсюда, укоряя себя за приезд — он столкнулся взглядом с Тони Старком.        От мыслей его отвлек звук разбитого стекла — Морган, вызвавшись помочь маме, случайно уронила один из стаканов.        — Ничего, моя хорошая, — Пеппер погладила дочь по голове и собрала осколки с пола. — Иди, посиди с Питером, я тут сама.       Морган, надув губы, подошла в обеденному столу и забралась на стул рядом с Питером.        — Часто помогаешь маме? — Задал вопрос Питер, совершенно не понимая, как ему вести себя с девочкой и о чем заговорить.        — Я больше любила помогать папе, когда он думал над всякими штуками.        — И как же ты ему помогала?        — Сидела рядом.       Питер улыбнулся, пытаясь игнорировать боль в сердце, и получил ответную улыбку.        — Ты тоже помогал моему папе? — Задала Морган неожиданный вопрос.        — Я скорее ему мешал, — усмехнулся Питер, запуская пальцы в отросшие за полгода волосы.        — Папа говорил, что ты его самый любимый су-пер-ге-рой, — сказала Морган.        Питер кинул взгляд на фотографию Тони и вновь посмотрел на девочку.        — А что он еще говорил? — Тихо спросил Человек-Паук.        — Он рассказывал мне сказки о тебе, когда я ложилась спать. О твоих прик-лю-чениях. Как ты спасал город от злодеев, но никто не знал, что это ты. Папа называл это историями о дру-же-люб-ном соседе Человеке-Пауке, — по слогам произнесла девочка, — мама никогда не ругалась когда папа долго-долго рассказывал мне эти сказки.        Краем глаза Питер заметил, как на секунду остановилась рука Пеппер, которая нарезала салат. Он потянулся к Морган и потрепал ее по голове.        — А моим любимым супергероем всегда был твой папа. С самого детства.        Пеппер накрыла на стол. Обедать в такой компании Питеру было не очень привычно — вернее сказать, совсем, а еще как-то некомфортно. Будь тут хотя бы Хэппи Хоган, атмосфера не была бы такой напряженной. Хотя, возможно, это были лишь ощущения Питера, так как Пеппер вела себя свободно и непринужденно, положив в тарелку Морган салат и запеканку и сама принявшись за еду. В основном обед прошел молча, и Питер чувствовал себя вдвойне некомфортно — в какой-то момент побоялся, что у Пеппер сложится впечатление, как будто он приехал сюда чисто поесть, поэтому его мозг начал работать с бешеной скоростью, обдумывая, что же такого сказать и как начать разговор.        — Как вы?       И он понял, что это не самый лучший из тех вопросов, что он мог бы задать сейчас Пеппер. Но женщина улыбнулась Паучку.        — Хорошо. Подумываю над тем, чтобы переехать в Нью-Йорк и отдать Морган в начальную школу. Сначала была мысль о домашнем обучении, но мне хотелось бы, чтобы она контактировала со сверстниками и с кем-то подружилась. Вообще в сложившейся в мире ситуации… это будет немного сложно, так что я думаю отложить ее обучение хотя бы на годик. Земля, которая еще не отошла от произошедшего несколько лет назад, теперь приняла половину своих жителей обратно, и даже спустя несколько месяцев еще не утихли беспорядки. Что ты сам дальше будешь делать?        — Я хотел бы закончить обучение в школе экстерном. Но это потом. Сейчас я помогаю Мстителям.        — Мстителям… — протянула Морган.        — Паучок у нас теперь Мститель, — обратилась Пеппер к своей дочке, слегка приподняв уголки губ. Несмотря на ее красоту, на ее лице теперь стало гораздо больше морщин. Она пережила слишком многое. Мало кому по силам пережить то, что выпало на долю этой бедной, но очень сильной женщине. Питер сглотнул и посмотрел прямо в ее глаза, твердо произнося:        — Я буду с вами, Пеппер, Морган.       Любимая женщина Тони Старка улыбнулась Питеру и перевела грустный взгляд на фото своего мужа. Доевшая свой обед Морган забралась на колени матери, которая немедля поцеловала дочку в макушку.        — Я верю, Паучок.

Два года спустя

      Питер прищурился, высматривая в толпе маленькую, худенькую фигурку. Она должна выйти со своей одноклассницей, с которой она, судя по ее рассказам, начала неплохо общаться, при этом, как помнит Паркер, у них достаточно большая разница в возрасте — хоть они выглядят как ровесники и учатся в одном классе; а весь секрет в том, что ее подруге не довелось несколько лет назад пойти в школу, потому что она была убита. Как и он. Как и половина вселенной. Детям вряд ли это понять, в отличии от взрослых — и то у многих подобное не укладывается в голове, как их ребенок, который был, например, рожден семь лет назад, сейчас может учится вместе с мальчиком или девочкой, коим должно быть сейчас двенадцать. Но Морган, как казалось Питеру, понимает чуть больше остальных детей. Она всегда ведет себя так, будто знает что-то, чего не знают окружающие. Питер, Пеппер и Хэппи видели, какой способной девочкой она растет, и подумывали, как развить ее потенциал, однако сейчас она была слишком мала, чтобы подумывать над тем, чем бы хотела заняться в будущем. В данный период времени она, как думалось этим троим, думала лишь о рисовании, мороженом и играх в отцовском гараже. Питер иногда прибирался там, понимая, что Пеппер и так тяжело. В первое свое нахождение в гараже он нашел их с Тони фотографию, сделанную по окончании той самой «стажировки у Старка»; и Паркер твердо решил, что сохранит все, оставленное Старком, его дочери, и не позволит менять в нем ничего.        К слову, Морган, которой нравилось проводить время с Питером, приметила рамку с этой фотографией в руке у Питера и сказала, что папа часто держал ее в руках — и подолгу ее рассматривал. Заметив, что и ему самому стало тоскливо, и девочка как-то загрустила, Паркер предложил ей угоститься мороженым. Морган повеселела. И сейчас, ожидая маленькую Старк из школы, Питер прокручивал в памяти все события, связанные с ней, все их прогулки, все те маленькие радости, которыми он пытался делиться с ней. Ему было грустно от того, что ей приходится расти в такое трудное время — время перемен, время потрясений, когда Земля пытается прийти в себя после череды таких ужасных происшествий, коснувшихся всех жителей планеты.        — Ну, как у моей Морган дела? — Питер присел на корточки перед Морган, которая не подбежала к нему, как обычно — наспех надевая лямки рюкзачка и убирая мешающие волосы с личика; а медленно, нехотя подошла, шаркая ногами; пришла она одна, в то время как ее одноклассники разбились по группам и, весело хохоча, разошлись кто куда.        — Морган, что случилось?       Морган лишь надула губы, даже не посмотрев Питеру в глаза.        — Чизбургер или пончик? — Улыбнулся Питер.        Морган подняла голову и прищурилась, как будто серьезно обдумывая слова Питера — перед ней сейчас стоял очень сложный выбор, от которого зависят последующие пара часов.        — Чизбургер! — Сказала Морган, но не очень весело.        — Значит, чизбургер, — удовлетворенно кивнул Питер и протянул руку маленькой Старк. Та вложила свою ладошку в его, и они вместе пошли по мостовой. Питер хотел как можно чаще гулять с Морган, пока еще тепло и светит солнце — когда наступят холода, будет не до прогулок, более того, девочка отличалась не очень хорошим здоровьем и могла легко простудиться. Пеппер отпускала Морган на прогулки с Паркером гораздо охотнее, чем с другими детьми гулять после школы, хотя бы потому, что ее и звали гулять не так часто — ее отношения с одноклассниками были нормальные, но не такие и хорошие, чтобы ее замечали в классе. Но лучше так, чем учиться здесь, в Нью-Йоркской школе, под своей фамилией, обрекая себя на многочисленные взгляды, расспросы, на излишнее внимание, которое было совсем некстати. Не в случае с Морган, которая обучалась под фамилией Поттс.        — Так как у тебя дела в школе? Вижу, не очень, — произнес Питер, разворачивая чизбургер.        Морган убрала волосы за уши, чтобы они ей не мешали, и, развернув свое долгожданное лакомство, приступила к трапезе.        — Может, тебя отругала учительница? — Предположил Питер. — Или в столовке невкусно покормили?        Питер взял салфетку и вытер каплю кетчупа с уголка губ Морган. Та лишь скривилась и отмахнулась — мол, не мешай мне, я ем.        — Или может быть, в школе просто было не очень весело? — Продолжил Питер, и заметил, как Морган, явно перестав интересоваться потреблением пищи, отложила чизбургер и потупила глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила.        — Нам задание дали в школе.        — Тебе нужна помощь? — Напрягся Питер.        — Нам нужно рассказать о семье. Почему мне нельзя в школе говорить о папе?       Питер прикусил губу.        — Морган, так решила твоя мама. Давай ты с ней об этом поговоришь?        — Питер, ты ведь знаешь, что у Морган трудности.       Пеппер ходила по кухне, заламывая пальцы. Еще сегодня утром она, наспех упаковывая ланч-бокс дочери, собирала Морган в школу, зная, что со школы ее заберет Паркер, а после отведет девочку на прогулку — а значит, Пеппер может спокойно отправиться на собеседование на новое место работы. Где бы она ни пыталась начать работать — уходила максимум спустя полгода. Компания почившего мужа была передала Хэппи Хогану и акционерам, а Пеппер когда-то жизни не знала без этого места, но два с половиной года назад дела стали обстоять иначе, и вернуться туда она просто не могла. Морган уже несколько недель ходит в школу, занятия и общение с одноклассниками ей давались с трудом, но с помощью мамы и друга-Паучка девочка старалась изо всех сил, и сегодня был первый день, когда она действительно вернулась домой хмурая. Пеппер отправила дочку наверх, делать уроки, а сама осталась на первом этаже разговаривать с Питером.        — Пойми, — наконец она остановилась перед Питером, который сидел на подлокотнике обитого кожей кресла, — не хочу я, чтобы она привлекала внимание. Ты ведь знаешь, ей и так тяжело все это дается. Морган даже не могла разговаривать первое время. Ты ведь должен и сам понимать…        — Пеппер, одно дело — действовать как супергерой под прикрытием, спасать город не снимая маску, чтобы тебя не узнали, чтобы не ставить близких под удар. Другое — не иметь возможности показать всем, какой твой отец — герой. Она и так лишилась отца, зачем лишать ее и памяти о нем? Она почти не говорит, кроме нас, но если она хочет рассказать классу о том, каким замечательным человеком он был, каким он был героем — пусть расскажет!       Маленькая Морган уже долгое время сидела на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, слушала и рисовала. Высунув от сосредоточения язычок, она старательно закрашивала реактор Тони ярко-голубым цветом, при этом улавливая каждое слово из кухни.        — …я плохая мать, Питер?       Морган перестала рисовать и подняла голову.        — Вы лучшая, Пеппер. Вы делаете все, что в ваших силах. Позвольте Морган самой выбирать.       Морган отложила карандаши в сторону и спустилась вниз по лестнице, прихватив с собой рисунок. Ворвавшись на кухню и кинувшись к матери, она вложила ей в руку разукрашенный лист бумаги.        — Мама, я нарисовала нашу семью на том Дне Рождении. Я собираюсь рассказать о нем.        Пеппер всмотрелась в рисунок, и в ее глазах Питер увидел слезы. Паучок протянул руку за листом, и та отдала его Паркеру, опускаясь на корточки перед дочерью и обнимая ее.       Питер не мог оторвать от рисунка взгляда.       Рисунок ребенка — зеркало его души.        Питер смотрел на рисунок Морган и чувствовал тепло в своей душе.       Месяц назад Морган праздновала свой День Рождения. У нее не было товарищей в классе, несмотря на отсутствие явных конфликтов с кем-либо и в целом хорошую атмосферу - Морган просто ни с кем не разговаривала. Пеппер несколько раз спрашивала, кого дочь хотела бы увидеть на своем празднике и на скольких человек накрывать стол. Морган упрямо твердила, при этом не отрываясь от рисования, что не собирается праздновать и никакого торжества ей не надо. Пеппер решила бросить это дело и ушла на кухню готовить ужин, а Питер сел рядом с девочкой и тихо спросил у нее, каким на самом деле должен быть ее День Рождения.       Морган подняла голову и показала Паучку свои глаза, полные слез.       Она хочет видеть папу.        Это был единственный раз, когда Морган, чуть не плача, сбивчиво и смущенно, рассказала кому-либо о том, как сильно скучает по отцу, как ей не хватает его присутствия в ее жизни. Она в силу своего возраста не до конца понимала, что значит смерть — и почему папы не стало. Она просто знала, что его нет.       Нет на кухне — он не делает ей мороженое. Нет в лаборатории — он не трудится и не решает задачки для ума, которые способен решить только он. Нет в детской — он не расскажет ей сказки, не скажет как любит, не укроет на ночь. Нет на улице — не сыграет с ней в догонялки, бормоча, как прихватывает спину, не позовет на обед, не покажет ей созвездия в ночном небе.       Как объяснить маленькому ребенку, что папы нет в этом мире?       Несколько дней спустя Питер забрал Морган со школы и водил ее по парку, а затем, получив звонок от Пеппер, отвез ее домой.       Под конец дня Морган плакала, решив, что это самый чудесный День Рождения в ее жизни.       Питер и Харли гоняли Морган по всему дому — старательно украшенному Пеппер и Хэппи к ее приходу — и играли с девочкой в прятки, пока ждали всех гостей, и наконец смогли ее развеселить; а перед праздничным ужиномв виде пикника, профессор Халк — большой, зеленый и дружелюбный «чудик», коим окрестила его маленькая Старк — прокатил именинницу на своих плечах, под мольбы Пеппер и Хэппи о том, чтобы Брюс крепко ее держал. Именно такую картину наблюдала семья Клинта, немного опоздавшая на праздник. Дети Клинта окружили Морган своим вниманием, пытались ее разговорить и звали играть — и в конце концов девочка сдалась, и, хоть ей поначалу было не очень комфортно из-за того что она не знала этих детей, она отметила про себя, что ей очень даже весело. За чаепитием Дядя Роуди рассказывал Морган, Питеру, Харли и детям Клинта о своих приключениях на службе, и только несколько человек за столом улыбались друг другу, прекрасно зная, что некоторые факты разбавлены фантазией — но разве так не веселее? Ближе к вечеру, когда солнце почти уже село за горизонт, а в воздухе можно было учуять запах грядущего дождя, все уже перебрались с улицы в гостиную. В свете ламп Морган рассматривала всех собравшихся — кто-то что-то обсуждал, кто-то смотрел телевизор, кто-то наливал себе еще чая. Морган было весело, но она чувствовала тоску, от которой, наверно, не избавиться уже никогда.       В дверь постучали, и в гостиной повисла мертвая тишина.        — Кого-то ждем? — Спросил Клинт, напряженно поглядывая в сторону двери.        — Безусловно, — произнесла Пеппер и шагнула к двери.       Этот пожилой человек не напугал Морган, и она смело шагнула к нему и взяла его морщинистую ладонь в свою маленькую ладошку.        — Вы ко мне на праздник?        Старик взял девочку на руки — несмотря на возраст, он смог держать ее в своих руках без особых усилий. Морган всмотрелась в его голубые глаза и почувствовала, как от этого человека исходит тепло, которое наполняло Морган от макушки до кончиков пальцев. Было в этом человеке что-то чарующее — что-то близкое и родное.        — Я Стив Роджерс, и я пришел тебя поздравить.       Комнату озарила молния; за ней последовал гром. Стив Роджерс напрягся, прищурил глаза и приложил указательный палец к губам, заговорщицки смотря прямо на Морган. Та не отрывала взгляда от старика, с любопытством ожидая, что же он скажет.        — Наверно, Тор тоже решил тебя поздравить, — шепотом произнес Стив, подмигнув девочке. Та, правда, пока не знает, кто такой Тор, но спустя несколько лет, когда он решит посетить Землю, она с ним — и с его командой — непременно познакомится. Ракета будет зазывать маленькую Старк улететь с ними на корабле — под недовольные возгласы Пеппер.        — А кем ты хочешь стать? — Спросила Лайла Бартон, когда ребята стали рассматривать подарки Морган. Отца Лайлы, Клинта — этого дядю с татуировками и хмурым взглядом — Морган видела несколько раз, а с Лайлой до этого была не знакома, хоть они и пересекались один раз, в тот день, когда у их дома собралось очень много людей, и все провожали папу. Но Морган плохо помнила этот день, и дело даже не в ее возрасте.        — Я не знаю, — честно ответила Морган, — а ты?        — Я хочу стать Соколиным Глазом, как папа, — с гордостью произнесла Лайла, зная, что отец ее слышит, но делает вид, что нет. Но слышать такое ему было наверняка приятно, — и по совместительству шпионкой, как тетя Нат.        Морган включила свою природную любознательность.        — А кто такая тетя Нат?        — Это лучшая шпионка из всех, которые есть на этом свете! — Воскликнул сын Бартонов, Купер, и замахал кулаками, будто бы только так он может подтвердить, что тетя Нат действительно была самой лучшей шпионкой. — Она работала с папой, и даже спасала его. Вот такая она лучшая!        Клинт что-то буркнул с дивана.        — Она была не только лучшей шпионкой, но и замечательным человеком, — заявила Лайла, — когда папа ее привозил, она с нами играла и дарила нам много сладкого, а еще она веселая и понимающая.       Морган не стала расспрашивать, но каким-то чувством поняла, что раз лучшая тетя Нат не пришла ее поздравить — наверно, ее тоже нет в этом мире. Возможно, она сейчас рядом с папой, он угощает ее самыми вкусными чизбургерами, и она тоже наблюдает за Морган и волнуется за нее. Она же самая лучшая тетя Нат, ведь так?        Когда Морган ложилась спать, она плакала, решив, что это лучший ее День Рождения. Перед сном она еще раз посмотрела на звездное небо, зная, что ее обманывали, и папа все это время на самом деле был с ней. И всегда будет с ней. Расскажешь одноклассникам — не поверят. Засмеют.       — Люблю тебя три тысячи раз, помнишь? — Прошептала Морган. Занавески чуть колыхнулись под легким ветерком.       Сейчас Питер смотрел на рисунок Морган и чувствовал, что готов быть с этим ребенком до самого конца. На рисунке она изобразила свой День Рождения. Там были все, кто пришел поздравить маленькую Старк.       И там был ее отец.       Спустя несколько дней одноклассники Морган и удивлением обнаружили, что Морган Поттс является дочерью Тони Старка — «того самого, да? Железного Человека?!» Морган с упоением рассказывала о том, как она провела День Рождения со своей семьей. Морган рассказывала обо всех; перечислила каждого, рассказав, что они сделали для нее в этот день. Значительную часть рассказа она посвятила отцу, который был с ней весь этот день.       Все знали, что Тони Старка нет в живых два с половиной года.       Все слушали Морган и никто не засмеялся.       Питер, присутствовавший на этом открытом уроке, не отводил взгляда от родного ему ребенка и ловил каждое ее слово.       Какой бы ни была сейчас трудной, страшной или непредсказуемой жизнь, она стоит того, чтобы держаться за тех, кого любишь, дарить дорогим людям крупицы счастья и помнить тех, кто не может быть рядом.