поговорим о бездушном

      Эмоции — важная составляющая нашей жизни. Без них мало толку, без них почти нет смысла жить. А зачем? На эмоциях основано все.       Без души у монстра нет эмоций. И Инк, как никто другой, знаком с этим. Бездонная пустота, которую заполнят краски на некоторое время, а затем по кругу. Вырабатывается зависимость. Раз за разом к челюсти подносится маленький флакончик и уже нет того малого, странного вкуса, что обычно дарят создатели вместе с красками. Только химический привкус, отдающий горечью. Это пришло со временем, постепенно. Инк стал замечать, что кривит челюстью и сжимает зубы, словно вместо обычной краски он пробует что-то отвратительное.       Инк посильнее обхватывает кисть, вычерчивая контуры для образующейся вселенной. Создатель обещал, что это будет позитивная вселенная, только путь пацифиста. Инк просто достал желтый флакон и глотнул, зубы разошлись в улыбке, он похвалил создателя, говоря, что все получится, что он поможет закончить ему. Это его долг, это его обязанность, работа. Смысл жизни. Или существования?       На эмоциях строится все. Инк это знает и глотает больше красок, всячески экспериментируя со смешиванием цветов из этих треклятых флакончиков.       Инк заметил, что рука все чаще тянется к органайзеру. Время действия красок сокращается, даже обидно. Как бы. Поэтому скелет достает красный флакончик и злится, а потом значки прицела в глазницах затухают и он оседает на землю с пустотой под ребрами. Бессмысленно оглядывается вокруг и пытается вспомнить, что ему делать. Шарф помогает и Инк хватается за краску. Снова. И снова красная, только вперемешку с голубой. Отчаяние должно выйти. Как бы. Выходит паршиво, но он чувствует, вот только где-то мельком осознает, что это не то. Совсем не то.       Пустота внутри сжирает. Раньше она казалась бездонной, но оказалось, что ей есть куда расти. Чтобы ее заполнить, нужно больше красок, а желтая не бесконечна, порой ее не хватает и приходится довольствоваться остальными. Это плохо, мыслить позитивно ему явно не помешает.       Инк вздыхает и пьет синюю, чтобы успокоиться. От чего и сам не знает, так, от бесконечной скуки.       Инк осознает свою бездушность, но никого не винит. Он встает и помогает создателям, потому что другого выбора нет и не будет. Хотел бы он стать кем-то другим? Инк не знает, потому что не чувствует ничего, а краски так, его фальшивая сторона для продолжения своей обязанности.       А потом у Инка в черепушке что-то щелкает. Он опускает полный флакон желтой краски и отводит пустой взгляд в сторону, под крики создателей, что отчаянно зовут на помощь.       Он медленно снимает органайзер и кладет его на землю. Кисть режет воздух и он исчезает в чернилах.       Инк не может что-то почувствовать, но ему кажется, что он устал. Устал от бесконечной борьбы с самим собой, с пустотой и зависимостью от красок. Он утопал во лжи, как типичная Альфис. Инк страдал по-своему, как не мог страдать кто-то другой. Он отмахивался от назойливых голосов, часто забывая, кто он и куда идет. Пометки перестал делать, не видел смысла. Теперь он искал этот смысл. С провалами в памяти, без красок. Хлопал глазницами, осматриваясь вокруг, и тщетно пытался почувствовать хоть что-то.       Иногда к нему приходили альтернативы. Оценивающе разглядывали, а затем, с каким-то осуждением в глазницах, спрашивали в чем дело. — Не знаю, — честно отвечал Инк.       Хотя можно ли было назвать это честностью? Можно ли было хоть к чему-то отнести этот ответ? — Ты же должен помогать вселенным. — Наверное. Я плохо помню. — Выпей красок. — Я не помню где они.       Звезды в глазницах альтернативной копии задрожали и он поник, а потом молча ушел, оставляя Инка.       Он запрокинул голову, всматриваясь в потолок пещеры.       И в этот раз не успел. Инк хочет вздохнуть, но лишь кладет череп на бок, а затем кивает самому себе и своей мысли. Только вот совсем скоро забывает.       В следующий раз удается рассмотреть только разрыв, за которым следует белый простор, так знакомый.       Инку даже интересно. Как бы. Он пытается ухватиться за это, оставить в памяти. Хоть как-то.       Не выходит.       Так прошло уже много времени. Голоса Инк перестал слушать и они стихли, изредка слабо зовя его, но скелет не шел. Не видел смысла. Не помнил.       В его существовании не было смысла. Все попытки найти что-то, за что было можно зацепиться кончались провалом. В том числе и в памяти, что становились все частым явлением.       Альтернативы встречались редко и случайно. Они мотали головами и с сочувствием глядели ему вслед, уже не пытаясь что-то вдолбить в его черепушку.       А потом его схватили синие нити и поволокли наверх. В разрыв. Инк попытался испугаться и предпринять сопротивление, но вышло плохо. Даже похититель как-то скривился и явно не оценил эти действия. — Плохо справляешься.       Инк отвернулся. Хотел показать обиду, но ничего не почувствовал и просто застыл на месте. — Это плохо для тебя кончится. Бери свои краски и не беси меня своей бездушностью. Смотреть противно.       На колени падает органайзер и Инк с минуту тупо пялится на них. Осторожно берет флакон и принюхивается. Тело содрогается и он выкидывает флакон вместе с органайзером обратно в руки недоуменному альтернативу. — И что это было?       Инк отрицательно мотает головой. — Я не буду брать это.       Он встает и резким движением создает портал, мгновенно растворяясь в чернилах.       Инк знаком с бездушностью и жил так с образования своего кода. Он знает, что это неизлечимо и ничто не спасет его. Знал.       Терпение создателей не бесконечно, ведь Инк перестал приносить пользу. Бывший хранитель им не нужен. Пустышка, что самовольно отреклась от их дара и навязанного предназначения. Он стал дерзок и самоволен.       Мультивселенная содрогается и каждый чувствует это, напряженно прислушиваясь. Кто-то вздыхает и сочувственно смотрит наверх, а кто-то ухмыляется, тут же забывая про случившееся.       Этот мир потерял своего хранителя и защитника, что добровольно отрекся от всего. — Сломался. — А ты бы выдержал жить без души, постоянно наглатываясь красками? — Нет, наверное.       А потом появился странный скелет и стал защищать вселенные, помогая создателям разгребать недоделанную работу. На его груди висел потрепанный органайзер с красками.